*****
— Открой рот, СиСи, — Мо старательно пытался меня накормить каким-то отвратительным пюре. — А нормальной еды мне не полагается? — я чувствовал, как братишка посмеивается. Мои руки были плотно зафиксированы. Доктор Цао после утреннего осмотра и перевязки нашёл, что мои раны отлично затягиваются. Правда, скорее всего, на правую ногу я буду хромать. Кость в левой руке раздробило пулей. Правой повезло больше, там пуля прошлась практически по касательной. Скорее всего, фиксацию уберут в скором времени. И это радовало, смогу самостоятельно есть. Эта беспомощность просто убивала. — Чжань Чженси, не вредничай, черт побери! — я улыбнулся, мне так нравилось, как Мо психует. После его фразы я открыл рот и получил очередную порцию отвратного пюре. — Как ребята? — спокойно спросил я. — Джеф ещё тут? — А ты как думал, конечно тут. Скоро должны прийти сюда. — Ты знаешь что-нибудь из того, что произошло? — я не хотел поднимать этот разговор. Но подумал, что Шань в курсе. Скорее всего, Хэ Тянь его посвятил во всё. — Да, но я совсем немного знаю. Так, в общих чертах. Тянь не особо посвящал в тонкости. Но вообще, как они пропустили этого Шенга, ума приложить не могу. Он, конечно, давно работал на клан Хэ. Очень хорошо себя зарекомендовал. Сначала работал на Хэ Чена, потом Чен перевёл его в помощники Тяню, как тот начал набирать людей после возвращения в Китай из Штатов. Старший брат Тяня хотел видеть рядом с ним надёжного человека. Но, как видишь, не получилось. Это всё связано с триадой Цзянь, — Мо взял стакан, сам отпил, а потом поднёс мне мой. Он говорил об этом совершенно спокойно, как о какой-то обыденности. Меня насторожило его отношение к ситуации. — Ну, сам понимаешь. Господин Ван… — Да, я лично услышал от Шенга, что Ван был его братом. Я так понимаю, они совместно до этого мутили воду за спиной Цзянь И и Хэ? — я это сказал больше себе, но Мо кивнул в подтверждение. — Это их внутренние тёрки. Ван метил на место главы, я так понимаю. Никто не хотел, чтобы ими управлял безумный пацан, а именно им является И. Он молод и его не воспринимают всерьез, а ещё это его увлечение наркотой... Мне кажется, если бы не Хэ, его бы давно кончили, — я поднял глаза на Мо. Мне было неприятно слышать это о Цзянь И от него, но его трезвый взгляд на ситуацию был абсолютно верным. Именно такой образ Цзянь И сложился у его ближайшего окружения. — Между тем, Цзянь И умелый управленец и глава. Не будь он таким жестоким, он бы не удержал власть в своих руках. Из тени он умело управляет людьми, действует через их страхи. Внутри организации пошла бы междоусобица, и она бы развалилась. Ну и то, что он отдал часть управления в руки братьев Хэ… — Тем самым развязал себе руки и ушел практически полностью в тень, — закончил за меня мысль Мо. Ну а я закончил завтрак. Гуаньшань еще немного побыл со мной, а вскоре сказал, что ему надо по делам — они с Хэ едут к матери. Для Деи я попал в автомобильную аварию. Мы сделали пару селфи и видеопривет для матушки. Попросил её обнять и сказать, чтобы она не переживала лишнего. Я ещё раз окинул взглядом Мо. Он как-то резко повзрослел; из юноши слишком быстро стал молодым мужчиной. Черты лица заострились, брови были сведены. Он всё чаще хмурился. — Береги себя, Шань… — перед уходом у двери он повернулся и на короткий миг улыбнулся. Именно тогда я увидел в нём моего прежнего младшего братишку. Днём пришла команда, с которой я работал. Увидеть их было огромным облегчением. Мы посидели, поболтали примерно с час. Джеф рассказал более подробно, что произошло, и как они вышли из ситуации. Что благодаря слаженности работы команды, охраны и внутренней безопасности клана Хэ они избежали трагедии и смертей. По ограблению банка — тишина, оно и на руку триаде. Никто не хочет раздувать скандал, тем более, что исчезли в основной своей массе технические алмазы и пара кейсов бриллиантов. Но это произошло случайно. Подхватили из сейфа. Со всеми расплатились за работу и ребята наслаждаются жизнью. — Через два дня — европейский новый год, все планируют ехать отдыхать в Макао. Хэ Тянь пригласил нас в казино, — Джеф, почесывая подбородок, посмотрел на ребят. Девчонки сидели на моей больничной