Легенда о Короле и Воине: Пробуждение тьмы

      Сидя на широком бревне, Эсма тонкой палочкой двигала горячие угли. Костёр покладисто трещал, изредка капризно вскидывая рыжие языки. Женщина внимательно вглядывалась в пламя, стараясь найти в нём подсказку. Лотарианцы часто рассказывали, что бог говорит с ними через огонь. Якобы бог хаоса, огня, лжи и веселья Лотариокки посылал иносказательные образы, прочесть которые могли лишь самые преданные последователи. Но Эсма служила Эрбе, и она не хотела говорить со своей последовательницей через пламя. Откровенно говоря, женщина, несмотря на всю искренность своей веры, предпочла бы никогда не вступать в прямой контакт со своей покровительницей.       Женщина поёжилась и натянула плащ повыше. До слуха колдуньи долетел громкий звук, напоминающий отчаянный вой загнанного зверя или надрывный крик человека, мечущегося в предсмертной агонии. Эсма протёрла лицо руками, стараясь подавить зевок. Она бодрствовала уже вторые сутки. От воплей в жилах стыла кровь. Весь лагерь то и дело вздрагивал. Большинство магов оставались в палатках, но некоторые ушли за пределы лагеря, надеясь найти тихое место. Эсма тоже уходила в чащу, но вернулась и теперь сидела около костра. Позади что-то громыхнуло. Женщина оторвалась от огня и обернулась к храму, откуда доносились страшные звуки.       Целую ночь оттуда вырывались всполохи красного и зелёного огня. Через дымоход в потолке валил густой чёрный дым со сладким запахом. Внутри находились лишь Верховная жрица и маги, отвечающие за религиозную жизнь клана. Они проводили ритуал – призывали саму Эрбу, чтобы задать волнующие магов вопросов. Правда, судя по тому, что Эрика колдовала на протяжении всей ночи и практически всего нынешнего дня, богиня в этот раз оказалась крайне несговорчивой.       Эсма тоже пыталась молиться. Она провела несколько часов перед импровизированным алтарём далеко за границей лагеря. Преклонив колени, колдунья несколько часов шептала молитвы. Краем уха она слышала, что ритуал продолжается и это давало слабую надежду на то, что хотя бы часть её просьб долетала до Эрбы.       На самом деле, Эсме повезло, что никто её не слышал. Иначе вышло бы довольно неловко. Ведь в первую очередь она молилась о том, чтобы к Эрике вернулся здравый смысл, чтобы она перестала видеть угрозу в тенях от пролетающих листьев и пении птиц.       С тех пор как Манорок и Роталлеб явились в кристалле Эрбы, Эрика изменилась до неузнаваемости. Она стала злобной, нервной, мортемовски подозрительной и совершенно глухой ко всем, кто не соглашался с ней. Эсма видела Верховную жрицу в разных состояниях, но никогда ещё та не пугала её так сильно. Эрика жила уже не первое столетие и повидала всякое. Она ненавидела драконов всем сердцем и, в отличие от многих магов, у неё имелись вполне осязаемые причины – гибель семьи и многих братьев и сестёр. Но до сих пор жрица вела себя разумно. Теперь же всё изменилось...       План по убийству Генерала они готовили не один месяц. Его идеальным завершением стало бы убийство королевы, в результате которого удалось бы расшатать армию и правительство Дрейка. В итоге у магов бы появился шанс взять под контроль источник магии. А дальше... Дальше бы Эрика начала войну и, разумеется, победила. Единственная причина, по которой маги до сих пор не избавились от драконов, заключалась именно в источнике. Во время Восхождения Дракона проклятый Владимир Арлеон первым делом велел своим солдатам оцепить это место и не подпускать к нему магов. Когда драконам это наконец удалось, маги фактически проиграли войну. Арлеоны угрожали, что уничтожат источник, тогда бы колдуны остались без сил, и смысла в дальнейшей борьбе у них не было бы.       Именно поэтому Эсма так переживала, что ей не удалось убить Генерала. Из-за её ошибки всё развалилось. Но Эрику это не волновало. Теперь жрица буквально каждый день составляла планы по уничтожению Великого Короля и Великого Воина, а когда из Башни приходили донесения, что обнаружить ни того, ни другого не удаётся, глаза её начинали полыхать страшным огнём. Раньше такие помешательства случались, но длились не более двух-трёх дней. Затем Эрика остывала и начинала воспринимать ситуацию с холодной головой, что помогало всё решить. Но этот случай явно оказался особым. И то ли богиня была слишком занята, то ли Эсма молилась недостаточно громко, но утром Эрика всё ещё продолжала призывающий ритуал. Из храма выскользнула лишь Эсмеральда, правая рука жрицы. Она отправилась в другие общины, поклоняющиеся Эрбе, чтобы созвать всех жриц в лагерь Верховной. Та желала заручиться их поддержкой в грядущих событиях.       