Пройди мимо, я (не) в порядке

Они благополучно отсидели три урока, а после звонка сразу направились на крышу, не забыв шоппер с вещами. Их до сих пор не спалили, что для Чуи было весьма удивительно. Дазай вскрыл замок, они зашли и закрылись изнутри. Они теперь делают так всегда. Чуя быстренько расстелил плед, достал бенто и очередную книгу. Это стало их традицией – практически каждый раз тут Дазай читал Чуе вслух, а сам Чуя, если не засыпал, то просто наслаждался его чтением. Но у Чуи из головы всё ещё не выходил из головы тот случай со слезами. В течении одной из перемен, когда Дазай вышел из класса, он решил быстренько поискать в интернете, но ничего подходящего не нашёл. Говорилось про слёзы как признак слабости, про то, что при истериках и каких-либо травмирующих событиях слёзы – нормально. Про то что они могут вырабатываться из-за влияния окружающей среды на поверхность глаза. Но… Чуе не показалось, что это то, что нужно. В итоге он решил пока что просто оставить у себя в голове это небольшой заметкой, что такое было и объяснение этому он не нашёл. На данный момент он благополучно кормил Дазая с одних палочек, а после и сам съедал кусочек мяса из бенто,что как всегда собрала Коё. Кстати говоря, она всячески поддерживала сына. Не разговором, но объятьями, через которые всё прекрасно чувствуется. Дазай увлечённо читал книгу Чуе вслух, а Чуя уплыл куда-то в свои мысли. Мысли о том, что будет дальше. Пугающие мысли. Он не может сказать, что будет дальше. Он не может сказать ровным счётом ничего, кроме того, что так и будет любить Дазая. Слишком слащаво? Возможно, но такова правда. Но мало ли что… Чуя чуть сильнее прижался к Дазаю, что естественно не скрылось от его внимательности ко всему и всем, которую обычно он очень успешно прячет. Дазай отвлёкся от книги и перевёл взгляд на Чую. Он с закрытыми глазами обнимал руку Дазая, которая до этого была расслаблена, при этом Чуя облокачивался на него. В общем, та самая поза из романов, правда Чуя чуть-чуть не доставал до плеча Дазая, но это нисколько не мешало положить на это самое плечо голову. Дазай положил книгу, запоминая страницу, и повернул голову к Чуе. Свободной, теперь уже, рукой, он погладил Чую сначала по волосам, потом по спине. Тот прижался сильнее. Милашка. Но его явно что-то беспокоит. Дазай думал, как начать диалог. Долго думать, к счастью, не пришлось. -Солнышко, что случилось? – Дазай всё чаще использовал это прозвище по отношению к Чуе, и обоим это нравилось. Чуя не открыл глаза, просто сказал. -Ничего. – Дазай посмотрел на него как будто он только что попал в аварию и получил множество сильных ушибов, ран и, возможно, переломов, а теперь говорит, что это ничего, всего-то ранки. Дазай повернул всего Чую на себя, заставляя оторваться и от его руки, и от плеча. Тот в непонимании распахнул свои голубые глаза, против которых Дазай не мог сделать ничего. Абсолютно. Но поговорить надо. -Я же вижу, тебе от чего-то тревожно. Скажи, что-то не так? - Дазай внимательно следил за Чуей. За его взглядом, параллельно улавливая движения его тела. Это всегда выдавало людей, хотя в случае Чуи всё можно было понять по его глазам. Поэтому взор Дазая сейчас был направлен именно в них. Чуя смотрел на него с какой-то надеждой, что ли. Дазай не очень понимал, с чем связан этот взгляд, но вскоре, перебрав все варианты, он всё же пришёл к выводу, что либо у Чуи какое-либо заболевание, либо проблемы дома, либо он чего-то боится. Дазай решил, что надо сделать так, как всегда делает Чуя. Дазай осторожно и нежно, но достаточно сильно прижал его к себе. На объятья сразу же ответили, что было не удивительтно. Не понятно, кто из них старался быть ближе, но пространства между ними не было от слова совсем. Дазай всё так же гладил Чую по рыжим волосам, в то же время шепча ласковые прозвища. А Чуя понимал, что если Дазай резко уйдёт из его жизни, то он точно не сможет быстро отойти от этого. Он стал зависим от этого голоса, который шепчет ему на ухо ласковые слова, от этих рук, который гладят его, от этих карих глаз, что смотрят прямо в душу, от каштановых вьющихся прядей. Чуя ни за что не откажется от Дазая. Но… -Осаму?... – тихий шёпот, но