***
Новая академия Джинни Ким росла не по дням, а по часам. Всё-таки магия — великая вещь. Да и неимоверная сила оборотней тоже весьма пригодилась. Не прошло и месяца, как ученики заселились в новые комнаты. Правда, снаружи она выглядела теперь ещё более убого, чем раньше, и больше походила на заброшенный домик лесника с огромными щелями между досками и мутными потрескавшимися стёклами. В маскировке и отпугивании забредших путников главный ведьмак был безупречно-великолепен. Но зато внутри всё стало намного краше, чем было. Даже сбежавшие во время пожара животные вернулись к своим владельцам, включая паука-птицееда Грегори и вечно сонную и недовольную кукушку Мистера Ку. Вот уже неделю, как возобновились занятия, но Чонгуку было совсем не до них. После той битвы с северными оборотнями они с Тэхёном практически не виделись. Пока они были в общине Намджуна, было совсем не до встреч. Волки оказались те ещё консерваторы, блюдущие кучу правил и запретов, особенно что касалось отношений без признания себя парой. Вожак практически не выпускал сына из своего дома, ссылаясь на то, что омеге нужно восстановиться. Всё-таки укусы оборотней не так легко заживают. Да и те, кто особо не пострадал, с утра до ночи были заняты на восстановлении школы, включая его самого. Чонгук наивно полагал, что после возвращения в академию их отношения изменятся и они, наконец, будут вместе. Но всё стало только хуже. Тэхён стал просто-напросто его игнорировать. И вообще, казалось, стал только злей и раздражительней, постоянно срываясь на своё верное окружение, хотя явных причин на это не было. Чонгук совершенно не понимал природу данных метаморфоз и, как следствие, не находил себе места. Пару раз он порывался выяснить причину такого странного поведения своего истинного, но тот каждый раз просто исчезал, когда альфа пытался приблизиться. А на уроках вообще не смотрел в его сторону. Гуку даже стало казаться, что не было тех поцелуев на поляне и ему всё привиделось. Или омега тогда просто поддался эмоциям от произошедшего с ним и теперь жалеет об этом. Это угнетало. Чонгук чувствовал себя самой несчастной брошенной ведьмой в мире, особенно, когда все вокруг были счастливы. Чимин вернулся в академию вместе со всеми. И теперь целыми днями щебетал о своём любимом волке и их начавших зарождаться чувствах. Юнги оказался очень заботливым и любящим мужчиной, теперь постоянно ошивающимся в школе. Чонгук дико, но по-доброму завидовал, когда видел эту счастливую целующуюся парочку во всех тёмных закутках академии. Он был очень рад за друга. Да и за Джинни Ким тоже был рад. Их семья воссоединилась, наконец, всё выяснив и дав друг другу ещё один шанс на совместное будущее. Главная ведьма выглядел очень счастливым и довольным и, как следствие, частенько пропадал в стае своего истинного, оставляя академию на учителя Хосока, который, к слову, тоже стал ухаживать за одним омегой из стаи Вичвудского леса, работающего теперь в академии преподавателем истории магических существ по протекции вожака. Любовь буквально пропитала каждый уголок в этой школе. Она незримо висела в воздухе. И только Гук чувствовал себя обделённым этим прекрасным чувством. В сознании поселилась некая апатия и съедающая тоска. И даже то, что его авторитет взлетел в школе до небес после того, как он при всех обернулся в дракона, совершенно не радовало. Омежки толпами ходили за ним, и каждый вечер он находил под дверьми своей комнаты разные подарочки и любовные записки. Некоторые альфы поклялись ему в вечной дружбе и преданности, буквально создав вокруг него некое сообщество поклонников, будто он и впрямь какой-то великий колдун, что дико смущало. Ему всего