Let's Make True Love

      Бар «Кроличья нора» был заполнен до отказа, когда жители Сторибрука с шумом и весельем отмечали победу над тёмными силами. Празднование началось ещё у Бабушки, но никто не захотел ограничиваться чопорными посиделками за обеденным столом, желая дать волю счастью и оторваться по полной, зажигательно отплясывая на танцполе и звеня бокалами при произнесении очередного тоста. Они не отличались оригинальностью, все как один славя Эмму, Сторибрук и начало спокойной счастливой жизни. Киллиан улыбался, наблюдая за тем, как по пути к нему Эмму то и дело окликал кто-то из посетителей и, рассыпаясь в благодарностях, обнимал. Свон обнимала их в ответ, улыбаясь немного смущённо, но очень искренне. И Киллиан ощущал невероятную гордость за неё: она всегда оставалась сильной и смогла преодолеть все трудности. Невероятная женщина! Его женщина.       Однако улыбка исчезала с его лица, когда из толпы навстречу Эмме вышел Август. Он заключил её в свои объятия, и она, положив голову ему на плечо, говорила что-то и смеялась. Киллиан не был уверен, почему Август до сих пор так волнует его. Он верил Эмме, когда она говорила ему, что у него нет повода для ревности, но не мог унять это ядовитое чувство, разрастающееся внутри каждый раз, когда видел их вместе.       Опустив взгляд, он погрузился в мысли настолько глубоко, что не сразу заметил, как Эмма наконец подошла к их столику.       — Ух, что за ночка. Чувствую себя какой-то знаменитостью, — усмехнулась Эмма, придвигая к себе бокал с коктейлем.       — Ты и есть знаменитость, — отозвался Киллиан. — Ты Спасительница.       Он постарался улыбнуться как можно искреннее, но ревность оставила отпечаток на его лице, делая его попытку совершенно натянутой.       — В чём дело? — поинтересовалась Эмма, положив ладонь на его запястье.       Киллиан опустил голову и вздохнул. От неё невозможно было ничего скрыть, и это одновременно восхищало и раздражало. И он знал, что не было никакого смысла врать ей, как, впрочем, и желания. Он хотел быть с ней честным всегда.       — Просто заметил… хм… как ты обнималась с одним любвеобильным поленом, — проворчал Киллиан.       — С Августом? — переспросила Эмма и хихикнула, оценив данное ему прозвище, на что Киллиан лишь одарил её серьёзным взглядом. — О, малыш, почему? Я вышла замуж за тебя! Вышла потому, что люблю тебя. Август просто друг. Я думала, мы разобрались с этим раньше.       — Я знаю, дорогая, — кивнул Киллиан, шумно выдохнув. — Я просто… — на мгновение он осёкся, словно нащупывая в своих мыслях то, что могло выразить всё, что было у него на душе. — Думаю, я не могу до конца смириться с тем, что он мог быть с тобой рядом, когда тебе это было нужно, но он не был. И это заставило тебя страдать.       — Между всеми нами утекло много воды, — напомнила Эмма и с ухмылкой добавила: — Ты, например, пытался меня убить.       — Ауч. Туше, — отозвался Киллиан и засмеялся.       — Иди сюда, — сказала Эмма, потянувшись к нему.       Он наклонился ей навстречу, и их губы сплелись в пылком поцелуе.       — Я твоя, Киллиан. Можешь в этом не сомневаться, — мягко произнесла Свон и погладила его по щеке, заглядывая в любимые голубые глаза.       Он улыбнулся, на этот раз абсолютно искренне, и она, ответив ему тем же, вернулась к своему напитку. Вот только стакан оказался пуст: в ходе разговора Эмма не заметила как допила остатки.       — Я принесу тебе ещё, — вызвался Киллиан, вставая с места.       — Мой герой, — хохотнула Эмма, провожая его взглядом.       Она любила наблюдать за ним, обводя взглядом его крепкую спину, его бёдра, так соблазнительно обтянутые тканью узких джинсов, его волосы на груди, манящие сквозь вырез рубашки — ох, она обожала перебирать их пальцами, когда они прижимались друг к другу, лёжа в постели. Всё в этом мужчине казалось ей идеальным, и она не могла нарадоваться своему счастью.       