***
Побитый ворон обратился мужчиной-альфой с ярким запахом! А его спутнику... Хозяину?... Появившемуся из ниоткуда, кажется, несколько сотен лет и всецело пребывающим в подлунном мире его назвать нельзя! Этот кошмар не закончился с наступлением утра, подобные события сложно и представить, а как же тяжело в них поверить, кто бы знал! И как Питер умудрился ввязаться в страшную историю? Может, где-то внутри него лежит магнитик, притягивающий всю нечисть в его тихий умиротворённый мирок? Сначала убийца-абьюзер муж, затем тираны-врачи в психбольнице, теперь эти двое существ... Питер тратит последние жизненные силы на побег от странных ночных незнакомцев. Он старался не оглядываться, стискивая язык меж зубов, желая хоть из него выдавить ещё капельку энергии. Ноги подводят, как и напрочь сбитое дыхание. С плеча то и дело срывается самодельный мешочек из наволочки, сельская твёрдая дорога под ногами сменилась трясиной из грязи, ступни в которой раз за разом застревают и заметно замедляют перемещение беглеца. Тучи над головой скрыли первые и последние солнечные лучи, будто весь мир отвернулся светлой стороной от Питера Бека. К тому же кажется, что вот-вот хлынет холодный дождь. Только этого и не хватало. От зябкости, усталости и паники голова омеги жутко разболелась, окончательно останавливая любые попытки даже обычной ходьбы. Подняв глаза, тяжело дышащий юноша, схватился за близстоящее дерево, обхватил ствол руками, словно обнимая друга, которого не видел много лет. Ему едва удавалось сдержать стон и слёзы отчаяния. Не успел Питер выпустить из мыслей парочку чудовищ, перед ним вновь возник подлинный Локи. Выглядит он теперь иначе: одет явно в свой наряд, очень дополняющий его воронью внешность и излишнюю костлявость, а также принадлежность к высшему слою общества. Ни одна капелька грязи больше не портила его образа, волосы не выглядят грязными, аккуратно уложены назад. Одно осталось неизменным — холодный надменный взгляд изумрудных очей. Сейчас он смотрится намного страшнее и серьёзнее, вынуждая сердце Питера болезненно сжаться и пуститься в галоп. Питер в очередной раз замер, прижав одну руку к груди — так лучше ощущался собственные пульс и дыхание: признаки ещё присутствующей жизни. Он ещё способен удерживаться на поверхности сознания, хотя всё хуже и хуже мозг позволяет перерабатывать информацию. — Оставь же меня в покое! — Истерически требовал омега, срывая голос, и получая в ответ лишь лёгкую улыбку. Его крик разнёсся над лесом, пугая птиц, отдыхающих на верхушках деревьев, зверьё, прячущееся в норках, и самого себя. — Что я сделал такого ужасного, что заслужил встречи с вами? — Пит сделал несколько шагов назад, почти запинаясь о корягу, но не падая, вовремя подхваченный за локоть своим преследователем, умеющим перемещаться сквозь пространство. — Кажется, ты не понимаешь, — мужчина недовольно покачал головой из стороны в сторону, не выпуская чужой руки из пальцевого захвата. Не зря Старк напомнил оберегать этого неуклюжего парня: легко может убиться, просто существуя. И как сумел дожить до своих лет? Поразительно. — Из-за тебя летят в тартарары все мои планы. Сначала добыча, теперь поссорился со своим... Хозяином, — Локи поразился выбранному собой определению, всё ещё с удивлением смакуя его меж щёк. — Мы так долго подбирали подходящую ночь для охоты, потом наживку для тех оборванцев, а вместо полученного ужина и удовольствия я получил... Тебя, — с омерзением бросил он, с презрением выпуская чужой локоть, отчего омега чуть не свалился вновь. — Причём тут я? Я не собирался вам мешать, просто хотел защитить воро... — лепет Питера прервали вдруг взлетевшие вверх брови собеседника, заставляя не договаривать. — Я не знал о ваших кровавых планах... — в голову пришло осознание, что теперь в этой смертельной истории трёх убийц он является... Свидетелем. — Прошу, отпустите меня! Я никому ничего не скажу! — Взмолился тут же он, едва не заливаясь