Нити сами стремились друг к другу, медленно переплетаясь. Сёстры ухмылялись и не спешили расплетать нити обратно.
***
Аннабет знала, что так произойдёт. Нет, она не думала о пожаре. Все её мысли были заняты лишь пророчеством, изречённым юной Скарлетт Дэр вчерашним вечером. Она прокручивала строчку за строчкой у себя в голове вновь и вновь, пока её не начало мутить. Ничего здравого не приходило в голову, и она уже почти отчаялась. Но она хотела, чтобы пророчество было о ней. Дух оракула смотрел в никуда, но Аннабет каждой косточкой своего тела чувствовала, что оракул смотрит на неё. «Чувствовал ли это Джексон? Или он не видел ничего через Туман, и я наивно полагаю, что он один из нас?», — пробежала мысль. Единственным способом узнать правду было спросить лично. Но об этом Аннабет пообещала себе поразмышлять позже. Мозг дочери Афины не планировал переставать думать ни на секунду, работая, как мотор. В голове появлялись новые вопросы, но пока ответов на них Аннабет не находила. Она хотела взмолиться матери, попросить о подсказке, но ей казалось это глупой затеей. Афина не ответит. Аннабет это знала. Да и не стала бы говорить со своей матерью, боясь даже имя её произнести в молитве. Вот уже несколько лет Афина не проявляла ни малейшего знака внимания к своей дочери. Она считала её обычной, точно такой же, как и многие другие её дети. И это была правда. Аннабет не выделялась на фоне детей Афины и как бы она не старалась, матери было всё равно. Аннабет мечтала сделать что-то, что впечатлит богиню мудрости, хотела быть увиденной и услышанной. Замеченной. Любимой матерью. И путь к этому лежал через несколько слов. «Пророчество и поиск». Впервые о Дельфийском оракуле она услышала в одном из переулков. Два мальчика торговали свежими номерами газет и кричали на всю улицу о некой миссис Спеллс, точно предсказывающей будущее. Аннабет хотела было фыркнуть на это и уйти прочь, но неожиданно её взгляд за кое-что зацепился. Необычные знаки и причудливые формы, окружавшие женщину на мутной фотографии. Они так напоминали древнегреческие буквы и символы, что Аннабет и не заметила, как купила газету и вышла на площадь. И пока она задумчиво разглядывала картинку, мимо пронёсся экипаж с двумя лошадьми. Аннабет еле успела отскочить в сторону, упав на сырую землю и выронив газету. Новое платье моментально запачкалось, а газета помялась и промокла. — Нет-нет! — Аннабет привстала и на коленях поползла к газете. Но вдруг чья-то рука тоже потянулась к ней. Аннабет подняла голову, наткнувшись взглядом на мужчину в бежевом пальто и жёлтой шляпе с широкими полями. Его лицо было закрыто тенью, а солнце, светившее позади, создавало необычный ореол. Мужчина посмотрел на газету и фыркнул. — Ох, боги, кто только не выдаёт себя за оракула! И Вы верите? Это же нелепо! Он протянул руку застывшей Чейз, помогая подняться. Аннабет моргнула пару раз. — В-вы сказали…«оракула»? — Что? Ах, да…я имел ввиду, гадалок, да. Аннабет начала приглядываться к лицу мужчины. Он сделал вид, что увидел что-то на другом конце площади и отвернулся. Аннабет ещё пару раз пыталась провернуть свои попытки увидеть мужчину, но ничего не вышло. — Если Вы так продолжите, я буду стоять к вам спиной! — сказал он и сложил руки крест-накрест. Аннабет хмыкнула. — Больно надо! Но скажите…Вы знаете что-то об оракулах, верно? Мужчина повернулся. — Возможно. Но Вы видите на фото то, что не следовало бы, — таинственно произнёс он и резко сменил тон. — Приглядитесь получше, — он протянул ей газету, и она взяла её в руки, вглядываясь в фото. — Вы видите символы, да? Аннабет кивнула. — Похоже, оракул сам хочет связаться с Вами. Аннабет широко распахнула глаза, не веря. Она