Наши души обречены быть вместе

Шесть лет до Полуночной чистки. Узкая улочка Янириамоне, утопающая в мраке древности, простиралась под тяжким небесным сводом. Фасады домов, словно каменные хранители времени, вздымались ввысь. Ветры играли с листьями ветхих кленов, по обе стороны улицы тянулись жилые дома с древесными ставнями, рассказывающими о жизнях, прожитых в их объятиях. Прохожие шествовали по мостовым в устремленном марше. Мужчины, в цилиндрах и плащах, несли в себе ноту сдержанной элегантности, женщины в своих длинных платьях, с воздушными зонтиками в руках, дарили улыбки своим соседям. Улица жила своей жизнью, поддерживаемой звуками медленного стучания копыт, шорохом бумажных пакетов и глухими разговорами, играющими в невидимом театре повседневности. В темных переулках Монреах вел жизнь, полную незаконных сделок и постоянных опасностей. Будучи торговцем нелегальными товарами, его жизнь представляла собой опасный танец на острие бритвы. День начинался еще до того, как солнце выглядывало из-за стен города. Скромное жилище Монреаха, спрятанное под землей в самом сердце трущоб, давало ему некоторое подобие безопасности. С первыми слабыми лучами солнца он просыпался от беспокойного сна на комковатом матрасе. В потайной нише Монреах осмотрел свой инвентарь: золото, редкие зачарованные драгоценные камни и маленькие, незаметные флаконы с веществами, которые лучше не называть. Ему нужно было убедиться, что они в идеальном состоянии, чтобы его клиенты не требовали компенсации или возмездия. В Янириамоне не было недостатка в покупателях. Будь то торговцы черного рынка, жаждущие власти дворяне или искатели приключений, ищущие преимущества, у Монреаха была сеть, которая простиралась глубоко в преступный мир города. Скрытые проходы соединяли его с различными местами встреч. Они были разбросаны по общине, как паутина, и только самые доверенные лица знали, где его найти. Некоторые клиенты предпочитали тускло освещенные таверны, пропахшие пролитым элем, где шум служил дымовой завесой для их тайных разговоров. Другие предпочитали доки, куда корабли из Краанадиамоне перевозили экзотическую контрабанду. А время от времени богатые покровители вызывали Монреаха в гостиную, спрятанную за позолоченным фасадом высококлассного заведения. Каждая сделка таила в себе потенциал предательства. Парень не доверял полностью никому, даже ближайшим соратникам. Самые опасные моменты наступали, когда ему приходилось иметь дело с клиентом, которого он никогда раньше не встречал. Фигура в капюшоне могла подойти к нему с предложением, от которого было бы слишком заманчиво отказаться, но торговец знал, что незнакомое лицо могло быть хитрой ловушкой, расставленной силовиками или соперничающими преступниками, стремящимися устранить конкурентов. К полудню Монреах часто проводил несколько сделок. Пока район кишел людьми, он уходил в тени, там пересчитывал свои доходы, и монеты блестели на его ладони, как нечестно добытые звезды. Он знал места, где взятки могли обеспечить его безопасность, и хорошо владел искусством маскировки. Его способность сливаться с толпой была поразительной, а жилистое телосложение позволяло с легкостью перемещаться по узким переулкам. Затем Монреах возвращался в подземное убежище. Дневная прибыль была спрятана в тщательно организованный тайник. Но торговцу не было покоя. Ночь приносила с собой множество клиентов и сделок. Пока луна заливала общину бога ночи жутким серебряным светом, Монреах снова отправлялся в криминальный мир, где опасность была постоянным спутником, а доверие было редкой и коварной валютой. Монреах никогда не был вынужден заниматься незаконной торговлей по чистой необходимости. Его воспитание было далеко не в нищете. Хотя многие из его сверстников все еще жили под крышей своих родителей, он стремился вырваться на свободу, выбрать образ жизни, который резко отличался от того, который планировали для него родители. Он искал свой собственный путь, часто вопреки их ожиданиям. В то время как отец и мать посещали общественные мероприятия и наслаждались богатством своего города, юноша находил утешение в более суровых и тайных аспектах жизни. Монреах нашел своего рода утешение в мире черного рынка. Это было царство, где о нем судили не по традициям и ожиданиям его семьи, а по его изобретательности и находчивости. Он наслаждался азартом сделок, заключенных в тени, интригами закодированных разговоров и очарованием мира, действующего за пределами закона. Тем не менее, паренёк поддерживал связь с семьей, он посещал их время от времени. Торговец знал, что он все дальше отдаляется от родных, казалось, этот разрыв невозможно преодолеть, и он был доволен своим неповиновением. Сотрудники правоохранительных органов действовали с непреклонной целью. Силовики представляли