Дорога на Гамбург

19.03.1978. 15:50 Тюрингская Пустошь. Эрфурт. Ханна сидела на подоконнике своего гостиничного номера, и дымя косяком, рассматривала с четвёртого этажа мельтешащих на улицах людей. Холодный мартовский ветер почти не развеивал наркотический дым из-за того что его потоки плавно обтекали здание с противоположной стороны, но зато и не особо-то морозил легко одетую женщину. Гостиницей это место было и до войны, и хотя немалую часть своей былой роскоши она несомненно потеряла, это четырёхэтажное заведение эпохи кайзеров всё ещё было вполне приличное, а с добавкой чуточки неона неплохо бы смотрелось даже в Лионском старом городе. Где-то в одной-двух улицах от задней стороны гостиницы слышался рёв множества тяжёлых моторов, по всей видимости здесь собирался в путь увесистый караван. Малолетние цыганские велосипедисты, разъезжающие по домам и различным заведениям, будто развозя какие-то послания, привлекли её внимание уже давно. Когда же из этих домов и заведений в одну и ту же сторону стали выходить местные горожане числом до полутора десятков человек только в пределах её видимости, Ханне резко стало интересно куда же они направились. Настолько интересно, что она для этого даже собралась меньше чем за пять минут... Единственное, что ненадолго её задержало в здании, это зудящий прямо в мозгах голос из радиоприёмника на ресепшене: — И ПОЛОЖУ ТРУПЫ СЫНОВ ИЗРАИЛЕВЫХ ПРЕД ИДОЛАМИ ИХ, И КОСТИ РАССЫПЛЮ ВОКРУГ ЖЕРТВЕННИКОВ ВАШИХ! ВО ВСЕХ МЕСТАХ ГДЕ ВЫ ЖИВЁТЕ ОПУСТОШЕНЫ БУДУТ ГОРОДА И РАЗРУШЕНЫ ВЫСОТЫ, ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОПУСТОШЕНЫ И РАЗРУШЕНЫ БЫЛИ ЖЕРТВЕННИКИ ВАШИ, ЧТОБЫ СОКРУШЕНЫ И УНИЧТОЖЕНЫ БЫЛИ ИДОЛЫ ВАШИ, И РАЗБИТЫ БЫЛИ СОЛНЕЧНЫЕ СТОЛБЫ ВАШИ, И СТЁРЛИСЬ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ВАШИ! И БУДУТ ПАДАТЬ СРЕДИ ВАС УБИТЫЕ, И УЗНАЕТЕ ВЫ, ЧТО Я – ГОСПОДЬ!!! Обратив внимание на озадаченную постоялицу с открытым ртом и прищуренным взглядом, молодая, лет шестнадцати девушка за стойкой регистрации оторвалась от своих записей и вежливо поинтересовалась у Ханны красивым музыкальным голоском: — Вас что-то беспокоит, фрау? — Э-м. Да нет, ничего. А сегодня разве не Изольда должна быть на смене? — О, нет, фрау Штейнман... — Изольда сегодня приболела, а я её дочь Мария! — А... Вот оно как.. Приятно, приятно познакомиться! А вот это, вот... — Ханна указала на радиоприёмник, стараясь не показывать ни жестами, ни взглядом своего омерзения. — Вот эти вот проповеди действительно настолько интересны, чтобы такая молодая фройлян слушала их вместо музыки? — Конечно! Конечно, фрау Штейнман! — Радостно воскликнула Мария. — Ведь устами брата Бертрама с нами говорит Господь! Вы слышали, какие непотребства творятся нынче в Австрии? — Э-эм... Нет, но, я думаю, будут очень интересно об этом послушать... — Я могу подсказать вам частоту, фрау Штейнман! — Снова улыбнулась ей девушка и оторвав листочек с тетради под её рукой, быстро начеркала ручкой номер. — Вот, пожалуйста. — О, нет, не стоит беспокоиться Мария. Я уже как-то случайно набрела на эту частоту... Но как будет время, обязательно послушаю и другие его проповеди! — Нервно усмехнулась Ханна изображая вежливость, развернулась и быстро зашагала к выходу. Малолетнего велосипедиста она выловила на дороге у гостиницы, свистнув ему с обочины. Тепло одетый в разноцветные штаны и куртку с шапкой мальчик лет двенадцати на вид сделал пару кругов по мостовой и с видом бывалого гонщика притормозил прямо перед Ханной. — Чего вам надо, фрау Штейнман? — Поправив слезшие на переносицу очки, с важным видом поинтересовался парень. — Откуда ты знаешь как меня звать, малой? — Подозрительно прищурилась Ханна и сложила руки на груди. — Я знаю обо всех гостях этого города, фрау Штейнман. — Молвил парень всё с такой же кирпичной физиономией. Эээ... Ладно. — Произнесла она вместо той крепкой фразы, что пробежала в её мыслях. — Раз ты такой осведомлённый, не подскажешь ли куда это добрая половина местных собралась? И, кстати, как тебя зовут? — Зовите меня Баро, фрау Штейнман. А что касается вашего первого вопроса, то ваш статус временного гостя пока что не даёт мне дозволения поделиться с вами информацией о сути намечающегося мероприятия... — Вот как... — Важно закивала Ханна и показала Баро пару медных марок, внезапно появившихся между её указательным и средним пальцем. — И не расскажешь даже если заплачу? — К