Левая рука дрожаще выводила нечёткие цифры и знаки на помятой бумаге. Это было его единственным развлечением в палате. К концу подходила вторая неделя пребывания в больнице. От скуки хотелось повеситься в буквальном смысле, но голова была занята другими вещами. К обеду должны были подготовить результаты обследований, и лечащий врач должен был принять решение по поводу выписки.
Первая неделя прошла как в тумане. Цзян Чэн пришёл в себя только спустя три дня, выслушав в каком он ужасном состоянии. А так до этого было непонятно. Он-то думал, что через три дня сможет выйти и заняться экстремальным спортом. Но на самом деле на сарказм не было сил от слова совсем. Тошнота, боль, постоянная слабость — он даже себя человеком не чувствовал. Хуже всего было во время осмотров. На перевязке юноша ни разу не смог увидеть, что случилось с плечом. То ли так действительно надо было, то ли специально, но его голову отворачивали, говоря, что он будет мешать. Седативные и обезболивающие средства делали своё дело — омега вообще ничего не чувствовал, даже кошмаров не было. Его состояние было схоже с овощем. Брошенным в самом дальнем углу склада в глухой провинции.
В те моменты, когда он не мучился от усилившейся боли, Цзян Чэн спал. Он действительно просто проспал почти две недели лечения, но после пробуждения юноша чувствовал себя таким же уставшим и измождённым, как и раньше. Это отвратительное чувство не отпускало, поэтому Ваньинь начал бороться сам с собой. И он начал с самого простого: вытребовав у персонала бумагу и ручку, начал разрабатывать здоровую руку, приучая себя к новым навыкам. Он всё больше и чаще отказывался о помощи: самостоятельно вставал с кровати, терпя боль, умывался, ел, привыкал выполнять базовые движения левой рукой, несмотря на то, что на самые простые действия уходило слишком много времени. У него было достаточно времени, чтобы отлежаться, пожалеть себя и на всё остальное, а теперь надо работать над собой.
Дверь с электронным замком пиликнула и открылась, впуская в просторную палату уже немолодого бету. Заведующий отделением убрал карту-ключ в нагрудный карман и без большого интереса пробежался глазами по распечатанным листам с результатами.
— Когда меня отпустят? — сразу спрашивает Цзян Чэн, не отрываясь от своего дела.
— И вам доброе утро, господин Цзян, — врач звучал саркастично. Эта сцена начиналась во время обхода каждое утро, поэтому Ваньинь был последний к кому бета хотел заходить, а лучше было послать остальной персонал. Их было не так жалко, как собственную нервную систему.
— Как вы себя чувствуете? — мужчина подошел ближе, усаживаясь на приставленный к кровати стул. Омега наконец-то оторвался от листа, стряхивая уставшую руку, и недоброжелательно посмотрел на заведующего, а потом снова вернулся к своим занятиям.
— Цзян Ваньинь. Хотите вы или нет, но вам нужна помощь специалиста. Подобные травмы не проходят просто так, в дальнейшем это может привести к серьёзным последствиям. Я, как специалист и профессионал своего дела, не имею права выписывать вас в таком состоянии, и вы должны понимать, что…
— Принесите документы об отказе от дальнейшего лечения, я подпишу, — юноша холодно перебил старшего, — Вам хватит времени до завтра, чтобы всё подготовить для выписки, — на этом Цзян Чэн дал понять, что разговор окончен, и даже не проводил старшего взглядом, зная, что завтра они уже не встретятся. Пришлёт кого-нибудь из молодых врачей, лишь бы самому не работать. Хотя последние тоже были не в восторге.
Никому из персонала, чей круг был ограничен по приказу свыше, не нравилось работать с Цзяном: грубый, недружелюбный, раздражённый и совершенно холодный ко всему. Он вроде бы и не казался напыщенным ребёнком из богатой семьи, но от этого лучше не становилось. Как только омега смог самостоятельно передвигаться, то тут же начал проявлять свой характер: пропускал процедуры, если не считал их нужными, ругался с персоналом по поводу и без, отказывался от еды и требовал его не тревожить глупыми вопросами, а молча выполнять своё дело. Лично он считал, что если бы не нерасторопность персонала, то весь процесс выздоровления пошёл бы гораздо быстрее. Ну выстрелили в него — не убили. Истощение — не смерть. Шрамы и увечья пройдут. Ему больше нет смысла здесь задерживаться, есть гораздо более важные дела.