собой грозное зрелище: их униформа темно-синего цвета резко контрастировала с потертыми, землистыми тонами городских зданий. На груди вышитая золотой нитью эмблема изображала силуэт дамы с завязанными глазами, держащей вверх весы, что символизировало беспристрастность правосудия. Золотые оттенки эмблемы переливались в пятнистом солнечном свете, который время от времени просачивался сквозь узкие промежутки между высокими сооружениями. Каждый силовик носил шлем с козырьком, который частично закрывал его лица, давая им ощущение анонимности во время патрулирования лабиринтов улиц. Их ботинки властно стучали по мостовой, эхом разносясь по переулкам, словно ровный барабанный бой надвигающейся гибели. Их присутствие нависло над подпольной деятельностью города как постоянное напоминание о том, что, несмотря на все усилия преступников, длинная рука закона проникает в каждый угол. Для Монреаха и подобных ему людей, неустанное преследование было ежедневным напоминанием о том, что ошибка может привести к судьбе хуже, чем тюремное заключение. В Янириамоне, сочетавшем в себе в равной степени богатство и убожество, представилась уникальная возможность. Аристократическая семья Макиавелли, известная своими роскошными вечеринками и обширной коллекцией редких артефактов, искала домработника на неполный рабочий день. Эта роль, казалось, была специально создана для хитрого человека, уставшего от предательских уличных дел. Одетый в свой самый презентабельный наряд, далекий от нарядов аристократов, но достаточный для того, чтобы пройти проверку, он явился в поместье. Садовник, человек с жесткой спиной и снисходительным видом, приветствовал его у двери. — Излагайте свои дела, — потребовал он. С привычной улыбкой мужчина ответил: — Я пришел на объявленную вакансию домработника. Я считаю, что мои навыки идеально подходят для Макиавелли. Садовник, взглянув на него с легким презрением, провел его внутрь. Интерьер особняка был столь же роскошен, как и его внешний вид, с хрустальными люстрами и коврами, которые, казалось, бесконечно тянулись по коридорам. Мужчина последовал за дворецким через лабиринт коридоров и комнат, каждая из которых была украшена более богато, чем предыдущая. Наконец они достигли сердца особняка: огромной библиотеки. Книжные полки выстроились вдоль стен, доходя до сводчатого потолка, а бесценные произведения искусства украшали каждый доступный дюйм пространства. Глаза мужчины сверкали алчностью, когда он представил потенциальные богатства, спрятанные тут. За столом сидела леди Макиавелли, элегантная женщина с длинными рыжими волосами. Она выглянула поверх очков, оценивая будущего слугу зорким взглядом и сказала садовнику покинуть помещение. Монреах почтительно склонился перед ней. — Вы здесь из-за этой должности, я полагаю? — начала беседу она. Монреах кивнул, изображая смирение. — Да, мэм, — произнес он, поднимая голову и глядя ей в глаза. — У меня есть опыт ведения домашнего хозяйства, и я знаком с содержанием таких величественных резиденций. Я понимаю, что мое прошлое, возможно, не такое выдающееся, как у некоторых других кандидатов, которых вы рассматривали. Однако я считаю, что мой жизненный опыт привил мне уникальный взгляд на мир и глубокое чувство преданности своему делу. Я был воспитан в скромной семье, однако я прошел через много обстоятельств, в которых я научился ценить трудолюбие, осмотрительность и находчивость, — он сделал паузу, позволяя своим словам усвоиться. — Я служил на различных должностях, помогая людям из всех слоев общества. Я считаю, что эти качества помогут мне выполнять свои обязанности вашего дворецкого в меру своих способностей, — леди Макиавелли, хотя поначалу была настроена скептически, не могла не быть заинтригована серьезностью Монреаха и убежденностью в его глазах. Она, конечно, встречала многих кандидатов с безупречными резюме, но в этом человеке было что-то особенное. Возможно, дело было в искренности его голоса или в том, как он себя вел — разительный контраст с обычным видом, который напускают претенденты. — Семья Макиавелли превыше всего ценит преданность делу и способность к адаптации. Если вы готовы пройти тщательную проверку и доказать свою надежность, мы можем рассмотреть ваше заявление. Монреах любезно кивнул. — Буду рад услышать ваш ответ. Я более чем готов подвергнуться любому испытанию, которое вы сочтете необходимым. Я понимаю, как важно заслужить доверие такой важной персоны, как вы. Нечасто в нашем обществе встретишь женщину, которая лично занимается поиском слуг в поместье, обычно таким занимаются мужчины, я польщен, что имел честь разговаривать с вами, — ему необходимо было догодить самолюбию этой особы. Госпожа внимательно обдумала слова собеседника. — Вы приводите веские аргументы, мистер…? — Можете звать