Эта новость не принесла Эсме ничего кроме раздражения и страха за будущее. Кто знает, чем закончится это собрание… Колдунья всё ещё не верила, что Манорок и Роталлеб – злодеи. Её с детства учили, что Король и Воин – герои. Они принесут всем мир и уничтожат всё зло. Разумеется, вряд ли бы им это удалось без долгой и кровопролитной войны, без жертв, без убийств. Но из этого совершенно не следовало, что их не нужно поддерживать! А тем более, что они заслуживают смерти! Смерти от рук тех, кого они должны спасти. Не верилось, что кто-то действительно желал их уничтожить.       Эсма подняла глаза к лазурному небу и тяжело вздохнула. Редкий погожий денёк... Пожалуй, даже чересчур погожий, учитывая, что творится... Многие эрбианцы вышли на улицу, чтобы насладиться солнцем и теплом. В середине Золотых месяцев Келум редко оказывал такую милость. С давних времён все знали – Бог погоды любит дожди и снегопады.       Глядя на собратьев, колдунья невольно умилилась. Такие счастливые и беззаботные. Женщина покачала головой. Они будто бы не знают, что ждёт их в ближайшее время. Обнаружение Манорока и Роталлеба – вопрос времени, и как только это произойдёт, Эрика никому не даст покоя, пока оба дракона не отойдут в Царство Мёртвых.       Из храма снова донёсся крик. Не выдержав, Эсма встала, невозможно сидеть и слушать этот ужас! Эрбианка огляделась по сторонам и, убедившись, что никто за ней не следит, ушла в свою палатку. Эсма делила жильё с Этель. Несмотря на разницу в возрасте и характере, они прекрасно уживались вместе. Благо, сейчас Этель, как и многие другие, гуляла. Вероятно, она и Эд ушли подальше в лес и развлекались... Эсма медленно опустилась на свою лежанку и посмотрела в потолок. Как же она устала... Вздохнув, женщина всё-таки встала и выпрямилась. Втянув побольше воздуха, колдунья принялась шептать заклинание.       Яркая вспышка озарила палатку, и спустя секунду эрбианка очутилась в небольшой долине. Со всех сторон её обступали высокие деревья – облетевшие берёзы и изумрудные сосны. Землю устилал ковёр жёлтых листьев. Эсма глубоко вздохнула и улыбнулась. Никаких криков, никакого грохота. Лишь тихое пение птиц, шелест ветра высоко в ветвях и слабый грохот водопада.       По середине долины тёк небольшой ручеёк. Несколько секунд Эсма разглядывала блики, играющие на поверхности воды, затем пошла по течению на звук водопада. Ручеёк постепенно набирал силу, пока не превратился в реку, а затем в озеро. Вода падала в него с высоты в несколько метров. Сплошная завеса из мелких капель. Не останавливаясь, Эсма прошла сквозь поток и, бурча под нос заклинание сушки, быстро зашагала по тёмному, узкому тоннелю, который в итоге превратился в пещеру.       На входе в неё женщина остановилась. После яркого света дня ей требовалось время, чтобы привыкнуть к сумраку этого места. Пещеру наполнял неясный, золотисто-розовый блеск. Повсюду из земли и из стен торчали сталагмиты и сталактиты. Пространство между ними покрывал сизый мох, образующий узкие тропы, ведущие в разные стороны. В глубине пещеры шумела подземная река. Потоптавшись на месте, колдунья наконец уловила, откуда доносится звук, и направилась туда, лавируя между камнями.       Тропа привела её к новой пещере, отличающейся от предыдущей лишь блестящей лентой реки. Рядом с ней на большом камне сидела мужская фигура, облачённая в золотой плащ, вышитый солнцами и лунами. Не дойдя несколько шагов, женщина остановилась и тихо позвала: — Матвей?       Фигура медленно поднялась и обернулась. Это оказался высокий, статный, уже не молодой мужчина. Когда маг снял капюшон, Эсма увидела кедровые волосы и овальное лицо, половину которого скрывала щетина. Из-под тёмных бровей блестели карие глаза, еле различимые в тусклом свете пещеры. Под плащом виднелись чёрные штаны и стянутая около горла коричневым шнурком рубаха охрового цвета. Его плечи покрывал роскошный плащ, скреплённый изящной застёжкой в форме совиной головы, отделанной янтарями и цитринами.       