Ещё утром Цзян Чэна предупредили, что к нему зайдёт гость из списка «разрешённых для посещения». Ваньинь только махнул рукой, не удостоив своим ответом. Какая разница кто придёт, лишь бы побыстрее ушёл. Уже к обеду он даже успел забыть об этом. Поэтому его застали врасплох, когда омега лежал на кровати и скучающе подкидывал скомканный шарик бумаги вверх. Увидев на пороге Сичэня, парень подорвался с кровати, а шарик по инерции упал, ударившись об лоб юноши. Смотря на такую картину, Сичэнь не смог сдержать улыбку, а Цзян Чэн залился краской, пристыженный, что его поймали в таком виде.
— Я вижу, здесь очень весело, — улыбнулся Лань, присаживаясь на кресло, — Как твои дела?
— Тебе чего? — пробурчал Ваньинь, отбросив улику подальше от себя.
— Я тоже рад встрече, выглядишь гораздо лучше, чем в нашу последнюю встречу.
— Ну прости, что не соответствую твоим вкусам, — юноша собрал ноги вместе и выпрямился, чтобы выглядеть не таким убогим в чужих глазах.
— Я тебя понял. Мне передали, что ты хочешь выписаться уже завтра? — Хуань открыл рабочую сумку, доставая оттуда книгу.
— Этот старик настучал? — юноша скривился, — Если бы мне не было так наплевать, то я бы устроил ему…
— Да-да. Ты бы устроил, — согласился старший, — У меня есть к тебе предложение, — Сичэнь протянул книгу, но Цзян не оценил этот жест.
— Отстань ты от меня! Иначе я тебя этим, — молодой человек выхватил протягиваемую макулатуру, но удивился, что не такая большая книга оказалась слишком тяжелой, — Это… Погоди! — Ваньинь неверяще раскрыл книгу. Но внутри вместо страниц оказался планшет. Не самый мощный, но главное с доступом в интернет.
— Мои условия. Я оставляю тебе планшет с возможностью выхода в сеть на час в сутки, а ты остаёшься здесь ещё на две недели минимум. Не ругаешься с персоналом, выполняешь все указания, не пропускаешь завтраки и назначенные процедуры, — Цзян Чэн всё это время с нескрываемой радостью крутил в руках гаджет, но на зло он оказался под паролем.
— А, что? Да-да, включи его, — омега протянул устройство обратно.
— А ты меня слышал? — Хуань вбил пароль, и юноша тут же выхватил планшет назад.
— Да-да, что скажешь… Это что, таймер? Погоди, почему час… Блять, сраный Вэй Усянь, это не смешно.
— Цзян Чэн.
— Да-да, погоди, он не отключается. И здесь заблокировано… Что?! Подразниться вздумали? Уроды, — Лань Сичэнь не выдержал и забрал электронную игрушку обратно. Это было не так сложно, учитывая, что омега мог пользоваться только одной рукой, — Эй!
— Спасибо. Теперь ты меня слушаешь? — Хуань убрал планшет на прикроватный столик, концентрируя всё внимание на себе, — Не больше часа в сутки. Я сам попросил Вэя установить это. Тебе противопоказано пользоваться устройствами.
— Лань Сичэнь!
— Нет. Я серьезно. Я уже говорил, что понимаю тебя, и доступ к информации это очень важно. Просто не сейчас. Ты должен знать, насколько бывает некорректна информация из открытых источников.
— Простыми словами: я найду кучу помоев, вылитых на меня и мою семью в жёлтой газетенке. А может, узнаю что-то ещё, что ты пытаешься от меня скрыть. Да, я знаю. Поэтому отключите эту функцию и дайте мне самому разобраться. А за планшет, так и быть, спасибо. Я промолчу ещё один день, пока читаю, а послезавтра буду диктовать уже свои условия. В конце концов, это просто незаконно.
— Ты не умеешь торговаться, — мужчина помотал головой, — С таким подходом долго не продержаться.
— У нас с тобой разные специальности, — Цзян Чэн с трудом подцепил пальцами планшет, потому что Сичэнь игнорировал его попытки и не помогал добраться до заветного устройства.
