Искупление

      Его крики до сих пор стояли у меня в голове. Остаток ночи я провел с ним. Крепко прижав к себе, гладя успокаивающе по спине и что-то нашептывая. Тот ужас, что испытывал И... мне сложно это передать словами. Я не понимал, что происходит с этим парнем, что с ним не так? Поскольку утром он проснулся, как ни в чём ни бывало, только нервно ворчал на головную боль и о том, какие кошки успели нагадить в его рот. Я всё произошедшее свалил на действие наркоты. И дал себе обещание, как только приеду на виллу, выдёрнуть на разговор Хэ Тяня. Он должен больше знать о том, что происходит с И. Не понимаю, как долго сможет выдержать моя нервная система его выходки и смену настроения. Это совершенно ненормально, и поскольку мы пара, я вполне имел право на некоторое недовольство его поведением. Как только он будет чувствовать себя получше, наш ждёт нелёгкий разговор. Мы начали отношения как-то нелепо, неправильно, и не хотелось бы их заканчивать. Отношения… Я усмехнулся. А отношения ли это? Тоже можно поспорить. Я чувствовал себя игрушкой в руках этого большого ребёнка, не более. Но стоило попробовать исправить всё, показать, какими могут быть отношения между двумя взрослыми, любящими людьми. Всё-таки в глубине души я надеялся на его смышлёность, а с чудаковатостью я готов смириться. С чудаковатостью, но не с сумасшествием.       Он ворочался у меня под боком, ворчал, что солнечный свет не даёт поспать, что болит голова, а ещё сушняк долбит, ну и болит всё тело. Цзянь повернулся ко мне лицом, застав, как всегда, мой меланхоличный угрюмый взгляд, и потянулся за утренним поцелуем.       — Иди сначала зубы почисти, — я прижал два пальца к его губам. Он обиженно сложил губы и зыркнул на меня из-под растрепанных волос. Нехотя слез с кровати и пошёл ворча в ванную комнату. Через пару минут я услышал звук включённого душа. На мгновение меня посетило желание пойти к нему и присоединиться, но я быстро остановил этот порыв. Это могло растянуться надолго, а возможно, мы тогда бы сегодня вообще не попали на виллу. А ведь нужно было продолжать работать над делом. Тянь и Чен ждали конкретных результатов моей работы. Да и Мо был там… хотелось увидеть скорее братишку, узнать, как он.       Посвежевший, в одном полотенце на бёдрах Цзянь И вышел из душа. Он застал меня уже собранным и готовым к выходу. В джинсах и футболке. Я увидел тень разочарования на его красивом лице. Подошёл к нему. Провёл по влажным волосам.       — Нам нужно собираться, Цзянь… — но не успел я закончить фразу, как его мягкие губы оказались на моих. От него пахло приятным свежим гелем для душа и мятной зубной пастой. Он мазнул языком по моим губам. Я растянул губы в улыбке, настолько это было приятно. Слишком, чтобы сопротивляться. Обнял его стройное, чуть влажное тело, я ответил на повторный поцелуй, переняв инициативу и углубив. Сплетаясь и лаская языком его язык. Возбуждение накатывало, и нам нужно было срочно остановиться. Я разорвал поцелуй. Посмотрел на его чуть припухшие покрасневшие губы.       — Нам надо ехать, мой хороший! Тянь ждёт, он звонил только что и просил передать, что после обеда в город прилетает твоя мама, её надо встретить, — после моих слов глаза этого большого ребёнка засияли, как будто он получил самый желанный подарок на Рождество.       — Это отличные новости! — он стремглав ломанулся в гардеробную, скидывая полотенце и представ передо мной совершенно обнаженным. Буквально пары секунд мне хватило, чтобы в полной мере оценить его подтянутый зад и другие интимные подробности. Вообще фигура Цзянь И - идеальная. Он был аккуратный, чуть ниже меня ростом, широк в плечах и с узкой талией. Несмотря на кажущуюся худобу, тело его, как и практически любое молодое мужское тело, было сильным. Мускулы не перекачаны, приятным рельефом проступали под кожей. Он оказался таким светлокожим. Я впервые видел таких людей, их не часто встретишь в Китае. Светло-русые волосы, такие большие серые глаза. Он что-то болтал, то ли со мной, то ли сам с собой, пока сушил волосы и одевался в гардеробной.       — Мама у меня замечательная, я просто обязан вас познакомить. Ведь ты мой парень, ты - моя пара, — пока он повторял эти слова, глаза сияли детским восторгом. Я не понимал до конца, почему. Мне иногда становилось стыдно за свой эмоциональный диапазон чайной ложки. После смерти родителей мне стало очень сложно выражать эмоции, ну и, со временем, я почти от них отказался. Только в кругу близких людей я мог от души посмеяться или погрустить. Мало знакомые люди меня считали сухарём. И сейчас мне было очень сложно открыться эмоционально. Даже Цзяню. Я понимал, где-то в глубине сознания, что мне будет непросто в этих отношениях. Но видя его сейчас таким: немного наивным, по-детски каким-то добрым и искренним, мне хотелось улыбаться в ответ.       — Обязательно познакомимся, И, — он, уже одетый, проскочил мимо меня. В привычных черных обтягивающих джинсах, белой футболке, поверх которой накинул чёрный удлинённый кардиган. Он затянул шелковистые волосы в небрежный низкий пучок и надел круглые очки в тонкой чёрной оправе. Я его остановил, когда он проходил мимо меня в поисках ключей от машины. Нежно взял за руку. Его рука… его рука - самая прекрасная, изящная, как у музыканта, с тонкими длинными пальцами, которые оканчивались идеальной округлой ногтевой пластиной. Я поднес ладонь внутренней стороной к губам и запечатлел нежный долгий поцелуй в самом её центре. — Ты очень красивый, И! — он с удивлением чуть приподнял тонкую бровь и широко улыбнулся. Да я и сам удивился от того, что творю. Но именно сейчас мне хотелось это сделать. Дать понять, что он всё-таки больше не один.

*****

      У меня в голове созрел чёткий план касательно того, что мы должны сделать. Он оказался до смешного прост и дерзок. Мы могли попасть в капкан, но могли и сорвать желаемый куш. Я долго думал, как взломать систему охраны, и обойти эти до безумия умные камеры с искусственным интеллектом. И действительно, их оказалось проще обмануть, чем ломануть.       На выходных вечером, когда на вилле соберутся все, включая Хэ Чена, я с командой буду готов представить свой план. Покусывая кончик ручки, я по пунктам расписывал свою безумную идею. И уже практически готов был показать её Джефу, как своему главному помощнику. Каждый пункт я расписывал ещё на подпункты и записывал, что нам пригодится для выполнения того или иного действия. Наша вылазка на технический этаж показала мне, насколько неуязвима именно система камер. Сами камеры мы не взломаем, но успешно можно подменить картинку на мониторах, или даже застопорить, примерно на необходимые полчаса. А нам больше и не надо. Я улыбнулся своим мыслям. Работа меня полностью захватила, не давая вспоминать о том, что случилось ночью. К тому же, настроение моё сейчас было просто отличным. Как только мы вернулись на виллу, я поспешил к брату. Цзянь взялся сделать отчёт и поговорить с Тянем о нашей вылазке. Много он точно не расскажет, но основное объяснит. А после И собирался в аэропорт, встретить мать. Я, признаться, не сильно волновался - до меня ещё до конца доходило осознание того, что мы теперь пара. Блять, я встречаюсь с парнем, который мне нравится! Мне была интересна реакция его матери, когда он представит меня ей. Хотя, зная Цзянь И, и уже немного понимая его, мог с точностью сказать, что матушка его в курсе предпочтений сына.       