Yokubo-no-Jutsu

Он почти добрался до Конохи. Он действительно сделал это. Какаши, пошатываясь, сделал два шага вправо, когда очередная волна неожиданного, непривычного доселе возбуждения пронзила его, словно молния, прямо в области паха. Он зажмурился, дрожа. Он чувствовал, как обливается потом, крупные капли скатывались по его виску и между лопаток под тканью, которая внезапно стала казаться слишком душной. — Сенсей? — послышался обеспокоенный голос Сакуры. — Возвращайтесь в Коноху, — хрипло сказал Какаши, не открывая глаз, придумывая про себя благопристойную ложь. Хочется чего-то внутри… О, боже… Дурак. Это не сработает. — Ребята, возвращайтесь в Коноху. Со мной все будет хорошо. Он мог слышать, как нахмурилась Сакура, когда она спросила: — Вы в порядке? Это из-за того дзюцу, которым враг атаковал вас? Какаши упрямо покачал головой. — Все хорошо, — выдавил он сквозь стиснутые зубы, и его голос звучал почти нормально. — Я просто чувствую себя… мм… взвинченным, — сказал он, еле сдерживая отчаяние. — Мне просто нужно сделать теневого клона и немного поспарринговаться с самим собой. Он с трудом сглотнул при мысли о теневом клоне, который был рукой подать. Его пальцев было бы достаточно, чтобы удовлетворить желание быть наполненным… Возможно. Хочется верить в это. — Однако, это будет очень небезопасно, поэтому мне нужно, чтобы вы трое отправились домой, понимаете? — Хм, — пробормотал Саске. — Мы сами проведем с вами спарринг! — воодушевленно отозвался Наруто. — Мы можем победить вас, даттебайо! Мысли Какаши потекли не в то русло, и он отшатнулся, резко округлив глаз, не скрытый повязкой. «Только не с моими учениками!», подумал он с ужасом. — Идите. Домой, — повторил он. — Сдайте отчет о миссии. Вы знаете, как его писать, как раз потренируетесь составлять отчет вместе. Оставьте меня в покое, господи, пожалуйста, оставьте меня в покое, отчаянно молился про себя Какаши, потому что он был на грани того, чтобы начать тереться о дерево, и это чертовски его пугало. Он с трудом сглотнул и заставил себя улыбнуться. Он чувствовал, как его тело жадно сжимается вокруг пустоты, отчаянно нуждаясь в ощущении наполненности. — Но мы не знаем, что это было за дзюцу, которым вас атаковали, — с сомнением сказала Сакура. Агрх! Нельзя быть такой дотошной! В кои-то веки! Пожалуйста! — Тогда я помогу вам завтра, — прошипел Какаши, стараясь дышать нормально и не тереться о ткань собственных штанов. «Они еще дети! Дети!», повторял он про себя. — Если вы сейчас уйдете, завтра я угощу вас всех раменом, хорошо? Со мной все будет хорошо. Обещаю. Он улыбнулся глазами. — Рамен! — прокричал Наруто, и этого было достаточно. — Вам лучше больше не забывать свой кошелек, жадина! Или я расскажу Ируке-сенсею! — Обещаю, — повторил Какаши, снова закрывая глаза при мысли о бывшем учителе его нынешних учеников, таком многообещающем мужчине. Какаши инстинктивно подумал о выпуклости на брюках учителя, обычно неинтересной, а теперь кажущейся внезапно дразнящей. Он мог… Нет. В итоге, все же, три генина начали двигаться к Конохе, при этом переругиваясь между собой. Какаши вздохнул, тяжело прислоняясь к дереву. Черт. Как только он почувствовал, что дети находятся вне пределов слышимости, он отступил на дюжину шагов с тропинки, одна рука в перчатке уже была в его в штанах, чтобы хоть немного успокоиться, прежде чем он остановился. Он был насквозь мокрым между ног. Он застонал, потирая кончиками пальцев свой клитор, содрогаясь, когда искры мучительного возбуждения вспыхнули между его ног. Господи, чего бы он только не поставил на безопасность своей квартиры, но он не смог бы добраться до Конохи за четверть часа, ни за что. Он пошел бы даже в один из небольших домиков Тензо, чтобы немного уединиться, но он бы умер, если бы Тензо узнал, через что ему пришлось пройти. Какаши не спал с друзьями. Это было строгое и нерушимое правило, его тайна не касалась никого, кроме него самого. Он вытащил руку из штанов и сложил печать. — Каге буншин-но-дзюцу, — прохрипел он, и появилась его копия, раскрасневшаяся, покрытая