В палате воцарилась тишина. И чем дольше они молчали, тем мрачнее становился омега. Но он продолжал упорно вбивать в поисковую строку интересующие его запросы. Глаза быстро пробегали по массивным объемам информации, выискивая среди потоков воды и абсурда действительно нужные материалы. Сичэнь потерял счёт времени. Он просто молча сидел, не отрывая глаз с посеревшего лица юноши. Омега был спокоен, точнее даже безэмоционален, чему Хуань искренне удивился. Он-то знал и читал то, что было написано в сводках, и ожидал совершенно другую реакцию.
Ваньинь оторвался от монитора и протянул планшет обратно, хотя таймер показывал, что осталось ещё двадцать минут. Как только альфа забрал устройство, юноша откинулся на подушки, устремив помутневший взгляд в белый потолок.
— Цзян Чэн? — Сичэнь уже хотел позвать кого из персонала, настолько плохо выглядел наследник Цзян.
— Что ты там хотел? Чтобы я остался, да? Хорошо. Просто скажи, чтобы скорее закончили. Не знаю, ускорили как-то восстановление, — Ваньинь говорил совсем безразлично, обращаясь куда-то в пустоту, — Просто мне надо… Надо быстрее… Я убью их. Убью. Сам. Обеими руками. Суки, суки, суки, — по бледным щекам скатывались слезы, а браслет на руке подключённый к мониторингу, громко запищал, оповещая о резко возросших показателях, — Я их заживо похороню. Каждого ублюдка закопаю! Они будут…
Цзян Чэн вскочил, срывая с больной руки фиксатор. Он был совершенно не в себе и не реагировал ни на какие слова, яростно вырываясь из чужой хватки. Лань старался удержать парня, но это было тяжело, чтобы случайно не ухватить его за больное плечо. Юноша отбивался руками, ногами, царапался, угрожающе шипел и бился до последнего. Сичэнь сильнее сжал чужие запястья, пытаясь через боль вернуть омегу к адекватному состоянию. Тот и правда успокоился. А потом схватился за грудь, страшно захрипев. Он запрокинул голову назад, не имея возможности ни вдохнуть, не выдохнуть.
Мужчину отпихнули от кровати, оторвав от напряженного тела Ваньиня. Комната наполнилась целой командой врачей. Цзян Чэну закатали рукав, вкалывая что-то мутного цвета. Пока один из сотрудников считывал показатели, другой готовил капельницу, внимательно наблюдая за состоянием омеги. Девушка в белом халате начала отсчитывать от десяти, осторожно укладывая больного обратно на подушки. Его серые глаза закатились, и вскоре юноша уснул, обессиленно уронив руки на кровать.
— Дежурного врача и хирурга на осмотр, подозрение на расхождение ранних вторичных швов, — молодые специалисты быстро кивнули, — И уточните, кто дежурит ночью в психиатрии, сразу зафиксируйте проверку во время ночного обхода, — с уходом врачей, девушка принялась за первичный осмотр.
Настолько бесполезным Сичэнь себя в жизни не чувствовал. Всё что он мог — только наблюдать за расслабившимся телом омеги. Показатели снова вернулись к норме, но вид побледневшего лица безумно пугал. Он был так виноват, поддавшись на уговоры и принеся в больницу планшет. Лань Хуань понимал, что такие эмоции точно не вызовут приятный восторг, но никак не предполагал, что может случиться приступ. Хотя должен был.
Вызванные врачи пришли очень быстро, сразу принявшись за осмотр уснувшего. Среди них был и тот, кто утром отправил сообщение с просьбой разобраться с подопечным. Он разобрался. Прекрасно разобрался. Теперь Цзян Чэн задержится тут на несколько недель точно, вне зависимости от его желаний.
— Внешних повреждений не наблюдается, — констатировал хирург, — После того, как проснётся, потребуется сделать ультразвуковую диагностику плечевого сустава, но могу предположить, что изменений не произошло. Помогите зафиксировать бандаж, — пока работники занимались своим делом, дежурный врач отошёл и встал рядом с Сичэнем, который даже боялся глаза отвести от больничной кровати.
Дождавшись, когда персонал покинет палату, пожилой мужчина недовольно цокнул языком и испытывающее взглянул на удрученного бывшего ученика.
