***
С первыми лучами солнца в покои будущего мужа фараона заходят десяток слуг, жрицы и Мемфида. Для Нефертари готовят большую ванну с целебными и ароматными маслами, после чего помогают хорошенько умыться, чтобы предстать перед богами полностью чистым. Затем его одевают в традиционный, обрядовый наряд в жёлто-белых оттенках, который шили целый месяц, рукава были из полупрозрачных тканей, на пояс нацеплен жёлто-синий ремень, изумрудные браслеты на ступни, а в зоне плеч — золотые обручи в форме священной змеи. Волосы омеги тщательно расчёсывают и красиво укладывают в традиционную причёску. По шее проносят мягкую кисть, намоченную в дорогие духи, в то время как жрицы наносят на его глаза золотисто-зелёные стрелки, а на губы, по желанию Нефертари, мажут красную помаду. Весь его вид источал благородное величие и красоту. — Перед нами словно сама Хатхор предстала, — восхищённо шепчет одна из жриц, на что другая часто кивает головой. — Да благословит Вас великий Ра, — с этими словами каждый из них падает ниц перед парнем, тем самым выражая своё почтение. Чувствуя сильную неловкость и смущение от непривычки, омега благодарит их за работу и направляет взгляд на прослезившуюся Мемфиду, что с трудом сдерживалась от того, чтобы заплакать. — Подождите нас за дверью, — просит младший, и как только они остаются одни, то заключает родную служанку и единственную подругу в тёплые объятия. — Господин… — с дрогнувшим голосом произносит та, а после широко улыбается в его плечо. — Я так рада, что этот день наконец настал. — Спасибо… — коротко, но очень чувственно благодарит омега. Поняв, что уже приходит время спуститься вниз, они отстраняются, и Чонгук снова смотрит в зеркало, всё ещё с трудом веря, что видит в отражении себя. Руки и коленки слегка дрожали, а сердце бешено билось, ощущаясь в висках и ребрах. Он думал, что в этот день будет самым несчастным и грустным омегой на свете, но после всех проведенных с фараоном прогулок и разговоров, парень понял, что бояться ему больше нечего, ибо знание того, что его любит сам правитель Верхнего и Нижнего Египта, давало ему надежду на хорошее будущее и некую безопасность. Нефертари, за ним жрицы, а за ними слуги, вместе проходят через длинные коридоры, украшенные в символичные амулеты, гобелены с изображением Рамсеса с омегой и т.д. Во дворе его встречает сам фараон, одетый в подобный наряд, но только для альф. Все присутствующие опускаются в приложенном поклоне и громко приветствуют их. Увидев жениха, щёки парня покрываются нежным румянцем, а на губах появляется смущённая улыбка. Рамсес протягивает свою руку, на что он кладет свою поверх. — Вы как всегда невероятно прекрасны, моё сокровище, — ласково говорит альфа, вкладывая в каждое слово бесконечную нежность, и прижимается губами к тыльной стороне руки младшего. После этого они под руку следуют к большому золотому паланкину, украшенному в голубые цвета в честь свадьбы. Мужчина галантно помогает Нефертари сесть в него и только затем делает это сам. Шестеро крупных и сильных альф надёжно хватаются за жерди и поднимают его. Паланкин торжественно проносят по широким и красочно наряженным улицам Египта, спереди и сзади их сопровождают десятки доблестных воинов и приближённых слуг фараона, а также искусные музыканты, которые играют традиционную музыку. Простые крестьяне, как и богатые вельможи, наряжаются в свои самые красивые одеяния, украшения и головные уборы, после чего собираются по краям дорог, чтобы встретить фараона с его женихом и полюбоваться роскошной процессией, пускаясь в радостный пляс и громко восхваляя их. Не понимая, что нужно делать в таких ситуациях, омега следует примеру Рамсеса и неуверенно машет народу, который начинает ещё сильнее радоваться такому жесту и выкрикивать славу богине Хатхор. ― У Вас всё прекрасно получается, ― сжав дрожащую от волнения ладонь, подбадривает альфа, на что Чонгук широко улыбается. ― Они любят Вас. ― Спасибо, ― почти беззвучно произносит парень в ответ. Таким образом они доходят до самого огромного и главного храма во всём Египте. У самых ворот их встречает большое количество жрецов, в том числе и Юнги, они все громко приветствуют спускающихся с паланкина господ, затем провожают вовнутрь. В главном зале храма были расставлены величественные статуи бога Амона-Ра, его жены Мут и их сына Хонсу, а также статуи других пятнадцати богов. В помещение, помимо жрецов, допускают Намджуна, Тую, Метиона и Исетнофрет. А в самом конце, совершенно неожиданно и к великому шоку Нефертари, заносят очень