меня Монреах. Мужчине выдали свежую униформу и на следующий день он приступил к работе. В его задачи входило вытирание пыли с бесценных артефактов, полировка столового серебра, которое могло бы прокормить целую деревню в течение пары месяцев, и расстановка цветов. Работая не покладая рук, он выжидал, обдумывая, как высвободить некоторые из этих сокровищ из позолоченных клеток. Это будет нелегко. Безопасность в особняке была столь же грозной, как и богатства, которые он охранял. Дни превратились в недели, и знания этого человека об особняке росли. Он знал график работы охранников, расположение потайных сейфов. Он также отметил, что леди Макиавелли с мужем часто уходили в дальнее крыло здания для своих вечерних молитв. Наступил вечер гала-концерта, который обещал стать светским событием сезона. Гости в изысканных платьях и сшитых на заказ костюмах заполнили особняк. Монреах воспользовался случаем. Когда вечеринка достигла своего апогея, он ускользнул в тень. Двигался незаметно, как вор, перемещаясь по коридорам особняка и избегая бдительных глаз. Наконец он добрался до личных покоев леди Макиавелли и ее мужа. Он знал, что внутри лежало самое желанное из сокровищ — ожерелье, которое, по слухам, стоило целого состояния. Когда он открывал шкатулку, то услышал приближающиеся шаги. Его охватила паника, но пути назад уже не было. Дверь распахнулась, и явилась младшая леди Макиавелли, он не раз пересекался с ней за время службы, но ни разу они не говорили по душам. Голос девушки был мягким, но он прорезал тишину, как колокол. «Что ты здесь делаешь?» Застигнутый врасплох, разум мужчины помчался. Ему нужно было оправдание, и быстро. «Мне ужасно жаль, госпожа, — пробормотал он. — Я здесь новенький, и ваша мать попросила меня принести ей брошь. Должно быть, она упомянула об этом, когда вас не было рядом». Девушка моргнула, купившись на ложь. «О, понятно, я видела тебя, ты новый дворецкий? Я Джория». Мужчина кивнул, капелька пота скатилась по его виску. «Приятно познакомиться, мисс. Я Монреах». Глаза подростка сверкнули теплом, которое застало его врасплох. «Взаимно. Надеюсь, тебе здесь нравится». «Конечно, спасибо за вопрос», — ответил он, выдавив улыбку, которая, как он надеялся, выглядела искренней. Взгляд Джории на мгновение задержался на ожерелье, прежде чем она повернулась, чтобы уйти. «Если понадобится помощь в поиске вещей, дай мне знать». Когда она закрыла за собой дверь, Монреах выдохнул, даже не осознавая, что сдерживал дыхание. Он взглянул на ожерелье, затем на открытую шкатулку. Риск был слишком велик, он решил временно отказаться от миссии. Ее доброта и наивность раздражали его, являясь ярким напоминанием о резком разрыве между их мирами. Тем не менее, в тихие моменты ночи он обнаружил, что сомневается в своем выборе. Было что-то в ней искренное, что тронуло давно погребенный уголок его совести. В течение нескольких недель он совмещал жизнь слуги и торговца краденым товаром. Это была игра с высокими ставками. Он украл из особняка несколько безделушек, но прибыль была скудной и вряд ли стоила постоянного риска быть обнаруженным. Монреах не мог не чувствовать, что в жизни должно быть нечто большее, чем этот бесконечный цикл обмана и опасностей. Он вспомнил случайную встречу с Джорией, невинность в ее глазах и искреннюю доброту. Это резко контрастировало с грязным подземным миром, в котором он обитал. Когда он обдумывал свой следующий шаг, к нему начало приходить понимание. Острые ощущения преступности потеряли свой блеск, а вес его собственного морального компаса становился тяжелее с каждым днем. Возможно, пришло время перемен, шанса оставить позади поглотившие его тени. *** — Джентльмены, добро пожаловать, — молвил торжественно Монреах тем же вечером. — Вы пришли в поисках сокровищ, которыми обладают немногие — артефактов редкой и чудесной природы. — Впечатляет, — глаза клиента расширились от восхищения. — Что у вас есть для нас сегодня? — Множество товаров. Древние реликвии с неисчислимой силой и этот изысканный кристалл. — Сколько вы просите за Кристалл Лунной Росы? — Такую вещь нелегко оценить. Ее эффективность может сравниться только с ее редкостью. Я ищу существенное предложение от человека, который действительно понимает ее ценность. — Мы здесь, чтобы заключить сделку. Дайте нам цифру. — За один только кристалл моя запрашиваемая цена начинается с двух тысяч золотых монет, — без паузы уверенно ответил Монреах, клиент раздражительно сплюнул на пол и буркнул, что это слишком завышенная цена. Диллер сохранял спокойствие. — Действительно, это так. Но подумайте о силе, которую он несет, и о возможностях, которые он предоставляет. Уверяю вас, это мудрая инвестиция. Хотели бы вы осмотреть другие вещи? Здесь у нас есть особые целебные зелья от всех болезней, каждый