— Ну, Хуань, что-нибудь скажешь в своё оправдание? Молчишь? Молчи. Но помогать тебе больше не буду, одни проблемы от вас. А ведь ты был лучшим на практике. Но сейчас я даже рад, что дальше ты не пошёл.
— Почему? Почему так случилось? Он же… Всё же было нормально.
— Что именно тебя так сильно удивило? — старший прихватил со стола планшет, демонстративно впихнув его в руки альфы, — Психогенная отдышка при невротическом расстройстве? Попадая в психотравмирующую ситуацию даже соматически здоровый человек приобретает начальные проявления невроза. А что ты хочешь от мальчика, который потерял семью, месяц пробыл в до сих пор неизвестных нам условиях, а после пережил нападение, закончившееся огнестрельным ранением. Я лишь в довершение могу сказать, что нужных специалистов он категорически отказывается проходить. И это не первый приступ. Дальше — будет только хуже. Я конечно не специалист в данном профиле, но по показателям готов поставить премию на «гипертонический характер».
— То есть каждый раз, при новом эмоциональном кризисе, это будет влиять на него?
— Ну характерными чертами гипертоников считаются упрямство, вспыльчивость, а при подавлении тревог эмоции только усиливаются. Медикаменты, психотерапия, ну а по выздоровлению спокойные физические нагрузки и будет в порядке. Ну настолько, насколько возможно это назвать «в порядке», — бывший учитель понимающе похлопал по плечу, — Я бы такого никогда не пожелал своим детям. Поезжай домой, раньше вечера он не проснётся. Думаю, дня три он пробудет под успокоительными, пока специалисты не придут к решению, что его состояние будет соответствовать нормам.
— Я могу остаться? — заведующий удивленно приподнял брови и убрал руку с чужого плеча.
— Сичэнь… Ладно, делай, как знаешь. Но если снова будешь нарушать установленные правила, будем говорить по-другому, — на этих словах бета покинул палату, оставив Сичэня наедине со своими мыслями.
Первым делом альфа думал позвонить брату и рассказать, что случилось. Но он этого не сделал. Ему оставалось только стоять у окна и тревожно наблюдать за спящим Ваньинем. Дежурная заходила каждый час, чтобы оценить состояние омеги и проверить поставленную капельницу. Она уверяла, что молодой человек проснётся не раньше полуночи, поэтому смысла ждать не было. Но Сичэнь упрямо никуда не уходил, раздражая персонал своим присутствием, но никто не смел и слова сказать против. Им очень доступно объяснили, что происходящее — не их ума дело.
Лань Сичэнь прождал всю ночь, неотрывно наблюдая за младшим. Цзян Чэн начал шевелиться, когда время перевалило за полночь. Пробуждение началось с тяжелых хрипловатых стонов. Не открывая глаз, юноша заелозил руками по одеялу, пытаясь вслепую нащупать кнопку вызова, но Хуань предусмотрительно уже вызвал дежурного, перехватив омегу за запястье. До прихода персонала он неотрывно держал его за руку, давая понять, что Ваньинь не один. Однако, к приходу врача, Цзян снова уснул и больше ни разу не приходил в себя, только болезненно жмурился и вертел головой в беспокойном сне.
Утром заведующий указал рукой на выход, не желая выслушивать никаких оправданий. Мужчина буквально вытолкал Сичэня из палаты, угрожая, что если он не отправится домой, то по старой памяти свяжется с его дядей и расскажет, какой дуростью вместо работы занимается его племянник.
— Ты сейчас ничем не поможешь, только хуже себе сделаешь, — сурово отчитывал бывший преподаватель, — Я скажу, если что-то вдруг случится, — смягчился бета, — Не знаю, как вы связаны, но определённо друг друга стоите. Иди, Лань Сичэнь, иди, пожалуйста. Дай людям делать свою работу.
Он не мог найти себе место. Чтобы лишний раз ни с кем не ругаться, естественно Хуань вернулся к своим делам, но хватался за телефон каждый час, ожидая новости из больницы. Он не расставался с мобильным устройством даже по ночам, просыпаясь в волнении от того, что мог пропустить звонок. На третий день он был совсем измучен. Закрылся в рабочем кабинете, ни с кем не общался, мало спал и практически не ел. Это было наименьшим наказанием, ведь именно из-за него Ваньинь оказался в таком состоянии.