потом, с темными от вожделения глазами. Клон немедленно запустил руку в свои расстегнутые штаны, опускаясь на опавшие листья, ветки и остальное, что составляло лесную подстилку, чтобы лучше раздвинуть ноги. — Сволочь, — сказал Какаши без запальчивости, потому что, да, он все прекрасно понял. — Ты здесь не для этого. Клон уставился на него снизу вверх, но потом закрыл глаз, работая рукой. — Тебе следовало подумать об этом до того, как ты создал меня, — с пренебрежением выдохнул он. Какаши упал на колени, в мгновение ока разорвав штаны клона, чтобы увидеть, как два его пальца уже глубоко засунуты внутрь, как влажно блестят его бедра и ягодицы от естественной смазки. Какаши грубо пропихнул еще два пальца в дергающегося клона, заставив его ахнуть, выгибая спину, и еще больше раздвинуть ноги, матерясь. — Да, да, — пробормотал Какаши в ответ, игнорируя собственное непривлекательно искаженное в экстазе лицо. Покрасневший, с закатившимся глазом, широко открытым ртом под маской… Да, ну, не. Он решил закрыть себе обзор, стянув маску на шею и улегшись животом наземь, между раздвинутых ног. Клон послушно убрал свою руку, позволяя Какаши ласкать скользкий вход, который он все еще держал двумя пальцами. Он продолжал засовывать пальцы в клона и вынимать их с непристойным хлюпаньем, пытаясь погладить чувствительную стенку изнутри. Какаши всегда удивляло, насколько ему нравился вкус смазки его клона. Это была одна из немногих сторон секса, которые ему всегда нравились, и одна из тех частей, по сравнению с которыми секс с другими людьми был просто… непривлекательным. Мужчины всегда были слишком горькими, солеными и мускусными на вкус, и им невероятно нравилось душить Какаши своими членами. С женщинам, наверное, было бы намного лучше, но Какаши, честно говоря, понятия не имел, как подцепить девушку, учитывая, что его тело было женского склада. Кроме того, прикидываться кем-то другим только для того, чтобы заниматься однобоким оральным сексом, было слишком энергозатратным. Какаши попросту не интересовало это, когда его собственный клон был таким вкусным, пикантным, восхитительно мокрым и вызывающим привыкание. — О, боже, — простонал клон, задвигав бедрами перед лицом Какаши. Какаши замурлыкал, когда пальцы клона вплелись в его волосы, потягивая за них не слишком сильно, но достаточно, чтобы причинить боль, не отрывая его от занятия, и клон, приоткрыв рот, издал небольшой вздох, извиваясь. Его собственная свободная рука вернулась назад, между ног, чтобы он мог поласкать и себя, в то время, как он одновременно пытался подрочить клону. Заниматься сразу двумя делами было неудобно, но Какаши, в конце концов, был гением. Клон проскулил, его бедра снова затряслись, а его ноги беспомощно подрагивали. — О-ох, прямо здесь, вот так, — залепетал клон, пока Какаши водил языком по маленькому твердому бугорку клитора. — Б-боже, да, да, ох… Какаши пососал кончик, нежно покусывая, и получил в ответ еще больше стонов вперемешку с ругательствами. Господи, у его клонов всегда были такие грязные рты в подобных ситуациях. Было бы неловко, если бы их услышал кто-нибудь еще. Какаши скорее умер бы, чем признался, что ему нравятся их вульгарность или то, как они грубо и пошло разговаривают с ним. Или что ему нравится вести с ними неприличные, грязные разговоры. Что раз в несколько месяцев или около того, когда он чувствовал легкий прилив либидо и у него был выходной день или два, ему нравилось бормотать что-то на ухо клону, обхватив его руками, изводя пальцами сзади, пока тот не забрызгивал все полотенца, а позже, используя игрушки, наполнял ими клона, пока тот беспомощно извивался в его руках, и все это Какаши сопровождал такими словами и выражениями, которые заставили бы покраснеть даже Джирайю. Да, Какаши не собирался признавать, что грязные словечки его клона и то, как он сжимает в кулаках его в волосы, усиливали его и без того неестественный приступ возбуждения. О, боже, ему нужно было кончить. Может быть, дважды. Или трижды. Ох, черт. А пока он посасывал набухший клитор