горькими слезами. — Смешной, — коротко и скучающе протянул Локи, складывая руки на груди, слегка потирая себя пальцами через одежду. — Холодно, однако. Думаешь, всё так просто обойдётся? Забудь уже любые надежды на спасение — на тебя положил глаз сам темнейший граф Старк. Может, уже время убираться из этой дыры? — Сложно признать, но произнося последнее, Локи больше заботился не о себе, а о состоянии здоровья парня, за которого вынужден отвечать. Если этот омега умрёт от простуды, выйдет очень глупо, верно? Не уверен Лафейсон, что за подобную ошибку Старк его всерьёз не лишит жизни. Выйти так просто из игры Локи не собирается. Локи ощущает то, что скрыто от Старка в силу его не причастности к миру живых. Второму доступен лишь сладкий аромат омеги, но не тот факт, что для всех остальных этот запах очень приглушён, скрываемый незримой преградой, какой именно — Локи ещё не разобрался. Странный мальчишка, что же ты скрываешь в своём прошлом? Нечто гадкое, мрачное… Старку явно не понравятся секретики, что мальчик прячет в своём шкафу, но пока Локи не смеет осведомлять господина о них. Пусть сначала досыта наиграется с новой куклой, хоть как-то разнообразит свою однотонную жиз… Смерть. — Куда вы меня тащите? — Вырвал слезливый голосок из томных размышлений. Уйдя вглубь себя, альфа забылся и не заметил, как с силой обхватил чужое тонкое запястье, поволок парнишку в сторону тёмного леса. Страх парня ощутимо достиг своего предела, что не могло не отразиться в полёте его феромонов. — Узнаешь по прибытии, — слишком просто для нынешней ситуации и довольно скучающе протянул Лафейсон. Закатив глаза от осознания, что парень требует хоть какой-то поддержки, иначе потеряет сознание прямо тут и придётся тащить его на руках... Локи благородно подтянул поимку за шиворот ближе к своему лицу и едва ли заботливо прошептал: — Тебя уже ничего не должно волновать, пацан. Мы о тебе позаботимся, — улыбка, последующая далее, не обещала ничегошеньки хорошего. — Я не вещь, чтобы так просто распоряжаться мной, — голос и брови предательски дрогнули, но мальчик не отвёл прямого взгляда от зелёных глаз, чьё свечение прорезает пространство вокруг, заставляет все жизненно важные потребности, такие как: голод, холод, усталость уйти на второй план. — О, неужели? — Вновь завёлся альфа, ухмыляясь мысли, каким же особенно сейчас парень выглядит ребёнком, беззащитным, глупым, напуганным... — Мне плевать кто ты, сколько тебе лет, как зовут твою собачку... Всё это в прошлом, пойми уже. И чего только Старк нашёл в этаком заморыше? Неужто оценил твои высокие моральные качества? — Решил он поразмышлять вслух. Взгляд Питера всё-таки смиренно припал к земле, губы плотно сомкнулись. Лафейсону понравился этот жест, тонкие холодные пальцы обхватили квадратный подбородок юноши, вынуждая вернуть глаза к взрослому. На очах цвета молочного какао навернулись крохотные слёзы-бусинки. Локи, наподобие своего владыки, упивается результатом своих жестоких слов и поступков, не скрывая довольной улыбки. Если Тони всё же просто хочет скушать это существо, то колдун обязательно желает взглянуть на это. Неожиданно для омеги, мужчина сорвал с него маленький грязный мешочек. — Нет, это личное! Какое вы имеете право? — Мгновенно захныкал Пит, кидаясь за наволочкой, наполненной дневниками и перьями. Но альфа не дал и двинуться с места, свободной рукой поднимая лёгкое тельце за шиворот над землёй, приводя в шок. Питер потерял дар речи, но не перестал переживать о своих воспоминаниях, запечатанных в страницах тетрадей. Кто Питер Бек такой без этих записей? Так страшно от перспективы вновь окунуться в омут пустоты и бессмысленного существования. Хотя сейчас настоящий повод, чтобы побеспокоиться о своей жизни в целом. Лицо монстра оказалось в непозволительной близости. Не переставая ухмыляться, Локи легко удерживал парня в одной руке, в другой — его скудное наследство. Пит вновь не мог спустить слюну