со своими уникальными свойствами — не нужно переплачивать чародеям, чтобы исцелить бессоницу или невроз. Также у меня вы найдете особый экстракт опиума или лауданум. — Какая у вас лучшая цена за лот? — За все здесь я готов торговаться. Но поймите, это товары премиум-класса, цена отражает их исключительный характер, — подметил Монреах с блеском в глазах. Продавец, хладнокровный и собранный, умело подчеркнул привлекательность и потенциал каждого артефакта, мастерски направляя разговор в сторону обеспечения самой высокой цены. Каждое слово и жест были целенаправленными и призваны получить от клиентов лучшее предложение. Продавец искал покупателя, который признал бы истинную ценность его вещей, готового заплатить непомерную цену за привлекательность власти и престижа, которые обещали эти артефакты. Незнакомец несколько дней наблюдал за деятельностью диллера. Когда ночь сгустилась, незнакомец наконец набрался смелости и вошел в тускло освещенное заведение Монреаха. На нем был плотно закутан плащ. Голосом, едва громче шепота, он спросил о Кристалле Лунной Росы. Торговец, всегда осторожный, внимательно посмотрел на него, оценивая искренность его взгляда. Этот кристалл был ценным достоянием, реликвией из далекой земли с мистическими свойствами, вызвавшей значительный интерес среди клиентуры города. Пока они торговались о цене, глаза незнакомца нервно бегали по комнате, его пальцы тревожно постукивали по грубому дереву стойки. Почувствовав его беспокойство, Монреах стал более уверен в своей оценке — этим человеком двигало отчаяние, а не хитрость. В момент отвлечения, когда Монреах повернулся за кристаллом, незнакомец воспользовался своим шансом. Его руки нащупали потайной мешочек и извлекли маленькую зачарованную безделушку. Но Монреах не собирался позволить своему сокровищу так легко ускользнуть. Он рванулся вперед, вытянув пальцы, чтобы вырвать кристалл из рук вора. Он был быстрым человеком, опытным в искусстве выживания. Незнакомец, схватившийся за кристалл, как за спасательный круг, отреагировал с удивительной проворностью. Он уклонился от захвата Монреаха и одним плавным движением достал небольшой пузырек с мерцающей жидкостью. Без колебаний он разбил пузырек, выпустив ослепляющую фосфоресцирующую струю, которая окутала все вокруг. Ослепленный Монреах отшатнулся назад, зажав глаза, временно потеряв рассудок. Зал погрузился в хаос: посетители и дилеры разбежались, крича и ругаясь. Вор, воспользовавшись моментом замешательства, бросился к выходу, все еще крепко сжимая в руке украденный кристалл. Другие присутствующие не оказали большого сопротивления. Они были слишком дезориентированы внезапной вспышкой. Монреах взревел от гнева. Он вызвал стихию земли и бросился туда, где, по его мнению, находился вор. Из пола мигом выросли острые камни, которые легко могли пронзить человеческое тело насквозь. Комната была наполнена какофонией криков и грохота. Другие покровители, опасаясь за свои интересы, пытались перехватить вора, желая выслужиться перед диллером или заполучить кристалл себе. Грабитель, руководствуясь скорее инстинктом, чем зрением, нырял и пробирался сквозь хаос. С поразительной ловкостью он уклонился от безумных попыток продавца вернуть Кристалл Лунной Росы. Природное оружие торговца пронзило воздух, едва не попав в цель. В разгар суматохи незнакомец добрался до выхода. Последний раз прибавив скорости, он проскользнул через дверь и вышел на лабиринт улиц города. Позади продолжал бушевать грохот. Молча проклиная свою потерю бдительности, Монреах поклялся выследить вора и вернуть то, что по праву принадлежало ему. Кто этот человек? Для какой цели ему нужен кристалл? Когда пришло осознание того, что его сокровище исчезло в лапах наглого вора, среди клиентов пронесся приглушенный вздох. На лице продавца, обычно спокойном и невозмутимом, отразилась тревога. Клиенты, поначалу ошеломленные таким внезапным поворотом событий, начали переговариваться между собой. Помещение стало насыщено снисходительными замечаниями, пропитанными тонко завуалированной насмешкой, направленной в сторону торговца. — Похоже, твое ценное имущество не так уж и безопасно, а? — издевался один клиент, ухмыляясь. — Возможно, тебе следовало быть более осторожным. Это ты должен быть мастером секретности и защиты, — подметил второй, намереваясь уходить. Монреах снова появился перед главным столом, его спокойный вид был безупречен. Его взгляд скользнул по собравшимся: — Пожалуйста, воздержитесь от недооценки серьезности этой ситуации, — заявил он размеренным, но властным тоном. — Будьте уверены, эта проблема будет решена. Слова имели неоспоримый вес — тонкую, непоколебимую уверенность, которая подавила поднимающуюся волну насмешек. Покупатели, когда-то бойкие и пренебрежительные, погрузились