Мо потихоньку приходил в себя. Когда я зашёл к нему перед работой, и совсем был не удивлён присутствию Хэ Тяня, я как раз попал на осмотр лечащим врачом. Светило медицины обнадежил меня, пока мы с ним разговаривали. Он перечислил, что необходимо для курса восстановления. Шутка ли, парень почти три недели провалялся в беспамятстве. Я только и слышал от Хэ Тяня: «Да, приобретём» или «Это не проблема, найдём». Складывалось ощущение, что это его брат тут лежит больной, а не мой. И вот опять на меня там накатило, ведь это Цзянь так постарался, его рук дело. Так почему я его вместо того, чтоб возненавидеть, наоборот, так с ним сблизился? И как это объяснить потом брату? Я теперь прекрасно знаю, на что способен парень с ангельской внешностью, и насколько он опасный противник. Но вместо того, чтобы как-то отомстить за брата, я его жалею. Мне искренне жалко этого человека. Его одиночество и боль, наверное, видны не всем. Каждый хочет видеть то, что ему нужно.       Тянь видит в нём компаньона, почти такого же брата, каким был для меня Гуаньшань. Окружение и люди из триады смотрят на него, как на одного из верхушки, а для большинства из их компашки он вообще просто сумасшедший отморозок. Все откровенно боялись его и не любили, а он и не старался никому понравиться. Никто, наверное, кроме меня, не видел всего этого, и не знал о его страхах. У меня по спине вновь пробежали мурашки от воспоминаний о криках ужаса, который он тогда издавал. Такого я в своей недолгой жизни ещё не видел и не слышал. И точно не хотел бы услышать снова.       Я откинул в сторону нерабочие мысли и вновь вернулся к плану. В целом всё было готово.       — Джеф, подойди на минутку, — позвал я его, и вскоре чернокожий парень с улыбкой подошёл ко мне. — Вот, смотри, я накидал небольшой план. Проверь его пожалуйста, надо к вечеру доработать. Какие мысли или сомнения будут — делись сразу, не стесняйся, — он кинул взгляд на пару листов формата А4, полностью исписанных ровными строчками на английском. — К встрече со старшими мы должны подготовиться, предоставить полную развертку, поэтапно и пошагово. Если они утвердят его, мы распределим роли и приступим к подготовке. На неё останется ровно месяц, не много и не мало, — я улыбнулся своему новому приятелю. Пока я говорил, он быстро окинул взглядом мои изложенные на бумаге мысли, и кивая головой, в целом согласился с дерзкой задумкой.       — Ок, Сиси. Постараюсь всё сделать в лучшем виде, — он свернул листы в трубку и собрался было идти, но я видел, что его терзают незаданные вопросы.       — Говори, Джеф. Я вижу, тебя что-то волнует, — я посмотрел в его большие глаза. Белки так контрастно смотрелись по сравнению с его тёмной кожей. Он широко улыбнулся и провел ладонью по ёжику волос.       — Слушай, это не моё дело. Но Цзянь И... он такой странный парень. У вас что-то серьёзное? Просто он утром сказал, чтобы я имел ввиду, что он следит за мной, и это было так сказано... Я не понимаю, шутит он или всерьёз? — после этих слов я лишь вздохнул и закатил глаза, откинувшись на спинку кресла. — Ты ему скажи, я не по парням, меня девушки интересуют! Такие попастые латиночки и бразильянки! — он лукаво усмехнулся. — Любит тебя? Ревнует? Забавный он.       — Ага, забавный… такой он забавный, и так весело мне порой с ним, ты просто не представляешь… — тихо проговорив, можно сказать сам себе, я вздохнул. — Не переживай, мы обсудим это. Да, мы встречаемся. Но ты будь осторожен, просто когда он рядом, старайся привлекать минимум внимания, это тебе мой маленький совет, — я улыбнулся Джефу и отправил его работать. Не хватало ещё обсуждать нашу личную жизнь. Но слова Джефа меня насторожили.       