Yokubo-no-Jutsu

Последовало долгое молчание. — Это я спросил, а не клон, — уточнил Какаши, хмуро глядя на своего двойника. — П-постельные эксперименты? — заикаясь, переспросил Ирука-сенсей. — Да, постельные эксперименты. Кинки, — сказал Какаши, чувствуя, что краснеет от смущения. Он все еще не мог открыться, но он чувствовал колебание Ируки, и его готовность к чему-то новому. — Знаешь, садо-мазо, кожа, латекс, футфетиш, смена пола и так далее. Кинки, в общем. — Я, эм… Мне не нравится связывание, — невнятно забормотал Ирука. — А что насчет тебя, Какаши-сенсей? Это было довольно откровенное игнорирование идеи смены пола с его стороны. Возможно, предложение клона было не так уж и бессмысленно… — Мне тоже не нравится связывание. А вот смена пола звучит интересно, — почти беспечно отозвался Какаши, сгибая пальцы внутри клона, пока он это говорил. Тот тихо простонал. — А тебе как эта идея? — Я… я никогда не пробовал ничего подобного, — ответил Ирука из-за деревьев. — Но я, э-э… не против, наверное? Клон выгнул нескрытую под повязкой бровь, глядя на Какаши. Какаши уставился на него, игнорируя покалывание в собственном паху. Он развеял клона и потратил какое-то время, пытаясь привести себя в порядок: вытер пальцы о штаны изнутри, подтянул их обратно и застегнул пуговицы, разгладил жилет, поправил хитайате. Какаши сглотнул, когда переживания клона передались ему: пальцы в его рту, пальцы, проникающие в его тело, и все это происходит одновременно, переполняя его. Мокрые пальцы скользят внутри его изголодавшегося тела, входя и выходя… Какаши снял маску. Он хотел взять пальцы Ируки в рот и пососать их так, как делал он — его клон — обсасывая собственные пальцы. Он хотел, чтобы Ирука жестко трахнул его в рот, наверное, он будет горьковатым, соленым и мускусным на вкус. Он хотел, чтобы его использовали. И он хотел, чтобы это было как можно более правдоподобным, так что он сменил свое лицо, чтобы без боязни показать его. Он быстро направился туда, где, как он слышал, переминался с ноги на ногу Ирука. — Хочешь попробовать? — пробормотал Какаши, и его голос был неестественно более высоким, тонким, чем обычно, касаясь губами уха Ируки. Ирука подпрыгнул. Его лицо было кирпично-красным, а ткань штанов в области паха натянулась палаткой. Его зрачки расширились от возбуждения, отчего его глаза казались такими темными, что в них можно было утонуть. Какаши хищно ухмыльнулся. — Т-твое лицо! — пролепетал Ирука. — Возможно, мое, — легко согласился Какаши. — Или это просто перевоплощение. Тем не менее, думаю, все его части рабочие, — он демонстративно облизал губы. От этих слов Ирука покраснел еще сильнее. — П-прекрати, — строго сказал он, отступая на шаг. — Нет, ты… ты просто не в себе, Какаши-сенсей. Ты не в том состоянии, чтобы контролировать себя и принимать подобные решения. Какаши сжал губы. — Йокубо-но-дзюцу возбуждает меня, а не сводит с ума, — решительно сказал он. — Я мог бы отправить тебя восвояси и справиться с последствиями дзюцу с помощью клона, как и намеревался поступить до того, как ты явился сюда. Ирука заколебался, и тело Какаши своевольно воспользовалось их минутной слабостью, чтобы втянуть Ируку в обжигающий поцелуй. Руки учителя потянулись к жилету Какаши, и тот тут же отпрянул, пораженный и испуганный собственной настойчивостью. — О, боже, — быстро сказал он, отступая на полшага. — Извини, я… Но Ирука потянулся к нему, заглушив остальные слова Какаши в очередном голодном поцелуе. — Ты упомянул о доминировании и подчинении, — пробормотал Ирука в его губы. — Ты хочешь доминировать? Какаши отдался очередному многообещающему поцелую, позволяя их ртам слиться воедино, чтобы скрыть свою нерешительность. — Хочу… подчиняться, — запинаясь, прошептал он, его лицо горело. — Но без связывания. Без