тем не менее, Дазай услышал. Чуя смотрел на горизонт, который находился за спиной Дазая. Учитывая, что они сидели в крепких объятиях друг друга это был единственный вариант, куда Чуя мог смотреть. -Я тут, - небольшая улыбка была слышна наравне с тревогой. Обычно Дазай в присутствии других людей не показывал эмоции, но Чуя стал не то что родным. Ближе Чуи у него никого не было. Вообще. И Чуя показал, что при нём можно снимать маски. -Ты… Ты ведь меня не бросишь, да? – в голосе мелькали нотки приближающейся истерики. Дазая удивил вопрос, но не сильно. Обычно это ему требовались доказательства, что его не бросят. Но ничего плохого ведь в этом нет. Дазай отстранил Чую от себя за плечи, а потом постарался заглянуть в глаза. Но взгляд Чуи куда-то от него убегал. Тогда Дазай поддался вперёд и прикоснулся губами к лбу парня. Буквально на несколько секунд, но он старался вложить в этот поцелуй чувства. И, видимо, получилось. Чуя поднял на него свои аквамариновые глаза, чуть-чуть влажные. Осаму поцеловал его в нос, а потом взглянул чётко в глаза. -Никогда. Чуя, я никогда тебя не брошу. Я тебя очень, очень, очень сильно люблю. Я без тебя просто не выживу, так что можешь не переживать. До безумия сильно, больше жизни. Хотя с моей любовью к жизни это звучит не очень. Перефразируем. Чуя, ты дал мне смысл жить. Благодаря тебе я вижу красоту этого мира. В частности, этой красотой являешься ты. Раньше, когда я гулял, сидел в кафе или находился в школе было такое ощущение, что всё как в чёрно-белом кино. Я приходил, уходил, снова возвращался. Никакого смысла, никаких эмоций, никакого желания продолжать существовать. Но появился ты – парень с ярко рыжими волосами и удивительно голубыми глазами, в которых хотелось утопиться, после того как налюбуешься их красотой. Это было впервые, когда я действительно имел хоть какую-то мотивацию ходить в школу. И после прогулок с тобой у меня не было желания сброситься с крыши, а это удивительное явление, скажу тебе я. Ты ведь видел, каким я был. И какой я сейчас. Не смею заявить, что два разных человека, но всё же я явно изменился. В лучшую или же нет сторону это не мне судить, но я просто невероятно благодарен судьбе за то, что она подарила мне такого прекрасного человека. Правда сих пор не понимаю, за что. Но Чуя, я никогда не отвернусь от тебя. Если понадобится, я умру, воскресну, и снова умру за тебя. Надеюсь, что такое возможно. Любовь ведь творит чудеса, да? – Чуя всё это внимательно слушал, а Дазай наблюдал за тем, как голубые глаза постепенно наполняются слезами. Наверное, он наговорил немного лишнего, чего Чуе знать не стоило, но вряд ли он сейчас будет запоминать, да и это того явно стоит. Он очень хочет показать ему, что тоже очень сильно любит его, хотя и не то чтобы мастер выражать чувства словами. Дазай аккуратно убрал солёные капли с щёк, смотря своими карими глазами, переполненными нежностью и любовью.-Мы с тобой через столько всего прошли. И я верю, что всё у нас будет хорошо. Даже если будет немного трудно, мы ведь вместе. Если так будет всегда, то нам ведь ничего не страшно. Я буду самым счастливым человеком, если буду смотреть в твои счастливые, весёлые, полные жизни и радости глаза цвета аквамарина. – Дазай никогда не думал, что сможет сказать что-то настолько сентиментальное, но очень рад что смог. Потому что на лице Чуи появилась улыбка и он прижал Осаму к себе. -Спасибо… - всё так же тихий шёпот. Дазай поцеловал Чую в макушку и всё так же гладил по волосам. Чуя обхватил его руками и ногами, а Дазай как-бы закрывал его. Чуя вспомнил, как он хотел защитить Дазая от всего мира, а теперь сидит под его защитой. Это ощущалось именно так. В его объятиях было так хорошо, уютно, безопасно. Если бы можно было, Чуя предпочёл бы остаться так навсегда. Но звонок неминуемо приближался. Ещё пять минут они просидели так. Дазай немного покачивался, тем самым чуть укачивая Чую, как ребёнка. Ещё чуть-чуть, и этот самый ребёнок уснул бы, но трель звонка была слышна даже на крыше. Они собрались и пошли на уроки. Оба не говорили ничего, но это не было чем-то угнетающим. Наоборот, оба чувствовали, что сейчас можно обойтись без слов, они все уже сказаны.