***
— Разговариваете на отвлечённые темы, о чём-то хорошем. Он сейчас стабилен, но если начнёт волноваться, ругаться или что-то ещё — сразу выходишь из палаты. Сра-зу, — бывший учитель устало снял очки, — Сичэнь, ты меня слушаешь? У тебя полчаса.
Альфа не подал виду, но разговор в коридоре для него был слишком долгим. Он пять дней ждал, когда ему сообщат об улучшениях. И получив краткое сообщение «он хочет встретиться», Сичэнь тут же сорвался и приехал. Правда, перед долгожданной встречей его ждал долгий разговор с бетой, который был очень скептично настроен к их встрече.
В комнате было свежо и светло. Осень уже вовсю вступила в свои права, поэтому солнечные дни были очень редкими и крайне ценными. Со стороны казалось, что Цзян Чэн ещё спит, хотя времени было около двенадцати дня. Юноша лежал на приподнятой подушке, отвернувшись головой от входа, укрытый тёплым одеялом. Поэтому Сичэнь неуверенно встал у двери. Немного подождав, мужчина уже думал уходить, но Ваньинь очень вовремя повернул голову, сонно открыв глаза.
Увидев своего гостя, он очень тепло улыбнулся и приподнялся на локте, приняв полусидячую позу. Омега лениво поправил выпавшие волосы за ухо. Он с такой теплотой смотрел на старшего, что Ланю даже стало некомфортно. Когда он в последний раз видел Цзян Чэна таким? Да, кажется, и никогда. Такой расслабленный, улыбающийся, мирный. Но ведомый каким-то внутренним инстинктом, Сичэнь отбросил сомнения в сторону, и направился ближе к кровати.
— Нет, нет, — юноша вскинул руку, в просьбе остановиться, — Постой, пожалуйста, вот так. И чуть правее. Вот так, прямо напротив, дай посмотрю на тебя целиком, — Цзян Чэн зажмурил один глаз. У него был такой тёплый, совершенно неестественный ему голос, — Как твои дела, Лань Сичэнь?
— Я рад, что тебе стало лучше, — искренне признался мужчина, — Как ты себя чувствуешь?
— Ммм, уже лучше, — юноша вскинул здоровую руку в сторону, потягиваясь спросонья, и ударил пальцами по столику, на котором стояли графин с водой и чашка, — Благодаря тебе. Если бы не ты, чтобы я делал, — юноша широко улыбнулся, якобы любуясь крепкой фигурой, стоящей перед ним.
Сичэнь тоже улыбнулся, успокоившись в душе. Он зря волновался всё это время. Возможно в будущем они… Альфа в последнюю секунду успел увернуться от полетевшего в него предмета. Стакан со звоном разбился об стену, распавшись на множество осколков. Отведя взгляд от пола, мужчина снова посмотрел на омегу, но тот продолжал мирно улыбаться. А по глазам читалось, что он прекрасно понимал, что сделал, даже наслаждался этим.
— Как себя чувствуешь? — уже с явно наигранной теплотой спросил омега.
— Цзян Чэн…
— Нет-нет, молчи. Вот теперь молчи. А то вдруг я занервничаю, снова психовать буду, да? — юноша начал повышать голос, — Да я же псих в их глазах. Неадекватный. Нет, дай-ка вспомнить. А, точно! Гипер… Ги… Пошёл вон. Вот, что я хотел сказать, — теперь приятные черты лица снова стали хмурыми и озлобленными, а в серых глазах сверкали молнии. Это был всё тот же Цзян Ваньинь. Который сейчас опасно тянулся за графином с водой. Сичэнь сделал шаг в сторону. Меньше всего хотелось, чтобы его задело.
— Куда? Стой на месте, — скомандовал омега, — Ты у меня за всё ответишь. Зараза. Единственное, что было не таким отвратительным, так это еда. Надо же восстанавливаться. Но нет. Теперь из-за тебя меня считают психом, а на обед паровые овощи. Здорово, молодец, просто класс. Спасибо. Я бы тебе похлопал, но руку так обкололи, что я её вообще не чувствую. Я вообще ничего не чувствовал первые дня два, как в себя пришёл. Что? Решили, что я ещё и в окно выйду? Нет. Даже не открывай рот. Ты сейчас же разворачиваешься и валишь отсюда. А я уже завтра выхожу из этой дыры и разгребаю всё. Уроды чёртовы, — выговорившись, юноша опустился обратно на подушку, давая понять, что разговор окончен.