койке, кто-то умостился на стульях рядом, некоторые расположились на диване. Мне так нравилась эта безмятежная атмосфера. — Ну и после Нового Года мы планируем разбежаться по домам, — закончил мой друг. — Ребят, у меня просьба большая, можно мне перекинуться парой слов с Чженси? — все согласились, пожелали мне скорейшего выздоровления, девчонки расцеловали меня в щёки и мы остались одни. — О чём ты хотел поговорить? — я подождал пару минут, а Джеф проверил двери, чтобы нас никто не подслушал. — Я буду говорить по-английски, можно? Сложен для меня китайский всё-таки, — он как-то неловко улыбнулся. — Слушай, СиСи, жаль мне, что мы вот так разбегаемся. Ты — отличный лидер команды, просто «мегамозг», я бы сказал. Умеешь ставить задачи и выполнять их. У меня предложение. Я тут переговорил с кое-кем из ребят. Ну и мы решили собраться в Калифорнии, там как раз дело одно назревает. Точно пока не скажу что, но работенка непыльная. Ничего криминального, разработка компьютерной безопасности одной корпорации, но думаю, если что, и другая работа для нашей команды найдётся. Время подумать у тебя есть, ты как минимум месяц ещё проваляешься. А потом жду от тебя информации, тем более, ты же хотел мир посмотреть? — он хитро улыбнулся и подмигнул. На душе стало тепло. У меня есть друзья, люди, которые хотят работать со мной. Да, эта идея мне однозначно нравилась. Но было одно веское «но» — Цзянь И! Он меня не отпустит просто так, если говорить по-честному. Джефри увидел, как у меня резко сменилось настроение. — Чжань, это всё из-за него? — мы, кажется, поняли друг друга. — Ты не можешь уйти от него? — Понимаешь, Джеф, всё не так просто. С И всегда не просто, и человек он не простой. Я боюсь, что он меня не отпустит. — Ты-то ему зачем? Нихрена не вдупляю, он же жениться собрался! Буквально вчера была официально объявлена помолвка. Всех собирали здесь. Была хуева куча народу. Приглашенные фотографы, родные, родители сторон... Объявили, что сразу после китайского Нового Года будет свадьба, — то, что говорил мне Джефри, ввергало меня в тихий ужас. Я, как идиот, надеялся отговорить Цзянь И от помолвки, а она, оказывается, уже состоялась. Пока я переваривал информацию, он нашел в какой-то соцсети в новостной ленте фото с помолвки. Красивая картинка благополучной жизни богатых мира сего. В саду, украшенном гирляндами, в окружении родителей: господин Хуан с женой, госпожа Цзянь Ланфен, братья Хэ и ещё народ, которого я не знал. В стороне увидел даже знакомую рыжую макушку. Почему Мо промолчал? Он же знает Джи…! Опять берёг меня?! От чего? От этой картинки благополучия просто воротило с души. Сначала накатила злость, а потом омерзение. Нет, я не ревную. Мне стало противно, потому что я являлся причиной всего этого театра. — Я не понимаю, зачем ты ему? Вы же были близки, насколько я понимаю. Странное дело... Он буквально не отходил последние дни от тебя, подпускал только врачей и брата твоего. Как пёс цепной сторожил, — Джеф снова и снова говорил мне о Цзяне. Да и без него понятно, что если бы не срочные дела, то он вообще бы отсюда не ушёл. Срочные дела. Я ухмыльнулся и отвернулся от телефона. Горько сглотнул. Чёртов актёр, чёртов Цзянь. Мне не хотелось верить, что то, что он задумал, уже реальность. Мне казалось, что я схожу с ума. — Знал бы я сам… — мне не хотелось объяснять Джефри, что мой парень... А мой ли парень? Неважно! Мне не хотелось объяснять, что Цзянь И — просто психопат. Хотя, тут и без объяснений всё было понятно. — Ты в курсе, что он сделал с Шенгом? Я конечно понимаю — он предатель и всё такое. Но… говорят, точнее, твой брат сказал, что он буквально его порубил катаной и отрезал голову. Сам не видел, поэтому не верится до конца, что такое возможно. — Возможно. Это вполне в духе И, — перебил я Джефри. Почему-то я не был удивлён. Я совершенно не удивлялся смертям, начал относиться, как к обыденности. Прикрыв глаза, я откинулся на подушку. Я устал. — Можно мне побыть одному? Позже переговорим о деле. — Да, конечно, СиСи, — Джеф встревоженно посмотрел на меня, уже жалея о том, что возможно рассказал мне лишнее. Но я ценил его именно за это. Он был предельно честен со мной до