ниже корня языка, в его глазах играли огоньки ужаса, сердце билось смертельно быстро. Обычно грязную работу, вроде: свернуть кому-нибудь шею, замести следы жестокого убийства, разделать тушу даёт Старк именно Лафейсону, вот и сейчас альфа едва сдерживается, чтобы не прикончить очень уязвимую добычу. Этот парень правда должен жить. Тони сам не может найти объяснение фразы, которую неустанно крутит в голове и в значение которой вынудил свято верить и Локи. Внезапно, парень обвис, голова опустилась на плечо, глаза закрылись. А Локи даже не успел причинить смертельного вреда... Возможно, это последний раз, когда Пит видит белый солнечный свет, хитрое лицо альфы и тёмный густой лес за его плечами. И может это к лучшему. — Вот незадача... Умер, — неловко произнёс Локи, встряхнув омертвевшее тело, как тряпичную куклу.***
Глаза распахнулись слишком быстро и совсем непрошено, тут же разболевшись от света, что попадал в комнату лишь из небольшого единственного окна. Питер ни черта не мог понять и вспомнить, усиленно растирая помятые веки кулаками. Как бы не было тяжело признавать, но юноша привык пребывать в состоянии полной растерянности и отстранённости от происходящего. Он проснулся в мягкой уютной, но совершенно незнакомой постели. Постельное отдаёт свежим ароматом, темнота чужих покоев не даёт расслабиться и вновь провалиться в сон. Пелена сонливости приспустилась спустя несколько минут после пробуждения, тут же омега ощутил головную боль и жар во всём теле, мокрую струйку, спешащую из его носа на одеяло. В горле будто поселился ёж, животное не позволяет произнести и слова, безболезненно сглотнуть. Сделав глубокий вдох, Питер судорожно закашлялся. Попытался присесть, чтобы облегчить приступ, но слабость во всём теле не дала и головы оторвать от пуховой подушки. Тихий стон хрипом вырвался из его губ, распыляясь вокруг постели. Только сейчас он ощутил следы своего ночного болезненного пота под собой. Кашель мечтал загубить юношу, не давая ровно дышать. И не успел он прекратиться, как до слуха омеги донёсся требовательный стук в дверь, откуда тут же показалась незнакомая девушка. Внешне она очень отличалась от медсестёр милосердия лечебницы, где Питер жил ещё вчера. Или не вчера, или совсем не жил... Её волосы не забраны в строгую причёску, огненные пряди свисают на красивое платье, поверх которого накинут кружевной фартучек. Девушка улыбнулась, улыбнулись и все веснушки на её коже, понимая, что Питер открыто её рассматривает. От красавицы лет двадцати пяти, омеги, пахнет спелым яблоком и чем-то травяным, успокаивающим. Возможно, это ромашка, точнее Питер определить не может из-за сильной заложенности носа. Это хороший знак: яркий нежный запах омеги говорит о её благополучии и счастье рядом с альфой. Что подтверждает и аккуратная метка на её шее. — Так смотришь... Словно перед тобой ангел, даже кашлять перестал, — смущённо хихикнула незнакомка, почти бесшумно затаскивая за собой тележку, на которой располагаются: тазик с водой, кувшин, от него идёт пар, парочка полотенец, баночки с неизвестным содержимым, чашка чая, мёд и джем. Питер чувствует себя слишком плохо, чтобы ответить хоть что-то. Девушка подошла к его постели, села на самый краешек, будто чувствуя границы его личного пространства, к чему парень определённо не привык, сразу помещая нежную ладонь на лоб Питера. От её касания, на удивление, стало чуть спокойнее. — Ух, легче тебе не стало... Хозяин расстроится, — от слова хозяин по спине Пита побежали крупные мурашки и вовсе не от озноба, воспоминания ползком зацарапались, голова разболелась сильнее, а липкий страх, что всё это время сидел поскуливал, взвыл в разы сильнее. — Знаешь... — Девушка, опуская руку, понизила тон голоса, сделав его заговорческим. — Он сидел с тобой целые сутки, вот только что буквально отошёл и ты проснулся... Никогда прежде не видела его таким... Заинтересованным в чём-то. Точнее, в ком-то, — как можно