«От них мы получаем большую часть направлений, но всё ещё страдаем, ютясь в маленьких зданиях, жмоты.»
Мысли о таких мелочах, которые он сам не мог решить, помогали ненадолго отвлечься от реальных проблем. Хотя, сейчас была лишь одна проблема — парень с именем, которое совпадает с номером его дома, а если проще Сонхва. Он ушёл, бросив: "Я домой, маму предупредить", и оставил после себя неловкость и то, что называют "не по себе стало". Уёну трудно это описать каким-то одним словом. Он сам остался ждать 03-04, потому что возвращаться домой не имело смысла. Там пусто, тихо, а всё самое нужное в телефоне.***
Болела голова. Мысли смешались, и казалось, что он готов остановиться посреди безлюдной улицы и расплакаться. Время для слёз совсем неподходящее. Мама может подумать, что он передумал работать исследователем, или на крайняк засмеять, не разбираясь в ситуации. — Мам, я вернулся, — поправив очки на носу, юноша напрягся. Всё, что ему сейчас нужно было, это объясниться перед матерью как можно быстрее и вернуться к бюро, а оттуда на космодром в своё первое путешествие. — Зачем тот юноша приходил? — женщина сидела на кухне и разговаривала с сыном, не отвлекаясь от журнала. Несомненно, читать сплетни с других планет было гораздо интереснее, чем посмотреть на собственного ребёнка. — Мы будем с ним работать, — есть ли смысл заходить? Сонхва не уверен. — А, ну хорошо. — Наша работа начнётся сразу, как я вернусь в Бюро, — сейчас очень хотелось услышать пару добрых материнских слов. Мам, ну пожалуйста, это разве сложно? — Есть будешь? — Не думаю, что хочу. — Заставлять не буду, — и лишь перелистнула страницу. — Если тебя ждут, то иди. Некрасиво заставлять коллег ждать. Уходил быстро, наверное, можно сказать, что Сонхва выбегал из дома, давая слезе обиды скатиться по щеке. Остановился, когда дом уже было не видно, и разрешил себе плакать. Плакать уродливо, размазывая слезы по лицу, не боясь, что кто-то начнёт о нем говорить. Ему и без того хватает. Слезы кончились быстро, их всегда было мало. За ними пришло и спокойствие, и в голове остался только один вопрос: "Что с 26-11 не так?". Искать объяснение в поступках матери не имело смысла, да даже пытаться оправдать её он давно перестал, сохраняя капельку любви. Но 26-11...было сложно объяснить, почему на его отвратительные поступки такая реакция. Просто Сонхва казалось, что просидеть за одним столом весь завершающий курс Академии, успешно сдавая совместные проекты, делает из вас хороших друзей. Ну или хотя бы хороших знакомых, которые поздороваются при встрече друг другу. Но первое, что сказал 26-11, встретив Сонхва вне Академии, было колким оскорблением, а ещё позже целая тирада о том, насколько Хва нехороший человек. Хочется верить, что так бы отреагировал любой на месте 03-04, что это обида не за потраченное время и детскую наивность, которая оправдывала чужую замкнутость и нелюдимость так долго. Размышляя об этом, Сонхва незаметно для себя вернулся к бюро и, заметив на скамейке 26-11, остановился. Сейчас ему необходимо вернуть на лицо серьезность и хладность, а ещё намеренно игнорировать любые вопросы, ведь глаза от слёз наверняка покраснели. — Я тут, — наверное, стоило сказать: "я вернулся", но эта фраза дружеская и сюда не подходит. А ещё, пора прекращать постоянно думать, как лучше, слишком тяготит.***
На удивление 26-11 больше не пытается задеть Сонхва. Весь путь до космодрома они молчат, Сонхва говорить не хочется, а Уён не уверен, стоит ли извиняться прямо сейчас или лучше сделать это позже, когда...когда, что? Почему же всё настолько сложно? — Здравствуйте, вы новички, о которых мне сообщили? — мужчина, чьё лицо наверное всегда было очень хмурым, преградил юношам путь. — Здравствуйте, — Уён сразу же оживился, улыбаясь. — Я.. — Ты — 26-11, а ты — 03-04, знаю, — то, как он пресек инициативность парня, намекало, что он всё-таки умел раздражаться, хотя по лицу и не скажешь. — Моё имя вам знать не обязательно, всё равно больше не встретимся. Давайте пройдём к вашему космолёту. "Их" транспорт был лишь символически, а идти к нему даже не пришлось: этот хмурый инструктор остановил парней как раз у нужного космолёта. — Это... — Сверхскоростной космолёт последнего поколения, разработанный в сотрудничестве учёных с Венеры и инженеров с Сатурна, — Уён, не желая мириться с тем, что его так грубо заткнули, перебил инструктора, показывая свои глубокие знания. — Они не востребованы ни на одной планете кроме нашей. — Эй, всезнайка, если такой умный, то какое топливо используется для заправки таких космолётов? — у инструктора явно было больше преимуществ перед мальчишкой, которому захотелось выпендриться. Сонхва как будто вернулся в те моменты, когда он был невидимкой в отделе кадров. Информация, которой оперировал 26-11, не была включена в учебную программу, скорее всего, вычитана из профильных журналов. А 03-04 таким не интересовался, поэтому решил дождаться конца очередного представления от его зазнавшегося коллеги. — Это...