мертвая топь

Стоило наступить ночи, как светлячки застрекотали в мирной тишине. С интересом Рейма держала на коленях коробку и через просветы между светло-зеленой листвой пыталась разглядеть его маленьких жителей. А свет, исходивший от них, по-волшебному становился все ярче и ярче. — Нравится? — ее внимание привлек голос. Уже привычно Хозяин болот замер в проеме между деревьями и, держа руки в карманах штанов, склонил голову набок. Его губы изогнулись в полуулыбке при виде Реймы, игравшей со светлячками. Когда она кротко кивнула в ответ, он прошел внутрь. Под ее взглядом, осторожным, внимательным, сел рядом и тоже посмотрел на коробку. Рейма чуть не выронила ту, когда почувствовала, как пальцы что-то защекотало: один за другим светлячки полезли наружу. И вот мгновение спустя они летали у них над головами, освещая каждое темное место. С восторгом Рейма рассматривала светлячков и лишь раз бросила сияющий от радости взгляд на Хозяина болот, чтобы спросить: — Это делаешь ты? — Нет, — он качнул головой, но она этого не увидела, как и прикованного к ней взгляда. — Я могу их только попросить, но они мне не подвластны, как и все живое здесь или где-либо еще. Рейма посмотрела на него, и он отвел взгляд. — Я не понимаю, — тихо сказала она. — Разве не в твоей власти, Хозяина этих земель, здесь все находится? Он смотрел на то, как светлячки кружили, стрекоча. — Как Хозяин я должен заботиться об этом месте, никак не властвовать. — Отчего тогда люди боятся тебя? К чему эти жертвы? — она нахмурила брови и посмотрела на свою руку. Из-за воспоминаний о той страшной ночи, когда ее принесли ему в жертву, по ее коже побежали мурашки. — Заботился, и им бы не пришлось этого делать!.. Ее голос прозвучал громче, чем она того хотела. И его потемневший от негодования взгляд заставил ее стихнуть. — Я достаточно забочусь о людях, — с равнодушием ответил Хозяин болот. — Они знают, чем и зачем жертвуют. И им лучше быть благодарными, чтобы не навлечь на себя беду! В страхе разозлить его еще сильнее Рейма промолчала. В тишине, нарушаемой одним только стрекотанием светлячков, он ухаживал за ее раной. А после встал и ушел, не проронив ни слова. Тогда светлячки неспешно вернулись в свою коробку, что все так же лежала на ее коленях. Слабо Рейма улыбнулась этому и пробежалась пальцами по прочным на вид веткам, из которых та была сделана. Перед сном она надела накидку и легла на бок. Носом она ткнулась в ткань, что пахла, как и все вокруг, болотом. Но сквозь этот запах она отчетливо чувствовала еще один — его запах. Он пах, как пахли все те молодые мужчины, что чем-то ее привлекали, смущая одним своим присутствием и вниманием. На следующий день она не видела его до самого вечера, а новая корзинка с едой стояла с утра. Побоялась Рейма, что обидела его своими словами и что долго еще его не увидит. Ну не мог же он навсегда бросить ее здесь одну! Однако он пришел, чтобы позаботиться о ее больной руке, что с каждым днем беспокоила все меньше. Пускай медленно, но рана заживала. Наблюдая за тем, как Хозяин болот наносит мазь, Рейма кусала губы и не находила уместной причины заговорить с ним. — Почему ты это делаешь? — не удержавшись, спросила она, и он взглянул на нее. — Помогаешь мне? — Я говорил: тебе здесь не место, — терпеливо ответил. — Но это ведь не значит, что ты должен заботиться обо мне, — Рейма смутилась от своих слов. Хозяин болот склонил голову набок: — Ты моя гостья. А я забочусь обо всех в моих владениях. Вздохнув, Рейма кивнула. И он, сам того не ведая, улыбнулся тому, как по-забавному удрученно она выглядела от его слов. — Это