Много желаний

*полгода с момента аварии*       Телефон разрывается от приходящих сообщений, но Цзян Чэн упорно игнорирует их, просматривая новые отчёты. В череде сверок и документов уже начинают скакать буквы, путая мысли, после долгого дня без отдыха. Но надо закончить работу сейчас, чтобы на выходные оставалось больше времени.       В дверь стучат, и после разрешения зайти, в комнату заплывает невысокая стройная фигура, держащая на руках небольшое тельце в жёлтых одеждах. Ваньинь поднимает глаза, и кое-как перебарывает позыв скривить лицо. Молодой человек с нежной улыбкой опускает свой груз на пол. — Цзян Ваньинь, как приятно увидеться снова, — кивает бывший Мэн Яо, сводя руки за спину и миловидно улыбаясь, слегка склонив голову набок.       Цзян Чэн выходит из-за стола, присаживаясь на карточки и протягивая руки к племяннику, но мальчуган прячется за своего старшего дядю, неуверенно выглядывая в сторону хмурого человека. — Не думал, что ты сам его привезёшь, обычно вы так заняты, — бурчит Цзян Чэн, поднимаясь, — А-Лин, иди сюда, что за поведение такое? — но мальчик не слушается.       Старший Цзинь гладит племянника по голове, и осторожно подталкивает вперёд. — Будь умничкой, — уговаривает елейным голосом добрый дядя.       Цзинь Лин кивает, принимая в ручки небольшой портфель, и всё-таки подходит к строгому омеге, строя такое же недовольное личико. — Вы так похожи, — умиляется новый сын Цзинь, но не увидев никакого принятия со стороны Цзян Чэна, кидает демонстративный вздох, — Я уже должен идти, отец устраивает сегодня приём, который вы опять пропускаете, но повеселитесь тогда с А-Лином, до воскресенья, — омега машет рукой затихшему мальчику и выходит за дверь, как бы случайно проводя рукой по длинным шикарным волосам бурого цвета. — Когда-нибудь я его… — Цзян Чэн крепче сжимает ручку маленького племянника, но быстро берёт себя в руки, отводя ребёнка к рабочему креслу, — Посиди пока, ничего не трогай, твой дядя должен написать парочку гневных писем, чтобы глупые бестолочи не потеряли свою работу.       Цзинь Лин только послушно сидит и никуда не лезет. Уже привык, что никому нет до него дела. Если вести себя смирно, то кто-нибудь его обязательно похвалит, что он хороший мальчик. В портфеле лежит любимая игрушка, но если он слезет с кресла, то не сможет обратно забраться и дядя снова будет ругаться.       Цзян Чэн в это время раскладывает бумаги, прикрепляя написанные пометки на каждом файле. Наконец, закончив со всеми делами, он помогает Цзинь Лину накинуть курточку, а после одевается сам, выводя племянника из кабинета.       За столом при входе сидит взрослый парень бета, что-то набирающий на компьютере. Завидев начальника, а после и его маленькую копию, он улыбается, кивая малышу головой. — Господин Цзян, вы решили уйти вовремя в пятницу вечером? — секретарь наигранно удивляется, — На вас это совсем непохоже, вы же ещё вернётесь? — Ваньинь закрывает дверь, кидая ключи на секретарский стол. — На столе проверенные отчёты. Собрать, разнести по фамилиям, принять исправления, потом отдыхать, — омега отдаёт указания и уводит ребёнка вдоль по коридору, сразу хватаясь за телефон и начиная кому-то названивать. Секретарь уважительно кланяется, и как только руководитель скрывается из виду, сразу принимается за работу.

