Дорога на Гамбург

19.03.1978 12:35 Саксонская Пустошь. Окрестности Дрездена. К тому моменту, когда за спинами группы гранатомётчиков и по совместительству штурмовиков возникла Монеточка, организованная оборона церкви со стороны рейдеров уже отсутствовала как таковая, и бортовое вооружение машины лишь ускорило неизбежное. Банда эта была весьма прилично вооружена по меркам рейдеров, и изначальный план атаки старшины Петренко строился на том предположении, что они хотя бы из одного своего станкового пулемёта заранее организуют если не укреплённую, то хоть какую-то огневую точку на случай обороны. В итоге же, большая часть их огневой мощи, так и не снятая с машин, оказалась отрезана от банды под шквальным огнём двух пулемётов и разящими выпадами снайперской винтовки кочевников. Попытки рейдеров «пулемётить» из парочки BARов, FALов, M14, дюжины девяти миллиметровых пистолетов-пулемётов и одной M16 только несколько отсрочили процесс огневого подавления их обороны. Абсолютное большинство этих аппаратов, помимо скудности своих магазинов для такой работы, уступали по эффективной дальности стрельбы очередями даже ППСу старшины. В таких условиях закономерно неприцельная ответная стрельба из имеющихся в банде пехотных и снайперских винтовок, ручных и винтовочных гранатомётов, не имела ровным счётом никакого позитивного для рейдеров эффекта. Особенно когда и эта огневая мощь перестала существовать как значимый фактор уже после вступления в бой второй группы. Подобранный старшиной на подразделение боезапас для данного столкновения предполагал, что церковь возможно будет укреплена если не какой-то колдовской дрянью, то хотя бы габионами под внутренними стенами. Укреплённой церковь в итоге так и не оказалась. Бронебойные пули как из пулемётов первой группы, так и автоматов второй группы легко проходили через обе каменные стены, периодически захватывая по пути кусок чьего-то тела. Пули бронебойно-зажигательные и бронебойно-трассирующие попутно ещё и разводили множество маленьких пожаров внутри здания, ну а залпы из гранатомётов и вовсе поставили жирный крест на обороне рейдеров. Аккуратная зачистка свежеприготовленных руин при помощи ручных гранат по итогу заняла примерно впятеро больше времени, чем огневой штурм опорного пункта залётных рейдеров. В том что рейдеры залётные, кочевники убедились по их поголовно французской речи во время боя. Возможно именно этот момент повлиял на то, что на предложение на немецком сдаться рейдеры не ответили, а возможно и то, что услышать это предложение им было нечем. Как бы то ни было, одного подраненного быка в самой богато выглядевшей броне, с угрожающим антикварным тесаком в ножнах и с самой приличной в банде штурмовой винтовкой, кочевники вытащили живым из под завалов. На суд ядерного времени из винного подвала вытащили также несколько спрятавшихся там рейдеров и с дюжину ревущих от ужаса женщин и детей. Кроме того, один из пленных с первой дивизии оказался всё-таки живым. От ран, шока и контузии его сейчас приводил в порядок снайпер-санитар подразделения ефрейтор Алтакаев. Сам же старшина играл сейчас в гляделки с обколотым обезболом, скованным наручниками и обмотанным бинтами боссом банды. Его пробитая в нескольких местах броня, являвшая собою компиляцию шипастого псевдосредневекового латного доспеха и одежды из трофейной арамидной ткани Западной Армии, лежала на тлеющих камнях неподалёку от её хозяина. Плач со стороны вытащенных из подвала женщин и детей периодически разрывали звуки одиночных выстрелов. Шарящие по руинам бойцы всё ещё находили раненых рейдеров и членов их обоза, латать которых кочевники не собирались. — Я смотрю ты большой живчик... — Нарушил молчание Петренко, окинув взглядом две пулевые раны босса, ожог от кумулятивной струи и открытую черепно-мозговую от завала камнями. Кочевники с такими ранами не жили, да и среди рейдеров подобные крепыши не часто попадались, особенно в такой концентрации как в этой банде. — Земля-мать нас всех здоровьем наградила. — Презрительно фыркнул ему рейдер. Немецкая речь босса была ещё хуже чем у старшины, но вполне достаточной для содержательной беседы. — Вот как... — Кивнул рейдеру Петренко, затягивая самокрутку. И почём нынче оздоровительная пилюля? — Таким как ты она на такое не расщедрится. — Оскалился рейдер во все свои теперь уже двадцать четыре зуба. — Это ты у своего хозяина проси. — А кто по твоему мой хозяин? — Задумчиво поджимая губы после очередной затяжки, задал вопрос Игорь Анатольевич. — Отец тьмы и разложения, проклятое создание! — Ответил рейдер медленно и поучительно, будто разжёвывая школьнику простейшую формулу по физике. — Как-то многовато у тебя речей философских, товарищ рейдер... — Усмехнулся боссу старшина. — Чего же вы сюда припёрлись, такие светоносные? Здесь таким как вы даже местные рейдеры не рады... — Волчья Бригада приходит туда куда укажет ей Великая Мать. — Процедил сквозь зубы рейдер. — И никакие порождения Вирма нам не указ. Игорь Анатольевич некоторое время выдерживал паузу, роясь в своей памяти, но в итоге всё же вытащил из своей головы некоторые сводки и костровые байки. — Волчья Бригада, значит? Это вы здесь облавы наших западных коллег после ухлопывания их генерала пересидеть решили? Доложу я вам, ребята, что