этого не надо. Такое всеобщее внимание пугало. Иногда даже Чонгук думал, что именно это является причиной его игнора Тэхёном. Ведь, по сути, он украл его место самой популярной ведьмы школы. Но он ведь это не нарочно. Но однажды шанс всё выяснить всё-таки выпал. На одном из занятий учитель отправил его на задний двор принести недостающие ингредиенты для зелья. Не успел он завернуть за угол, как столкнулся с Лиёном, омежкой из их класса, который постоянно таскался за ним со щеняче-влюблённым взглядом и, как и многие, подкидывал любовные записочки. Увидев альфу, он испуганно попятился, шлёпнувшись на пятую точку. Чонгук искренне хотел помочь омеге подняться, но тот протестующе замахал руками. — Не трогай меня. Не надо, — шмыгнул он носом, и только сейчас Гук заметил, что парень явно плакал, прячась здесь от всех. — Лиён! Что-то случилось? Тебя кто-то обидел? Скажи мне, и я разберусь с этим негодяем, — несмотря на сопротивление, он всё-таки поднял парнишку на ноги, отряхивая с его мантии пыль. — Нет, — выдавил из себя тот, но сразу было понятно, что врёт. Чонгук заметил, как тот всё время нервно натягивает капюшон мантии, как будто старается скрыть голову. Альфу охватило подозрение, он протянул руку и потянул капюшон, сдёргивая его с головы парня, а увидев абсолютно лысую макушку с огромными бородавками, удивлённо охнул: — Это что такое? Кто это сделал с тобой? Омега мгновенно покраснел, а из глаз снова хлынул поток слёз. — Ты знаешь кто! Просто больше не разговаривай со мной, — выкрикнул он и, оттолкнув альфу, бросился в школу, натягивая капюшон обратно. Чонгук ошарашенно смотрел ему в след. «Что это было? Неужели.? Нет, ну это вообще уже. Зачем он это сделал? А главное, за что?» — негодование буквально расползалось по сознанию. — Теперь тебе точно не отвертеться от разговора, Ким Тэхен. Что за детские выходки? Или это ревность? Если так, то тогда почему ты от меня бегаешь, глупый? Высказав свой возмущённый монолог в никуда и забрав нужные ингредиенты, Чонгук вернулся на занятия с твёрдой уверенностью: вечером обязательно поговорить со своим истинным и не заметил, как за разговором из-за угла наблюдают грустные бирюзовые глаза.***
Вечером, ближе к полуночи, Чонгук решительно постучал в комнату к омеге. Но ни через минуту, ни через две ему так никто и не открыл. Набравшись смелости, он заглянул внутрь, но комната оказалась пуста. Куда так поздно мог деться этот сумасбродный парень, было совсем не ясно. Решив, что заявится завтра с утра, пока тот ещё будет спать, и тогда разговор обязательно состоится. Абсолютно вымотанный после тяжёлой работы на заднем дворе, где до сего момента он по просьбе самого Джинни Ким пересаживал мандрагору, поплёлся к себе в комнату. Может даже и к лучшему, что разговор сегодня не состоялся, ведь спать хотелось до жути. Но как только он переступил порог собственной комнаты, его сердце ухнуло вниз, затем поднялось и снова ухнуло. Посреди тёмной комнаты, подсвеченной лишь десятком маленьких свечей, закутанный в мантию, сидел Ким, что-то изучая в старом пергаменте. На полу стояло два серебряных кубка, наполненных ярко бордовой жидкостью и ещё пара каких-то пузырьков. — Тэхён? — удивлению альфы не было предела. - Что ты тут делаешь? И где Чимин? Тот поднял свои прекрасные глаза и улыбнулся, заставив сердце Гука скакать вверх-вниз ещё быстрее. — Твой друг со своим истинным. Кажется, у него течка началась. Мне целый час пришлось выветривать комнату от его приторно-абрикосового запаха. Да ты не стесняйся, проходи, присаживайся, — он махнул на место напротив себя, где были накиданы розовые подушки, явно позаимствованные с кровати Чимина. Гук, совершенно