конца, у него не было жалости ко мне, какую я чувствовал со стороны своего брата. Да, именно жалость… Оно и понятно, это братская любовь. Уберечь от лишней информации, которая может потрясти меня или как-то выбить из равновесия. Сквозь прикрытые глаза я увидел, как Джефри вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Я не понимал, что мне делать. Лежал здесь, прикованный к койке, а хотелось бежать отсюда. Бежать подальше от всего этого ужаса и безумия. Может я, конечно, драматизирую, и это нашли-таки выплеск эмоции, которые я так часто сдерживал в себе. Я до боли прикусил внутреннюю часть щеки. Поговорить с Джи мне не удастся, тем более, один на один. Это опасно как для неё, так и для меня. Уйти… я горько рассмеялся. Даже уползти отсюда не смогу. Отчаяние уже не впервые волной накатило на меня. Внутри все задрожало, в носу заложило, а в глазах зажгло. Я в ловушке.*****
Прошло не больше недели с момента, как я пришел в себя. Док Цао разрешил мне работать одной рукой и это уже облегчило задачу. Ребята разъехались. Джеф сказал, что скинул на нашу общую почту, как связаться с ним в Калифорнии. Перед отъездом мы тепло попрощались. И я не видел уже пять дней. Со слов Хэ Тяня, он был в Макао, помогал матери, а потом возникли какие-то срочные дела триады. Дела… Я понимал, какого рода эти дела. Мне неприятно было осознавать, но это — данность. Он тот, кто есть, и не надо обманываться его милой внешностью. Под сладкой оболочкой скрывался сильнейший смертельный яд, убивающий сразу. Он сам пару раз звонил мне, справляясь, как дела и как я себя чувствую. В наших разговорах только пару раз промелькивало имя Джи. Он старался не упоминать о ней, как будто её нет. При нашей следующей встрече с Мо я упрекнул его, что он промолчал о ситуации с Хуан. Умолчав о помолвке, он лучше никому не сделал. Так от брата я узнал, что свадьба состоится в Шанхае и подготовка идёт в ускоренном темпе. Я не понимал, к чему эта спешка. Возможно, где-то в глубине души я надеялся, что все-таки это злая шутка И. Что он поиграется и расторгнет эту липовую помолвку, эту трагикомедию. Но нет, это всё больше становилось реальностью и данностью, с которой приходилось мириться. Меня из лазарета виллы перевезли наверх, в мою комнату. Я наконец-то оказался в более удобной кровати. От больничной койки ужасно болело всё тело. Со слов дока, всё отлично заживало. А внутри я был разбит.*****
Глубокая ночь. Чуть приоткрытая дверь на террасу пропускала свежий ночной воздух. Виллу окутывала тишина. Я, как всегда, не мог уснуть. Меня тревожили боли: неважно, какие это были: физические или душевные терзания. Они меня не отпускали. От очередных ночных размышлений меня оторвал едва слышный шорох. На портьерах, что прикрывали панорамные окна, я увидел знакомый силуэт. — СиСи, — белёсая макушка высунулась из-за плотной шторы. Я потянулся к ночнику. — Не включай свет, — твёрдо скомандовал он и направился ко мне. Грациозным хищником скользнул ко мне в кровать и положил голову на грудь. Его холодные руки проникли под одеяло и обняли меня. — Цзянь, что ты творишь... — зашипел я. От холода его тонких пальцев по телу прошла дрожь, а следом пронеслись волной мурашки. Я почувствовал явный запах алкоголя. И приподнял голову и посмотрел мне в глаза. Уголки губ приподнялись в улыбке. — Я так люблю тебя, Чженси… — проговорил он тихо и снова опустил голову мне на грудь. — Знаешь, когда я слышу, как бьётся твоё сердце, здесь, рядом, я чувствую себя живым. Ты держишь меня в реальности, как якорь. — Почему я, И? — этот вопрос несколько дней подряд мучил меня. Ведь у него всегда была куча вариантов. — Почему? Я давно хотел тебе рассказать один случай из моей жизни, — он говорил тихо, всё так же прижимаясь к моей груди и водил пальцем по моей раненой руке. — Это было в первый год, когда дед меня забрал и отдал учится в закрытый пансионат. Тогда там ещё не было Хэ Тяня. Я был совсем один. Мне было страшно и одиноко. Что с нами там делали в первый год — тебе лучше даже не знать. А мне — не вспоминать. Именно там я познакомился с одним мальчишкой. Его родители были тоже какие то шишки, он один единственный, кто был со мной рядом. Когда все