Когда Киллиан вернулся, он поставил перед ней полный стакан с бледно-розовым напитком и долькой ананаса, надетой на его край, а затем снова удалился, на этот раз в сторону уборной, позволяя Эмме продолжать любоваться им. Но она нахмурилась, когда дорогу ему преградила какая-то женщина, и Эмма тут же выпрямилась, напрягаясь. Она не знала эту женщину. Вероятно, это была одна из жителей Края Нерассказанных Историй — Эмма была слишком занята перспективой быть убитой и не потрудилась запомнить всех новоприбывших. Сосредоточенным взглядом Свон наблюдала за тем, как незнакомка, улыбаясь, говорила что-то Киллиану, а он отвечал ей, кивая, а затем она положила руку на его плечо, и в душе Эммы моментально вспыхнул недобрый огонь. Тем временем Киллиан, отойдя от незнакомки, продолжил свой путь, а она провожала его взглядом. И Эмме отчаянно хотелось подойти к ней и заставить её отвернуться, потому что смотреть на Киллиана так можно было только ей. Вместо этого она встала и продефилировала мимо незнакомки, попутно одарив её триумфальным взглядом. То, что Свон собиралась сделать, было доступно только ей, а этой особе — нет.       Подойдя к уборным, Эмма неуверенно остановилась у дверей в ожидании — ей точно не хотелось вломиться не к тому человеку. И когда одна из дверей открылась, и из-за неё показался Киллиан, Свон настойчиво втолкнула его обратно. Проигнорировав его растерянное «Оу», она щёлкнула замком и вцепилась в губы мужа жадным поцелуем. Моментально сориентировавшись, Киллиан обхватил её руками, прижимая к себе, и охотно отвечал на её действия, проникая языком в её рот. Прижав его к стене, Эмма стала торопливо расстёгивать его ремень, но пальцы путались из-за спешки, и он, перехватив инициативу, помог ей. Пока Киллиан стягивал джинсы и боксеры, Эмма, наклонившись, избавилась от своих кружевных трусов и буквально запрыгнула на него с новым поцелуем. Поддерживая её под бёдра, Киллиан усадил её на край раковины и, задрав юбку, скользнул в неё. Свон шумно выдохнула в его губы, наслаждаясь тем, как его большой член растягивал и заполнял её. Он начал двигаться, быстро и отчаянно, и это моментально заставило стоны вырваться из её груди. Если бы не громкая музыка, весь бар мог бы слышать их и шлепки, создаваемые их телами, когда они ударялись друг о друга, становясь единым. Склонившись к его уху, она слушала его сиплое дыхание, распаляющее её возбуждение, и наслаждалась волнами тепла, что разносились по всему её телу, когда он задевал чувствительную точку внутри неё.       — Ох, Киллиан, скажи, что ты мой, — сбивчиво проговорила Эмма.       — Я весь твой, любовь моя, — прохрипел он, а в следующую секунду издал гортанный рык, когда зубы Эммы впились в кожу на его шее.       Оставляя на нём влажные красные метки, она заставляла его ощущать нарастающее напряжение внизу живота. И он чувствовал, словно его член вот-вот взорвётся с очередным укусом.       — Кончи в меня, — проскулила Эмма, чувствуя его пульсацию внутри, и он, издавая хриплые стоны, наполнил её своей спермой, продолжая движения и утягивая её за собой в оргазм.       Немного отдышавшись, Киллиан опустил её ноги на пол, и она, включив воду, стала приводить себя в порядок, пока он, приподняв голову, изучающе разглядывал в зеркале саднящие красные отметины.       — Знаешь, я живу на свете довольно долго, чтобы мой опыт подсказал мне, что ты пыталась меня заклеймить, — заговорил Киллиан и, переведя взгляд на её отражение, заметил, как она многозначительно покосилась на него. — Воу, похоже, я прав? — усмехнулся он.       — Я просто… — начала Эмма, но затем осеклась, спрятав лицо в ладонях, и Киллиан ничего не говорил, давая ей собраться, но не в силах сдержать ухмылку. — Просто эта женщина…       — Какая женщина? — спросил Киллиан, удивлённо приподняв бровь.       — Та, с которой ты разговаривал по пути сюда, — ответила Эмма, убрав руки и внимательно посмотрев на него.       На лице Киллиана застыло выражение недоумения. Сверля взглядом жену, он словно пытался мысленно воспроизвести весь вечер по шагам, чтобы разобраться, где он вдруг успел провиниться, а затем его губы медленно растянулись в насмешливой улыбке.       — А, эта женщин! — вспомнил он, и Эмма недовольно скрестила руки на груди, ожидая объяснений. — Дорогая, она спросила, как называется коктейль, что я взял для тебя.       — Но она флиртовала с тобой! — воскликнула Свон, обиженно надув губки.       — Да? Я не заметил, — обронил Джонс. Взяв Эмму за руку, он притянул её к себе и заключил в свои объятия. — Эмма, меня не интересуют другие. Я женился на тебе, потому что люблю тебя, забыла? — Киллиан обезоружил жену её собственными словами, и её глаза вдруг расширились, когда к ней пришло осознание.       — О, боже! Я ещё большая ревнивица, чем ты! — поняла она, изумлённо приоткрыв рот.       — Ага, — обронил Киллиан, нахально улыбаясь. — Моя маленькая собственница.       С этими словами он накрыл её губы поцелуем, и они наслаждались тем, что было доступно только им двоим — любовью друг к другу.