Несколько секунд он молча смотрел на колдунью: — Эсма! — неверяще воскликнул Матвей.       Он преодолел разделяющее их расстояние за пару шагов и заключил женщину в крепкие объятия. Коснувшись губами её виска, он прошептал: — Ты не говорила, что придёшь. — Слишком много всего случилось...       Матвей разжал руки и отступил назад. — Мне очень хотелось увидеться, — призналась Эсма. — Теперь стало легче. — Я предлагал встретиться несколько дней назад. — Помню... — улыбнулась колдунья.       Жестом Матвей указал на камень, предлагая сесть. — Рассказывай. Как твои дела? Как Эрика? — Эрика? — она усмехнулась. — Неужели все уже всё знают?       Мужчина пожал плечами, как бы говоря: “Смотря, что ты имеешь в виду”. Эсма осторожно села на камень и принялась расправлять складки любимого светло-зелёного платья. — Она сходит с ума, — сказала колдунья, не отвлекаясь от своего занятия. — Как обычно. — Хочет убить Манорока и Роталлеба.       Эсма поджала губы, не решаясь посмотреть на мужчину. Очень не хотелось увидеть ужас и неверие на его лице.       Маг хмуро покачал головой: — Значит, это правда. — Что именно? — Что эрбианцы нашли Воина и Короля, — объяснил Матвей. — Миранда должна мне двадцать драконов по такому поводу. — Ты спорил с Верховной жрицей?! — недоверчиво спросила Эсма. — Миранда сама предложила, — пожал плечами мужчина. — К тому же, я камерарий. Мне можно.       Женщина улыбнулась. Вот это ей всегда в Матвее и нравилось. Он всегда умел посмеяться над ситуацией. Даром, что являлся милитарианцем и поклонялся Верховной Богине Милосердия, ещё и являлся главным советником Верховной жрицы своего клана — Миранды. Считалось, что милитарианцы очень серьёзные, но Матвей, видимо, забыл прочитать эту инструкцию.       Немного помолчав, он взял руку Эсмы и сказал: — Надеюсь, это не очередные Шорс и Эвжен. Тогда все тоже считали, что они Король и Воин. Из-за этого почти начали войну. Я читал об их появлении, ужасно даже подумать, что они были всего лишь самозванцами. — Точно нет, — посерьезнела колдунья. — Их распознал кристалл. — Это многое меняет...       В воздухе повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь шумом течения реки. — И сколько лет этим героям? — Не больше тринадцати, — удручённо ответила Эсма. — Просто дети... — И почему же Эрика стремится их уничтожить? — Они драконы. — Драконы?! — опешил Матвей.       Он удивлённо посмотрел на женщину, не шутит ли та. Но Эсма не шутила. Так звучала правда жизни, дурацкая правда жизни. Две самые значимые фигуры в мире магии (если не считать Короля Магии), две самые легендарные личности родились во враждебном лагере. Боги оказались слишком жестоки к несчастному народу, чтобы дать им самим взрастить своих освободителей. Теперь они полагались только на воспитательные меры врагов. А это само по себе не могло внушать доверия. Причём не внушало настолько, что некоторые даже хотели убить Манорока и Роталлеба. — Мы должны их найти и научить, что такое хорошо... — прервала размышления мага Эсма. — И что такое плохо.       От наивности собственных слов стало смешно. Такому не учат. Обычно дети постигают всё сами, а взрослым остаётся лишь следить затем, чтобы они не убились на пути познания. — Насколько я понимаю, верховная жрица Эрбы не верит, что они будут помогать магам, — медленно сказал Матвей, размышляя вслух. — Она хочет решить всё быстро. Без шума и пыли. В какой-то мере она права.       Заметив поражённый взгляд Эсмы, маг осёкся, ему не хотелось расстраивать женщину, уж слишком сильно он любил её улыбку: — Я имею в виду, что сорняки нужно вырывать сразу и с корнем. Но Манорок и Роталлеб, конечно, не сорняки. Сомневаюсь, что это все поддержат. В любом случае, Эрика не сможет действовать легально без консилиума. Я практически уверен, что Миранда и, соответственно, все милитарианцы выступят против. Но, так или иначе, остаётся ещё множество кланов. Да и Мастера, наверняка, будут иметь свою точку зрения. Не думаю, что есть повод волноваться. В конце концов, мы ждали Короля и Воина слишком долго, чтобы убить их просто так. — Мне бы твою уверенность, — вздохнула Эсма. — Хотя ты прав насчёт консилиума. Без совета с прочими Верховными жрицами и жрецами нельзя убить Манорока или Роталлеба. Это слишком серьёзное решение. Я не думала об этом. Хотя... Боги знают, на что решится Эрика.       