***

Уроки благополучно закончились, а Чуе надо было на кружок по рисованию. Дазай вызвался его подождать, и не смотря на то что Чуя упорно пытался отказаться Дазай поджидал его на крыльце школы после окончания этого самого кружка. Чуя очень смешно пытался ругать Дазая, при этом силясь скрыть улыбку. А Дазай стоял и даже не скрывал, улыбался как дурак. Редкое явление у Дазая, но Чуя был слишком милым. После они направились гулять по городу. Чуя отписался матери об этом, она в это время была на работе, так что просто ответила, что если что передаст отцу. Понятное дело не упоминая, с кем именно гуляет сын. Чуя обещал – Чуя делает. Он повёл Дазая на колесо обозрения. В прошлый раз он дал себе это обещание, они тогда ещё даже не встречались. Ностальгия. Дазай до конца их похода не знал, куда они направляются, но понятное дело понял, когда Чуя пошл покупать билеты. Он улыбнулся и посмотрел на него восторженно. Они сели в кабинку и стали подниматься. Закат ещё не начался, но всё равно было красиво. С высоты город практически всегда красив, с этим не поспоришь. Но для голубых глаз улыбка Осаму гораздо красивее. Поэтому периодически он поглядывал на неё. Она появлялась всё чаще и чаще, по сравнению с тем, что было в начале. В начале это было мечтой Чуи – увидеть искреннюю улыбку Дазая. А теперь эта мечта воплотилась в реальность. И Чуя был этому ужасно рад. Дазай наблюдал за городом. За кажущимися сейчас такими маленькими людьми и машинами, двигающимися по дорогам и паркам, наблюдал за морем, которое было отсюда видно. Всё-таки Йокогама – портовый город. Когда они спустились, Чуя подумал, что лучше не вызывать лишних подозрений у отца. Он попрощался с Дазаем ближе к 20:40 вечера и пошел домой. Именно пошёл, поскольку от того места, где они были до его дома пешком около 30 минут. Дазай же тоже направился домой.

***

Чуя, достаточно уставший, но радостный, зашёл в дом, переобулся и пошёл было в свою комнату, как его окликнул отец. Да, ему дали выходной после командировки, и он остался дома. -Подойди сюда. Тон отца не предвещал ничего хорошего. Чуя поставил рюкзак в коридоре и зашёл на кухню. Киоши стоял около стола. По его лицу было практически нереально определить, о чём он собирается поговорить. Но тут он посмотрел на сына и, обернувшись, что-то достал. Что-то большое. О нет… -Я нашёл это у тебя в комнате. Объяснишь? Портреты своих "просто друзей" обычно не рисуют и уж точно не прячут. -Отец достал портрет Дазая. Тот самый, что когда-то нарисовал Чуя и спрятал на верху шкафа. Не вызывало никаких вопросов то, как отец обнаружил этот портрет – он порылся у Чуи в комнате. Чуя переводил нервный взгляд с отца на портрет и обратно. Этот портрет был действительно красив. Но Дазай вживую – красивее. Отец направил на него выжидающий взгляд. А Чуя думал о том, как же быть дальше. Сказать, что это очередная ошибка? И как вы предлагаете это сделать? «Ой, да как-то само получилось. Это вообще не я рисовал. Случайно нарисовал. Просто захотел изобразить своего очень хорошего друга, который вчера меня целовал.» Ну да, он точно поверит. Поэтому Чуя решил, что скрывать уже нечего. Будет как будет. -Папа… - это обращение на самую капелюшечку смягчило взгляд мужчины, но он всё равно оставался острым, словно лезвие только что заточенного ножа. Чуя собрал все силы и смелость в кулак и… - Я люблю Осаму. В тот раз всё было по обоюдному согласию. Мы встречаемся и я действительно его очень сильно люблю, так что не надо говорить мне прекратить. Если ты хотел услышать правду – вот она. – Чуя стоял и смотрел на отца. А тот на него. Казалось, от этой атмосферы, раскалённой до предела, сейчас начнёт дребезжать посуда. Но постепенно Киоши стал подходить, а Чуя чувствовать опасность и отходить. -Ты… Мразь… Кто тебя таким воспитал!? Щас я выбью из тебя всю эту дурь. Ишь чего говорит. В пацана он влюбился. Ты разочаровываешь меня. Это не нормально. Сейчас мы всё исправим, да? Куда ты пятишься, подойди. Чуя с опаской смотрел на вздувающиеся ноздри отца и то, как он стремительно приближался со сжатыми кулаками, параллельно думая, сколько времени ему понадобится, чтобы схватить рюкзак и выбежать за пределы двора. Сообразив, что других вариантов у него и нет, он рванул с места под разъярённые крики отца, под них же схватил рюкзак и обувь и побежал на улицу. Закрыв входную дверь он буквально за секунду натянул кросовки и побежал прочь. Его психика явно не выдерживала. У него была сейчас только одна задача – добраться до Дазая. Ехать до Дазая около получаса, но он потерпит главное просто