помотала головой. — Но…что мне делать? — Сходите и узнайте всё на сеансе у этой…миссис Спеллс, — он взял ладонь Аннабет в свою и оставил на ней лёгкий поцелуй. — Всего Вам хорошего, мисс Чейз. И он ушёл. Аннабет непонимающе нахмурилась. «Откуда он знает меня? Хотя, впрочем, всё равно, может он знает моего отца. Есть дело поважнее». Через пару дней Аннабет оказалась в тёмной комнатке с скрипучими стульями и запахом дешёвых благовоний в воздухе. Она сидела почти не двигаясь, осматриваясь по сторонам. Никаких знаков. Символов. Дверь в комнату шумно открылась. На невысоком каблуке внутрь зашла женщина преклонных лет, вытянутая и усохшая. Она маленькими шажочками прошагала к своему креслицу, усаживаясь по другую сторону стола от Аннабет. Чейз сжала губы в тонкую линию и серьёзно посмотрела на миссис Спеллс. Женщина раскладывала карты, зажигала новые свечи и периодически шмыгала носом. — Итак, милочка, у нас не так много времени. У меня ещё много клиентов. Так что давай ближе к делу, — она хрустнула костяшками пальцев. — Что ты хотела бы узнать? — Будущее. Что меня ждёт? — ляпнула первое, что пришло в голову, Аннабет. Миссис Спеллс покачала головой. — Не совсем определённо, но пускай, — она громко вздохнула, закатив глаза к потолку. Аннабет на секунду сжалась, не зная, чего ожидать. Из углов комнаты полилось зелёное свечение, окутывая миссис Спеллс. Аннабет даже чуть не начала верить во всё происходящее, но тоненькой голосок в голове говорил, что это бред. Аннабет выкрутила на максимум его громкость, чтобы не забывать, зачем она здесь на самом деле. Миссис Спеллс начало потрясывать. Окна в комнату резко открылись и в помещение хлынул холодный северный ветер с дождём. Занавески разбежались по сторонам, а свечи потухли. Ветер хлестал Аннабет по щекам, она прикрыла руками лицо, продолжая сидеть на месте. Неожиданно всё прекратилось и комнату накрыла темнота. Стало настолько тихо, что Аннабет слышала своё сбившееся дыхание. Внезапно свечи вновь загорелись, но уже разными цветами, будто пламя шло не от них, а от чего-то иного. Глаза миссис Спеллс загорелись зелёным, а в воздухе замерцали древнегреческие символы, складывавшиеся в что-то более целостное. Миссис Спеллс заговорила мрачным грубым голосом. — Всё изменится, когда наступит весна. Ты встретишь то, чего ждала. Символы переворачивались, всё более формой напоминая буквы. — Но будешь ли ты благодарна Судьбе за то, что она тебе дала? И хватит ли сил, чтобы пройти препятствия? Буквы становились кучнее, складывались в слова. — Ты обретёшь и потеряешь. Будет много боли и страданий, но будут и минуты покоя. Ты никогда не будешь прежней. Береги перья! Пока. Аннабет вгляделась в слова. «Дэр, дар. Красный? Нет, алый. Выходит, алый дар? Что за бред!?». Миссис Спеллс замолчала, уронив голову вниз. Аннабет зажмурилась и открыла глаза. В комнату вернулись прежние краски. Миссис Спеллс покашляла, отхлебнув воды из стакана и поправив причёску, похожую на гнездо ворон. — Ну всё, девочка. Время — деньги, думаю, ты знаешь. Так что давай оплату и уходи, не ты одна такая любопытная ошиваешься. Женщина протянула свою сморщенную ладонь Аннабет. Ногти миссис Спеллс были погрызаными и грязными, как будто она рылась ими в земле на кладбище. И это было весьма вероятно. Аннабет положила деньги на стол, и быстро вышла из комнаты, кивнув на прощание. Она почти не слушала то, что говорила ей женщина. Запрос был размыт, и ответ последовал соответствующий. Единственное, что смутило Аннабет — последняя фраза женщины. Выйдя на улицу, Аннабет зарычала. — Какие, Аид их побери, перья?! Чейз приложила пальцы к переносице, стараясь успокоиться. — Хорошо, Аннабет, сосредоточься