***

      Заезжая на подземную парковку элитных апартаментов, Цзян Чэн фыркает, заметив у входа в лифт знакомую фигуру. Он уже успел забыть о назначенной встрече. Омега повернулся на заднее сидение и похлопал ребёнка по ноге. — А-Лин, посиди-ка пока тут, дядя решит возникшие проблемы, — Ваньинь вышел из машины, кутаясь в плащ. — Привет, я рад тебя видеть, — Сичэнь тепло улыбнулся и потянулся к Цзян Чэну, но тот слишком резко отстранился, делая шаг назад. — Я… Я тоже рад тебя видеть, — парень заправил выпавшие пряди волос за ухо, — Прости. Я правда забыл, что мы договорились о встрече. Я взял А-Лина к себе на выходные и думаю, что ты поймёшь, — он указал головой в сторону машины, в которой сейчас сидел племянник, играя в электронную игрушку. — Это будет проблема, если проведём выходные вместе? — удивился старший. — Конечно. Я взял ребёнка, чтобы им заниматься, а не приводить в… Слушай, вам двоим лучше не пресекаться, не хочу отвечать на лишние вопросы. Потом ещё и перед этим отчитываться: «а кто у тебя был», «а что вы делали». Цзинь Лин болтливый мальчишка, как и его дядя. А с последним я даже разговаривать не хочу, с трудом сдержался, чтобы не разбить эту противную рожу сегодня. — Вся проблема в Цзинь Гуанъяо? Я могу позвонить, уверен, он не будет против, если… — Только попробуй ему хоть что-то сказать, — Цзян Чэн устало потёр переносицу, — Знаешь, ладно. У нас был договор, значит надо выполнять условия, — они вместе вернулись к машине. — А-Лин, здравствуй, — Сичэнь с тёплой улыбкой открыл дверь и помог ребёнку выбраться с детского кресла, — Как твои дела? С каждым разом всё выше и выше. — Дядя-гэ, — Цзинь Лин сразу откинул планшет в сторону и вцепился в мужчину, не желая слезать с рук. — А с каких это пор он стал звать тебя дядей? — недовольно буркнул Ваньинь, забирая из машины детский рюкзак и планшет. — Ну как почему? — Лань поправил детскую курточку, — Вэй Усянь его родной дядя и, следовательно, Лань Чжань тоже, ну а я буду ему братом, а значит тоже дядей для А-Лина. Да? — ребенок согласно кивнул, даже не вникая в суть разговора. — Удивительная логика. Может тогда мы тоже родственники и нам нельзя встречаться? — хмыкнул омега, закрывая машину. — А мы встречаемся? — Только деловые отношения, — Ваньинь нажал на кнопку лифта, пропуская альфу с ребёнком на руках.       Они вместе поднялись на нужный этаж. Цзян Чэн открыл апартаменты с помощью ключ-карты. — Отпусти его, не балуй. А-Лин, разувайся и мыть руки, — Ваньинь помог ребёнку снять куртку, а после разделся сам и прошёл на кухню. Пока племянник умывался, омега опустился на стул, устало положив голову на руки. — Тяжелый день? — Каждый день тяжёлый. Забудем. Я заказал еду на восемь, чтобы успеть позаниматься с А-Лином. На тебя не рассчитывал, но честно говоря мне и самому не хочется есть, на ночь ещё много дел отложено, надо успеть всё доделать до понедельника. — Ты ведь обещал не брать работу на дом? — Сичэнь, хозяйничая как у себя дома, включил чайник. — Ты просишь невозможного: и вовремя уходить, и работу домой не брать. Я со всем разберусь и тогда вернусь к обещанному режиму. — Да, ты уже полгода обещаешь разобраться и вернуться к режиму. Я не могу ежемесячно прибегать к насилию, хотя оно тебе нравится, судя по всему, — Цзян Чэн резко вскочил, сжимая кулаки, но на кухню вовремя зашёл Цзинь Лин, который сразу потянулся к доброму дяде. Естественно Лань Сичэнь сразу поднял ребёнка на руки. — Отпусти его, он уже не маленький, — проворчал Цзян Чэн, скорее обижаясь на то, что племянник тянулся к кому угодно, но только не к нему. — Переоденься, я пока посижу с А-Лином, — улыбнулся мужчина, присаживаясь на стул, — А-Лин, принеси портфель, давай посмотрим, какие занятия надо сделать.       Когда Цзян Чэн вышел из спальни, он не сразу присоединился к своим гостям, наблюдая за воцарившейся идиллией. Сичэнь всё ещё не спускал ребенка с колен. Они вместе склонились над обширной тетрадью, внимательно вычерчивая карандашом ответы. Цзинь Лин никогда не был так сосредоточен на домашней работе, как сейчас. Он внимательно слушал, кивал и тут же хватался за карандаш. На каждый правильный ответ альфа протягивал руку и они совершали жест «дай пять».       