в приглушенное молчание, их шутки рассеялись перед лицом непоколебимой уверенности диллера. С твердым, сдержанным выражением лица он продолжал координировать поиски украденного кристалла, мобилизуя свои ресурсы и используя свою сеть в согласованных усилиях по возвращению своего ценного владения, которые, к сожалению, оказались безуспешными. Диллер был человеком, чье прошлое было окутано мрачным миром незаконной торговли и скрытых сделок. Тем не менее, когда он обнаружил, что идет по тонкой грани между своими двойными личностями — домработником и торговцем крадеными товарами. Он почувствовал то, чего не ожидал: ползущие завитки перемен. Он всегда гордился своей находчивостью и острым чутьем. Именно эти навыки позволяли ему быть на шаг впереди закона и соперников. Но теперь эти самые таланты, казалось, предали его. Каждый раз, когда он пересекался с Джорией, дочерью аристократической семьи, на которую он работал, его сердце билось быстрее. Ее смех был подобен маяку света в тусклых коридорах его существования. Именно в те минуты, когда он видел ее улыбку или слышал, как она говорит, чувство вины и беспокойства грызло края его сознания. Он чувствовал себя самозванцем. Подверг сомнению свой выбор, задаваясь вопросом, стоят ли ощущения от незаконной торговли мук его совести. Украденные безделушки и скудные доходы теперь казались незначительными по сравнению с возможностью вести честную жизнь. Поздно вечером, полируя затейливое серебро в роскошной столовой особняка, Монреах погрузился в свои мысли. Он знал, что придется сделать выбор. Размышляя о своем будущем, он понял, что азарт преступности притупился. Риск начал перевешивать выгоду, а постоянный страх быть пойманным заставлял его постоянно нервничать. Бдительные глаза правоохранительных органов и конкурирующих торговцев, казалось, с каждым днем приближались к нему. Но оставить криминальный мир позади было решением, к которому нельзя относиться легкомысленно. Сомнения терзали его. Очарование быстрого богатства и адреналин опасности все еще соблазнительно шептали ему на ухо. Джория нашла Монреаха солнечным днем среди пышных садов поместья. Недавно его повысили до должности главного дворецкого. Улыбка танцевала на ее губах, когда она приветствовала его. «Рада снова тебя видеть. Поздравляю с повышением». Он склонил голову: «Спасибо. Я ценю ваши добрые слова». Заметив его сдержанное поведение, Джория почувствовала, что в его взгляде задержался вопрос. Она решила предложить ему заглянуть в ее мир, преодолеть пропасть, которая часто существовала между людьми разных социальных статусов. «Ты ведь не возразишь, если я расскажу тебе немного о себе? — начала она. — Мое свободное время обычно заполнено чтением. Я обожаю истории, которые переносят меня в далекие места и времена, — ее глаза сверкали тихим энтузиазмом. — В школе мне приходится часто и и много читать. Хочешь ли узнать больше о том, как получают образование дети в аристократических семьях?». «Если вы не возражаете, мисс Макиавелли». Она продолжила: «Учеба начинается под присмотром репетитора. Они обучают нас широкому кругу предметов — истории, литературе, математике и т. д. Акцент делается на религии — перед началом уроков мы отдаем дань уважения Янириамоне. Моя семья имеет возможность предоставить лучшие ресурсы, в том числе древние фолианты, зачарованные артефакты, а также доступ к известным наставникам по магии. Такое изобилие ресурсов позволяет глубже погрузиться в магические исследования. Учебная программа здесь более обширная и сложная, чем в обычных школах. У нас много практических тестов. Я часто участвовала в дуэлях или магических состязаниях, оттачивая свои навыки и стратегии. Но даже когда я не могла пройти испытание, мои родители с легкостью решали этот вопрос, они никогда не винили меня в том, что у меня что-то не выходило, наоборот, помогали всегда найти выход». Ее взгляд устремился к собеседнику. «Я помню, как мой отец однажды сказал, что знания — это сокровище, которое невозможно украсть. Он верил в способность образования формировать не только отдельных людей, но и целые общества». Знания Монреаха в литературе несмотря на то, что он работал уличным торговцем, были любопытной стороной его характера. Не то чтобы он всю жизнь был заядлым читателем; на самом деле, он почти не открывал книгу за свои бурные годы в преступном мире. Напротив, его знания были побочным продуктом его находчивости. Диллер столкнулся с широким кругом клиентов, каждый из которых имел собственные предпочтения и интересы. В его работе знание различных предметов могло бы оказаться ценным активом. Это помогло установить контакт с покупателями из всех слоев общества. Чтобы сохранить этот фасад, он овладел искусством быстрого поиска информации, научился бегло просматривать