своего клона, снова покусывая его, чтобы из горла клона вырвался еще один гортанный стон. Стоны клона были отличными от его собственных, и поэтому доставляли особое удовольствие. Какаши перестал сосать клитор, чтобы вместо этого его язык мог тут же нырнуть между складками мягкой плоти, смазка потекла по его носу и подбородку. Клон снова выругался, вцепившись пальцами в волосы Какаши, обычно наполовину скрытые под повязкой, потянув за них. Господи, это было так приятно… — Какаши-сенсей? — послышался голос Ируки-сенсея. Какаши выругался, вскочил на ноги, быстро натягивая маску и возвращая на место свой сбившийся хитайате, параллельно застегивая свои штаны и пытаясь взять себя в руки, пока его клон рассеивался, тоже охваченный паникой, судя по его широко раскрытым глазам. Какаши засунул руки в карманы, чтобы скрыть блеск смазки, но невозможно было скрыть свой растрепанный вид, в котором он находился по вине клона. Ох. Боже. Мысли о собственном языке и пальцах глубоко внутри захлестнули его, заставив содрогнуться от вспышки лихорадочного желания, вызванного выбросом адреналина. Он попытался скрыть это, с беспечным видом прислонившись к дереву, где он только что вылизывал и трахал пальцами своего клона. Обычное дело. — Ирука-сенсей. Чем я могу быть обязан? — протянул Какаши, и теперь его тело, почувствовав поблизости другого человека, заинтересовалось. Он судорожно выдохнул. Сердце бешено заколотилось в груди. Дзюцу сеяло в нем хаос, заставляя терять контроль. Боже, если это то, на что был похож секс у других людей, если их либидо было хоть отчасти такое же, что испытывал сейчас он, неудивительно, что люди так настойчиво стремились трахаться. — Дети сказали, что ты попал под действие дзюцу? — Ирука-сенсей произнес это так, словно это был вопрос, продираясь где-то сквозь подлесок. — Ты где? — Не переживай обо мне, — быстро сказал Какаши, крепко сжимая ноги вместе, почувствовав очередной приступ беспричинной похоти. Ммм… может, и не такой уж беспричинной. Больше похоже на… вожделение к тому, чем природа, вероятно, снабдила Ируку-сенсея между ног. Он задался глупым вопросом, насколько большим был Ирука-сенсей. — Я в порядке. — Ты уверен? — обеспокоенно спросил Ирука-сенсей. Какаши прислонился головой к дереву, снова закрыв глаза. Глупые оправдания и отговорки не сработали бы с кем-то взрослым. Нет ничего постыдного в том, что ты попал под действие техники, вызывающей возбуждение. Ничего постыдного, повторил он про себя, но чувствовал себя ровно наоборот. — Меня атаковали техникой, которая называется йокубо-но-дзюцу, — неохотно признался он. — Я уверен, что ты можешь догадаться, какой эффект она оказывает. Пожалуйста, не подходи ближе, или я не уверен в том, что сделаю. Ирука-сенсей тут же перестал копошиться в кустах. — Ого, — тихо сказал он. — Но… как же…? — Теневой клон, — бесстрастно объяснил Какаши. Пот стекал по его спине и груди. Он хотел снять свой чертов жилет. И штаны. — Я… Эм. Извини, я имел в виду, что здесь… на самом деле небезопасно, — нерешительно сказал Ирука-сенсей, отчего к лицу Какаши прилила краска из-за возникшего недопонимания. — Ты находишься далеко за стенами деревни. И Какаши действительно хотел, чтобы Ирука-сенсей замолчал, потому что его голос каким-то образом заставлял Какаши чувствовать биение собственного сердца между ног, настойчивое и изголодавшееся. — Я знаю, — огрызнулся Какаши, еле сдерживаемое возбуждение делало его раздражительным. Он снова вздрогнул, засунув руку поглубже в карман штанов, чтобы попытаться потереть промежность. — Побудь на стреме, если ты так беспокоишься, — раздраженно сказал Какаши, не подумав. Он вытащил руки из карманов, уже почти забыв о присутствии Ируки-сенсея и все же надеясь, что тот, несмотря на предыдущий запрет Какаши, осмелится приблизиться. — Каге буншин-но-дзюцу, — прошипел он, накидываясь на штаны клона еще до того, как они закончили появляться, в спешке чуть ли не разрывая их. Клон тихо застонал ему на ухо, распростершись на земле, чтобы Какаши попробовал его на вкус снова. Какаши быстро