на более важной информации. «Алый дар». Ничего не приходило в голову. Аннабет медленно брела по улицам, а когда начало темнеть, поймала кэб и доехала до дома. Прошёл месяц, прежде чем Аннабет узнала, что «алый дар» — кто-то, а не что-то. На неделе в Лондон из Америки вернулся мистер Дэр, привезя с собой семью. Семья Аннабет была приглашена к ним на ужин. Чейз посчитала это хорошей возможностью завести полезные знакомства у известной всему Лондону фамилии. Там она и встретила свой «алый дар» в лице маленькой Скарлетт Дэр. Когда пазл сложился в голове Аннабет, была полночь. На улице в ту ночь был сильный ураган, и потому Дэры любезно предложили Чейзам остаться. Мистер Чейз принял приглашение с трудом, долго упрямясь, ведь считал, что они лишний раз напрягают своих старых друзей. Но решение было принято, и Аннабет получила просторную светлую комнату в южном крыле, по соседству с Рейчел, с которой общение сначала не задалось. И ещё к сожалению Аннабет, путь до ванной комнаты был длинным. Ей пришлось тихо пробираться по коридорам, стараясь сильно не шуметь. И когда она почти дошла до лестницы, раздался звук, напоминающий разбитую вазу. В спальне Дэров слышалась приглушённая деревянной дверью ругань. Аннабет знала, что подслушивать нехорошо, но ничего не могла с собой поделать. Она на цыпочках подбежала к двери, прислушиваясь к голосам. — Она ещё мала! Что ей может угрожать? — Пап! — крикнула Рейчел. — Прошу, поверь! Нам не стоит давать бал в этом году! Скарлетт, она… — Не хочу и слышать подобной чепухи. Все вокруг уже только и говорят о нашем предстоящем бале. Балу быть! Мама Рейчел заговорила тихо. — …не стоит…послушаем Рейчел? Назло Аннабет, голоса двух других собеседников тоже стали тише. — …нет…бал. Скарлетт в порядке… —…отец…болезнь…Скарлетт не в порядке…будущее. Аннабет замерла. Будущее. «Нас что-то ждёт в будущем? Или кто-то видит будущее? Стоп, погодите. Малышка Скар. Скарлетт Дэр? Скарлетт Дэр! Алый дар!». Аннабет тихо ушла обратно к себе, забыв, что изначально шла совершенно в другую сторону. А прямо сейчас Аннабет сидела в своей комнате, записывая пророчество на пергамент, делая пометки, ища смысл в каждой строке, каждом слове. Время бежало. За окном уже наступил рассвет, когда Аннабет, уставшая и вымотавшаяся, уснула в кругу книг. Перед сном она тихо прошептала: — Боги, молю, дайте мне подсказку. Аннабет оказалась в огромном саду. «Это не похоже на МАЛЕНЬКУЮ подсказку», — подумала она, прежде чем заметила хрупкую фигурку женщины на скамеечке у фонтана. Аннабет пошла к ней навстречу, но с удивлением обнаружила, что её ступни голые. Под ногами приятно перекатывались маленькие круглые камешки, и Аннабет уверенно ступила дальше. — Кто вы? — решительно спросила она, подойдя ближе. Женщина потянула руки в разные стороны, словно только очнулась ото сна. Её молодое лицо обрамляли медовые локоны, часть которых была заколота позади. На ней было надето лёгкое ночное одеяние, ткань которого струилась по телу, как вода. И всю эту нежность и молодость разбавляли резкий, контрастирующий грубый голос. — Я? Та, кого ты хотела встретить. Женщина похлопала по месту возле себя. Аннабет продолжала стоять. — Ты звала, я ответила. Почему упрямишься? — в её глазах пробежал злой огонёк. Аннабет нехотя присела, вперив свой взгляд в женщину. Они молчали. И когда Аннабет казалось, что их молчание сильно затягивается, женщина неожиданно заговорила. — Мои дочери больны. Если не помочь им вовремя — мир искусства обречён! Громовержец обычно против разговоров богов со смертными, ты знаешь. Но я не могу сидеть, сложа руки, — она сжала ладони в кулаки. Аннабет показалось, что женщина и сама готова рискнуть и отправиться