места здесь вы не найдёте. Особенно если вы сходу решили и нам дорогу перейти. Видишь ли, товарищ рейдер, мы очень не любим когда какая-то пиздота берёт в плен наших людей. Даже больше чем когда их просто убивают... — Страшитесь того, что в чужих руках будете вести себя как бабы? — Усмехнулся ему рейдер. — Как-то слишком уж уверенно ты разговариваешь с тем, кто держит на прицеле твоих малых и баб, товарищ рейдер... — Констатировал Игорь Анатольевич, оглядев людей, сжавшихся от страха в кучу. — Ты всё равно их кончишь, порождение Вирма. Смысл мне оттягивать то, чего не миновать, и то, что предрекла мне ведьма? — А если я только тебя и хлопну, рейдер, что тогда будет с твоим пророчеством? — Пустил усмешку старшина, делая очередной затяг. — Если ты так спешишь избавиться от них, зачем мне тебе в этом помогать? — Потому что в этом смысл твоей жизни, порождение Вирма, и потому что это опасность для твоего проклятого рода. Ты их отпустишь, они придут в другой отряд. Дети станут взрослыми и возьмутся за оружие, а женщин возьмут в жёны другие воины и те родят воинству ещё. Ты возьмёшь их в рабство, они либо сбегут, либо перережут тебе глотку когда ты будешь спать. — Этим, — указал он тлеющей самокруткой на кучку пленных рейдеров и их обоз, — я дам шанс либо съебаться с вашего бедлама, либо хотя бы доставить другим вашим отрядам послание о том, что переходить дорогу Восточной Армии чревато для их существования. Ну а что касательно тебя... — Сделав последнюю затяжку, старшина бросил в груду камней бычок и перехватил висевший до того на шее автомат. — Передавай привет этой своей большой мамочке, или кому ты там молишься... Разъярённый рейдер, несмотря на свои раны и скованные руки, попытался броситься на старшину когда он начал наводить на него автомат, но последний оказался быстрее. Короткой очереди в грудную клетку было более чем достаточно для того чтобы добить раненого босса. Однако, если этот рывок был вполне ожидаемым для старшины, то произошедшее следом после этого предугадать было невозможно. Режущий уши детский вопль от пацана лет тринадцати, поднятый им со смертью босса и вероятно его же отца, довольно быстро превратился в звериный рык. Первым среагировал следивший за толпой Йося, открыв огонь из ПКМа ещё до того, как мальчик вымахал в собакообразное создание два с лишним метра высотой, вторым начал стрелять Дворжак, который набивал до этого патронами пустые «бубны» и коробчатые магазины своего РПК чуть в стороне от сего действа. Старшину его рефлексы подвели, вероятно в силу старости, вероятно в силу своей дозы обезбола, от которой уже начинал идти отход, вероятно в силу усталости творить подобное дерьмо либо же всего этого сразу. Уходящим в перекат падением он успел предотвратить рассечение своей головы когтистой лапой мутанта, но не избежал рваной раны ключицы и груди, откуда не только немедленно хлынула кровь, но и воздух также начал выходить из лёгких. Последнее что он увидел перед тем как потерять сознание, это кровавый фарш на месте где только что кучковались женщины и дети, а также поверженное доброй сотней пуль создание подле него, чьё разорванное тело медленно превращалось обратно в человеческое... Его окутал машинный сон. Он не сидел в своём командирском кресле и не возился с трансмиссией Монеточки. Не дымел самокруткой сидя на броне и не перебирал отрядный скарб. Он и был этой машиной. Его кровь текла по электропроводке, броня теперь была его мышцами и кожей, его скелет стал ходовой машины, а его сердце ритмично пульсировало в двигателе. Один только разум пока что оставался человеческим, но также как накатом морской воды смывался с берега песок, его страх и ужас, вызванный своим новым состоянием, медленно но верно размывался резкими накатами блаженного спокойствия. Идиома про «слияние с машиной», повсеместно используемое инструкторами парамехаников при обучении экипажей живых боевых машин, для него идиомой быть давно уже перестала. Единственное что отличало этот сон от многих других, это большая чем обычно размытость образов и ощущений, особенно ощущений незримого присутствия могучего машинного духа. Термин неуставной, но куда более уместный и конкретный чем осторожное и стыдливое «оживлённая машина». Монеточке как можно быстрее требовался основательный ремонт и обслуживание, иначе её экипажу скоро уже ничего не будет нужно в этой жизни... Проснулся старшина Петренко под вечер, лёжа на откинутых сиденьях десантного отделения. Его нюх улавливал запахи незнакомых лекарств, а слух хозяйскую возню бойцов, оборудующих для стоянки вырытый Монеточкой окоп, но не только это. Со стороны командирского отделения до его ушей доносились звуки рации. Кто-то вызывал Монеточку, но сквозь помехи пробивались лишь обрывки слов. Перебраться из десантного отсека к своему креслу старшине не хватило и волевого усилия, но зато его хватило чтобы рухнуть с кресел как мешок картошки. На звук возни и ругани явился их подобранный в церкви пассажир. — Вот чёрт! — Воскликнул он, взбираясь через дверь в отсек. — Только на минуту отошёл, и он себе уже расквасил лоб! Аккуратно взяв его под руки, пассажир неожиданно сильным для него рывком вернул бормочащий «мешок» обратно на место. — Вызов... Рация... Где эти охломоны хреновы!? Позови сюда Лазарева!