ничего не понимая, всё-таки сел, не переставая пялиться на Тэ. — Я, конечно, повторяюсь, но что ты здесь делаешь? — повторно задал он свой вопрос. — Может, сначала выпьем? — омега смущённо подвинул альфе кубок с подозрительной жидкостью. — Ну уж нет, — покосился на напиток тот. — Сначала ты мне все объяснишь. — Что, например? — вздохнул тот, поняв, что напоить альфу так сразу не удастся. — Ну, например, — стал загибать пальца Чонгук. — Почему ты от меня бегаешь и игнорируешь, словно ничего и не было на той поляне? Что ты сделал с Лиёном и зачем? А главное, что ты делаешь в моей комнате? Если это очередной вызов демонов, духов, фей или перенос в прошлое или будущее, я в этом не участвую. Снова быть инструментом для твоих сумасбродных идей я не буду. Я тебе не игрушка, Тэхён. Хочу — поцелую, хочу — проигнорирую, а захочу — приду и сделаю вид, что так и надо, — все эти вопросы действительно его интересовали, выплёскиваясь раздражением и обидой. — Или, может, в этом кубке очередное зелье, которое ты хочешь испытать на мне? Я ведь не очень важен для тебя. Да, Тэ? — Что? Я? Нет! — в глазах омеги стала скапливаться влага. Его вдруг накрывает истерика, вот уже несколько недель зарождающаяся в организме и не нашедшая полномасштабного выхода. — Хочешь ответы? Я отвечу! — он притянул альфу за мантию близко к своему лицу. — Почему я тебя игнорировал? Да потому, что мне страшно. Понимаешь? Я раньше никогда и ни в кого не влюблялся и попросту не знаю, как себя вести. И если бы не папа, который убедил меня, что любить кого-то не так страшно, я бы так и дальше бы бегал. Что я сделал с Лиёном? А чего он вешается на тебя? Ты только мой альфа. Ясно тебе? И надо будет, ещё сделаю. Надо будет — всех в камни превращу и сад камней на заднем дворе выложу из тех, кто похотливо смотрит в твою сторону. И нет, это никакой-то обряд, Чонгук. Это чертово свидание. Я даже признание написал, — он потряс пергаментом в воздухе. — А в этих грёбаных бокалах — обычное вино. Мне его папа дал и сказал, что задержит тебя где-нибудь, пока я устраиваю романтический вечер. Этому напитку, между прочим, двести лет. Папа его из Италии с очередного шабаша привёз, и оно очень вкусное и жутко дорогое. Вот, если не веришь, — он схватил кубок и, хлебнув содержимое, через мгновение выплюнул назад, сморщившись: — Адские демоны! Ну и кислятина. Знал же, что нельзя доверять папе в таких вещах. Романтика явно не его. Чонгук не выдержал и расхохотался, утягивая любимого омегу в объятия. — Ты такой глупый, Ким Тэхён. А ещё, оказывается, ревнивец и жуткая стерва, но ты всё равно мне нравишься, — смеялся куда-то в белобрысую макушку он. — Нет, не нравишься. Я влюблён в тебя по уши. Я всё на свете передумал, чуть с ума не сошёл, а ты… — губы нашли чужие, сливаясь в сладостном и голодном поцелуе. Насладившись, альфа оторвался от Тэхёна и серьёзно заглянул в глаза, как будто внезапно что-то поняв, а затем обвёл комнату взглядом, остановившись на странных флакончиках. — Если это свидание и в кубках не очередное зелье, то здесь… — у него даже дыхание сбилось от предположения. А моментально покрасневший, как вареный рак, омега, кусающий собственные губы, только усилил его. — Ну, в общем, я бы хотел, чтобы ты… чтобы мы… — настолько смущённого Кима Чонгук ещё не видел. — Вот! Я хочу, чтобы это сделали вместе, — Тэхён поднялся и, зажмурившись от окончательно охватившего его стыда, сбросил с себя мантию, под которой оказалось прекрасное обнажённое тело. — Мать моя, Лилит! — всё, что смог выдавить из себя Чонгук, подвиснув на великолепном зрелище, открывшемуся ему. Такого поворота вечера он точно не ожидал. Сон и усталость как рукой сняло. — Если