С одной стороны эта картина очень грела душу, Цзян Чэн даже не подозревал, что Хуань может так легко находить контакт с детьми. Так и не скажешь, что этот человек мог злиться, мог быть холодным и даже жестоким. Но сердце кололо от осознания того, что у него не получается так общаться с Цзинь Лином. Он не был щедр на похвалу и внимание ни к первому, ни ко второму. Он даже на секунду почувствовал себя третьим лишним в этой компании.       Раздался звонок в дверь, и Сичэнь плавно закрыл учебное пособие, поблагодарив сводного племянника за хорошую работу. — Я приму заказ, а вы пока переоденьтесь, — Цзян Чэн протянул руки навстречу ребёнку, но альфа плавно опустил Лина на пол, — Не поднимай ничего тяжелого без надобности, — прошептал старший и быстро поцеловал Ваньиня в макушку так, что тот даже не сориентировался.       Когда они с Цзинь Лином вернулись на кухню, еда уже была красиво разложена на столе. — Ну и чего пачкать тарелки, мы же не в ресторане, — буркнул Цзян Чэн и посадил племянника за стол. — Но мы же дома, зачем питаться из серых коробок.       Ваньинь не стал спорить, молча принимаясь за еду. Когда тарелки были пусты, Цзян Чэн отвёл племянника умываться, а после они пошли укладываться спать, хотя Цзинь Лин капризничал, вырывался и требовал поиграть. — У тебя режим, ну что за вредный мальчишка! — причитал омега, уворачиваясь от кинутой в него подушки. На ругань в комнату заглянул Сичэнь, который не думал вмешиваться в процесс воспитания, — Если не успокоишься, завтра весь день проведёшь за учебниками! — на плечо омеги легла чужая ладонь, но он даже не дёрнулся, пытаясь приструнить четырёхлетку. — Позволишь мне? — мягко спросил Хуань, присаживаясь на кровать, — Мы почитаем книгу и сразу ляжем спать, да, А-Лин? — старший Лань подмигнул успокоившемуся племяннику. — Да делайте вы что хотите! — Цзян Чэн вышел, громко хлопнув дверью.       Через полчаса Сичэнь вышел из спальни. На кухне уже было убрано. Альфа заварил успокаивающий чай, который сам купил несколько месяцев назад, и поставил чашки на поднос. Цзян Чэн сидел в гостиной, раскинувшись на диване и что-то очень эмоционально набирал на клавиатуре ноутбука, громко щёлкая по клавишам.       Несмотря на агрессию, сейчас омега выглядел совершенно домашним: с мокрыми после душа волосами, в широкой домашней одежде, не такой нервный и властный, как обычно. — Ну что, он уснул? — Ваньинь даже не оторвался от монитора.       Лань Хуань поставил чашки на стол и присел рядом, осуждающе глядя на бывшего подопечного. — Всё-всё, я не работаю, не работаю. Не надо на меня так смотреть, — молодой человек захлопнул крышку ноутбука и убрал оборудование на журнальный столик. Сичэнь поднял одну из чашек в руки и протянул Цзян Чэну, — Опять твоя гадость. Если ты думаешь, что это хоть как-то поможет, то ошибаешься. — Почему тогда пьешь? — старший иронично улыбнулся. — Чтобы доказать тебе, что это не работает, — Цзян Чэн сделал несколько глотков и поставил кружку на место, — Я наверное пойду. Правда, не хотел портить твой выходной. Заведу второй ежедневник, напишу «для семейных встреч». — Будешь писать про меня? — Только про Цзинь Лина, — огрызнулся омега, — Ты уже тут ночевал, поэтому кровать сам расстелешь. — И снова будем спать в разных комнатах? — Ну конечно. Но если тебе не нравится, то можешь поспать в машине, — кивнул Цзян Чэн, но стоило ему попытаться подняться, как плечо сковало неприятной болью и омега неловко плюхнулся обратно, придерживаясь левой рукой за больное надплечье, — Вот же дрянь. — Искренне надеюсь, что ты не про меня, повернись спиной, — Сичэнь помог, всё ещё шипящему от боли парню, удобнее устроиться на диване и начал слегка поглаживать больное надплечье, — Восстановительный период должен был закончиться. Лишняя нагрузка вредит реабилитационному процессу. — Усянь был прав, когда обещал А-Лина больше не брать на руки. С каждой неделей всё тяжелее и тяжелее. — Он ребёнок, это нормально, — усмехнулся Хуань, — Надо снять напряжение и улучшить циркуляцию крови. — Знаю я твоё «снять напряжение», — дёрнулся Цзян Чэн, — Каждый раз одним и тем же заканчивается… Ай! — Ваньинь снова схватился за руку, — Ладно, хорошо, я только проверю Лина. И перестань так улыбаться! Ты так на маньяка похож.       