удушения. Без того, что будет слишком болезненно. Ирука с удивлением отступил назад, его глаза изучали лицо Какаши. — Но если ты не хочешь этого делать, все в порядке, — поспешно сказал Какаши. — Я не ожидаю… — Прекрати, — твердо прервал его Ирука, взгляд его темных глаз был непреклонным. — Какие у тебя стоп-слова? У тебя должно быть их несколько, если ты знаешь, что тебе нравится. Какаши почти растаял от облегчения. Или стыда. Он не был уверен, от чего именно. — Я использую только такие слова, как «красный», «желтый» и «зеленый». Красный означает «стоп», зеленый — «все хорошо», а желтый — «передышка» или «проверка», — сказал он торопливо, уже прижимаясь к такому мужественному телу Ируки, рельефноиу и соблазнительно мускулистому. Ирука коротко кивнул, больше никак не отреагировав. — Я буду использовать эти же слова. А слово «нет»? — Я не против употреблять его без значения «нет», если хочешь, — пробормотал Какаши, не в силах отвести взгляд от глаз Ируки. — Хорошо, — сказал Ирука. Он поколебался. — Хотя мне не очень удобно делать что-то подобное в таких условиях. Какаши заскулил, в отчаянии прижимаясь всем телом к Ируке. — Дай мне установить периметр, — сказал тот и еще раз крепко поцеловал Какаши. — У тебя есть палатка? Какаши кивнул. — Установи палатку, — сказал Ирука, его голос был резким и бесстрастным, — и не халтурь. Я не хочу, чтобы она рухнула нам на головы. И, если ты не против, достань также свой спальный мешок. Разденься, насколько хочешь, я не буду снимать с тебя одежду, которая на тебе останется. Не трогай себя. И никаких клонов. — Ирука… — проскулил Какаши. — Обращайся ко мне «сенсей», — резко перебил его тот. Какаши вздрогнул. — Сенсей, — попытался он снова, с придыханием. — Я… мне действительно не очень легко с этим дзюцу… — Тогда тебе лучше побыстрее установить палатку, — заметил резонно Ирука. Какаши снова вздрогнул и потянулся за свитком, в котором было все его походное снаряжение. Ирука отправился устанавливать ловушки, барьер или что-то в этом роде по периметру, в то время как Какаши в рекордно короткие сроки достал палатку. Он установил ее и даже пригвоздил кольями, шаг, который обычно пропускал, тяжело дыша при каждом движении, и смазка из-за неконтролируемого возбуждения начала растекаться дальше по его бедрам. Боже, он был в полном беспорядке. Он действительно собирался позволить Ируке увидеть его таким? …Да, конечно. Он вошел в палатку, сбросив сандалии у входа, и расстелил свой спальный мешок. Пальцы подергивались от желания прикоснуться к себе, но вместо этого он заставил их расстегнуть молнию на своем жилете и осторожно снять с себя одежду, слой за слоем, пока он не остался полностью обнаженным. Какаши заскулил, стянув с себя липкое нижнее белье, прижимая ладонь к промежности, чтобы попытаться унять переполняющее его возбуждение. Он свернулся в жалкий калачик, в паху пульсировало желание. Это было все, что он мог сделать, чтобы удержаться от того, чтобы не погрузить пальцы в себя, в ожидании, издавая поскуливание. Наконец Ирука вошел в палатку, босой и с распущенными по плечам волосами. — Я пытаюсь, — захныкал Какаши, сжавшись в комочек, тыльной стороной ладони надавливая на лобковую кость так сильно, как только мог. — Сенсей, простите, я постараюсь не прикасаться к себе, обещаю, прошу, извините, я не могу… — Шш, шш. Все в порядке, — успокаивал Ирука, опускаясь на колени перед ним и скользя одной рукой вниз и между его ног. Ирука обхватил мокрую киску Какаши одной теплой ладонью, и Какаши жадно толкнулся ей навстречу, почти достигнув оргазма от простого невинного прикосновения к своей коже, такого человеческого, такого реального и такого горячего по сравнению с руками его клонов. Ирука подхватил его, когда Какаши сжался, его тело бессмысленно подрагивало