искусно сделанные статуи родителей омеги. ― Я подумал, что Вы хотели бы видеть их на нашей свадьбе, ― пожимает плечами на вопросительный взгляд младшего Рамсес. Его глаза вмиг наливаются слезами и, с трудом сдерживая растроганный плач, он прижимается к альфе, который тут же, довольно улыбаясь, обнимает. ― Благодарю Вас… ― всхлипывая, шепчет, чтобы услышал только жених, Нефертари. Метион с Исет переглядываются и закатывают глаза. А когда статую матери Чонгука замечает Туя, её взгляд недобро меняется. Стиснув зубы, она сжимает кулаки и разъярённой походкой покидает зал, громко захлопнув дверь. ― Матушка? ― не понимая столь бурной реакции царицы, Рамсес собирается пойти за ней. ― Господин, ― останавливает его, верховный жрец, ― время обряда пришло, ― указывает на солнечные часы. Нахмурив брови, фараон кивает одному из жрецов, который послушно бежит за ней вместо него. После чего, послушав Юнги, вместе с Нефертари садится на колени перед статуей Амона-Ра. Верховный жрец в образе бога солнца начинает зачитывать молитву и обращение к своим детям-богам. ― Не плачь, доченька, твоё время ещё настанет, ― обещает Метион, видя, как глаза девушки наполняются слезами. Но Исет не слушает его, прекрасно замечая, с какой искренней любовью и обожанием фараон смотрит на её сводного брата. В сердце неприятно колется, а нижняя губа начинает дрожать, если поначалу она хотела выйти за Рамсеса чисто из жажды власти и богатства, то сейчас с невыносимой горечью в душе осознала, что влюбилась… После основной молитвы они поднимаются на ноги, и жрецы приступают к следующему шагу ритуала, что-то громко зачитывая, они машут руками, окутывая их силой богов, затем рисуют под их левым глазом золотую стрелку, что была символом всемогущества и покровительства богини-матери Мут. ― От лица Амона, я благословляю ваш брак и объявляю мужем и мужем! ― торжественно провозглашает верховный жрец, наконец окончив долгий ритуал. ― А Нефертари Меренмут ― великим царём Египта! ― Приветствуем царя! ― с этими словами все, кроме фараона, падают ниц перед новым, вторым правителем страны. В это время молодожёны надевают на безымянные пальцы друг друга обручальные кольца из чистого золота. Кольцо омеги было украшено большим зелёным изумрудом посередине, а на кольце фараона иероглифами были выгравированы молитвы, помогающие уберечь брак. — Это ещё не всё, ― подаёт голос Рамсес, отчего все затихают, прислушиваясь, а отлучившийся на минуту Юнги приносит красный футляр средних размеров. ― Опуститесь, ― серьёзно посмотрев на новоиспечённого мужа, говорит альфа, на что тот на секунду пугается и, задержав дыхание, послушно встаёт на колени. ― Сын военачальника Нахтмина и верховной жрицы Имиуйи, а также мой супруг ― Нефертари Меренмут, ― услышав столь официальное обращение, младший опускает голову, ― я дарую Вам титул главного мужа! Все присутствующие, в том числе и Нефертари, шокировано расширяют глаза и чуть не раскрывают рты. Обычно фараоны никогда не даруют подобный титул, когда у них только один муж, и это было настолько редкостью, что даже Намджун, который знает о глубокой любви фараона, удивляется. Подняв глаза, Рамсес сталкивается взглядом с глазами Туи, что были полны разочарования и, можно даже сказать, ненависти, но, несмотря на это, он достаёт из футляра роскошную корону ― Шути, которую даже царица-мать не смогла примерить от рук своего мужа. Она была в форме священного стервятника, который олицетворял богиню покровительства власти фараона ― Нехбет. Золотые крылья птицы были опущены по бокам, как бы защищая её обладателя, точно так же, как прикреплённые двое высоких страусиных перьев, у основания которых был помещён диск, символизирующий солнце. Он торжественно надевает корону на голову своего мужа и протягивает руку, помогая подняться на ноги. Они вместе поворачиваются к присутствующим, и Рамсес показательно целует руку омеги. ― Вечной жизни и благополучия, прекрасный цветок Египта! ― в этот раз даже Туя низко кланяется Нефертари. В силу этого титула слова приветствия кардинально меняются, как и положение Чонгука в семье фараона. Если бы он был просто мужем Рамсеса, то, согласно закону, Туя стояла выше него, но так как ему даровали титул «главного мужа», впредь абсолютно все, кроме самого правителя, должны были поклоняться и подчиняться ему.***