в Поиск. «Но боги коварны или ленивы», — одернула она себя. Аннабет оказалась права. Женщина расслабилась и откинулась на спинку скамейки, успевшей превратиться в кресло с нашивками в виде папоротников. — Именно потому я хотела увидеть в лицо тех героев, что будут рисковать своими жизнями, спасая всех нас! И вот она ты, бесстрашная Аннабет Чейз, мудрая и храбрая! — её тон стал учтив, — Чем я могу помочь? Аннабет непонимающе похлопала глазами и фыркнула. — Ваши дочери больны. — Ах да! — опомнилась она, — Да, мои милые дочурки совсем плохи, какое несчастье. Стихи не рифмуются, голоса фальшивят, музыка унывает всё больше. Даже солнце от них отворачивается. И больны не только они. Я вижу, тебя мучает вопрос: Где искать спасение? Что ж, никто не знает. И даже Асклепия не видать уже долгое время. Говорят, его похитили, но не все в это верят. Аннабет опустила плечи и поникла. «Неужели всё потеряно? Тупик. Постойте. Бог медицины в плену?». — Но! Чейз с надеждой подняла взор. — Кое-кто знает, где его искать, — женщина потерла виски, словно от боли. Она щелкнула пальцами. — Ох, ну и впутала она меня в это! Владыка злится, что я тут говорю с тобой! Поэтому слушай внимательно. Одна из дочерей Асклепия, прелестная Гигея, должна знать, где искать его. Но найти её придётся вам самим, Аннабет. И после этих слов женщина исчезла. Аннабет осталась одна в большом саду, сидя на кресле-скамейке и совершенно не понимая, что делать дальше. Она проснулась резко, будто молотком ударили по голове. И с удивлением обнаружила, что сжимает что-то в руке. Это была глиняная фигурка, расписанная яркими летними цветами. А на её обратной стороне было написано что-то на другом языке. «Неужели это подсказка!», — просияла девушка. Аннабет вскочила с кровати в одной сорочке, и с голыми ступнями побежала по холодному полу к домашней библиотеке, искать перевод слов. На улице уже вовсю сияло солнце. Аннабет поняла, что пропустила завтрак с семьёй, но это её почти не волновало. Она судорожно записывала перевод предложения на пергамент, а когда закончила, то хлопнула в ладоши. Надпись была написана на турецком. А предложения простыми. «Лучшее со всего Востока всегда только у нас! Стамбульский рынок». Аннабет начинала понимать, куда ей двигаться дальше, но оставалась одна нерешенная проблема — Перси Джексон и Гроувер Андервуд.***
«Семья Чейз даёт представление в Хамстеде!», — с этой фразы начинались приглашения, отправленные в разные уголки Лондона. Аннабет продолжала пристально смотреть на одно из них, ещё не отправленное, сомневаясь в правильности своего поступка. Точно ли это были Гроувер Андервуд и Персей Джексон? Однако выход был один — отправить приглашение. И она сделала это. До их "забавной", по мнению мистера Чейза, постановки оставалось мало времени. Младшие братья Аннабет бегали от угла к углу, веселясь с реквизитом в виде блюдец, фруктов и декораций. Миссис Чейз бодро раздавала указания, говоря, что их представление должно произвести фурор. Она мечтала о восхитительной статье в газетах, которая ещё больше укрепит авторитет их семьи в викторианском обществе. А Аннабет, периодически покрикивая на братьев за их кривляния, напряжённо смотрела в окно, ожидая, когда начнут съежаться гости. К вечеру было всё готово. Аннабет нарядилась в подобие греческого одеяния, соответствуя антуражу их представления. Отец Аннабет искренне улыбался, когда смотрел на свою дочь, говоря, что та похожа на свою мать. Аннабет натянуто улыбалась в ответ и каждый раз стремилась скрыться от глаз отца, ведь не хотела думать о матери. Она быстро ходила по главному залу, цепляясь взглядом за любого, кто издалека напоминал ей Перси или Гроувера. Но это