такая информация не была прописана ни в журналах, ни в обновленных версиях справочников, — будучи заинтересованным в теме космолётов Уёну было легко признать неполноту своих знаний. Кто знает, может это даст ему новую информацию. — А какое топливо используют? — Государственная тайна, — мужчина наконец открыл дверь в космолёт. — Раз вы так много знаете, то объясню лишь основные моменты. Заходим. Космолёт не был большим, как те, на которых улетают в отпуска богачи, если быть точнее, то этот транспорт был таким же маленьким, как и всё на этой планете. Внутри транспорт ограничивался лишь кабиной управления, где даже не было кресел: на их потенциальном месте лежали прозрачные короба длиной с человека. — Всё управление космолётом происходит через общение со встроенным искусственным интеллектом, — обогнув один из коробов, мужчина активировал упомянутый ИИ. — Приветствую на борту сверхскоростного космолёта Ю-030, прошу звать меня 29-15. Моё имя состоит из двух других, необходимо пройти идентификацию голосов. — Эти программы умные, управлять ими просто, разберётесь, — отмахнувшись от экрана, на котором только вводил код активации, мужчина указал на те самые прозрачные короба. — Эти капсулы предназначены для пассажиров. В связи с высокими скоростями передвижения, врачами было рекомендовано фиксировать пассажиров в одном положении в течение всего полёта. — Нет риска атрофии конечностей? — Сонхва недоверчиво покосился на инструктора. Ему бы не хотелось стать инвалидом из-за работы. — Времени на это не будет, максимум мышцы малость затекут, — на вопрос ответил 26-11, что не могло не раздражать. Но лучше потерпеть, чем испортить мнение о себе у незнакомого человека, коим был инструктор. — 26-11 прав, в этом космолёте не предусмотрена уборная и недопустим выход из капсулы до окончания полёта, так как он будет быстрым, а основную часть путешествия вы проведёте во сне, — инструктор подумал некоторое время, но ему не удалось придумать, о чём ещё сказать. — В общем-то всё, остальные вопросы к вашему искусственному интеллекту. — Хорошо, а вы случайно не знаете, какое мы поручение получили? — это было второй вещью, что интересовала 03-04 после угроз его здоровью. Нужно было закончить с задачей как можно скорее и вернуться в бюро, навсегда попрощавшись с 26-11. Впервые юноши видели на мужском лице эмоцию отличную от серьезности. Этот вопрос насмешил инструктора. Разве можно не знать своей миссии, придя на космодром? — Я же сказал, все вопросы к искусственному интеллекту, — сбросив всё на умную машину, он вышел из космолёта, а вскоре его уже не было видно из небольших иллюминаторов. После ухода единственного человека, который мог бы всё разъяснить, две пары любопытных почти одновременно посмотрели на коробку с проводами. Это она им всё объяснит? Сомнительно. — Приветствую на борту сверхскоростного космолёта Ю-030, прошу звать меня 29-15. Моё имя состоит из двух других, необходимо пройти идентификацию голосов, — этого искусственного интеллекта, казалось, заело. Он повторял свою же фразу уже второй раз. — Давай, — Уён был тем, кто наконец-то ответил на фразу 29-15. Со стороны наверное было странно разговаривать с компьютером и ждать от него ответа. Конечно, ещё существовал голосовой поиск в телефоне, но это же другое. Ты озвучиваешь свой запрос, искомую информацию, а технологии обрабатывают его, а ты получаешь то, что хотел. Здесь же, по всей видимости, необходимо налаживать диалог с этой программой. — Начнём. 03-04, пожалуйста, скажите: "Привет, меня зовут.." и своё имя, чтобы я внёс ваш в голос в свою базу данных. — А, привет...