В честь свадьбы самого фараона устраивают пышный пир во дворце. Рядом с возвышенным от остальных троном фараона ставят точно такой же, но с немного низкой спинкой, и молодожёны усаживаются на них, объявляя о начале праздника. Множество послов и даже сами правители дружеских стран приплывают на праздник, а каждый житель, проживающий в Египте, празднует столь радостное событие, будь то богатый вельможа или простой раб, особенно с учётом того, что Рамсес берёт в мужья своего главного супруга. Фараон дарует всем храмам большое количество еды, которой можно было безостановочно наесться на пять дней, а также приказывает раздать бесплатную одежду и амулеты. По всему Египту устраивают весёлые ярмарки и щедрые пиры, чтобы никто не остался голодным и несчастным в столь радостный день. Прежде чем занять свои места, специальный придворный громко произносит имена каждого из гостей, которые даруют свои подарки и, почтительно поприветствовав их, садятся согласно их статусу. ― Джати Ким Намджун вместе со своим супругом, верховным жрецом — Ким Сок Джином. После провозглашённого, указанные низко кланяются и передают богатые дары одному из слуг. ― Примите наши поздравления, мой фараон и царь, ― нежно улыбается красивый омега, что стоял рядом с джати, на что те в ответ кивают, отзеркалив улыбку. Одетые в яркие и красочные наряды наложники и наложницы из дома Дженерет исполняют для гостей изящные и соблазнительные танцы, так что любоваться на них было одно удовольствие. В то время как искусные музыканты играли на самых разнообразных и красивых инструментах. ― Почтенные гости, ― поднимаясь, громко произносит Юнги, привлекая всеобщее внимание, ― давайте же поднимем бокалы за самого прекрасного омегу в Египте, ― кидает взгляд на фараона он, на что тот, довольно ухмыляясь, кивает, ― за царя Нефертари! ― За царя Нефертари! ― громко чокаясь бокалами, радостно подхватывают вельможи и чиновники. ― За Вас, сокровище, ― чокнувшись, говорит Нефертари Рамсес. ― И за Вас, ― смущённо добавляет парень и, не выдержав столь пристального взгляда мужа, первый раз в жизни выпивает вино. Пир продолжается ещё очень долго, но, как ни странно, ничуть не выматывает молодых, ибо на сердце великая радость и счастье расцветали. Особенно на душе Рамсеса, что просто глаз не мог оторвать от своего возлюбленного, которому так сильно шла эта величественная корона. Согласно обычаям, гости остаются праздновать, а молодожёны покидают банкетный зал, чтобы уединиться и провести брачную ночь. Для начала каждый расходится в другие комнаты, чтобы переодеться в более лёгкую одежду, в чём им помогают специальные люди. Затем вновь встречаются возле указанного места. В ярко-красных одеяниях жрицы провожают их до самых покоев фараона. По полу комнаты были рассыпаны нежные лепестки роз, вокруг было бесчисленное количество маленьких свечек, что создавали особую интимную атмосферу, а со стороны балкона звучала приятная мелодия струн арф. Первым заходит омега, а за ним Рамсес. Безумное волнение сильно сковывает молодое сердце парня, а дрожь в руках не удаётся унять. Он чувствует, как альфа приближается к нему со спины, и от этого даже дышать перестаёт. Но даже понимая, что рано или поздно к нему прикоснутся, он всё равно несильно вздрагивает, когда мужчина обнимает его со спины и утыкается носом в шею. Фараон чувствует, как сильно омега дрожит в его руках и как с трудом скрывает участившееся дыхание. ― Чонгук, ― хрипловато зовёт Тэхён, успокаивающе поглаживая талию младшего, на которой лежали его руки. ― Д-да… ― на грани слышимости отвечает парень. Немного подумав, альфа отодвигается от него и встаёт спереди, чтобы посмотреть в глаза, которые, как оказалось, были полны паники и страха. ― Вы в порядке? Нефертари опускает взгляд и несильно кивает, после этого Рамсес ведёт его к кровати и усаживает. Когда парень замечает приближающееся лицо мужа, то прикрывает глаза, но вопреки его предположению, альфа аккуратно и мягко целует его в щёки. ― Спокойной ночи, сокровище, ― улыбаясь, желает мужчина и ложится на другую сторону постели. И, казалось бы, теперь Чонгук должен успокоиться, ведь между ними ничего не будет, но от этого факта он ещё больше паникует. ― Я что-то сделал неправильно, господин? ― поперёк горла встаёт тяжёлый ком. ― Впредь не зовите меня господином, я Ваш муж, ― потянув младшего и уложив голову на мягкую подушку, говорит фараон. ― И нет, всё хорошо. Я просто не могу принуждать Вас спать со мной, это произойдёт только тогда, когда Вы этого захотите. Сказав это, старший укрывает его тонким одеялом и вновь целует, но уже в лоб. ― Спокойной ночи… Тэхён, ― неуверенно отвечает, чувствуя себя самым счастливым омегой в мире, раз ему посчастливилось стать мужем такого прекрасного бога войны.