были против меня, всячески издевались и унижали меня. За мою внешность и свиду, хрупкость... понимаешь, он всегда стоял рядом. Именно он, в миг отчаяния и боли, не дал мне совершить глупость, остановив от непоправимого. Это случилось на том, самом трудном, первом году обучения. А потом, — Цзянь глубоко вздохнул, как будто набираясь сил, — после коротких каникул я приехал, а его не было. Что случилось с ним, я так и не узнал, — уже едва слышно проговорил И. Мне казалось, рядом со мной сейчас — тот мальчишка, Цзянь И, которому было тяжело, которого ломали и, в конце концов, сломали. — Со временем я забыл о нём. Мне иногда кажется, что я его выдумал и это проделки моей психики, чтобы не свихнуться там. Но когда я впервые увидел тебя в саду, мне показалось, само проведение послало тебя ко мне. Я принял тебя за него, вы очень похожи. Какого же было моё разочарования, что ты не он! А на поверку вышло, что ты гораздо лучше него. И я знаю, ты спасешь меня снова, в этой реальности, — последние слова Цзянь проговорил с дрожью, как будто находился в лихорадочном бреду. Я не понимал, где здесь правда, а где игра его воображения, и не свихнулся ли он там взаправду. Мне в очередной раз стало не по себе, — Ты просто не представляешь, как это сложно... Как мне сложно жить со всем этим грузом ответственности. Я не могу отступится, мне эта жизнь одновременно нравится и опостылела, — он всё говорил, нёс какую-то бессвязную околесицу. Чем дальше, тем сильнее всё это казалось пьяным бредом. — Я не знаю, что тебе сказать И. Мне сложно понять тебя, потому что я никогда не был в такой ситуации, — я провел по его волосам. Они, как дорогой шёлк скользили между пальцев. — Я хочу тебе счастья, хочу чтобы у тебя всё было хорошо. И у меня есть одна просьба, единственное желание — отпусти Хуан Джи. Отступись, разорви помолвку, и я буду с тобой до конца, — после последних слов Цзянь отпрянул от меня, медленно приподнялся, присев на колени. — А иначе? — снова этот холод. Да что с ним не так? — Мы расстаёмся. Сам разбирайся и живи как хочешь, — как я набрался смелости сказать ему? На удивление, говорить правду оказалось легко, но неприятно. Он улыбнулся, снова холодно и, как мне показалась, это была насмешка надо мной. — Ты ставишь мне условия, Чжань Чженси? Ты всё ещё думаешь, что у тебя есть права выбора?! — он рассмеялся. От ласкового Цзянь И не осталось и следа. Он сжал мой подбородок стальной хваткой и зафиксировал так, чтобы я смотрел прямо ему в глаза. Наклонился и жёстко поцеловал, буквально вгрызаясь поцелуем в мои губы, прикусывая. Закончив поцелуй, он склонился над моим лицом, вглядываясь в мои глаза в поисках ответов на заданные вопросы. Но я молчал, не показывая того страха, что нарастал внутри. — Нет, Чженси, права выбора тебе не давали, — почти шёпотом проговорил И мне в губы. Широким мазком языка проведя по щеке и удовлетворенно, тихо хохотнул. Затем он резко поднялся с кровати. В темноте комнаты загорелся экран его телефона, он кого-то набирал, одними губами подхватил сигарету из пачки. В темноте комнаты, после короткого щелчка зажигалки, загорелся огонек сигареты. Он кому-то звонил. — Вы на месте? — это был голос господина Цзянь И, голос главы. Голос, не терпящий промедления, с холодом и сталью, которые резали без жалости. Он повернулся ко мне. Затянулся, слушая доклад подчинённого. — Давайте сюда, без лишнего шума, — сам он сел в тёмный угол комнаты и я теперь видел только его силуэт, и то в те редкие моменты, пока он курил. — Что ты задумал? — глупый вопрос. — Делаю наше долго и счастливо, мой милый СиСи. Я решил отмолчаться, да и кричать смысла не было. Мы вдвоём, пока вдвоём. Не прошло и десяти минут, как в комнату вошли двое из его охраны. — Босс? — с вопросом они встали перед И. — Действуйте, — коротко и тихо приказал он. — Нет, И! Не смей, — я увидел в руках одного из охранников шприц. Как я понял, там было снотворное. Второй зажал мне рот рукой. Сопротивления я оказать не мог, единственное, что мне оставалось - это кричать, но и криком я теперь себя не спасу. А он всё сидел в кресле и наблюдал, как шприц вонзился в мою вену. Веки потяжелели. Я вновь проваливался в темноту.