правда, что ты был человеком? — тихо спросила она. Их взгляды встретились, и он замер. Смущенная, Рейма опустила взгляд на свою руку, на которой он закреплял листья. — Я не помню, — ответил. Впервые он выглядел таким… растерянным. Закончив со своей работой, он встал и напоследок посмотрел на нее. — Ложись спать, — мягко сказал Хозяин болот. — Отдохни, Рей. Хороший сон поможет твоей ране зажить быстрее. Она кивнула. И он хотел уже уйти, как она вдруг спросила: — Были другие? — голос ее прозвучал ревностно. — Такие, как я, которым тоже было не место здесь. Взглянул он на нее не без любопытства. — Да. — Тоже девушки? — Не только девушки, — он задумался. — Были старики, мужчины. Однажды ребенок. — Ребенок? — ужаснулась Рейма. — Что с ним стало? Его взгляд снова обратился на нее. Он бессмысленно смотрел на нее, сохраняя молчание. И она вдруг испугалась мысли, что случилось страшное, о чем он не хотел ей рассказывать. — Как и другие, ребенок вернулся домой, — равнодушно сказал. — Как вернусь и я? — произнесла она это расстроенно и едва слышно. Ее вопрос не нуждался в ответе, и все же он ответил: — Да, Рей. Как и ты. А когда Рейма не нашла что еще сказать, оставил ее в одиночестве. Утром следующего дня он удивил ее тем, что пришел, чтобы показать свои владения. Для этого протянул ей руку, и она охотнее, чем в прошлый раз, вложила свою ладонь в его. Ходили они по лесу, где встречали разных зверей, отчего-то не пугавшихся их, а потому не убегавших. Сердце ее замерло, когда она увидела лося, живого, безмятежно поедающего мох, а не его мертвую тушу под острым ножом мясника. — Подойди, — Бен мягко подтолкнул ее к тому. Лось, услышав их, лишь лениво посмотрел. — Он тебя не обидит. Кивнув, Рейма робко шагнула к громадному животному. Она бросила взгляд через плечо: Бен отпустил ее руку, не последовав за ней. С легкой, ободряющей улыбкой он наблюдал за Рей. Все так же лось расслабленно жевал мох, когда она дошла до него. Дрожащими пальцами Рей коснулась его буровато-черной шерсти и погладила. Она радостно улыбнулась, почувствовав исходившее от него тепло и то, как он спокойно дышал. Зарывшись пальцами в шерсть, глубоко вдохнула. От зверя пахло диким лесом. Стоило лосю поднять голову и повернуться к ней, с интересом понюхав, она невольно отпрянула. Медленно, боясь испугать, Рей подняла раскрытую ладонь, в которую он ткнулся мордой. Быстро лось потерял интерес к новой знакомой, а потому, посмотрев на него еще немного, она вернулась к Бену, и они взялись за руки. Счастливая, Рей улыбалась ему ярче солнце. Идя дальше, они встретили беспечно резвящихся волков. Тут и там быстро бегали мелкие животные, а птицы издавали смешные звуки, как если бы приветствовали их. К удаче, Рей случайно увидела змею и остановилась, дернула за руку Бена, заставив остановиться и его. Когда змея уползла, провожаемая ее пристальным, напряженным взглядом, она запрокинула голову и увидела его искреннюю улыбку. Ближе к вечеру Бен привел ее к чистому озеру, которому она была рада ничуть не меньше, чем встрече с лосем. — Как такое возможно? — удивилась она, наклонившись и дотронувшись кончиками пальцев до прохладной воды. Та была настолько прозрачной, что Рей видела, что лежало на дне. — Я стараюсь держать это место в порядке, чтобы озеро не стало еще одним болотом, — сказал Бен. Он стоял позади, наблюдая за ней, рассматривая ее. — Могу я здесь искупаться? — она обернулась к нему, посмотрев просяще, с надеждой. — Бен? — В другой раз, Рей. Взгляд его поднялся к небу, что неспешно темнело. Вечерело и становилось не только прохладно, но и тихо: звери прятались, находя