Жизнь в лагере эрбианцев не располагала к вере в счастливый конец для Великих Короля и Воина. Доводы Элиота оказались слишком убедительными. Он жил в Башне долгое время, а значит, знал всё о настроениях драконов. И потому он столь рьяно доказывал, что солдаты Дрейка никогда не вырастят тех, кто будет сочувствовать магам. Умом эрбианка прекрасно понимала его, но сердцем чувствовала, что её брат по магии ошибается, возможно, не осознавая этого до конца.       Женщина поднялась с камня и принялась ходить из стороны в сторону. Невольно Матвей залюбовался ею. Длинное платье подчёркивало тонкую талию и ровную спину колдуньи. На изящных руках сверкали роскошные браслеты, на пальцах — тонкие кольца. На выступающих сквозь белую кожу ключицах покоился привычный кулон с переливающимся зелёным камнем. Если бы всё сложилось иначе...       Эсма никогда не походила на последовательницу Эрбы. С детства колдунья отличалась от прочих эрбианцев — задумчивостью, размеренностью, миролюбием. Умная, как мать-земля, Эсма не обладала порывистостью природы. По характеру она больше походила на последовательницу Милитарьи. Под защитой Богини Мудрости колдунья чувствовала бы себя гораздо лучше. И ведь она почти сменила лагерь. Если бы не то сражение с драконами, в результате которого погибла её мать!.. Умирая, Элла попросила дочь следовать за Эрбой. И Эсма исполнила последнюю волю матери, пусть ради этого и пришлось пожертвовать своими желаниями. — Последнее время я не понимаю, — пробормотала колдунья. — Не понимаю, что происходит... Эрика сейчас и буквально месяц назад – это совершенно разные люди. — Эрика – Верховная жрица, — милитарианец поднялся со своего места и продолжил. — Не такая старая, чтобы быть спокойной, и не такая молодая, чтобы бояться.       Матвей приобнял женщину за плечи и прижал к себе: — Возможно, нам не стоит вмешиваться, — прошептал он, вдыхая запах леса, оставшийся в её волосах. — Что? — Эсма даже не шелохнулась. — Манорок и Роталлеб установят мир, — вкрадчиво произнёс маг. — Это их работа. А наша просто не мешать им. — Это твой совет? Оставаться в стороне? — Быть настолько индифферентным, насколько возможно, — подтвердил милитарианец.       В воздухе повисли последние слова. На берегу подземной реки между скалистых горных пород, освещённые золотисто-розовым светом, Эсма и Матвей простояли практически час. Наконец маг вздохнул и отступил. Улыбнувшись, он подал женщине руку: — Сегодня в лагере жареный кабан, миледи. Буду польщён, если Вы отобедаете со мной. — Почту за честь, милорд, — рассмеялась она и тут же поправила себя. — Прощу прощения. Мессир.       Матвей задорно улыбнулся, мгновенно скидывая с себя пару лишних лет.       Вернувшись в свой лагерь уже под вечер, Эсма повалилась на лежанку и мечтательно посмотрела в потолок. Она провела пальцем по губам и прошептала: — Неважно что скажут завтра. Давай жить только сегодня.       Так когда-то сказал Матвей. “Настоящий девиз”, – подумала колдунья и задумчиво улыбнулась, вспоминая вечер, что закончился больше пятнадцати лет назад. Они были молоды, пьяны, сильны и безумно влюблены. Клятвы, обещания, страсть. Теперь всё осталось позади, отныне в их отношениях царили спокойствие и размеренность. Слова “всегда” и “никогда” уже давно попали под негласный запрет, Эсма и Матвей не произносили их, ибо оба знали, что это ложь молодости. — Вот ты где! — в палатку влетела Этель.       Золотые волосы растрепались, лицо раскраснелось: — Где ты была? Я по всему лагерю тебя искала! — Я гуляла, — спокойно ответила Эсма.       Девушка знала о Матвее и об их отношениях. Но сегодняшнюю встречу Эсма предпочла сохранить в тайне. Не стоит давать лишние поводы Эрике, которая наверняка узнает обо всём, стоит Эсме рассказать хоть что-то хоть кому-то. — Ну ты даёшь! — девушка рухнула на соседнюю подстилку и осуждающе посмотрела на соседку. — Столько гулять! И при том совершенно одной! Уму непостижимо!       Женщина села поудобнее и слегка прогнулась в пояснице, игнорируя претензии. Она всплеснула руками и объявила: — В конце декады мы отправляемся на остров Свободы. — Оу! — только и смогла произнести Эсма. — Ага, — закивала Этель. — Эрика хотела получить своё оружие до того, как они отправятся на остров Свободы. — Разумеется.       