Из дум меня вытянул звук двигателя знакомого спортивного форда. Приехали. Я оторвал взгляд от монитора, и хотел уже идти встретить, но вдруг смутился. Ну выйду я, и что? И решил, что пусть Цзянь И сам приведёт свою маму и познакомит. Лишний раз лучше не отсвечивать. Тем более, вероятно, они захотят побыть вдвоём. Со слов И, они не виделись больше полугода. Наверное это правильно - оставить их одних. Я рядом, и он всегда сможет найти и позвать меня, если захочет.       Моё решение оказалось абсолютно верным. Сразу после приезда И закрылся со своей матерью в комнате. А потом, после позднего обеда, на котором меня не было, они ушли гулять по саду. Я вышел на террасу покурить и видел, как они сидели на широких качелях под навесом из крон деревьев. Они были достаточно далеко, и как выглядит его мама я толком не видел. Перекурив, я снова пошёл работать: задач стояло много, и откладывать их решение не стоило. Времени осталось немного. Так, в работе и суете, подошло время ужина. Сегодня он был на много позже обычного. Почти в девять вечера. Ждали приезда Хэ Чена и Цю. Перед ужином я по привычке зашёл к Мо, на моё счастье Тянь там не ошивался, и это уже радовало. Можно было спокойно поговорить. Я медленно открыл дверь в комнату. Здесь теперь стоял совсем другой, уже не больничный запах. Сначала просунул голову и огляделся. Мо не спал, и смотрел что-то на планшете. Он очень похудел. Брат и до этого не отличался особо крепким телосложением, а теперь у него из-под ворота футболки отчётливо виднелись выступающие косточки ключиц. Лицо сильнее заострилось, а миндалевидные.ю светло-карие глаза казались теперь ещё больше. Он заметил меня, и губы растянулись в улыбке.       — Привет, братишка, — я подошёл к нему и присел рядом на кровать. — Как ты?       — Как я могу быть? — говорил он тихо, голос был чуть осипшим. — Твоими стараниями, и помощью Хэ Тяня, прихожу в норму.       — Ты ужинал? — он в ответ лишь кивнул. Я видел, его что-то тревожит, какая-то мысль, которую страшно было озвучить. — Задавай вопрос, я вижу, тебе же что-то хочется узнать? — я решил облегчить задачу и опередил его. Он лишь посмотрел на меня.       — Ли… Ше Ли, что с ним? — я понял, что судьба друга ему неизвестна и, судя по его состоянию, он в полной мере мог рассчитывать на самый печальный исход для лучшего друга.       — С ним всё в порядке, не переживай. Хэ Тянь вовремя пришёл. Он остановил Цзянь И, — я произнес это, а в груди всё сжалось, скрутилось тугими канатами. Это всё дело рук И. Осознание приходило ко мне с болью. И то, что мы с ним сейчас вместе, может всё только усугубить. — Они его уже отпустили.       — Как отпустили? — удивление отразилось на лице Гуаньшаня. — А я, то есть, а мы…?       — А я отрабатывать остался то, что вы, ребята, натворили, — я пытался смягчить улыбкой то, что сказал брату, но это ни капли не получилось. Он виновато отвернулся и чуть опустил голову.       — Прости, Чжань… я втянул тебя в такое дерьмо… я не должен был слушать Ли. Мы, как идиоты, не могли остановиться в этой долбанной эйфории. Особенно после второго куша. Это понятно, что нас уже ждали. Всё наша жадность до лёгких денег. И теперь ты вместе со мной во всем этом по уши... — я видел, как ему сложно говорить.       — Помолчи, Шань, — прекратил я его самобичевание. — Они бы в любом случае вышли на меня. С казино, или без него. Это какое-то случайное стечение обстоятельств. А теперь мы оба здесь, вместе, живы, и практически здоровы. Маме я звоню, ты тоже ей должен позвонить. Она очень переживает, я её знаю. Уже какие отговорки придумывать - фантазия кончилась, — Мо слабо мне улыбнулся.— Ты, главное, поправляйся и набирайся сил.       — Это только и остаётся, а мне бы хотелось как-то помочь тебе, Сиси, — он тяжело, с хрипом, вздохнул. Видимо чувство, что времени у нас не так много, не отпускало Гуаньшаня. — Тянь сказал, завтра тренажёры кое-какие привезёт, и меня в другую комнату переселят, побольше этой. Я смогу выходить гулять и заниматься. Вот, планшет приволок, телека тут нет.       Я снова улыбнулся, хотя бы настрой Мо был не совсем упаднический, с его-то постоянным самобичеванием и внутренней грызнёй. Я взъерошил его отросший ёжик.       — Тебе, кстати идёт, чуть отпущенные волосы. Наверное, надо длину оставить, и просто новую стрижку сделать, — моя попытка сменить тему на какую-нибудь более позитивную вполне сработала. Он улыбнулся, и лишь отмахнулся рукой.       — Какая нахрен стрижка, СиСи, снова все под машинку сравнять и норм… — мягкий стук в дверь перебил его.       — Да, входите, — громко проговорил я. Дверь чуть приоткрылась, из-за неё показался помощник Хэ Тяня, Шенг.       — Господин Чженси, только вас ждут на ужин. Все собрались, без вас не начинают, — я кивком показал, что понял, но Шенг так и остался стоять в дверях. — Может, вашему брату, что-то ещё необходимо? — Мо лишь отрицательно качнул головой. Мужчина кивнул, и так же с мягким хлопком закрыл дверь. Я попрощался с братом, пообещав утром обязательно прийти и пообщаться с ним подольше.       В большом светлом зале стоял тихий гомон разговоров. Я замедлил шаг перед тем, как войти в помещение. Внутри играла тихая музыка, женский голос и приятный смех разбавлял мужские голоса. Я приостановился и глубоко вздохнул, чтобы войти в максимально спокойном состоянии.       — Добрый вечер, — я проговорил это обычным своим голосом, не тихо и не громко, но прозвучало подобно грому. Буквально все разом замолкли и обратили на меня внимание. Я попытался организовать на лице хоть какую-то улыбку. Неловкая тишина не спадала.       — Чженси, наконец-то, — Цзянь подошёл ко мне с улыбкой. Взял за руку и потащил к красивой, даже не так, к безумно красивой молодой женщине. На нас уже никто не обращал больше внимания, все вернулись к своим разговорам. Она стояла возле окна, в её руке был бокал с шампанским, — Мам, позволь представить тебе, это Чжань Чженси, тот человек, который мне очень дорог, и с кем мы теперь вместе, — пока он говорил ей это, она внимательно смотрела на меня своим колким взглядом, и я заметил, как сменяется холод в её светлых глазах на добродушное тепло.       — Цзянь Ланфен, — представилась она. Я сделал церемониальный поклон перед ней, показав тем самым своё глубокое уважение.       — Чжань Чженси, — представился я в ответ. Она улыбнулась мне. Эта улыбка, и она сама... И - копия своей матери, только ростом повыше. Я бы даже сказал, что если бы Цзянь И был девушкой, он бы выглядел именно так. Невысокая женщина обладала точеной стройной фигурой, как у молодой девушки. Она напоминала мне хрупкую фарфоровую статуэтку. Её длинные роскошные волосы были запрещены в свободную косу, длиной до самой талии. Тонкие губы, острый носик и живые, невероятно красивые, и столь мне уже знакомые светлые глаза серо-зеленого цвета.       — Пойдёмте ужинать, мальчики, — он взяла Цзяня под руку и повела нас к длинному столу, во главе которого сидел Чен, по правую его руку - Хэ Тянь, а по левую Хуа Би. Рядом с Би сидел незнакомый мне мужчина, Цзянь Ланфен села рядом с Тянем, потом И, и уже рядом с Цзянем сел я. Ужин, на удивление, прошёл в тихой семейной обстановке, много общались и договорились о скорой встрече по утверждению плана операции. Как я уже говорил, у нас оставался месяц на всё. Мама И много интересовалась моей жизнью, где и с кем я живу, расспрашивала о моей семье. Я вскользь упомянул брата, и на мгновение задержал взгляд на Цзянь И. Хотелось посмотреть его реакцию. Но ему, похоже, было всё ровно, он абсолютно не изменился в лице.       