книги, статьи, извлекая ключевые моменты и интересные факты, которые позже мог использовать, чтобы направить разговор в нужные направления. Его фотографическая память позволяла точно запоминать информацию, создавая впечатление, будто он искренне любит литературу. Эти знания оказались ценным инструментом в его общении с Джорией. Она была заядлым читателем, и их обсуждения книг стали средством связи с ней на более глубоком уровне. По мере того, как их разговоры углублялись, он обнаружил, что его искренне заинтриговал литературный мир, и в свободное время начал больше читать. Книги, которые он читал, часто брал в библиотеках или покупал в букинистических магазинах. Он поглощал классику, изучал современную литературу и даже пробовал себя в различных жанрах, пытаясь преодолеть разрыв между своим прошлым и честной жизнью, которую он стремился вести. Его инстинкты превратились в жажду знаний и искреннюю любовь к письменному слову. Читая, он обнаружил, что литература способна преодолевать границы, позволяя исследовать миры за пределами его собственного. Это был источник утешения и бегства от суровых реалий его предыдущей жизни. Так что, когда он обсуждал литературу с младшей Макиавелли, это было не просто фарсом для прикрытия. Благодаря их литературному обмену он начал видеть будущее, в котором он сможет оставить свое криминальное прошлое позади. *** Луна висела низко в ночном небе, отбрасывая жуткие тени на тускло освещенный переулок. На пути домой Монреах оказался втянутым в конфронтацию. Три человека, которые подошли к нему, были его партнерами. На остром, небритом лице одного из бывших коллег появилась злобная ухмылка: — Монреа-ах, — в его словах сквозило притворное дружелюбие. — Приятно было встретиться с тобой здесь. В последнее время до меня доходят некоторые интересные слухи, — он мрачно усмехнулся, от этого звука у парня по спине пробежала дрожь. — Не притворяйся со мной, старый друг. Ходят слухи, что ты подумывал начать новую жизнь, оставив нашу работу позади. Бывший диллер огляделся вокруг, опасаясь любых фигур, скрывающихся в тени. Ему нужно тщательно подбирать слова. — Послушай, ты знаешь, как обстояли дела в последнее время. Там становится все рискованнее. Я думал о переменах, вот и все. Улыбка противника стала шире, обнажая ряд пожелтевших зубов. — Перемена, да? Забавно, потому что некоторые люди не очень любят перемены. Они чувствуют, что это нарушает естественный порядок вещей. — Не хочу создавать проблем, — Монреах тяжело сглотнул, во рту у него пересохло. — Я хочу жить спокойной жизнью, вдали от всего этого. Противник сделал шаг ближе, его угрожающая аура давила на собеседника. — Видишь ли, это не так просто. Ты знаешь, как работает эта организация. Если ты вошел в нее, то попадаешь в нее навсегда. И если ты думаешь, что можешь просто уйти, что ж, это может расстроить некоторых людей. — Я больше не позволю страху контролировать себя, — на этот раз его голос стал более твердым. Холодный смех человека эхом разнесся по переулку. Вместо ответа Монреах одним быстрым движением швырнул ему в сердце острый камень. Кровь хлынула из груди потерпевшего, он не успел даже закричать, на что дворецкий разбил ему голову новым валуном, который упал на него сверху. Бездыханное тело с грохотом упало на землю. Реакция остальных не заставила себя долго ждать. Легким движением пальцев огненный элементалист создал кружащийся пылающий шар, который угрожающе потрескивал в ночи. Пламя танцевало и шипело, отбрасывая жуткий свет на его злобное лицо. Водный маг контролировал жидкость взмахом руки. Вода по спирали приняла извилистую змееподобную форму, готовую нанести удар. Монреах сжал кулаки, его пальцы впились в землю, он заставил булыжники грохотать и дрожать. Камни и кристаллы вырывались из земли вокруг него, образуя импровизированную крепость. Огненный волшебник взревел, отправив пламенный шар в сторону Монреаха. Он отреагировал быстро, подняв стену кристаллических барьеров. Пламя шипело, встретив зачарованную защиту, но Монреах чувствовал сильный жар, исходящий через кристаллы. Водный элементалист направил магию в сторону дворецкого. Он заставил булыжники под ним сдвинуться, подбросив его вверх. Водяная атака безвредно ударила по поверхности камня. Сердце Монреаха колотилось в груди, когда он боролся со своим прошлым и безжалостным преследованием своих бывших союзников. Видя, что его огненные атаки были частично отражены барьерами, первый волшебник усилил свое пламя. Переулок замерцал малиновым и оранжевым, а огненный шар стал больше и горячее. Черпая силу из земли, он рванулся вперед, посылая зазубренные осколки кристаллов в сторону противника. Кристаллические снаряды разбили огненную сферу, создав ослепительное зрелище искр и углей. В разгар хаотичного боя в тускло