Сичэнь сделал ещё шаг в сторону, а под ботинком хрустнул кусок стекла. Их общение было похоже на этот разбитый стакан — такое уже невозможно собрать.
— Если ты согласишься поговорить со мной вечером, то я принесу на ужин всё, что ты попросишь, — от такой наглости Цзян Чэн даже закашлялся и снова поднялся. Он глядел на мужчину, как на настоящего безумца.
— Да ты совсем? — рука снова опасно потянулась за графином с водой, — Я тебе кто? Парень с пониженной социальной ответственностью? Вэй Усяню такое можешь предлагать, он за еду и на большее способен, — омега попытался подняться целиком, но с шипением завалился на спину, хватаясь за больное плечо.
— Цзян Чэн? — Хуань тут же оказался рядом, уже готовый нажать на кнопку вызова персонала.
— Н-не надо, — просипел юноша, — Они не помогут, — сцепив зубы, молодой человек устало закрыл глаза, — Не разрешают больше, чем положено.
— Да, на таком сроке высока вероятность развития зависимости, а также требуется отслеживать динамику восстановления, — заученно напомнил самому себе старший, — Я передам, чтобы пересмотрели дозу назначаемых препаратов, отдыхай.
— Стоять, — опять этот железный вольный голос, — Свинина в панировке в кисло-сладком соусе, цукаты из корневищ лотоса и кофе.
Сичэню пришлось отвернуть голову к противоположной стене, чтобы скрыть предательскую улыбку. Собравшись, он серьёзно кивнул Цзян Чэну, хмуро глядевшему на альфу исподлобья. Хватило бы одного лишнего слова, неверного взгляда, чтобы маленькая искорка вызвала неконтролируемую бурю, поэтому альфа поспешил уйти. Оставалось, надеяться, что до вечера мнение младшего не изменится. Наткнувшись на больничный персонал, мужчина рассказал, что разбил стакан и попросил убраться в указанной палате.
***
Лань Хуань боялся даже слова сказать. Цзян Чэн, как умалишенный запихивал в себя всё, что ему пронесли. Даже не пережёвывая, он просто заглатывал еду, смешивая соленое со сладким и запивая кофейным напитком. Впрочем, его было не за что осуждать: никто не знал, как он жил в течение целого месяца. Потом чуть меньше недели он не видел ничего сытнее соков и супов, а больничная еда никогда не была эталоном вкуса.
Отодвинув от себя пустую упаковку из-под еды, юноша тяжело откинулся на подушки.
— Кажется, я больше не могу, — устало протянул омега.
— Кажется, у меня снова будут проблемы, — также устало улыбнулся альфа.
— Ты знаком с этим стариком?
— Мой преподаватель. Под его руководством проходил практику, и его имя вписано в приложении моего диплома в качестве научного руководителя.
— Это поэтому он разрешает тебе творить всё, что ты хочешь? — с сарказмом уточнил Ваньинь.
— Поэтому. А ещё потому, что моя компания поставляет медикаменты в эту частную клинику гораздо ниже рыночной цены.
— Какой ты молодец.
— Я знаю, — Сичэнь устало провёл ладонью по закрытым векам, — Уже поздно. Если я ничем больше не могу помочь, то мне стоит идти.
— Это некрасиво, Лань Сичэнь, — омега с трудом поднялся, опираясь на здоровую руку. Альфа тут же помог поудобнее устроиться, подложив подушку под спину, — Если ты уйдёшь, я останусь тебе должен, опять.
— Должен? — Хуань искренне удивился, — Но ты ничего не дол…
— Сядь. Сядь, пока у меня есть настроение, — Цзян Чэн запустил пальцы в волосы, тревожно массируя висок, — Благодаря кое-кому у меня было достаточно времени подумать.
— Я не хотел…
— Молчи. Просто молчи, — омега запустил руку за спину и вытащил сенсорный телефон, — Не смотри на меня так. Здесь жизнь, как в настоящей тюрьме. Приходится не спать по ночам, чтобы никто не мешал работать.
— Откуда? Как ты смог его получить? — мужчина искренне удивлялся, сопоставляя факты в голове.