в его объятиях. — Ты прекрасен, — мягко сказал Ирука, его пальцы изогнулись в дразнящем движении, два почти погрузились в тело Какаши, но не полностью. — Ты такой замечательный. Когда ты такой возбужденный и нуждающийся, ты великолепен. Какаши попытался схватить Ируку за руки, пальцы запутались в ткани, и он захныкал, двигая бедрами, желая большего. — Скажи мне, чего ты хочешь, — предложил Ирука мягким и низким голосом. — Хочу вас… внутри… — пробормотал Какаши. Ирука согнул один палец, погружая его в тело Какаши, и Какаши чуть не закричал от разочарования. — Не томите, — всхлипнул он. — Вы знаете, что я не это имел в виду. Ирука что-то промурлыкал, лукаво улыбаясь. — Ты такой мокрый, — пробормотал он, притягивая Какаши ближе за промежность, и тот взвыл от отчаянного голода, разрывающего его изнутри, заставляющий гореть кожу, а сердце биться так, словно оно вот-вот вырвется из груди. — Боже, ты такой мокрый. Какаши выругался, заставив Ируку едва слышно рассмеяться. — Ладно, ладно, — согласился Ирука, отпуская Какаши, чтобы снять с себя жилет. Он порылся в одном из карманов жилета, чтобы найти свой походный набор, из которого достал маленькую бутылочку и пакетик из фольги, и увидев это, Какаши был безмерно благодарен ему. — Ляг на спину, раздвинь ноги, — проинструктировал Ирука бесстрастно. — Никаких прикосновений. Дыхание Какаши перешло в протяжный стон, но он повиновался, чувствуя, как ему становится жарко от смущения, когда Ирука оценивающе оглядел его тело. О, боже, от собственной открытости и наготы Какаши захотелось съежиться и умереть, но… — Хорошо, — удовлетворенно промурлыкал Ирука, снова отводя взгляд, чтобы раздеться. — Очень хорошо. Эта дрожь была вызвана не только отчаянным желанием. — Ты нормально относишься к похвале? Тебе нравится унижение? — беспечно спросил Ирука, все еще не глядя на Какаши, который лежал, извиваясь и тяжело дыша, на спальном мешке. — Мне не нравится, когда меня унижают, — выдавил Какаши. — Похвала — нормально. Вам не нужно превращать это во что-то, сенсей, просто… Мм, — всхлипнул он, когда очередная волна вожделения захлестнула его. — Пожалуйста! Я дам вам все, что вы хотите, но, пожалуйста, просто… Но Ирука уже разделся и быстро натянул на себя презерватив. — Скажи мне, если я сделаю что-то, что тебе не понравится или причинит боль, — приказал он, смотря Какаши прямо в глаза, несмотря на свой яркий румянец. — Да, сенсей, — сказал Какаши, а затем выдохнул, — о, боже, да, — его спина выгнулась дугой, руки слепо хватались за все подряд, когда Ирука одним быстрым движением вжался в тело Какаши. — Поцелуи? Укусы? Отметины? — спросил Ирука между вдохами, толкнув бедрами, и, боже, он был таким большим, толстым и чуть изогнутым, так, что это заставило Какаши сдавленно вскрикнуть от переполнявшего его удовольствия. — Помечайте меня, сколько хотите, сенсей, — хрипло рассмеялся Какаши, когда смог выдавить из себя хоть что-то. — Это все равно… не будет заметно. Ирука зарычал и тут же склонился над Какаши, сильно кусая его за шею. Какаши взвизгнул, но Ирука уже с извиняющимся видом лизал укушенное место. — Прости, — выдохнул он на ухо Какаши. — Ты просто такой… ах… красивый. Я… ничего не могу поделать с собой. Его бедра дернулись, заставляя ноги Какаши раздвинуться шире, и, бессмысленно застонав, Какаши согнулся, чтобы подтянуть одно колено к своей груди. Он застонал, когда под новым углом проникновения его пронзили вспышки удовольствия-желания-похоти, он откинул голову на спальный мешок, закатив глаза. Он и забыл, что это может быть так приятно, быть таким наполненным, и… Он беззвучно закричал, задыхаясь, пораженный, когда Ирука чуть отодвинулся, чтобы потереть клитор Какаши большим пальцем. — О боже-боже-боже, — застонал Какаши, извиваясь, не в силах