освещенном переулке ранить его сумел один из бывших соратников. Нападавшим оказался крупный мужчина с жестоким блеском в глазах и пальцами, потрескивающими от силы магии огня, он на мгновение ослабил бдительность, и именно тогда его противник воспользовался этой возможностью. Мужчина прыгнул вперед, выпустив из кончиков пальцев яростную вспышку пламени, обжигая руку Монреаха. Застигнутый врасплох, дворецкий попытался среагировать, его голос звучал с вновь обретенной властью. Осколки кристаллов кружились вокруг него, образуя кокон. Осколки пронзили огненную сферу, погасив пламя, и пронзили водный барьер, расколов его на части. Они разорвали тела противников на части. Когда звук приближающихся шагов стражей эхом разносился по переулку, натренированные инстинкты Монреаха взяли верх. Он имел определенные связи с силовиками, однако злоупотреблять он не хотел. Он осмотрел пространство в поисках способа спастись. Его взгляд быстро упал на большую железную канализационную решетку. Это был нетрадиционный путь эвакуации, но он давал жизненно важное преимущество — он вел в подземную часть города, сеть туннелей и канализационных труб, которые он хорошо знал. Его власть над элементом земли позволила ему размягчать почву и камень, делая их податливыми и жидкими. Медленно, но неуклонно земля уступала место его магии, создавая туннель, достаточно большой, чтобы пройти через него. Земля рябила, как вода, когда он спускался под поверхность, один за другим камни, выстилающие потолок туннеля, опустились, скрыв образовавшуюся им дыру. В переулке не осталось и следа пути его побега. Поверхность наверху казалась нетронутой, как будто канализационную решетку никогда не трогали. По мере того как он углублялся в землю, слабое эхо криков и проклятий силовиков становилось все более отдаленным. Прохладный, влажный воздух туннеля окутал его, и городской хаос исчез. Слуга Макиавелли лишь поправил жилет и произнёс: «Надеюсь, это заставит вас замолчать». *** В пятницу после уроков Джория решила воспользоваться возможностью, чтобы сделать покупки. Ее гардероб нуждался в обновлении, и она слышала о бутике, предлагающем самые изысканные платья в городе. Она также пригласила Монреаха, своего верного дворецкого, сопровождать ее в этой прогулке. Хотя он преуспел во многих сферах деятельности, он признался, что почти ничего не знает о моде. Тем не менее, он был рад помочь Джории, чем мог. — По словам родителей я уже достаточно взрослая для того, чтобы ходить по магазинам без них, однако сопровождение дворецкого обязательно — они сказали, что это демонстрирует мой высокий статус, — сказала Джория с игривой усмешкой. Эта идея пришла к ней спонтанно, а слуга не имел права возразить. Его раны после вчерашней битвы еще не зажили, ему удалось на скорую руку обработать их, однако одно неосторожное движение и боль вспыхивала с новой силой. Наверняка члены уличных банд так просто не оставят его в покое. Они прибыли в бутик, вход которого был украшен блестящими стеклянными дверями и роскошными витринами манекенов, одетых по последней моде. Когда они вошли внутрь, воздух был напоен ароматом дорогих тканей и приглушенным шепотом посетителей и обслуживающего персонала. Джория потратила немного времени на то, чтобы просмотреть вешалки с платьями, каждое из которых было изысканнее предыдущего. Она сняла несколько вещей с вешалок и подержала их перед зеркалом, прикидывая, подходят ли они по размеру и цвету. Монреах внимательно наблюдал, изо всех сил стараясь понять, что она ищет. — Что ты думаешь об этом? — спросила Джория. Слуга покосился на платье, сосредоточенно нахмурив брови. — Ну, госпожа Макиавелли, оно… синее. И кружево… искусное. Джория разразилась смехом. — Ты абсолютно прав. Оно синее, а кружево действительно искусное, но даже не знаю, подойдет ли оно мне, — она осторожно отложила платье в сторону. — Полагаю, я не могу ожидать, что ты за один день станешь экспертом в области моды. Но если ты уже являешься дворецким, то ты обязан разбираться в подобных вещах, не так ли? — Приношу свои извинения за мою некомпетентность. Я обещаю, что всему научусь. Они продолжили исследование бутика: Джория выбирала платья, которые привлекли ее внимание, и время от времени дразнила дворецкого по поводу его ограниченных познаний в стиле. Наконец Джория остановилась на нескольких, которые заставляли ее чувствовать себя элегантно и уверенно. Монреах довольствовался тем, что нес для нее выбранные платья, и был рад быть по-своему полезным. Джория прогуливалась по роскошному магазину, украшенному витринами с множеством элегантных платьев. Яркие оттенки и замысловатый дизайн ослепляли ее, каждое платье боролось за ее внимание. Макиавелли остановилась, чтобы рассмотреть платье, любуясь тонкой вышивкой. «Это неплохо», — признала