— Видел бы ты своё лицо, — с удовольствием ухмыльнулся юноша, — Успокойся, всё в порядке. Усянь внезапно вспомнил обо мне пару дней назад. Охрана здесь так себе — любой дурак сможет заглянуть. Днём сон, ночью изучал всё, что произошло за эти два месяца. Если нажмёшь на кнопку — я сломаю тебе руку, — предусмотрительно, с шипением предостерёг омега, — Всё нормально. Я не заходил в социальные сети, ничего не открывал — меня всё ещё не существует для остального мира. Я помню, о чём говорил старший Не, — на секунду в глазах Ваньиня промелькнула глубокая печаль. Он был свободен, но всё ещё жил в клетке.
— Не обращай внимание, — юноша тряхнул головой и положил устройство на одеяло, — Я составил план. Просто надеюсь, что правильно расставил приоритеты. Посмотришь? Если, конечно, хочешь.
Сичэнь не хотел, искренне не хотел. Когда-то он сам сидел в сырой темной комнатушке, вырисовывая на пожелтевшей бумаге план действий. Рядом не было никого, кто мог бы помочь или подсказать, что делать. Надо было самому думать и ругаться с самим собой, решая, что делать дальше. И это было тяжело. Без родных, без брата, без поддержки со стороны. Ему просто тогда повезло познакомиться с умным юношей, который, не спрашивая, укрыл альфу у себя, несмотря на риски.
Мужчина провёл рукой по экрану, вчитываясь в заметки. Проблема современного мира в том, что электроника не сохраняет старые мысли, позволяя удалить всё, что кажется лишним. Поэтому нельзя было понять с чего начинались идеи и к чему это всё привело.
— Я даю этому месту неделю, — Цзян Чэн подтянул колени поближе к себе, серьёзным взглядом уставившись на противоположную стену, — Плевать, что хотят услышать другие. Я расскажу, как было. Как считаю нужным рассказать.
— Я, — Сичэнь постарался сдержать тяжелый вздох, — Да. Ты достаточно хорошо всё продумал. Я думаю, Не Минцзюэ тоже имел какой-то план. Но я не видел его с того самого дня на заводе. Вопрос с семьей Вэнь был очень сложным.
— Да, я читал. Все возмутились и тут же успокоились, боясь за последствия. Так глупо. Исчезла целая семья и никто даже не думает что-то делать. Хотя поделом им, но каждый так сильно бережёт свою никчёмную жизнь, что на других просто плевать. Да пускай исчезнут все влиятельные фамилии — каждый сделает вид, что так и должно быть и ничего не произошло. Плевать.
— Многие пострадали от семьи Вэнь, но все боятся последствий. Никто не знает, что случилось с наследниками.
— А правда, что случилось? — Ваньинь испытывающие посмотрел на альфу.
— Всё сгорело.
— Однозначный ответ. А Вэнь Жохань? Ты сказал его нашли в кабинете.
— Завели дело, но камеры выключены, свидетелей нет.
— Отлично. К чёрту. Мне даже неинтересно кто или что.
Между ними повисла неуютная тишина. Цзян Чэн отвернулся, думаю о чём-то своём. Даже если бы он месяц сидел наедине с самим собой, то не смог бы обдумать всё и найти ответ на каждый вопрос. Яркие заголовки интернет-страниц продолжали маячить перед глазами, привлекая внимание своими броскими названиями.
«
Авария на загородном шоссе.
По неизвестной причине, машину, которая принадлежала всем известной компании Цзян, вынесло за пределы трассы. Авария закончилась возгоранием, однако специалисты уже смогли идентифицировать тела погибших. Среди них были супруги Цзян и супруги Цзинь, один из которых являлся прямым наследником компании Цзинь. По счастливой случайности, недалеко от дороги, в лесу, был обнаружен ребёнок трёх лет. По подтвержденным источникам известно, что этим ребёнком является Цзинь Лин — сын погибших в аварии Цзинь Цзысюаня и Цзян Яньли. Также уточняется, что в машине, которая направлялась на ежегодную благотворительную встречу, должен был находится Цзян Ваньинь — сын Цзян Фэнмяня, следующий наследник компании Цзян. Его телефон был обнаружен там же, где нашли Цзинь Лина. Информации мало, но пока выстраивается догадка, а не мог ли сам Цзян Ваньинь быть причастен к этой вопиющей аварии?»