сделать что-либо, кроме как позволить Ируке взять то, что он хотел. — Ты такой раскрытый для меня, не так ли? — кажется, это Ирука что-то говорил, хотя на самом деле Какаши мог слышать только шум крови в ушах. — Ты такой замечательный, готовый принять меня, такой мокрый, боже, ты такой превосходный, просто идеальный… Рот Ируки накрыл его собственный, горячий и голодный, проникая языком внутрь. Какаши застонал в поцелуй, и его стон потонул в нем. — С тобой так хорошо, — выдохнул Ирука в рот Какаши. Он выругался, и его грязные слова были на вкус как амброзия. — Боже, ты невероятный, 'Каши. Он продолжал толкаться так сильно, что Какаши почувствовал, как скользит по спальному мешку. Какаши уперся головой о него, пытаясь оттолкнуться и податься Ируке навстречу, чтобы тот был как можно глубже в нем, отзываясь на каждый толчок. Ирука наклонился, покусывая и посасывая отметины на коже Какаши, и рука, которая была между ними, скользнула вверх по его небольшой груди, чтобы обхватить ее своей скользкой ладонью. Он провел большим мозолистым пальцем по его коже, заставив Какаши подавить стон от этого ощущения. Это было приятно, гораздо приятнее, когда к его груди прикасаются и массируют ее, чем когда мужчины щипают его за соски — хотя и Ирука был не прочь слегка ущипнуть их, чтобы заставить его сосок затвердеть. Ирука наклонился и накрыл ртом его грудь, посасывая чувствительную кожу, пока Какаши не начал извиваться. Вскрикнув, Какаши почувствовал, как его начинает трясти, спазмы накатывали на него всепоглощающими волнами, все его тело пыталось поглотить Ируку в своем оргазме. Он прерывисто вскрикивал, когда по его перевозбужденному телу проходила очередная вспышка удовольствия. Ирука задвигал бедрами. Он схватился поудобнее за талию Какаши, ритмично двигаясь. Затем, с последним долгим толчком, Ирука напрягся, и Какаши мог чувствовать, как извергается его сперма, такая горячая за латексной оболочкой, что разделяла их. Ирука расставил руки по обе стороны от тела Какаши, тяжело дыша. Он тихо выругался, его руки дрожали, когда он навис над Какаши. Какаши сделал глубокий вдох в попытке попробовать на вкус запах секса, что витал в воздухе, желая большего. — Боже, извини, — выдохнул Ирука через какое-то время. — Я не хотел… С тобой просто так хорошо, — сказал он, внезапно немного взволновавшись. — И, эм… мне показалось, что ты не особо хотел прелюдии. Какаши вздрогнул от утробного голоса Ируки, утонул в его глазах, потемневших от возбуждения. — Не извиняйся. И н-нет, не хотел, — прошептал он, все еще вздрагивая и тихо простонав, когда Ирука выскользнул из него. — С-спасибо. Ах, боже, мм. Ирука коротко улыбнулся, прежде чем плюхнуться на спальный мешок. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, как только они отдышались. Какаши закрыл глаз, сотрясаемый дрожью, когда маленькие остаточные разряды оргазма прошили его, словно молнии, почти болезненные, словно его тело было сплошным громоотводом. — …Немного лучше, — сказал он, его дыхание сбилось. От одного только разговора возбуждение снова начало расти, черт возьми. — Дзюцу, однако, не рассеялось. Вероятно, это произойдет не раньше, чем через пару часов. — Хочешь, составлю компанию? — предложил Ирука, глядя на Какаши. Тот не мог покраснеть еще больше. — Конечно, — пробормотал он, отводя взгляд. — Если тебе больше нечем заняться. Ирука приподнялся, чтобы дотронуться до щеки Какаши и повернуть его на себя, встречаясь взглядами. — Ничуть, — сказал Ирука. Он улыбнулся, тепло и в то же время было в его улыбке что-то предостерегающее, и Какаши вздрогнул, почувствовав себя так, словно его загнали в угол под пристальным, всепоглощающим взглядом хищника. Голос Ируки прозвучал более задумчиво и плотоядно, когда он сказал: — Однако на этот раз мы поиграем.