ты сейчас же ничего не сделаешь, то я… — омега попытался натянуть на себя мантию. — Зря я наверно… Стыдно-то как! — Нет! Стой! — он подорвался и в мгновения ока заключил омегу в свои объятия, покрывая любимое лицо поцелуями. Не хватало ещё, чтобы снова сбежал. Затем мягко опустил Кима на ближайшую кровать, и плевать, что это была постель Пака. Разве сейчас это имеет хоть какое-то значение? Он медленно покрывал обнажённое тело своими метками, попутно освобождаясь от собственной одежды. Казалось, время вокруг застыло, и лишь чужие жаркие стоны распаляли безудержную страсть. Когда сдерживаться уже не было сил, Чонгук нащупал пузырек с лавандовым маслом, запах от которого погружал в ещё большую эйфорию. — Расслабься, — прошептал он, оставляя на виске любимого лёгкий поцелуй, почувствовал, как тот инстинктивно сжался, как только пальцы дотронулись до пульсирующего ануса. — Будет немного неприятно, но только совсем чуть-чуть. — Не будет, Гуки, — закатил глаза Тэ, почувствовав в себе одну фалангу, которая, на удивление альфы, слишком легко вошла. — Я подготовился для тебя. Папа рассказал, как это правильно сделать. Мне не нужна растяжка. Чонгук на мгновение остановился, переваривая данное заявление. — Оу! Кажется, у моего омеги самый лучший папа в мире, — улыбнулся он, чмокнув Тэхёна в губы. — Бесспорно, — выдохнул тот, нетерпеливо елозя на спине. — Может, всё-таки продолжим, Гуки? Чонгук входил медленно, давая омеге привыкнуть, но и тут у него перехватили инициативу. Ким самостоятельно насадился глубже, начиная двигаться, чем вызвал улыбку у альфы. — Какой нетерпеливый. Но альфа здесь всё-таки я. Скажи еще раз моё имя! — усмехнулся он и, услышав томное заветное: «Гуки! Мой Гуки!», тут же сорвался на бешеный темп, выбивая из любимого гортанные стоны. Ким закатывал глаза, прикусывал до крови губы и сминал в руках простыни под собой до побеления костяшек, чувствуя, как подбирается первый в его жизни оргазм, полученный от альфы. Пространство вокруг буквально взорвалось звёздами перед глазами, переходящими в белые расплывающиеся круги. Чонгук кончил следом на живот своего омеги, а затем они сплелись в сладостно-мучительном поцелуе. Уставшие и полностью вымотанные, они так уснули, не расплетая объятий и не видели, как тихонько приоткрылась дверь. — Кажется, внуки у меня всё-таки будут, — Джинни Ким счастливо улыбался, осторожно прикрывая дверь. — У нас, любовь моя. У нас! — оставил лёгкий поцелуй на плече своего омеги Намджун, стоящий за его спиной. — Да, у нас! — повернулся тот, сразу попадая в плен сильных рук. — Но, думаю, до этого ещё далеко, поэтому, может, сотворим ещё одно чудо и родим альфочку. Омега обречённо закатил глаза. — Ах, ты ж похотливая псина! Мы и так уже неделю из постели не вылезаем, — он ласково чмокнул своего резко погрустневшего альфу в нос. — Ну куда от тебя денешься. Надеюсь, что ты хорошенько постараешься, чтобы родилась ведьмочка, — выдохнул он ему в самые губы. — Нетушки. Это будет волчонок, — разулыбался Вожак Вичвудского леса. — Я сказал — ведьмочка! —фыркнул Джинни. — Волчонок! — настаивал Альфа. — Ведьмочка! — повысил голос омега. — Волчонок… — Да родите вы уже двойню и угомонитесь, ироды. Чего орёте посреди ночи? Всех демонов перепугаете, — внезапно в коридоре появилась очень старая ведьма с россыпью бородавок по всему лицу и потрёпанной мантии, от которой пахло нафталином. — Тётушка Чхве?!.. — уставился на нее Джинни Ким. — Как вы тут оказались? — Да вот решила пожить немного у любимого племянника. Ты против? — сощурила она свои маленькие хитрые глазки. — Нет, — сглотнул омега, а про себя подумал: «Только не это. Нам конец…» Продолжение следует…🤣🤣🤣