«Наследство без наследника. Цзинь Гуаншань не спешит давать подробные комментарии по поводу недавно случившийся аварии. В узких кругах известно: он подтверждает, что авария — это случайность. По новым деталям следствие полагает, что Цзян Ваньинь не причастен к случившемуся. Возможно в состоянии аффекта он смог выбраться живым, забрав ребёнка, хотя как это могло у него получится — не уточняется. На данный момент Цзинь Лин находится у своих прямых родственников семьи Цзинь. Наследник Цзян признан пропавшим без вести. Поисковая группа полагает, что молодой человек мог заблудиться в лесу и погибнуть от травм, однако тело до сих пор не найдено.»
«Пожар в доме семьи Цзян. Казалось бы, что хуже для семьи Цзян уже не сможет быть. Основная часть сотрудников компании выдвинула обвинения в требовании компенсации за нарушение трудового законодательства. Цзинь Гуаншань уже успел дать комментарий, что после отведённого времени, он, как опекун единственного наследника компании Цзян, вынес решение о продаже компании и даже знает, кто будет покупателем, но эта информация пока не уточняется. Сейчас всё внимание следствия и общественности переключилось на новые обстоятельства. В день похорон семьи Цзян, произошел пожар в резиденции вышеупомянутой семьи. Несколько тысяч квадратных метров были объяты пламенем, пожар смогли потушить только к поздней ночи, но спасти практически ничего не удалось. Одним искренне жаль, что случилось с когда-то процветающей семьей Цзян. Другие считают, что они заслужили, и такой же справедливый конец ждёт всех, кто уже долгое время мозолит глаза обществу своим успехом. Наследник компании — Цзян Ваньинь, всё ещё не найден. И скорее всего его уже не найдут».
И это всего лишь малая часть того, что он успел прочитать. Иногда Ваньиню казалось, что лучше бы он тоже не выжил. Как он справится со всей этой дрянью? Но другого выбора и нет, он должен. Всегда был кому-то и что-то должен. Он восстановит дело отца, восстановит дом, присмотрит за Цзинь Лином и сделает всё сам. Да, он всё сделает. Всё с самого начала. Сам.
Холодная рука коснулась мокрой щеки, заставив омегу нервно дернуться и тут же зашипеть от боли, прострелившей в плече.
— Эй, ты чего? — Цзян Чэн отпрянул, уходя от чужого прикосновения.
— Ты плакал.
— Я не, — Ваньинь провёл рукавом больничной пижамы по щекам, вытирая скопившуюся влагу, — Оставь, это не важно.
— Я понял. Ты расстроился, потому что закончился кофе, — Цзян Чэн опустил голову, скрыв лицо густыми волосами. Его плечи несколько раз дернулись, и Сичэнь даже успел испугаться за состояние младшего, но из-под убранных за ухо прядей показалась улыбка. Слабая, вымученная, но улыбка.
— У тебя отвратительное чувство юмора, — юноша опустил тыльную часть запястья на губы, стараясь скрыть эту предательскую усмешку.
— Но тебе же смешно.
— Значит, у меня тоже всё отвратительно.
Между ними вновь повисла неловкая тишина. Цзян Чэн с болезненным взглядом тряхнул пустой картонный стакан из-под кофе, на губах его мелькнула кислая ухмылка. Он забрал телефон и спрятал его обратно под одеяло.
— Я думаю, что на сегодня хватит, — услышав это, Ваньинь устало потёр глаза, электронные часы на стене показывали час ночи.
— А, да, наверное. Иди.
— Ты сам не устал?
— Только морально. От вас всех, — губы Лань Сичэня тронула мягкая улыбка и он согласно кивнул, поднимаясь с кресла.
— Тогда до следующей встречи, Цзян Ваньинь, — альфа потянул ручку двери, но прежде чем выйти, кинул последний взгляд на задумавшегося юношу, который снова уткнулся в телефон, — Не теряйте психическое равновесие, иначе задержитесь ещё на несколько недель, — он не успел услышать ругательства и проклятия в свою сторону, потому что успел вовремя выйти из палаты.
Широкий больничный коридор слабо освещался тусклым светом энергосберегающих ламп. На душе впервые за долгое время так спокойно. По крайней мере в ближайшее время ничего плохо не должно произойти. Не должно ведь?