укромное место, а птицы замолкали. — Пойдем, — он протянул ей руку. — Пора возвращаться. Вздохнув, Рей еще раз окунула пальцы в воду и встала. Она подошла к Бену и сжала его большую ладонь своей. Прежде чем они ушли, Рей успела бросить последний взгляд на озеро, и все внутри нее похолодело, когда она увидела на месте, где мгновение назад сидела, уродливое и мелкое, ростом с собаку существо. Оно пристально смотрело на нее немигающим взглядом бездонных глаз. После встречи с этим непонятным существом ей стало мерещиться, что за ней постоянно наблюдают. Рей заметно вздрагивала всякий раз, когда Бен незаметно подходил к ней, пускай и была привыкшей к тому, каким тихим он был. На это он хмурился, и она улыбалась. Однако он все равно видел, какой поникшей она снова стала, какими испуганными были ее зеленые глаза. Не всегда у нее получалось спрятать от него свои слезы. Желая утешить ее, но не зная, что ее огорчает, Бен приносил ей цветы, ветки лесных ягод — те, что людям обычно нравились. Одним из вечеров он осматривал ее руку, рана на которой зажила, оставив после себя лишь тонкую полоску в напоминании о том, что с ней случилось. Это означало только одно — пришло время вернуть ее к людям, чего Бен, однако, не торопился сделать. — Помнишь озеро? — он взглянул на нее, а когда она кивнула, с улыбкой спросил: — Все еще хочешь искупаться в нем? — Там безопасно, ведь так? — Да, — Бен кивнул. — Никто не тронет тебя, Рей. Она мягко улыбнулась ему в ответ: — Да, конечно, хочу. В разгар нового дня они отправились к озеру, при виде которого Рей засветилась от счастья и, отпустив руку Бена, поспешила подойти ближе. Она принялась раздеваться, и он отвел взгляд, испытав незнакомое, а быть может, просто забытое давление в груди. Бен прикрыл глаза, когда раздался всплеск воды, и не заметил, как от напряжения сжал ладони в кулаки. Ему пришлось заставить себя посмотреть на Рей, что позвала его голосом, в котором звучали беспечность, теплота, веселье. Она была по шею в воде. И каштановые волосы ее липли к шее и щеке, к спине. Взгляд Бен невольно бросил на ее одежду, которую она оставила на земле, и его одолело волнение, что заставляло дрожать. — Не хочешь тоже искупаться? — Рей спросила об этом с улыбкой, смело и громко. А когда он лишь посмотрел на нее, сказала тише: — Я отвернусь. Обещаю, что не буду подглядывать. Безмолвно Бен наблюдал за тем, как она отворачивается, надеясь, что ее совершенно простая уловка подействует и он вправду последует за ней. Капли медленно стекали по ее плечам, а под водой она двигала худыми ногами, и мгновение он лишь неподвижно смотрел на это, пока наконец не решился и не стянул через голову рубаху. А следом снял штаны. Когда он тоже оказался в воде, она робко посмотрела на него через плечо и улыбнулась тому, как он тряхнул мокрой головой. Стоило брызгам попасть на нее, как она подняла руки и весело взвизгнула. В этот день Рей забыла, кто перед ней был. Бен казался самым обычным парнем из самой обычной деревни, но никак он не был Божеством, которому приносили страшные и кровавые человеческие жертвы. Мало чем он отличался от других людей. Ее влюбленное сердце сжималось, когда он касался ее, невзначай или намеренно, кожа пылала под его пальцами, дыхание сбивалось, и все внутри нее доверчиво тянулось к нему навстречу. Так она и оказалась в его объятиях, жарких и крепких. С трепетом Рей прикрыла глаза, когда их носы соприкоснулись, и она почувствовала на своих губах его дыхание. Внутри нее приятно и вместе с тем невыносимо заныло, стоило их ртам сойтись. Пальцами она цеплялась за его широкие