доехать. Слёзы упорно просились наружу, но он не позволял себе рыдать сейчас. В истерике он не сможет нормально соображать. Точнее сказать, он будет соображать ещё хуже чем сейчас. Ему повезло, ведь когда он прибежал, на остановке был автобус. На его телефон поступали бесконечные звонки от отца. Очевидно, ждал что Чуя одумается и предпочтёт семью и отказ от Дазая. А ещё то что он буде лечиться. Но нет. Чуя вырубил телефон. Сев в автобус, он занял последний ряд и стал пытаться отвлечься на что-нибудь, чтобы не разрыдаться в автобусе. На разных прохожих, пытался считать машины определённых цветов, мотоциклы, многоэтажные здания. И это помогало. Только вот оно просто отсрочило время взрыва. Как только автобус остановился, он пулей вылетел и побежал до дома Дазая. В крови играл адреналин, было ощущение, что отец может следовать за ним. Что он был с ним в автобусе, Чуя просто не заметил. Что он сейчас подбежит и силой утащит Чую подальше от Осаму. Он бежал со всех ног и буквально за пять минут долетел до дома Дазая. Десять часов вечера. Правда, Чуя этого не знал. Он тарабанил по двери, хотя уже на третий стук дверь открылась, и Чуя буквально ввалился в квартиру. Дазай, благо, его поймал, захлопнул дверь, всё ещё держа Чую и повёл его к кровати, которая была единственным мягким местом, где можно было сесть, поскольку дивана в его квартире не находилось. Чуя трясся, а Дазай знатно перепугался. Понятное дело, уже в десятом часу вечера к нему в квартиру прибегает его парень, с которым они попрощались около часа назад, при этом тот чуть ли не в истерике и не стоит на ногах. Осаму усадил его на кровать и пытался заглянуть в глаза. Чуя поднял на него свои глаза, которые опять наполнялись водой. Он бросился на Дазая и крепко прижал к себе. Он буквально рыдал, и Дазаю было больно это слышать. Его мозг подсказывал, что разрывающееся сердце сейчас должно уйти на второй план и уступить место холодному разуму, надо ведь понять, что случилось. Это элементарно. Отец Чуи как-то узнал о том, что Чуя встречается с Дазаем. Вопрос только как, и что за этим последовало. Прокрутив внешний вид Чуи, когда тот завалился к нему в квартиру, Дазай отметил, что одежда не была порвана, а на руках, ногах, шее и лице не было следов побоев. Значит, всё не на столько плохо, как могло бы быть. Чуя сейчас находится в истерике, что является вполне адекватной реакцией организма, и это тоже по-своему хорошо. Было бы гораздо хуже, если бы он замкнулся и молчал, на все вопросы отвечая фразой «всё хорошо» (хах, кого-то это напоминает). Дазай размеренно поглаживал Чую, целовал в лоб, щёку, висок, макушку, шептал успокаивающие фразы и просто ласковые слова. Просто что-то говорил, потому что знал – это хоть немного, но помогает. Чуя крупно дрожал, и Дазай прижимал его не менее сильно, чем тот его. Он покачивался из стороны в стороны, ему это сильно напоминало ситуацию на крыше, но сейчас всё серьёзнее. На улице уже темно, парни сидят практически в кромешной тьме, поскольку Дазай не включал свет. Сказать честно, Дазай хоть и мог размышлять достаточно адекватно, всё равно сильно переживал за парня. Он никак не мог успокоиться, но, к счастью, это всё же постепенно произошло. Чуя перестал плакать и просто прижимал к себе Дазая, а тот в свою очередь его. Всё так же гладил, но теперь уже молча. Он понимал, что сейчас нужна тишина. Спустя минут двадцать такой тишины они оторвались друг от друга. Красными глазами Чуя посмотрел в глаза Дазая, которые каким-то чудом смог разглядеть в темноте. А потом поцеловал его. Не страстно, как можно было предположить, учитывая их местоположение, а мягко. Его губы были чуть солёными, но Дазая всё более чем устраивало. Он рад, что Чуя всё ещё хочет его целовать. Чуя старался выразить через поцелуй боль и любовь, а Дазай нежность и готовность помочь, желание защитить, закрыть, обезопасить. Он не перетёк во что-то большее, Дазай просто поцеловал Чую ещё несколько раз в лоб и щёку, сцеловывая слёзы, а после Чуя отрубился. Слишком много эмоций, слишком сильная усталость и физическая от долгого и быстрого бега, и моральная, от всех событий. Дазай немного полежал вместе с ним, дождавшись, когда тот точно и окончательно уснёт, заботливо укрыл Чую одеялом, предварительно разув его, так как при входе в квартиру не успел этого сделать, поцеловал в лоб, подумав что Чуя очень мило сопит во сне, и пошёл на кухню, поскольку сам спать не собирался. Завтра надо будет поговорить об этом. Обязательно. Но пока что Дазай будет охранять сон Чуи, который за этот день пережил достаточно.