были не они. Аннабет судорожно перебирала в руках свои бархатные перчатки, борясь с желанием броситься в Темзу. Она ещё не знала своих будущих спутников, но те уже умудрились научиться выводить её из себя. Она печально вздохнула. Ближе к семи представление началось. В доме было невыносимо жарко, несмотря на только начавшуюся весну, и Аннабет устало обмахивалась веером. Её щёки и лоб горели, и потому она решила выйти на балкончик, надеясь, что ей станет легче. Там было очень тихо. Аннабет вздохнула. Неожиданно откуда-то снизу послышался приглушённый чих. Аннабет посмотрела в сторону возникшего звука, и на её лице мгновенно возникла злобная гримаса. — Вы припозднились, мистер Джексон, — ядовито сказала она. — И вы, мистер Андревуд. Вы не простыли? Последний стушевался. — Нет-нет, я в порядке. Просим прощения, ле… Джексон его прервал. — По-моему мы вовремя. В приглашении было написано, что 19:00 — время начала представления. Сейчас как раз семь. И он довольно заулыбался, когда на лице Аннабет на секунду промелькнуло осознание поражения. Девушка хмыкнула, расправив веер. — Что ж, добро пожаловать! Милости просим! И она ушла, таинственно спрятавшись за своим аккуратным веером. Войдя в помещение и заметив, что в комнате нет никого больше, Аннабет сразу же сгорбилась, блаженно прикрыв глаза. Быть леди порой бывало утомительно. Но сейчас она не могла позволить себе роскошь в виде отдыха, ведь необходимо было вернуться к гостям, а также к своим двум джентльменским занозам. Аннабет вышла из комнаты, нацепив на лицо наиприятнейшую улыбку. Гости вокруг суетились, обсуждая дочь мистера Чейза и бросая на неё оценивающие взгляды. Аннабет с гордостью поднимала голову вверх, уверенно проходя мимо элиты английского общества, и порой заводила с ними светские беседы, если очень сильно хотела им наскучить. Ей нравилось наблюдать за их уставшими от подобных разговоров лицами. И всё же Аннабет не должна была привлекать к себе лишнего внимания. Вряд ли беседа с сыном виконтессы и его другом обрадовала бы приехавшую в гости тётушку. Но Аннабет должна была увидеть Перси и Гроувера. Чейз прогуливалась вдоль комнаты, пытаясь взглядом отыскать и того, и другого. Она обмахивалась веером, то и дело возвращаясь мыслями к маленькому концерту, организованному мачехой и двумя младшими братьями Аннабет. Прямо сейчас мальчики умело разыгрывали сцену смерти Патрокла. Миссис Чейз сопровождала напряжённую сцену игрой на фортепиано, в то время как её сестра, приехавшая из Франции, дополняла всё действо разными звуками: бряцанием, клацаньем, криками, стуками. Аннабет отвлеклась. Нужно было возвращаться к поискам своих будущих спутников. В глубине толпы раздался нервный смешок, после которого последовала неумелая шутка. Аннабет сразу же распознала в прозвучавшем голосе Гроувера и направилась прямиком туда. — Леди Аннабет Чейз, — послышалось со спины. Перси держал на лице дежурную улыбку. — Верно, — Аннабет повернулась к нему, — всё-таки узнали моё имя? — Выходит, что так. Аннабет посмотрела на Гроувера. Затем взглянула снова на Перси. — Боюсь, у меня к вам есть один неприятный разговор.***
— Что ж… Перси повторял одну и ту же фразу уже в пятый раз. Аннабет раздражённо закатила глаза. — Можно поконкретнее? — бросила она. — А что вы хотите услышать? Что я сомневаюсь, верить ли вашим странным снам? Или что всё моё представление о мире перевернулось? Что я узнал, что являюсь полубогом, который понятия не имеет, кто его отец? Что я должен взять на себя ответственность за мир, ранее неизвестный мне? Аннабет спокойно ответила. — Вы не обязаны нести это бремя. Этим человеком может стать кто-то иной. Перси задумался. Аннабет не знала, о