Начинание начала

— А антихрист? — спросил Азирафель. — Баллотируется в президенты США, несмотря на многочисленные суды, — подсказали Уриэль. — Славно, славно, — ответил Азирафель. Ничего славного, разумеется, в ситуации не было, но на самом деле верховный архангел не слушал, что ему говорили, уже примерно два часа, просто задавал периодически вопросы, чтобы создать имитацию бурной деятельности. Ему было, в целом, всё понятно: он сидел посреди медленно закручивающегося смерча, который планировал к четвергу снести с лица земли лицо земли. Торжественно, с музыкой и прочим инструментальным сопровождением, включая глас божий и переведение человечества из живой формы в послушную. — А где ангел Зафаил? — вдруг сакцентировался Азирафель на единственном деле, которым он правда мог заняться, отложив мысли о приближающемся конце света и тьмы. — Никто не знает, — ответила Михаил. — Последний раз его активность отслеживали в Лондоне. Он говорил что-то про зайцев. — Отлично, — сказал Азирафель. — Я займусь его поисками. Уриэль и Михаил моргнули. — Это дело важнее, чем вы думаете, — загадочно и важно произнёс Азирафель. Он понятия не имел уже, что важно, а что нет — в целом, всё, по большей части, уже казалось ему крайне неважным. Но почему бы не заняться тем, что он умел лучше всего — расследовать и заодно не исполнять свои верховноархангельские обязанности? Отлынивать от работы в четверг вообще казалось ему святым делом. Больше почувствовав, чем увидев на такой скорости знакомую фигуру на тротуаре, Кроули резко вдарил по тормозам. — Ангел! — привычно крикнул он, выскочив из машины — и застыл. Азирафель тоже застыл. Они позастывали вместе, глядя друг на друга через оживлённую лондонскую улицу, как парные статуи, выражая взглядами какое-то количество эмоций, которое обычно невозможно было впихнуть во взгляды, даже если очень сильно их примять. Потом Азирафель издал один из тех звуков, которые Кроули не очень понимал и про себя называл просто «звуки ангела». Невозможно было понять, хорошие они или плохие, Азирафель просто рандомно издавал их по разным эмоциональным поводам, и если у него было при этом радостное лицо, то скорее по радостному поводу, если не радостное, то по мрачному, а вот если такое непонятное, то Кроули никак не мог определить и старался обычно просто слиться с ближайшей стеной и не отсвечивать, пока не определит повод. Поэтому Кроули застыл пристальнее, стараясь не двигаться вообще и не дышать. Азирафель из растроганного медленно собрался в одного функционирующего Азирафеля. — Как хорошо, что ты на машине, — сказал он, глядя на машину больше, чем на Кроули, и привычно открывая дверь со своей стороны. — Нам надо найти одного ангела. «Нам», — отметил Кроули и вдохнул. — Да, да, — засуетился он. — Конечно. Сейчас. Какого? — Точно не знаю, — ответил Азирафель слегка смущённо. — Признаться, я не очень хорошо помню, как он выглядит. Но в последний раз его видели с большим количеством зайцев. — Ангел с зайцами. Понял, — ответил Кроули с готовностью. Он ничего не понял, но понял главное: Азирафель был здесь и сказал «нам». И садился в машину. Они пристегнулись. Кроули вздрогнул: на его руку легла рука Азирафеля. Это было на одну телесную интеракцию больше, чем обычно. — Я очень рад тебя видеть, — сказал Азирафель с одним из своих непонятных сияющих выражений. Кроули совсем расслабился и на полном автомате (откуда только понабрался) взял предложенную руку в свою и коротко прикоснулся к ней губами. — Взаимно, — лаконично ответил он. И бог только знает, чего ему стоило отдать эту руку обратно, отвернуться и повести машину.