сожалению нет, фрау Штейнман. Хорошего вам дня... Переваривая последующие минуты этот разговор, Ханна на некоторое время даже усомнилась в его реальности, поскольку этот малой выглядел как галлюциногенный приход. Зарекаясь обязательно провести анализ той травы из Фрайберга когда у неё наконец-то снова представится возможность развернуть лабораторию, Ханна вернулась в гостиницу чтобы сделать себе кофе. В конце концов сегодня Люк должен вернуть из ремонта домик на колёсах, а это значит что сегодня же они и город могут покинуть. Наверное. Быстрыми шагами преодолев пространство возле стойки и нырнув за угол к лестнице, Ханна остановилась чтобы ещё раз вслушаться в то, что ей показалось чем-то гипнотическим... — ...Так возрадуйтесь же братья мои и сестры, ведь также как Господь ниспослал однажды очищение карающее на погрязшую в язычестве Землю Израилеву, так и с наших благословенных Его взором Альп скоро спустится и очищение, и возмездие! Очищение душ, погрязших во грехе дьяволопоклонничества, и возмездие. ВОЗМЕЗДИЕ ТЕМ ПРОТИВНЫМ ЕГО ЛИКУ ТВАРЯМ, ЧТО ПОСМЕЛИ ОТВЕРНУТЬ ОТ ГОСПОДА СТОЛЬКИХ ЕГО АГНЦЕВ!!!ВОЗМЕЗДИЕ ТЕМ МЕРЗОТНЫМ ДЬЯВОЛАМ, ЧТО ОСКВЕРНЯЮТ САМУ ЗЕМЛЮ АВСТРИЙСКУЮ КРОВАВЫМИ СВОИМИ ПИРШЕСТВАМИ!!! ВОЗМЕЗДИЕ ТЕМ ГРЕХОВНЫМ ПОРОЖДЕНИЯМ, ЧТО САМО ОБЛИЧЬЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ОСКВЕРНЯЮТ ПРОКЛЯТЫМИ СВОИМИ ДУШАМИ!!! Отряхнувшись от давящего на мозг наваждения, Ханна поспешно зашагала вверх по лестнице. Как человек одарённый обращаться с тем что её бывшие боссы называли первичной энергией, она неплохо чувствовала когда что-то пытается промыть её мозги, а с этой радиостанцией её голова успела настрадаться ещё в Цюрихе. И сейчас она благодарила всех несуществующих богов за то, что в отличие от той страны, которая уже называла себя Христианским Государством, в Пустоши одно дерьмо хотя бы балансировалось миллионом разновидностей другого, а не становилось всеобъемлющим. Таблетка от несанкционированных проникновений в её многострадальную голову уже растворялась медленно в желудке, а кофе было уже почти готово, когда в дверь внезапно кто-то постучал... — Чёрт! — Огрызнулась она на кофеварку, которой оставалось поработать ещё минуту. На второй стук в дверь Ханна крикнула «Минуту!», но кофеварку при этом отключила. Шепча проклятия как незваному гостю, так и Люку если то был он, она подняла стоящий у холодильника Ремингтон, и плавно, не шумя, взвела его подвижное цевьё. Кофе было уже испорчено, осталось лишь проверить, испорчен ли теперь и сегодняшний вечер... — Простите за беспокойство, фрау Штейнман, но у меня к вам приглашение... Под дверями номера стоял с заранее поднятыми вверх руками тот самый малолетний велосипедист в круглых очках с толстой оправой, и с безучастным видом смотрел в дуло дробовика... Место куда привёл её Баро напоминало развлекательную секцию деревенской ярмарки, только с урбанистическими декорациями заброшенного высотного здания. Пара сотен цыган и едва ли меньше пятисот местных горожан создавали гул как в пчелином улье. Не скажи ей этот малой про то, что её здесь будет ждать Люк, она послала бы его в известном направлении уже хотя бы из элементарной вредности, но сейчас глаза Ханны разбегались от одного импровизированного ларька к другому. Здесь было больше сладкой выпечки, чем она уничтожила за последние пять лет жизни в Лионе, так что совет Баро нагрести в карманы побольше монет ей пришёлся очень кстати. От набегов по ларькам её не остановили никакие конские цены, а когда она нашла даже место, где разливали настоящий кофе, счастью Ханны не было уже предела. Люк ждал её на крыше, где вдоль западной её части была расставлена целая батарея наземных телескопов, с настройками которых возился сейчас Баро и какой-то увешанный бирюльками больше чем иные светские львицы цыган в широкополой шляпе и спортивном костюме. — А по какому поводу, собственно, собрание? — Поинтересовалась Ханна у наблюдавшего за телескопами Люка, уничтожая очередную пироженку, коих она гребла себе полный лоток. — Кино будут показывать. — Лукаво хмыкнул, обернувшись, Люк. — А где тогда проектор? — Подозрительно прищурилась Ханна, озираясь вокруг. — А его в живую будут крутить и одним дублем. — Хм... Вот как? И как же оно называется в таком случае? — Бригада Сварщика против Берлинского конвоя кочевников. — Криво усмехнулся Люк и кивнул куда-то в сторону гула тяжёлых моторов...