Пока омега был в спальне, Лань Сичэнь успел разложить постель и достать из аптечки всё необходимое. — Я же говорю, что ты на маньяка похож, вон, всё подготовил, — Цзян Чэн подошёл поближе и, приподнявшись на пальцах, положил подбородок на плечо старшего, — Уже всё прошло и А-Лин спит. У нас есть минут сорок на общение, и я пойду спать.       Наслаждаясь моментом, альфа оперся виском о чужую макушку, разрешая себе ещё немного так постоять. Он незаметно запустил руку, и обхватив Ваньиня за талию, осторожно уложил на подготовленное место в кровати, стараясь не тревожить плечо. Тот сразу начал вырываться и ворочаться, стараясь освободиться из чужой хватки. — Ну всё-всё, хватит. Я же знаю, что болит. Это надо для купирования болевой симптоматики. — Заученные слова не делают тебя умнее, — пробурчал Цзян Чэн, наконец-то успокоившись, — Ты слишком больно делаешь, отыгрываешься на мне за всё хорошее. Это не профессионально, понятно? — Это все аргументы? Я не больно делаю, просто ты не можешь расслабиться, поэтому неприятно. Снимай верх и ложись. — Отвернись. Ну? — Сичэнь кивнул и повернул голову в сторону, скрывая предательскую улыбку. Когда он снова обернулся, Цзян Чэн уже лежал на животе, что-то неслышно бурча, — Хоть одно слово и я сразу уйду, я тебя знаю.       Лань только кивнул, несмотря на то, что омега этого не мог видеть. Как знал, он снял с запястья подготовленную резинку, подвязав ещё мокрые волосы Ваньиня. Выдавив густой лечебный гель в руки, альфа стал растирать ладони, согревая расслабляющую мазь. От медленных растираний он перешёл к разминаю, проминая пальцами напряжённые мышцы, уделяя особое внимание местам крепления мышц и сухожилий.       Когда поставленный сигнал на телефоне прозвенел, Сичэнь оторвался от своей работы, вытирая руки. Он накинул на разработанную часть тела большое махровое полотенце, чтобы сохранить тепло. Хуань ещё немного подумал и осторожно провёл кончиками пальцев вдоль позвоночника, проверяя границы дозволенного.       Он начал нежно и не спеша проводить манипуляции над расслабившимся телом. Ладони быстро заскользили по талии, слегка надавливая на проступающие бока. Излишняя худоба омеги наконец-то прошла, скрываясь за проступающей здоровой мягкостью.       Мужчина только хотел спросить, какие у них будут планы на завтра, но услышав тихое сопение, глупо улыбнулся. Он снял резинку с коротких волос и накрыл омегу тяжелым одеялом, вызвав у последнего недовольный стон во сне. Может ему правда стоило признать себя маньяком, как требовал того Цзян Чэн. Но он не мог не смотреть на это спящее лицо: напряженные черты расслабились, губы слега приоткрылись, исчезла вся властность и грозность, оставив на бледном лице только покой и умиротворение, и даже редкое сопение казалось чем-то очень милым. Расслабившийся спящий Цзян Чэн был по-особенному прекрасен.       Сичэнь выключил свет и вышел из комнаты, решив в первую очередь проверить Цзинь Лина. Мальчишка спал, крепко сжимая одну из многочисленных игрушек, подаренные дядей. Мужчина поправил подушку и осторожно отнял игрушку, убирая «пылесборник» подальше от детского лица. А потом выключил ночник в виде облачка, чтобы развивающийся организм привыкал спать в полной темноте.       Несмотря на просторную ванную, для умывающих средств была выделена одна единственная полка для гостей. Вместе с шампунями альфы стояли и детские гели, буквально вытесняя место Сичэня. Он каждый раз переставлял их в самый уголок, но в итоге сам находил свои вещи в углу. Спасибо, что не выбросили. Когда-нибудь он выбьет и себе отдельную полку в этом доме. Хотя желательно бы переехать в квартиру побольше, чтобы начать полноценно жить вместе. Но этот разговор всё никак не складывался, оставалось просто плыть по течению.       