Heal my soul and scars

‒ То есть у тебя появился новый шрам? Ты услышала имя своего соулмейта и теперь собираешься его преследовать? ‒ Лида перелистывает конспект, иногда поглядывая на Машу. Волосы у блондинки сбились, грудь вздымалась от быстрого бега. ‒ Да! Представляешь, всё так и было. Теперь я собираюсь выяснить, из-за чего у меня возникают шрамы. Ну, а потом можно и свадьбу устроить, ‒ карие глаза горели счастьем. ‒ Это же надо, образованный, красивый, сдержанный. Не парень, а мечта. ‒ Мечта, которая медленно ломает тебя. Да и ты уверена, что это Кларский? Ну, так, на скидку. Может это вообще не наш Никита, ‒ Марина достаёт расческу и начинает плавно проводить ею по шелковым волосам. Спустя несколько дней проливных дождей, в город заглянуло солнце. Лучи нежно касались лиц горожан. Игрались с чуть влажной листвой, бегали по траве и лужам. Неожиданно, в аудиторию, в которой должна была пройти первая пара у группы, зашел сам виновник разговора. Накрахмаленная рубашка, аккуратно уложенные волосы, начищенные ботинки. Всё в ним было идеально. Как минимум, так казалось Маше. Он быстро прошел к передним партам, абсолютно никого не замечая. В руках что-то было, но что именно – девушки разглядеть не смогли. Встав перед Князевой, Ник протянул ей то, что было и улыбнулся. ‒ Мне сейчас это не кажется? При живом соулмейте, он заигрывает с этой… даже не знаю, как её оскорбить, ‒ накинув капюшон на голову, Маша чуть сползла под парту и продолжила бурчать. Она прекрасно понимала, почему и за что парням нравится Ольга. Красивая и эффектная блондинка, которая вела себя тиши мыши. Примерная студентка, отличница, всегда всем поможет. ‒ Надо будет подойти к нему и поговорить. ‒ Поговорить с кем? ‒ неожиданно, как снег на голову, рядом с Бурундуковой упал её одногруппник. Даже, можно сказать, друг. Но сейчас его появление только раздражало. ‒ С Ольгой? ‒ С Ником. Долго объяснять, да и тебе, Дим, это не нужно знать. В аудиторию зашла преподавательница, поэтому Чащин не смог возразить или начать дразнить Марию. Он хотел её поддержать, но не знал, каким образом. Он даже не всегда понимал её. То веселая девушка, которая сияет ярче, чем само солнце. То хмурая, готовая драться и кусаться. Лида и Марина на это лишь поглядывали со вздохом, но редко когда лезли к ней. Они всё прекрасно понимали. Жаль Дима не понимал этого. Встав, чтобы поприветствовать, группа села обратно. В огромной аудитории сразу установился шум: звук перелистывания листов, открытие пенала, текстовыделителей. И просто болтовня. Попытки заговорить с Бурундуковой с треском провалились. Она ни на что не обращала внимание, только смотрела вперед. Но глаза… они были пустыми, словно стеклянные. Девушка не начала писать, никак не откликалась. Просто сидела и смотрела в никуда. ‒ Снова ей потом конспект отдавать, ‒ тяжело вздохнула одна из темноволосых сестриц. Сняла капюшон с головы девушки и заправила ей прядь волос за ухо. ‒ Как побитый котенок. ‒ На то она и наша доченька, ‒ хихикнула вторая сестра и схватилась обратно за ручку. Неожиданно, под конец пары, их «доченька» ожила. Стала улыбаться, взгляд больше не направлен на одну точку. Единственное, она продолжала поправлять рукава толстовки. Метнув взгляд на Марину, Маша чуть прикусила губу и жалостливо посмотрела на подругу. Получив кивок, успокоилась. Хоть и блондинка не была отличницей, но плохую учебу ей отец и брат не простят. Да и она себе бы не простила. Обещала ведь семье, что хотя бы диплом без троек будет. А она всегда свои обещания выполняет… ‒ Вы не ждите меня после пары, я пойду поговорю с Ником. Чтобы успокоить себя, ‒ взъерошив волосы и подняв руку, Мария, схватив сумку, вылетела пулей из аудитории. До конца пары оставалось 10 минут, поэтому, как она посчитала, лучше уйти сейчас и перехватить его у кабинета, чем потерять и растерять всю решительность. Глаза горели от нетерпения, адреналин бил рекой. Сорвавшись на бег, кареглазая опустила голову и ускорилась. Она видела только свои ноги, но мыслями была далеко. Где-то там, в своих мечтах, где Ник – её соулмейт, у них всё хорошо, он её выслушает и начнет приглашать на свидания. Можно ли сказать, что эти мысли её погубили? Чуть не убили, да. Но никак не погубили. ‒ Ай! ‒ врезавшись макушкой в чью-то широкую грудь, Маша чуть не полетела на пол. Её поймали руки парня, в которого она врезалась. И поняла Бурундукова это только из-за формы тела. Странно было бы, если бы у девушки была такая широкая и даже чуть накаченная грудь. Хотя, может и головой не так легко разобрать пол человека. ‒ Ты в порядке? ‒ помахав рукой, шатен улыбнулся так, что показались с двух сторон обаятельные ямочки. Голубые глаза внимательно осматривали маленькой тело, открытые руки, на которых виднелись шрамы. ‒ Может пойдем к медсестре? ‒ М, нет, спасибо. Просто в следующий раз будь осторожен, когда видишь, что кто-то бежит, ‒ извернувшись из достаточно сильных рук, которые никак не причиняли боль, Мария быстро поправила рукава и опустила глаза в пол. Никто не должен был видеть этого… даже родители редко видели её изуродованное тело, а тут незнакомый парень. ‒ Странная ты. Может стоит меньше бегать, чтобы никого не сносить? ‒ вытерев ладони о джинсы, голубоглазый не подразумевал под этим ничего плохого. Но девушка трактовала, как какую-то мерзость. ‒ Если я тебе настолько мерзкая, что аж после контакта со мной, вытираешь ладони, то зачем словил? ‒ резко подняв голову, в глазах Бурундуковой вспыхнул недобрый огонь. Подумаешь, шрамы. Чего это он так брезгливо относится? ‒ Эй-эй-эй, девочка-огонь, притормози, ‒ приподняв руки в воздух, будто готовый сдаваться, студент отошел назад. Но, услышав оклик, быстро развернулся и метнулся к лестнице. Третий голос был звонкий, девичий. Решив не оставаться с огромным разочарованием, Маша побежала дальше, но уже внимательно следила за коридором. Второго столкновения она не переживет. Остановившись возле аудитории, в которой заканчивалась пара Кларского, блондинка переводила дыхание. Голова гудела, но непонятно от чего: от предстоящего разговора или столкновения. ‒ Дэн Смерчинский… интересно.