Оружие! Эсма закатила глаза и повалилась на лежанку. Видя, что подруга не настроена на разговор, Этель вскочила и, вытащив из-под подушки небольшое зеркальце, принялась приводить себя в порядок. Убедившись, что золотые локоны больше не напоминают "воронье гнездо", а спокойно струятся по спине, девушка прощебетала что-то про Эда и прогулку и выпорхнула из палатки.       Стоило соседке исчезнуть, Эсма села. Несколько секунд она следила за входом. Убедившись, что Этель точно ушла, женщина приподняла лежанку и принялась водить рукой над землёй. В воздухе возникла искра, от соприкосновения с которой, почва задрожала и разошлась. Перед колдуньей предстала большая плоская шкатулка из чёрного дуба, инкрустированная вставками из красного дерева, ясеня и рыжей яблони. Эсма любовно провела рукой по полированной крышке, смахивая земную пыль.       Коснувшись замка, она прошептала одними губами: — Эрайли...       Раздался щелчок, и шкатулка открылась. Внутри на мягкой бархатной подушечке цвета сочной зелёной травы покоились две сирры. Два острых кинжала, прекрасных и смертоносных. Каждый состоял из полукруглого остро заточенного лезвия. В руке он напоминал кастет, излюбленное оружие уличных бандитов. Но, в отличие от них, сирры представляли собой гораздо более опасное оружие.       Подобные кинжалы имели все жрицы Эрбы. Но только Верховной жрице принадлежали сирры, созданные в эпоху Богов, первую эпоху, имевшую свою письменность. Сирры являлись символом власти, символом превосходства над всеми остальными. Лезвия этих кинжалов украшал витиеватый узор из листьев. Никаких камней, никакого золота и уж тем более серебра. Сирры изготовили из чистой стали.       Большую часть времени их держала у себя Эсма. Она являлась Хранительницей оружия, что давало определённый статус в клане. Благодаря этому Эсма участвовала в советах Верховной жрицы и именно из-за этого её выбрали для нападения на Генерала. В прямые обязанности Хранителя оружия входила охрана сирр. Он следил за тем, чтобы кинжалы сохраняли свой первозданный вид, полировал их, чистил. А в нужное время отдавал жрице. Должность была переходящей. Фактически, жрица в любой момент могла заменить Хранителя, но, как правило, это случалось только со сменой самой жрицы. Правда, у Хранителей сирр Верховных жриц чаще всего причиной смены служила собственная смерть. Ведь век жриц длился пять столетий. Конечно, его можно было прервать, убив жрицу, но подобных случаев летописи знали очень мало.       Между сиррам лежал лабрис. Красивый топорик с короткой рукоятью и двумя массивными закруглёнными лезвиями, напоминающими крылья бабочки. По контуру лезвий шла сеточка ромбовидного узора, в центре красовалось искусное изображение головы быка, от которого во все стороны расходились тонкие неровные линии, заполняющие всё пространство. На рукояти между лезвиями тянулись залитые золотом борозды. Все вместе они образовывали шестиконечную звезду. Красивое, идеально сбалансированное оружие, используемое с Эпохи Войн как знак отличия Верховных жриц Эрбы.       Лабрис жрицы применяли для убийств священных быков или казни предателей. У каждой Верховной жрицы и у каждого Верховного жреца имелось оружие для казни: лабрис, меч, трезубец — зависело от покровителя. Право убить ренегата в мирное время принадлежало Верховным жрецам и жрицам. Вдобавок, каждому предателю полагалось умирать только от рук главы своего клана. Однажды из-за нарушения этого правила чуть не вспыхнула война между последователями Ректуе, Бога Справедливости, и последователями бога Войны – Белума. В тот раз, узнав, что один из белумцев передаёт сведения драконам, ректурианцы убили его. Только стараниями Мастеров и остальных Верховных жриц и жрецов удалось избежать кровопролития.       Глядя на оружие, Эсма вдруг почувствовала ледяное спокойствие и одновременно жгучую решимость. Она будто бы только сейчас осознала слова Матвея. Ей не следует вмешиваться. Великих Короля и Воина неспроста называют именно так. Их судьба давно написана богами. И магам её не исправить, что бы они ни задумали. Женщина взяла в руки лабрис и попробовала замахнуться им, представляя, как сносит чужую голову. Раньше этот топорик выглядел очень внушительным, а теперь он превратился в обычное старое оружие. В такое, какое никогда не убьёт легендарных героев – ни Короля, ни Воина.