После ужина мы втроём переместились в небольшой зал. Цзянь И включил старый фильм. Это оказались «Римские каникулы». Мы с комфортом устроились на огромном диване. И приглушил свет, растянулся на диване, а голову удобно устроил на коленях матери. Она нежно гладила его по голове, перебирая шелковистые волосы, а он смотрел фильм, пока не уснул.       — Чженси, что ты чувствуешь к моему сыну? — этот вопрос застал меня врасплох. Я долго не мог ответить. Хотелось быть предельно честным.       — Я не знаю, госпожа Цзянь, — я вздохнул, повернулся к ней и увидел мягкую улыбку на её красивом лице. — Совру, если скажу, что люблю. Это неправильно. Но он мне нравится, и это я могу сказать точно. Я ему сочувствую, и пытаюсь понять его одиночество. Узнать, почему, и что с ним происходит. Я только сейчас начал его понимать, и то совсем чуть-чуть. Это как краем глаза заглянуть за завесу, за которой прячется целый мир. Мы очень разные с ним, — я говорил это, не отводя глаз от спящего.       — Мне нравится то, что ты говоришь, СиСи. Это очень правильные слова, и я благодарна за честность. Я ценю это в людях, — она одарила меня ещё одной улыбкой нежных губ. — Вы совсем недавно вместе, и не исключено, что это не продлится долго, — я хотел было ей возразить, но она покачала головой. — Не надо, Чженси, я прекрасно понимаю, каков мой ребёнок и что не всё так просто. В этом есть и моя вина, — она перестала улыбаться. — Дай мне, пожалуйста, подушку и давай выйдем на террасу, — она аккуратно подложила под голову подушку, я укрыл его лёгким пледом.       — Погода сегодня просто замечательная, — мы вышли на улицу, прикрыв за собой двери. Взяли ещё пару пледов и устроились в плетёных креслах. Ланфен достала из пачки сигарету и прикурила. Мы сидели в тишине, она между затяжками словно думала, с чего начать, и нервно покусывала губу. — Не знаю, рассказывал ли И тебе что-то или нет, но я просто обязана тебе всё это рассказывать. Возможно, так ты поймёшь причинно-следственную связь многих его поступков.       Она снова глубоко затянулась и выпустила тонкой струйкой сизый дым.       — Сегодня днем только и разговоров было о тебе, и о том, какой ты. Не понимаю и никогда не пойму, как так быстро Цзянь И влюбляется и теряет голову от человека. Чжань, это опасно. Как быстро полюбил, так быстро и разлюбит — в этом весь он. Но давай по порядку. — она ещё раз затянулась и затушила сигарету. — С отцом И я познакомилась совершенно случайно. Это была любовь с первого взгляда, та самая первая и единственная в моей жизни. Я не знала, кто он, мне не важно было. Для меня он был единственным и любимым. Мы начали встречаться. Я была счастлива. Планировали свадьбу. Уже перед самой церемонией, о которой мы никому не сказали, я узнала о беременности. Мой любимый был безумно счастлив. Нас поженили, и он повез познакомить меня со своим отцом, его матери уже тогда в живых не было. И вот тогда я узнала, кто и что за человек мой любимый, но меньше от этого любить я его не стала. Он оказался наследником одной из самых крупных триад Китая. Это целая криминальная империя. Ночные клубы, казино, незаконный оборот драг.металлов и оружия, проституция, бордели под прикрытием ночных клубов, отмывание денег - перечислять можно бесконечно, и всем этим управлял мой будущий муж и его отец. Хэ Деминг, отец Тяня и Чэня, в прошлом был под началом Старшего господина Цзяня и в хороших отношениях с моим супругом. Уже давно они разошлись миром, и огромная группировка разделились на две триады. Большая часть людей остались с моим мужем после отделения Хэ от нас. Но мы, как и прежде, были партнёрами, и во всём помогали и поддерживали друг друга. Триада господина Цзяня контролировала, и до сих пор