чём думал Перси в этот момент, но выражение его лица было очень сосредоточенным. При первой встрече его «серьёзность» казалась Аннабет смешной, но не сейчас. Он был иным. Как будто за эту ночь что-то изменилось. — Я не хочу возиться с вами как с маленьким ребёнком, мистер Джексон. Вы должны понимать, что опасность, которая исходит от пророчества, грозит всему нашему миру. И даже тем, кто как-либо причастен к нему. Перси рассеянно посмотрел в никуда. — Мама… — еле слышно прошептал он. — Всем? — Да, мистер Джексон. И моя, и ваша семья в опасности, хотите вы этого или нет. Аннабет повернулась к Гроуверу. — Ну а что насчёт вас, мистер Андервуд? Гроувер удивлённо вскинул брови вверх. — Я, э-эм…Леди Аннабет Чейз, для меня любой Поиск будет славной целью, если эта цель заключается в спасении жизней. Однако, в первую очередь для меня важна жизнь моего друга, которую я клялся оберегать, и если он откажется от Поиска, то и я тоже. Гроувер не отводил взгляда от Аннабет, даже когда речь зашла о Перси, однако Джексон вслушивался в каждое слово Гроувера. Аннабет нахмурилась. —Думаю, что жизни вашего друга всё равно будет угрожать опасность, отправитесь вы со мной, или нет. Перси кашлянул. — Этот друг считает, что нам нужен чёткий план, прежде чем мы отправимся чёрт знает куда. Аннабет усмехнулась, подойдя к тумбочке возле окон, и достала оттуда ранее полученную фигурку. Она подошла к Перси, и глядя ему в глаза, отдала вещицу. Ей казалось, что щёки юноши порозовели, что очень её позабавило. — Стамбульский рынок, вот куда нам нужно, — ответила она, отойдя от Перси. — Я проснулась с этой фигуркой в руке после увиденного сна. Перси сжал губы, сощурил глаза, и Аннабет показалось, что он стал похож на глупую маленькую рыбку. — Опять эти странности, леди Чейз, — пробормотал он, качая головой. Аннабет закатила глаза и цокнула. — У вас есть идеи получше, мистер Джексон? — он хотел ответить, но Аннабет продолжила, — сомневаюсь. Перси пожал плечами. Гроувер шумно присел на стульчик, о чём-то задумавшись. — В л-любом случае нам н-нужно добраться до Стамбула, чтобы понять, как это сможет нам помочь и куда нам следует идти дальше. Трое отправятся на Восток. Помните? Аннабет и Перси одновременно кивнули. — Да, а помните ещё что-то про смерть? Очень обнадёживает, — воскликнул Перси, пройдясь из одного угла комнаты в другой. — И смерть по пятам за ними идёт? — спросила Аннабет. — О, так вы вдвоём заучили этот стишок? Как мило. Аннабет и Гроувер умело проигнорировали насмешку Перси, начав обсуждать, что могут значить строки. — Не знаю насчёт смерти, леди Аннабет. Но мне кажется, что весь путь нас будут сопровождать опасности и монстры. Иначе и быть не может. Перси уселся рядом с ними. — А мне кажется, что времени на подобные рассуждения у нас не так уж и много. Так что нам следует обсудить более интересные вещи, например, как нам добираться до Стамбула? Аннабет смерила его осуждающим взглядом. — Ответ на твой вопрос прост. Завтра в восемь часов тридцать минут от вокзала Ватерлоо отправляется поезд до Парижа. А от Парижа прямиком до Стамбула ездит Восточный экспресс. Перси встрепенулся. — На поезде до Парижа прямо от Лондона? Но разве евротоннель достроен? Я что-то пропустил? Гроувер смущённо заулыбался, а Аннабет еле сдержала подступивший смешок. — Привыкайте к жизни полубога, мистер Джексон. Порой нам бывают доступны вещи, которые скрыты от обычных смертных. Перси пару раз моргнул, обдумывая всю полученную информацию. — Отлично, — заключил он. — В таком случае…могу ли я пожать вам руку и начать наше сотрудничество, леди Аннабет Чейз? Аннабет протянула ему свою ладонь в перчатке, и он аккуратно обхватил её, крепко пожав.