Когда вымытый Лань вернулся в комнату, Цзян Чэн, уже одетый, лежал в кровати, копаясь в своём телефоне. Он кинул злобный взгляд на вошедшего, который не сулил ничего хорошего. Сохраняя тёплую улыбку, альфа присел на вторую половину кровати и откинул одеяло. — Зачем у ребёнка игрушку отобрал? — прямо начал омега, откладывая телефон, — И не говори, что не ты, я нашёл её на стеллаже. Он проснулся в темноте и заплакал. Зачем светильник выключил, он же боится. — Вредно спать при свете, а в мягких игрушках никакой пользы. Пылевой накопитель, а ребёнок вдыхает всю эту грязь в свои лёгкие. А после можно подхватить воспаление в бронхах, лёгких или трахее. Я отмечу, что различные пылевые клещи заводятся именно в среде пыльных мягких игрушек и… — Ну хватит, хватит, — грубо перебил Ваньинь, — У тебя в детстве игрушек что ли не было? В игрушках для ванной у нас плесень, музыкальные влияют на речь, а детский лук вызывает насилие. Ты с чем в детстве играл? С бутылочками от шампуней и старыми словарями? Хотя чего я, в словарях наверное пыль была. Я бы сказал, что у тебя фантазия хорошая, но ведь это же не так? — А я хотел спросить, куда делся мой гель? На тебя я не думаю, ты говоришь, что не можешь терпеть «эту травяную вонь», — Сичэнь уже начал нервно стучать пальцами по пижамным штанам. — Не могу. После тебя в комнате создается ощущение, что кто-то всю аптеку притащил. Захочу дышать этой дрянью, пойду в больницу, — омега откинулся на подушку, отворачиваясь от Хуаня, — Зато хорошо пениться, А-Лину очень нравится с пеной, раз других игрушек нет. — Прекрасно, ребенок играется с пеной за несколько тысяч… Правильно, с детства надо привыкать ко всему хорошему, — Сичэнь глубоко вдохнул, выискивая внутренний покой, и снова улыбнулся. — Значит никаких претензий? — Никаких. — альфа наклонился и оставил невесомый поцелуй на виске младшего, но тот никак не отреагировал.       В следующий раз он сам лично запланирует их встречу. Без третьей стороны, ворующей его шампуни. Мужчина улёгся в кровать, укрывшись вторым одеялом. Проваливаясь в сон, Сичэнь почувствовал, как что-то тычется ему в плечо. Даже не открыв глаза, он услышал запах дорогого шампуня Цзян Чэна. Тот ещё раз толкнулся макушкой в плечо, а после перешёл к более откровенным действиям. — Ты говорил, что мы посмотрим кино, — ухо обожгло горячее дыхание. За шелестом откидываемого одеяла последовали осторожные поглаживания по щеке, но Сичэнь сдерживался, как мог, игнорируя предлагаемые извинения. Правда, и Цзян Чэна надолго не хватило. Не встретив никакой реакции, омега цокнул и призадумался. А в следующую секунду Сичэнь широко открыл глаза, отстраняясь от любимого человека. — Ты с ума сошёл? — альфа потёр опухшее место от укуса на ключице, — Что за животные инстинкты?! — Не кричи, — усмехнулся Цзян Чэн, откидываясь на подушки, — Я хотел по-хорошему, ты сам виноват. В следующий раз будешь думать быстрее. — А если заразу какую-нибудь занесешь, — Хуань обеспокоенно начал растирать укушенное место. — Тогда я принесу тебе резиновых уточек с плесенью и много плюшевых игрушек с пылью, чтобы тебе стало полегче, — искренне улыбнулся омега. — Завтра, вместо выходного, придется ехать и ставить укол от бешенства. — Если надо будет, я подержу тебя за руку. Ну всё, не растирай, ещё хуже делаешь. Ложись спать, на завтра много дел, — Цзян Чэн приподнялся на локте, укладывая руку на больное место альфы и через силу проговорил, — Ну извини. Я не хотел. Если ты помрешь, я оплачу твои похороны, идёт? — Сичэнь резко перехватил чужую руку и потянул омегу на себя, припав своими губами к губам Ваньиня, сходясь в глубоком поцелуе. Не встретив сопротивления, он подхватил омегу за талию, помогая ему переместиться на себя. — Теперь я прощён? — поинтересовался альфа. — Немного, — Цзян Чэн уткнулся лбом в чужое плечо, скрывая своё смущение, — Завтра пойдём в кино. Все втроём, привыкай. И купишь безопасные на свой вкус игрушки, чтобы больше не ругаться. Идёт? — Идёт, — альфа положил руку на спину Цзян Чэна, прижимая к себе покрепче.