контролирует, три обширные провинции юга Китая и два очень важных острова. Весь нелегальный бизнес находится под ними. Гуанчжоу они отдали под управление Деминга, и так триады не вмешивались в дела друг друга, но поддержу отказывали всегда. Именно в тот момент я появилась в семье Цзянь. Отец дал добро на брак, но моему любимому особо не нужны были разрешения и одобрение отца, как бы он не любил и не уважал его. За пару месяцев до рождения И машину моего супруга и отца И взорвали. Её заминировали конкуренты… — на глазах Ланфен выступили едва заметные капли слез. Она замолчала. Я не решался прервать образовавшуюся тишину, повисшую тяжким грузом. Она смахнула слезы руками и глубоко вздохнула. Было видно, что воспоминания причиняют ей боль. — Вскоре я родила. И никогда не видел своего отца. Только фото — всё, что от него осталось. Свекр отправил меня в Гуанчжоу, подальше от Гонконга и Макао, где они жили на постоянной основе. Тут я находилась под защитой клана Хэ. По настоятельной просьбе старшего господина Цзяня, о нашем существование никто не знал, мы с сыном стали тайной для всех. Многие недоброжелатели потирали руки в ожидании того, что после смерти деда Цзянь И начнётся большая делёжка сфер влияния и собственности клана. Злоумышленники выдали себя сами, думая, что старик уже не в строю. Хэ Деминг ему помог. Клан Хэ всегда рука об руку шли с Цзянь. Они всех нашли и жестоко покарали. Пролилось очень много крови. Но таков их мир, по другому было нельзя, — она отпила воду из стакана и продолжила уже более спокойным голосом. — Мы продолжали жить тихой жизнью. Со стороны господина Цзяня было условие, чтобы в жизни И не было отца, который бы заменил родного. Но это и не было проблемой, я так любила своего погибшего мужа, что мне очень долго не верилось в его гибель. Я всегда ждала, что он придёт в нашу небольшую квартиру. Теперь моя жизнь крутилась вокруг маленького И. Я окружила его заботой и любовью. Он не знал горя и печали. Это было очень счастливое время. Дед не навещал своего внука. Иногда мне казалось, что он совершенно забыл о нашем существовании, только ежемесячные пополнения счета говорили об обратном. Ну и редкие визиты Хэ Деминга или его старшего сына, Чена, говорили и напоминали о том, в каком мире предстоит жить моему малышу. Бывали времена, когда я хотела забрать сына и скрыться куда подальше, пока не поздно. Взять чужие имена и начать новую жизнь с нуля, но… но нас в любом случае нашли бы. Шли годы, и вот впервые, на одиннадцатый день рождения, Старший клана Цзянь приехал к нам, он приехал за моим сыном. Я представила его И. Сын был невероятно счастлив увидеть своего деда. Но тот, в силу своей эмоциональной скудности, или жизнь его таким сделала — не проявил и части тех радостных эмоций, что ждал внук. Он лишь сказал собираться, что его отправят обучаться в закрытый частный пансионат, где подготовят для учебы за рубежом. Помимо этого, там обучали владению всеми видами холодного оружия и различным единоборствам. Он объяснил, что для парня это лучший вариант. Они забрали моего мальчика. Видеть я теперь могла его от силы раз в месяц, ну и что-то вроде каникул - неделя раз в три месяца. Всё его время теперь занимало одно непрерывное обучение. Он не хотел ехать, но я сама настояла, сказав, что так надо. Вместе с ним туда отправили и Хэ Тяня. От этой мысли мне стало чуть спокойнее. Они, по крайней мере, могли поддерживать друг друга там. Время потянулось очень медленно, я осталась совершенно одна. Старший господин Цзянь предложил мне работу, и намекнул, что мне неплохо было бы помочь им. Доверительной Управляющей в одной из сетей ночных клубов. Отказаться было сложно, и я согласилась. Тем более, всё это ради будущего моего