***
Цзян Чэн стоял перед входом в дом. Богатое крыльцо со статями и золотым отблеском говорило о том, что хозяева этого дома были настолько богаты, что им уже некуда было девать деньги. Двери открыл невысокий молодой человек. Увидев его, Цзян Чэн ещё больше помрачнел. Мэн Яо, а ныне Цзинь Гуанъяо (на кой чёрт надо было менять имя, не хватало фамилии?), приветливо встречал гостя в доме Цзинь. Как узнал Ваньинь, находясь в больнице, в тот день, когда его похитили из старого дома, где он должен был провести ночь, Мэн Яо стал жертвой похитителя. Мол, он зачем-то вышел на улицу, а его ударили по голове и он находился без сознания, пока самого Цзян Чэна мучили и пытали на территории заброшенного завода. Омега не знал почему, но внутреннее чутье прямо кричало, что это было не правдой. В том, что Мэн Яо тоже стал жертвой, говорила повязка на его лбу. На кой-то чёрт он припёрся в больницу на второй неделе, когда Цзян Чэн находился в достаточно паршивом состоянии. Так сильно он волновался. Ещё и трагедию строил, как у него кружится и болит голова, но он всё равно пришёл, чтобы пожелать выздоровления. Ещё и посмел ребёнка с собой притащить, от встречи с которым Ваньинь сразу же отказался. Да, давайте покажем Цзинь Лину дядю с синяками на лице и перевязанной рукой, чтобы это отпечалось в детской памяти. Нет, спасибо. Цзян Ваньинь и раньше слышал об этом молодом человеке, но никогда не лез и не интересовался скандалами в семье Цзинь. Хозяин дома, Цзинь Гуаншань был знатным гулякой. А пару лет назад на пороге их дома появился омега, который утверждал, что он его сын. Гуаншань настолько разозлился, что приказал охране пинками выгнать самозванца. Что было дальше — Цзян Чэн не знал. Однако, когда он третью неделю лежал в больнице, восстанавливаясь после случившегося, все новостные сводки кричали о новом сыне главы компании «Ланьлин Цзинь». Очень удобно. Наследник умер, оставив маленького внука, а этому человеку нужна была помощь здесь и прямо сейчас, чтобы продолжать дела компании да ещё и распоряжаться имуществом Цзян. Не прошло и двух месяцев после смерти сына, а Гуаншань уже святил новым. Провели тест ДНК, действительно — сын. Умный, образованный, красивый на лицо — ну счастье. Только для кого? Как себя чувствовали остальные обитатели дома, когда за их стол усадили парня, нагулянного со стороны. Но Цзян Чэна это не особо волновало. Из всех за кого он действительно переживал был только Цзинь Лин. Они прошли вместе сквозь зал и оказались в столовой комнате. Ваньинь бывал здесь не раз, в конце-концов матери наследника Цзян и погибшего Цзысюаня крепко дружили. Цзинь Гуаншань был также весел и светел, как и всегда. Он кивнул Цзян Чэну, приглашая сесть за общий стол. — Радостно тебя видеть в полном здравии. Вчерашняя презентация была вполне достойна, — Цзян прикусил губу и сразу же выпрямился. Слава Небесам он вчера не свалился прямо на этой сцене. — Такой неразговорчивый, как и всегда, — хозяин дома налил себе вина, — Но думаю, это не просто семейный визит, верно? Да, я уже видел запрос от ваших людей. Столько всего произошло, а юный наследник Цзян уже готов вернуться в мир бизнеса. Не слишком ли цинично? Может стоит отдохнуть месяц другой? Восстановиться, пережить потерю, свыкнуться с новой реальностью и только потом приступать к делам? — Вы не приостановили свои дела, хотя ваша потеря была велика, — сухо ответил Цзян, сводя перед собой руки, — Я не вижу противоречий между своей жизнью и тем, чтобы продолжить заниматься делами семьи. — Ах, — Гуаншань с интересом повертел бокал с вином, — Было бы, что продолжать. Ты умный ребёнок и должен понимать, что от компании практически ничего не осталось. Стоит забрать, что причитается и отдыхать до конца жизни где-нибудь в далёком крае. Разве не так? — Возможно так бы поступили вы. У меня есть свои ценности и стремления. Ваша подпись — просто формальность. Я уже приступил к делам и способен оценить свои возможности и возможности компании. Цзинь Гуаншань только хмыкнул. Встреча явно шла не по его плану. Он ожидал встретить разбитого мальчика, который с жадностью схватит предложенное ему и поспешит удалиться, чтобы до конца жизни отдыхать где-то в райском крае. Но Цзян Ваньинь был сыном своей матери и сейчас в его графитовых глазах читался тот самый взгляд почившей мадам Юй. — Что ж, тогда, я думаю, мы всё быстро уладим. Хотя зря ты пытаешься спасти то, чего нет. Цзян Чэн, терявший самообладание, хотел высказать что-то в сторону старшего, но в этот момент в столовую вбежал мальчишка, который радостно кинулся к молодому человеку. Нянечка, не уследившая за Цзинь Лином низко склонила голову, прося прощение. Ребёнок потянулся ручками к дяде, просясь забраться на коленки, чему не смог противостоять Ваньинь. Несмотря на острую боль в плече, он поднял племянника, тепло улыбаясь мальчику. Хоть что-то хорошее в этом противном доме. — Дядя Цзян! — мальчишка крепко прижался, несознательно ухватившись за больную руку, на Цзян Чэн стойко молчал, глотая болезненное шипение, — Дядя! — А-Лин, пошли поиграем в другой комнате, — Цзинь Гуанъяо попытался забрать ребёнка из чужих рук, но мальчик не отпустил чужие одежды, требуя к себе внимания, — А-Лин, ты же не хочешь обидеть своего дядю? Мальчик покрутил головой, говоря, что нет, не