точнее подобрала она слово и была горда проделанной работой. Но завидев лишь ужас в глазах напротив, осунулась и о чём-то задумалась. Он был рядом всё то время, пока я спал... Что может быть ещё кошмарнее? Чувствовать себя в безопасности и долику не получалось. Отойдя от шока хоть немного, парень постарался прокашляться в кулак, чтобы задать хоть парочку важных вопросов, судьбоносных, возможно. Ничего не выходило, вместо слов получался лишь хрип, за коим следовал очередной приступ кашля. Девушка всполошилась, вспомнив о том, зачем вообще явилась сюда. И понеслась череда медицинских процедур, которые Питер перенёс вполне спокойно, невольно сравнивая абсолютно всё с психлечебницей. В ином положении, Пит мог бы желать поблагодарить милую девушку за заботу, но точно не сейчас. Сидя на приподнятых подушках, с мокрым полотенцем на лбу и после погруженного в себя травяного чая, Пит смог найти силы произнести хоть что-то. — Как тебя зовут? — Решил, для начала, выяснить он. Голос ещё не окреп, звучал тихо, но внятно. — Ох, а я уж подумала, что ты немой, — обрадовалась девушка, вновь насильно возвращаясь из каких-то своих раздумий. Она сидит рядом с постелью, на стульчике. — Мои старания не оказались напрасными. Моё имя Ванда. А твоё Питер, знаю, — быстро протараторила она, Пит едва успевал ловить суть сказанных ею слов. — Я уже говорил тебе об этом? — Не припомнил Питер, сведя брови к переносице и с подозрением покосившись на собеседницу. — Нет, но... Ты что, правда не запоминаешь ничего за прошедшие дни? И всё встало на свои места. Эта дама читала его дневники. Кто ещё? И где они? И где сам Питер сейчас находится? Откровенничать с Вандой перехотелось в раз. Не отвечая на вопрос, Питер силился вспомнить хоть что-то пояснее, чем туманный побег из лечебницы, лесную дорогу... Там были охотники, несколько... Измученный ворон... Который затем оказался колдуном... Странный красивый мужчина с серой кожей... Дневники у них! Как и сам я, по всей видимости. Девушка пыталась заговорить с ним вновь. Парень со злостью хлопнул ладонями по одеялу, что закрывало всё его тело, заставляя девушку вздрогнуть, схватиться за область сердца. Не понимающе, она выпучила глаза. Неужто что-то не то ляпнула? — Где они? И... Где меня держат? С какой целью? Кто тот мужчина, кого вы все зовёте хозяином? Почему его руки столь холодные, а кожа бледная, как у... — Вопросы лились слишком быстро, Ванда не успевала давать на них ответы, только открывала и закрывала обратно рот, пока чужие глаза быстро метались по её лицу. Дыхание и мысли не находили себе места. Она — единственный ключ к восстановлению памяти сейчас. — Тише, тише, успокойся же, — девушка попыталась накрыть ладонь Питера своей, но тот не позволил. — Не знаю, могу ли тебе рассказывать всё это, но... Так уж и быть, — слишком уж быстро сдалась она. — Твои дневники в кабинете хозяина. Он прочёл их, но никому не раскрывал их содержания. Я сама... Подсмотрела. Только господину не говори, что нарушила запрет, — взмолилась Ванда. — Мои записи... Мне ничего не нужно от вас, только верните мне их, прошу, — парень сильнее заёрзал в постели, сбрасывая с себя одеяло. — Я не могу этим распоряжаться. Ты будешь удостоен уединения с хозяином, это я тебе гарантирую, и тогда сможешь высказать свою просьбу лично. Как ты понял, наш господин не совсем человек, — вдруг перешла она на серьёзную тему. — Кто такой Тони Старк? Неужели сейчас Питер узнает всё о мужчине, что так искалечил его жизнь? И продолжает это делать, пусть и не находится поблизости. Интерес к этому созданию со стороны Пита полностью оправдан. — Он... Вампир, — отчего-то не очень радостно призналась Ванда. — Слышал о таких? Питер закивал, хватая ладонью пересохшие губы. Он догадывался, но слышать подтверждение страшной догадки очень тяжело. — Только в книгах читал. Думал, всё это сказки, выдумка... — Наш господин самый настоящий. И... Раз ты попал в его поместье, его