сына. Я тысячу раз пожалела что отправила сына туда. Именно с того времени он начал меняться, совсем понемногу и незаметно. Он мне не говорил, что происходит там, в застенках этого "частного пансионата". Что им приходится переносить. Он, как настоящий мужчина всё терпел и не ждал ничьей жалости, — она снова заплакала, теперь её слезы текли тонкими ручейками из прекрасных глаз. Мне казалось, я перестал дышать. Мне сложно было представить, но кажется, я догадывался, что могло там происходить. Сглотнув ком в горле, я налил стакан воды и протянул Ланфен, вместе с салфетками, что стояли рядом на столе. — Спасибо, Чженси. Они методично ломали и перестраивали психику моего ребёнка. А я ведь знала, какой он, живой и добрый, весёлый мальчик, который мог увидеть красоту даже в безобразном. Не такой жизни я хотела для него. После года обучения я приехала к свекру с просьбой забрать оттуда И, на что получила жёсткий отказ, с предупреждением не лезть в процесс воспитания и становления мужчины. Что моя женская мягкость и так сделала из сопляка тряпку, но он всё поправит, — она ещё сильнее заплакала. Я очень сложно переношу женские слезы и не знал, как успокоить, поэтому неловко откашлялся и проговорил: — Успокойтесь, Ланфен, всё уже позади…       — Да, все уже позади. В прошлом остался мой сын со здоровой психикой, — она посмотрела на меня, и её взгляд буквально резанул холодом. — Извините, Чженси… Цзянь провел там семь лет… долгих семь лет, а после их отправили учиться в Штаты. Четыре года они провели там. Я приезжала к нему. Мне казалось всё, тот кошмар с обучением закончился. Всё прошло… но как же я ошибалась… — при последних словах она перешла практически на шёпот. — Как же я ошибалась, ведь весь ужас начался после. После университета мой ребёнок пропал ровно на год, и вот тогда, после года проведённого в «тренировочном лагере», как это назвал Хэ Чен, он вернулся совершенно другим человеком. Я примерно, поверхностно, со слов старшего брата Тяня знаю, что там происходит. Из них сделали буквально машины для убийства. В них самих убивали всё человеческое. Кто-то выдерживает, и не сходит с ума, а у кого-то психика более подвижная, как у моего сына. И такие порой теряют связь с реальностью. Он хочет, пытается быть нормальным, но координаты сбиты, и как далеко он может зайти - мне не понятно. Я сейчас могу только наблюдать. Мне очень страшно за него. Как мать, я не могу осуждать и люблю его, каким бы монстром он не стал, — она отпила воды, тихо прочистила горло и продолжила уже более спокойным голосом. — После года в лагере он приехал не в себе, очень обозлённым… Это вылилось в большой заговор, который кончился тем, что он убил своего деда. Старика Цзяня. Так обозлиться и возненавидеть старика, который заставил его страдать. Приехал к нему в особняк, буквально через три дня после возвращения, и задушил шнуром от ночной лампы. Внутри триады сразу же начались склоки и грызня. На общем собрании он при всех убрал неугодных ему, и назначил новых председателей и директоров. Все стали опасаться моего мальчика. Кому не понравилось — указывал на дверь. Во главе группировки поставил Хэ Чена, тем самым объединив вновь триаду. Возражений не было ни у кого. Сам сказал, что готов работать с Чэном и Тянем на правах компаньона, дав им присягу и поклявшись в верности. И такой шаг был вполне понятным и логичным. За прошедшие годы Хэ Тянь стал для него как родной брат. Ближе - только, наверное, я. Сейчас ему почти двадцать шесть, но это человек с глубоко травмированной психикой и невероятно сложным характером. Так вот, Чжань Чженси, - она помолчала, оглядывая меня внимательным и жестким взглядом. - Теперь ты всё знаешь. Ты готов быть рядом с таким человеком?