плечи, а он порывисто притягивал ее ближе к себе. Рей стонала, хныкала, дрожала. Под водой она обнимала его ногами за талию, пока он удерживал ее одной рукой за талию, обхватив, а другой за зад. А когда Бен вторгся в нее, она запрокинула голову, громко ахнув, и зажмурилась. Ее пальцы путались в его волосах, его губы прижимались к ее шее, целуя, кусая, посасывая. Прохладная вода плескалась между ними, но не из-за нее по коже Рей бегали мурашки. Она прикусила губу и ткнулась носом в макушку Бена, обеими руками обняв его за шею, когда жар удовольствия окутал ее с головы до пят. И она поджала пальцы на ногах. Его неровное дыхание щекотало ей кожу, а страстные поцелуи, как и нежные касания, дарили удовольствие. — Бен… — она прижалась губами к его волосам. После всего он продолжил удерживать ее в своих руках, пока реальность возвращалась крупица за крупицей. Бен прижался щекой к ее хрупкому плечу. Все то, что хранило его сердце с незапамятных времен, похолодело от ужаса — такое не должно было случиться. — Прости, — пробормотал он напротив ее кожи. — Ты ничего не сделал против моей воли, — поспешила возразить она. Рей положила ладони ему на лицо, чтобы он посмотрел на нее, и произнесла, когда их взгляды встретились: — Ведь я тоже хотела. Зачем же просить прощения? Бен поднял руку и ласково погладил ее по щеке. — Прости, — повторил он. Печальная улыбка заиграла на его губах, когда она непонимающе нахмурилась. Не успела Рей сказать и слово, как Бен порывисто прижался своими ртом к ее в трепетном поцелуе. Он зажмурился, желая только одного — запечатлеть в памяти вкус ее губ. На ночь, к ее удивлению и удовольствию, Бен остался с ней. Она держала голову у него на бедре, пока он гладил ее по волосам. Быстро она заснула, убаюканная его ласковыми касаниями. Обретенное рядом с ним счастье казалось ей вечным, однако быстро сменилось другим. Утром она нашла его, стоявшего возле трясины. Он бессмысленно смотрел вдаль, взглянул на Рей, только когда она коснулась его руки, нежно погладив. На ее лице играла улыбка, которая померкла под его лишенным всяких эмоций взглядом. — Что… — заговорила она, но он перебил ее. — Пришло время тебе возвращаться домой. Твоя рана зажила, — сказал Бен и высвободил свою руку из ее. — Передай им, чтобы искали другую жертву. — Что? — выдохнула Рей, ощутив тяжесть боли в животе и на сердце. — Нет… Прогоняешь меня? — Я возвращаю тебя домой, как и обещал. — Нет! — выкрикнула она. — Нет у меня дома! И никогда не было. Некуда мне возвращаться, ясно тебе? Рей обняла себя руками и поджала губы. К глазам ее подступили слезы. Их она попыталась спрятать от него, посмотрев в сторону. — Даже если так, ты больше не можешь здесь оставаться, — спокойно ответил Бен и тоже отвел взгляд. — Местные твари знают запах твоей крови. Они считают, что, раз ты здесь, тебя можно убить. Их не волнует, виновна ты или нет. Они знают только одно — голод. Покачав головой, Рей до боли впилась зубами в нижнюю губу. — Мы больше не увидимся? — хриплым голосом спросила она. Промолчав, Бен взял ее за руку и мягко потянул за собой. Доверчиво Рей последовала за ним с глупой надеждой, что он не посмеет оставить ее, не посмеет так жестоко поступить с ней. Ведь он заботился о ней! Все это время он заботился о ней! Он был ласков и нежен. Он стал для нее всем… Он говорил, что не властвует над живыми, но над ней он властвовал. Зачем он спасал ее, если внутри она все равно окажется мертва?.. — Ступай дальше одна, — Бен отпустил ее руку, вдруг оказавшись за спиной, и она испугалась. — Я проложу тебе путь. Рей обернулась, но его уже не было. Горько