меня зовут Сонхва, — решая в присутствии 26-11 скрывать любые эмоции, он также скрыл и удивление. Именно 26-11 продолжил разговор с 29-15, но почему искусственный интеллект выбрал его? — В моей базе данных есть информация, что имена, не состоящие из цифр, являются личными. Твоё личное имя — Сонхва? — Да, это так. — Это комфортнее, если я буду звать тебя Сонхва, а не 03-04? — Да, я буду благодарен. — Я запомню! Мне, наверное, тоже бы хотелось иметь своё личное имя, как бы ты меня назвал, Сонхва? — Я, ну... — так странно было ощущать, что его мнением интересуются не близкие и дорогие Сонхва люди, а машина, не наделённая человечностью. Иронично. — Эй, а я?! Ты не собираешься меня внести в свою базу данных? — с тем, что он не стал первым в этой ситуации, Уён смирился, но с тем, что про него вот так вот забыли, смириться он не мог, не хотел, не был готов. — Вас двое, а значит голос, который не принадлежит Сонхва, принадлежит 26-11. Вы хотите назвать мне своё личное имя? — Нет, не хочу, но почему только 03-04 ты спросил вот так? — это просто несправедливость какая-то, и от того юноша зло дышал, а кровь в венах вскипала. — Ты в курсе, что это неуважение? Сонхва, если бы не запретил себе показывать 26-11 свои эмоции, хихикнул, наблюдая за этим шоу. — Я знаю всё на свете, но во мне не заложено беспричинное уважение к людям. Сонхва добрый, тихий и спокойный, а 26-11 резкий, грубый и шумный, а ещё быстро взрывается, в том смысле, что быстро гневается. — компьютер ненадолго замолкает. — Мне Сонхва больше нравится."Зато моя резкость и грубость показывает мою честность, а за добротой может скрываться коварство"
Пообещав себе больше не оскорблять 03-04, эти слова остались в голове Уёна, не озвученными. — Слушай, 29-15, мне очень лестны твои слова, но 26-11 мой напарник и тоже человек, нужно выполнять задачи в полной мере, понимаешь? — Сонхва вздохнул, в 26-11 он опять видел замкнутого одногруппника, с которым никому не хотелось дружить. Самому с ним дружить тоже уже не хотелось, но и настроиться против было бы неправильно. — Давай так, я подумаю над твоим личным именем чуть позже, может посоветуюсь с 26-11, а пока...ты можешь нам сказать, какова цель нашего исследования? — Хорошо, в протоколе указано, что вам нужно отправиться на Землю с целью навести порядок в штаб-квартире, чтобы последующим исследователям было приятнее туда прилетать, а ещё по возможности разузнать о том, как изменилось общество за то время, пока исследования не проводились. Последнее с пометкой "необязательно". — Ты издеваешься? — стоило успокоиться, как новая информация вновь разозлила Уёна. — Как ты сказал? "Навести порядок в штаб-квартире"? То есть по-твоему я из Академии выпустился с наилучшим результатом, чтобы ехать уборщиком работать? — 26-11, перестань, — Сонхва успел защитить ни в чём неповинную машину от гневного кулака напарника. — Ты не можешь срываться на ком попало. Мы новички, поэтому Бюро имеет право поручить подобное нам, а 29-15 не виноват, что ты считаешь несправедливым это задание. К тому же, у тебя вряд ли есть средства на покрытие его ремонта, так что начинай думать, прежде чем сделать что-то. — Спасибо, Сонхва, что защитил. Мы уже долго вот так разговариваем, а надо выдвигаться. Пожалуйста, займите места в капсулах. Уён, отчитанный и униженный, ложится беспрекословно. Сонхва тоже вопросов не задаёт, когда прозрачная крышка над ним закрывается. — Как только скажете, что готовы, я введу вас в сон и отправлюсь к пункту назначения, — голос искусственного интеллекта теперь слышался из динамика над головой. — Если вы хотите друг другу или мне сказать, то ваши микрофоны включены, говорите. — 03-04, — Уён мог бы повернуть голову вбок, чтобы видеть Сонхва, но то, что собирается сказать, слишком смущает, оттого и уткнулся глазами в потолок. — Да, 26-11? — и Сонхва тоже не смотрит, пусть и хотелось бы. — Извини меня за всё, что я успел сделать и наговорить за весь этот период бодрствования и предыдущий период сна. — Тебе не жаль, 26-11. — Что? — он всё-таки поворачивает голову. Почему извинение не сработало, и этот парень всё ещё так холоден? — Мы знакомы со средних курсов Академии, но ты меня даже не вспомнил. Я должен был понимать, с каким самовлюблённым человеком имею дело, так что обижен лишь на то, что ты меня не помнишь. Твои слова это следствие того, что ты меня не помнишь. — Ой как будто бы я обещал тебя помнить, 03-04, не надо зазнаваться, — после этих слов Уёна накрыла пелена дыма, сонливость, а позже он уснул, не услышав ответа. — В том-то и дело, что ты обещал, — слова, сказанные в пустоту отдаются эхом и бьют обратно по сердцу.