хочет. Поэтому неохотно отпустил омегу и слез с его коленей. Чертов манипулятор, какой ты ему дядя? Ты просто чужой человек. Но Цзян Чэн почувствовал, что ему снова стало нехорошо, поэтому отпустил ребёнка. Когда же это прекратиться? Главное не показывать это прилюдно. Хотя тошнило неимоверно. — Я думаю, деловая часть нашей встречи окончена, — старший Цзинь махнул рукой вдоль стола, — Если хочешь, можешь остаться на семейный ужин, ведь, несмотря на произошедшее, ты также связан с семьей Цзинь. Цзян Чэн лишь благодарно отказался и поспешил покинуть этот дом, быстро попрощавшись с племянником. Его уже ждала машина. В таком состоянии и из-за проблем с рукой Ваньинь не мог самостоятельно заниматься вождением, поэтому подписал договор с личным водителем. Мда, настоящий мажор, да. Да к черту мнение этих журналистов, абсолютно наплевать, что они думают и пишут, сейчас есть дела и поважнее.***
Рабочие дни были безумно загружены. Столько документов, столько дел, надо разбираться в каждом отчёте, каждом обвинении против компании, восстанавливая порядок в делах. Он заявлялся в свой рабочий кабинет в семь утра и возвращался домой ближе к часу ночи, а порой и вовсе оставался ночевать в здании, отпуская машину по телефону. Теперь понятно, почему отца так часто не бывало дома. Кабинет делился на две части: рабочее и личное пространство, скрытое за стеной с дверью, и тут было всё. Отдельный рабочий стол, диван для сна, душевая кабина, кофемашина и прочие атрибуты для жизнедеятельности. Да тут действительно можно было жить, чем младший Цзян нагло пользовался. Вещей родителя здесь не было: то ли всё убрали, то ли он сам не оставлял личных предметов в этом месте, поэтому комната казалась необжитой. Рука продолжала мучить с каждым днём всё больше и больше, но Цзян Ваньинь просто терпел, сцепив зубы. Он не мог отвлекаться на такие мелочи. Да, он глотал все эти таблетки — выбора не было, таблетницы с таймером так противно пищали, что хотелось выбросить в окно. Лекарства заглушали боль и придавали сил, поэтому Цзян Чэн продолжал их принимать. Изредка его покой тревожил и сводный брат, но в последнее время Вэй Ин был активно занят какими-то своими делами, о которых никогда не говорил. И чёрт с ним, так даже лучше, никакого лишнего шума и беспокойств. Даже Лань Сичэнь как-то подуспокоился и перестал его тревожить по пустякам. Хотя неведомо как, но у него появился новый телефон Цзяна, поэтому раз в несколько дней писал, спрашивая о самочувствии омеги, но Цзян его игнорировал, снова погружаясь с головой в работу.***
Цзян Чэн шипел, как дикий зверь, каждый раз, когда врач вертел его больной рукой и касался плеча. Уже прошло два месяца с тех пор, как его выписали из этого ада. Омега терпел до последнего, пока однажды в зеркале не заметил, что плечо буквально перекосилось, делая из него какого-то уродца. Кажется, больше ждать было нельзя. А теперь тот профессионал, с которым Ваньинь собачился всё это время, пока проходил лечение, кажется, с особым удовольствием смотрел на чужие мучения. — Надо оперировать. Отсутствие постельного режима и требуемой физиотерапии, а также нарушение возможных физических нагрузок нарушили процесс заживления. Несколько дней на наблюдения, а через три дня можно будет провести операцию, — монотонно ответил врач, глядя в монитор компьютера. — А без этого нельзя? — Цзян Чэн начал застегивать рубашку, болезненно покусывая губы от болезненных ощущений. Каждое движение плеча приносило режущую боль. — Можно. Можно просто отрезать, но меня лишат лицензии. Да и думаю, что вас тоже не устроит такой вариант. — Как будто-то у вас есть эта лицензия, — огрызнулся Ваньинь на одного из лучших специалистов в стране, — Я посмотрю в графике, когда будет возможно, не надо всех этих «ложиться на осмотр», у меня нет времени. — Цзян Ваньинь, — врач устало снял очки, подбирая нужные слова. — Это серьёзно. Это очень серьёзно. В таком случае не может быть слов «я посмотрю, потом решу». Я бы сказал, что в больницу надо лечь прямо сегодня, чтобы избежать осложнений. Молодой человек фыркнул и накинул на себя тёплую кофту. Что за чёрт, как всё невовремя. Кажется, всё только-только начало приходить на круги своя. Всё это время он работал, без единого выходного, вкалывая, как проклятый, но с удовольствием наблюдая, как меняются дела компании. Впереди ещё много разбирательств, работы и мучений, но результат уже впечатлял. Он справляется, справляется, так к чему новые испытания. Потыкав ребром ладони себе по лбу, Цзян с трудом вздохнул — Ладно, хорошо, говорите, как вам будет удобно. Сделаю, — врач так удивился, что сначала даже не поверил в сказанное, посчитав это очередным сарказмом молодого человека. Документы оформлены, палата готова, а Цзян отписывается, кому посчитает нужным, что неделю его не будет в городе. В том числе и Лань Сичэнь. Этот парень вообще удивлял. Цзян Ваньинь упорно избегал с ним встреч, не желая снова начинать эту непонятную заваруху с непониманием, стыдными воспоминаниями и прочими вещами, которых Цзян Чэн старался избежать. Ну не может он видеться с этим человеком, вечно рядом с ним что-то идёт не так, а сам Цзян теряет контроль. Ему сейчас и так тяжело, и совершенно не хватает времени на другие разборки. Когда-нибудь он с этим разберётся, просто не сейчас.