заплакав, она прижала одну ладонь ко рту, а другую — к животу. Вскоре Рей вышла из леса, что вел к болотам, и упала на колени, увидев деревню и людей, что безжалостно пытались убить ее. Ее сотрясало рыдание, которое она никак не могла остановить. А люди собирались вокруг, хоть и не подходили ближе, чем на три метра. Рей склонила голову к земле, лишенная от плача сил. — Рейма! Рейма! Голос сестер послышался за спинами людей, которых они принялись расталкивать. Обе они упали рядом с ней на колени и, обняв, принялись утешать. А Рей все плакала, срываясь на крик. После того как она успокоилась, сестры подняли ее на ноги и отвели ее в дом, подальше от любопытных глаз. Они помогли ей искупаться, стирая с кожи грязь, которую прежде Рей даже не замечала, привыкшая к той. А после одели ее и уложили в постель. Первое время Рей молчала, отказывалась от еды и воды. Она не встала с постели, в которой проводила все дни и ночи. Боясь, что она захворает от тоски, сестры старались не оставлять ее, и одна сменяла другую. Однажды они сидели в соседней комнате и пили чай. Убежденные, что Рей спит и не слышит их, они говорили. — И случилось же влюбиться в господина Мертвой топи, — тихо сказала старшая и вздохнула. — С ним не сладишь добрым словом, — согласилась младшая. — Не удержишь на цепи. — Не приворожишь на травах… Услышав их, Рей осознала: — Есть один лишь верный способ. Она вскочила с постели, готовая бежать, но остановилась, прислонившись к стене, когда голова сильно закружилась. Выйдя из комнаты, она стремительно прошла к ящикам, где хранились разные вещи. На шум сбежались сестры. Она бросилась к ней, когда увидели, что в руке у нее блеснул нож. Но Рей уже выбежала из дома. Со всех ног она неслась к болоту — как раз стемнело! — не замечая ни взгляды людей, осуждающие и презрительные, не слыша звучащие позади, встревоженные крики двух милых сестер. Остановившись там, где все произошло, Рей взглянула на нож и свою руку. Решившись, она прижала лезвие к коже. Кровь заструилась, побежав вниз по ее руке и закапав на землю. А Рей все глубже вгоняла лезвие, плача от боли. Дрожащая рука ее уронила нож, перед глазами все поплыло. Рей закрыла глаза, обмякнув, почти рухнула. Однако она так и не почувствовала холод земли. Нет, она почувствовала знакомое дурманящее тепло, а еще приятно запахло болотом. Сестры так и не добежали до нее. Они замерли неподалеку, с ужасом глядя на то, что было впереди. Младшая спряталась за старшую, вцепившись в нее, и заплакала. Когда мужчина, державший потерявшую сознание Рей, с руки которой на землю струей стекала кровь, наградил их суровым взглядом бездонных глаз, они отвернулись. Бен забрал Рей. Не знавший, что в нем больше — боли или гнева, — он шел по лесу к болоту. Следовавшие за ним по пятам твари скалились, кто рычал, кто издавал другие утробные звуки. Когда одна из них перегородила ему путь, завороженно наблюдая за кровью, что лилась, впитываясь в землю, он стиснул зубы. Ему ничего не оставалось, кроме как взять Рей за руку и прижать к своему рту. Языком он почувствовал сладость ее крови, а после и то, как та легко потекла вниз по его горлу. Разочарованные, болотные твари стали отступать. И Бен смог донести ее до своего дома. Наутро она пришла в себя и увидела его, сидевшего на земле. При виде него она искренне улыбнулась, хоть и чувствовала себя слабой, растерянной, не понимающей, где реальность, а где сон. Поднявшись на ноги, Бен подошел и опустил ладонь ей на волосы, заботливо прижался губами к ее лбу и прошептал: — Спи, красавица. Тебе нужно набираться сил. Слабым голосом Рей позвала его: — Бен… — она подняла здоровую руку и дотронулась до его лица. — Я буду рядом, — слова его звучали как обещание, только потому Рей позволила себе снова сомкнуть веки. Что-то в нем изменилось. Она поняла это, стоило ей прийти в себя и получше его рассмотреть. И причиной тому был не холод, с которым он говорил с ней, не прикосновения, которые лишили ее ласки, не его жестокость, а глаза… Глаза прежде карие, что ныне почернели. В них словно проникла сама тьма, первородный хаос. — Неужто смерть тебе милее жизни? — спокойно спросил Бен. Безрадостно улыбнувшись, Рей ответила: — Смерть мне и вправду милее жизни, раз в ней нет тебя. — Отправлю назад и снова решишь покончить с собой? — Непременно, — она продолжала говорить с легкой улыбкой на губах. Разочарованно Бен прикрыл глаза. — Пощади себя. И меня, — он взглянул на нее умоляюще. — Нет, — упрямая, Рей покачала головой. Уверенно она заявила: — Или жить с тобой буду, или умру на руках твоих. Вздохнув, Бен наклонился к ней. Он уперся ладонью в кровать и прошептал напротив ее лица: — Так умирай, — таков был ответ. А после, когда Рей потянулась к нему, резко отпрянул. Он ушел, и она беззвучно заплакала. Только ее рана немного затянулась, перестав болеть, Бен отправил ее назад, в людскую деревню. В этот раз не стал он, как в прошлый, ждать, когда она полностью оправится. Забывшая себя от боли, что жестоко пожирала сердце, она бессмысленно бродила вдоль по лесной опушке. Жителям деревни быстро надоели ее страдания, которым не было конца. Они следили за ней, боясь, как бы она не разозлила своей наглостью Хозяина болот, прятали от нее опасные вещи и только. А сестрам было запрещено заботиться о ней. И вот — Рей осталась наедине со своей болью, снова бесконечно одинокая и лишенная всего, что ей никогда и не принадлежало. В один из вечеров она забрела в лес: сама не ведая зачем. Идя, Рей раздирала ногтями незажившую рану. Больше она не плакала, только шептала: «Где ты?.. Где ты, милый?..» Свежая кровь испачкала ее пальцы, которыми она трогала рану. И вопреки боли Рей продолжала терзать свою руку. Она вздрогнула: рядом раздался хруст веток и что-то страшно завыло, никак не человек, никак не зверь. Шаг ее стал быстрее, и листва зашуршала, послышался шум, что стремительно настигал ее. Резко развернувшись, Рей изо всех сил закричала, и болотные твари от неожиданности замерли, почти слившись с мраком ночи. А крик ее тем временем обернулся в плач, что сотряс ее хрупкое, исхудавшее за ушедшие дни тело. Рей осела на землю, прижимая кровоточащую руку к груди. А после легла и полуприкрытыми глазами посмотрела на ночное небо. Она поджала губы, от боли изогнулась в спине, когда почувствовала, как в ее ногу глубоко впились острые зубы. А следом — в руку. Прикосновения болотных тварей были мерзкими, неприятными, холодными. Но боль от их укусов не была так сильна, как боль в сердце ее. Веки Рей сомкнулись… Вдруг болотные твари испуганно разбежались. И Рей почувствовала теплое прикосновение. Сев на землю, Бен притянул ее в свои заботливые объятия. Ее подбородок лег ему на плечо, и если бы у нее только были силы, она бы улыбнулась. Его тело заметно дрожало, и, если бы она только могла, она бы непременно утешила его. — Моя милая мертвая невеста, — с печальной улыбкой прошептал он и любовно прикоснулся губами к ее волосам. — Знай, отныне ты будешь моей. С тех самых пор в деревне появилась новая сказка, которую рассказывали тем гостям, что время от времени у них появлялись. Сказка та была о Хозяине болот, что влюбился в смертную девушку и пожрал ее, не желая делиться ею с другими мужчинами.