сдернул маску со своего лица, чуть не порвав ее, намереваясь просунуть свое лицо между влажных бедер клона. Тот взялся его за волосы, подтягивая ближе, как будто ему нужна была его помощь. Какаши повозился с пуговицами и засунул руку обратно в карман собственных штанов, два пальца другой руки уже скользили по мокрому телу клона, смазка легко растекалась по его пальцам и кисти, носу и подбородку. — Скажи мне, Ирука-сенсей, что ты прячешь у себя между ног? — выдохнул клон. Какаши дернулся, шокированный его наглостью. — Я… эм… что? — последовал робкий ответ Ируки-сенсея. — Ты знаешь, что я имею в виду… — отозвался клон, прежде чем Какаши выдернул руку из собственных брюк, чтобы засунуть три пальца клону в рот. — Заткнись, — яростно прошипел Какаши, надавливая пальцами на чувствительную стенку внутренностей клона. — Не смей… Клон застонал, громко и требовательно, посасывая пальцы Какаши. Какаши застыл, разрываясь между жгучим возбуждением и диким смущением. — Придурок, — сказал он ему, вытаскивая руку между его ног. Какаши хотел наказать его, ничего не делая, но, к своему разочарованию, он знал, что сделает хуже только самому себе. Тем не менее, поскуливание клона и его щенячий взгляд никак не помогли Какаши с его проблемой. Не помог и тот факт, что клон продолжал сосать его пальцы, отвлекающе обводя их языком. К счастью, Ирука-сенсей, похоже, догадался, что это говорил клон, а не Какаши, потому что Какаши слышал только громкие удаляющиеся шаги. Он мог представить румянец, выступивший на щеках Ируки-сенсея, и моргнул, почти пораженный смутным воспоминанием. Видел ли он…? Ах, да, за столом выдачи миссий. Ирука-сенсей имел обыкновение краснеть и спрашивать о команде всякий раз, когда Какаши приходил с отчетами о миссиях. Какаши закрыл глаз и прислонился лбом к плечу клона. — Ну, ты и сволочь, — пробормотал он ему в грудь. — Не смей. Клон сказал что-то, что было довольно тщательно заглушено пальцами Какаши. Какаши поднял голову, пристально посмотрев на клона. — Если ты позовешь его снова, я богом клянусь, что я найду способ сделать тебя полностью независимым от меня, просто чтобы я мог отказать тебе. Клон сглотнул и кивнул в знак согласия. Какаши вынул свои покрытые слюной пальцы из его рта. — Ты хочешь его, — пробормотал клон. — Да ладно, Какаши. Он был бы намного приятнее, чем пальцы. Ты знаешь это. Какаши застонал и снова уронил голову на плечо клона, чтобы прийти в себя. — Откуда, черт возьми, мне знать, если я даже не пробовал ни того, ни другого? — раздраженно спросил он у клона. — Ты такой эгоист. Клон усмехнулся. — Да, но тебе это нравится. Какаши выдохнул. Ему действительно нравилось это: обслуживать своих партнеров, когда его дергают, приказывают и даже используют, до тех пор, пока его не ставят в уязвимое положение, из которого он не сможет никуда деться. Ему не нравилось, когда его душили или связывали, нет, но в тех случаях, когда он чувствовал настоящее возбуждение, ему нравилось, когда его клоны приказывали ему держать руки за спиной и работать ртом, пока они сидели на краю стола. И когда он был так возбужден, да, ему нравилось, когда они приказывали ему оседлать их с помощью страпона, который он хранил запечатанным в развернутом свитке, обычно засунутом между матрасом и пружинным блоком, где его никто не мог найти. — Ты хочешь его, — прошептал клон, его руки обвились вокруг бицепсов Какаши, и в какой-то безумный момент он задался вопросом, может, то дзюцу и его клон были в сговоре. — Давай, Какаши, просто попроси. Он прямо здесь. — Он не знает о… — пробормотал Какаши, просовывая два пальца обратно между раздвинутых ног клона, с его напряженное тело. Клон возбужденно простонал. — Ах, — задыхаясь, выдохнул он, — точно. Тогда просто скажи ему, что это перевоплощение. Какаши усмехнулся, даже когда он согнул пальцы в приглашающем жесте внутри клона, вынуждая его закрыть рукой рот, чтобы подавить скулеж. — Ирука-сенсей, — произнес Какаши тихим голосом, не сводя глаз с извивающегося клона, — насколько… вы открыты к постельным экспериментам?