замок... — Девушка не спешила продолжать, словно специально ждала, когда паника задушит омегу напрочь. — Ты уже никогда не вернёшься к обычной жизни. Все мы стали избранными им, он нашёл для каждого из нас своё предназначение под своей защитой и покровительством. Я, честно тебе скажу, очень здесь счастлива, — быстро прибавила она, видя, как на глазах бледнеет и теряет дыхание её собеседник. Питер не смог сдержать слёз. Как бы Ванда не казалась радостной и здоровой, от её слов стало очень плохо. Девушка не могла успокоить своего подопечного ещё несколько долгих минут. Гладить его не стала, но старалась подбодрить словами и феромонами. Успокоиться Питеру пришлось не от её попыток, а из-за кашля, не дающего вдохнуть и выдохнуть. Рот теперь также плотно забит, как и нос. Девушка поднесла к покрасневшему лицу белоснежный платочек, помогая Питу избавиться от лишней влаги. Омега был вынужден пробурчать вялое спасибо. Энтони слышал, чувствовал, как биение сердца новоприбывшего омеги участилось. Это могло значить лишь одно — мальчик пришёл в себя. Стук тёплого органа ощущается слишком громко, даже, в какой-то мере, неприятно ударяет по ушам. Учитывая, что вампир находится совершенно в другом конце своего старинного замка, ещё и в подземной его части. Стоило ненадолго отлучиться, как он пробудился... Ах, злодейка судьба. Энтони ведь так трепетно желал застать раскрытие манящих ресниц и губ юного гостя. Стоит вампир посреди кладовой, преисполняясь безумным, немыслимым влечением к мальчишке-омеге. В подобных местах все богатеи держат самые ценные сорта вин. Старк сотворил нечто подобное... Здесь хранятся, ждут своего часа, редчайшие напитки, выжатые до последней капли из человеческих тел-сосудов. Найти пойло можно на любой вкус: любая группа крови. Разлита священная жидкость по бутылкам, маркированным этикетками разных стран и производителей. Никуда не спеша, прекрасно зная, что о госте сейчас заботятся, Старк опустился в своё любимое кресло, к великому сожалению, сильно потрёпанное временем. Бархатная обивка значительно износилась, в некоторых местах буквально слазили клочья ткани. Стоило бы давно заставить Локи заняться его починкой, пусть тот и не похож на мастера, посмотреть лишний раз на его страдания, ну или заняться делом самому, а может и Роджерса попросить, но руки и язык всё никак не доходят. Хрустальный бокал в его руке наполнен практически до краёв вязкой алой жидкостью. Слегка её разбалтывая круговыми движениями запястья, Старк не перестаёт любоваться сиёй сценой. Аромат стоит чудесный. Жаль, никто в целом замке не в силах разделить с ним сей восторг. Хочется поскорее вкусить напиток, распробовать и определить, что это был за человек при жизни. Талант — иметь такую способность, не меньше. Тони невероятно обожает это занятие. В абсолютном одиночестве в полумраке окутанный бескрайним выбором. В помещении достаточно холодно и сыро, дабы продукт, способный дать вечную жизнь мертвецу, не портился благополучно многие века. Пригубив всего маленький глоточек, Старка поразило острое воспоминание. Чужое, мимолётное. Какой же это невероятно приятный процесс... Невозможно ничто с ним сравнить, даже секс, принятие алкоголя или наркотиков... Когда живёшь вечность, любое занятие способно наскучить, но не это... С каждой новой погубленной жизнью, Старк становится сильнее ещё и духовно. Может люди, по сути своей, однообразные, циничные, скупые, мерзкие, однако просматривать их глазами прошлое, ошибки, удачи, победы, крахи — нечто волшебное, почти как хобби для кого-то столь бессмертного и эксцентричного. Нельзя сказать, что просмотр историй всегда с благом сказывается на Энтони. В моменты, когда гнев брал над ним верх, хотелось просто насытиться жизненной силой человека, убить его, видеть ужас в глазах, он блокировал сию способность, не желая знать, кто перед ним, о чём тот переживает и что любит, ждут ли его дома к ужину. Но никогда не дождутся.