она, но ее взгляд переключился на другое платье неподалеку. Тщательно изучая, Джория переходила от одного наряда к другому, ее глаза сканировали каждую деталь, каждый предмет одежды манил по-своему. Она кружилась перед зеркалом в различных платьях, оценивая их посадку и стиль. — Есть предпочтения, мадам? — спросил дворецкий, наблюдая за ее проницательным взглядом. — Кажется, я не могу решить, какой из них мне нравится больше всего. Дворецкий сохранял самообладание, терпеливый и внимательный. Джория продолжала поиски, ее энтузиазм не угасал. Она примерила еще несколько платьев, каждое из которых раскрывало разные грани ее личности и вкуса. Пока она шла по магазину, дворецкий умело раскладывал выброшенные платья. — Ничто из этого не идеально, вообще ничего, — пробормотала Джория с явным разочарованием в голосе. — Возможно, если вы найдёте минутку, чтобы передумать… — Нет, я хочу чего-то другого, — резко прервала его Макиавелли. Щелчком пальцев она подозвала консультанта магазина. — Ты там! Покажи мне что-нибудь еще. Мне нужны варианты прямо сейчас! Консультант, привыкший к требовательным клиентам, сохранял профессиональную улыбку, несмотря на тон Джории. Он начал представлять различные платья, объясняя их особенности и дизайн, но ни одно из них, похоже, не удовлетворило ее. — Это слишком броско, это слишком просто, — Джория отвергала каждое предложение, ее нетерпение становилось все ощутимее. Монреах шагнул вперед, его голос был спокойным, но твердым. — Я понимаю ваше стремление к совершенству, но мы должны относиться к персоналу с уважением. Джория нахмурилась, но взяла себя в руки и снова обратила внимание на консультанта. — Мне очень жаль, — неохотно пробормотала она. — Но, пожалуйста, покажи мне что-нибудь получше. Консультант продолжал предлагать новые варианты, но ни один из них, похоже, не соответствовал стандартам подростка. Она становилась все более возбужденной, расхаживая среди стеллажей и продолжая поиски неуловимого идеального платья. После нескольких раундов тщетных попыток Джория внезапно воскликнула: «Я возьму их все!» Монреах поднял бровь, в его глазах мелькнуло беспокойство. — Вы уверены? Мы должны рассмотреть… — Нет необходимости обсуждать. Я приняла решение, — заявила она окончательным тоном. Она не стала проверять, хватит ли у Монреаха денег на покупку; она просто предположила, что это в его силах и, к счастью, это оказалось правдой. Джория усмехнулась и взяла его под руку, пока они гуляли по залитым солнцем улицам Янириамоне. Возможно, она и не получила никаких советов от дворецкого, но она дорожила духом товарищества и смехом, которые они разделили в этот прекрасный день. Солнце скрылось за горизонтом, пока герои возвращались в особняк. Когда они свернули за угол, перед ними раскинулся тенистый переулок, в глубине которого скрывалась угроза. Сфера, синтез двух магических элементов, устремилась к ним, словно пуля, мерцая потусторонним сиянием. Ее неестественная скорость и интенсивность не оставляли героям времени на реакцию. Она направлялась прямо в Джорию, смертоносный снаряд, нацеленный на то, чтобы лишить ее жизни. В мгновение ока инстинкты Монреаха сработали. Он знал, что должен защитить Джорию любой ценой. Всплеском магии земли он создал массивный каменный барьер, который возник из-под земли между героями и приближающейся сферой. Сфера столкнулась с барьером, вызвав ослепляющий взрыв магической энергии, от которого по узкому переулку прокатились ударные волны. Сила удара была оглушительной, эхом отразилась от окружающих зданий и сотрясла фундамент. Монреах отшатнулся, его тело приняло на себя основную тяжесть удара. Одежда дворецкого была обожжена и изорвана, а на коже были следы ожогов от магического разряда. Но Джория была в безопасности, ее не коснулась разрушительная атака. Пока пыль и дым улеглись, Монреах сохранял оборонительную стойку, используя магию, чтобы удержать барьер на случай нового нападения. Он осмотрел переулок, остро осознавая, что нападавшие все еще могли скрываться поблизости, ожидая возможности нанести новый удар. Чувства обострились, когда он внимательно прислушивался к любым признакам движения. Среди хаоса и неопределенности чувства Монреаха сосредоточились на слабом шорохе. Он почувствовал тонкую вибрацию шагов, подтвердив свои подозрения, что нападавшие приближаются. Когда нападавшие перегруппировались и приготовились к новому нападению, Монреах быстро разработал контрстратегию. Опираясь на свои знания о манипулировании землей, он заставил булыжники переулка смещаться и подниматься, образуя защитные барьеры, обеспечивающие укрытие от снарядов. — Это слишком опасно! Я хочу помочь тебе! — воскрикнула Джория, однако ее голос остался неуслышанным. Члены банды, поняв, что их внезапная атака провалилась, вышли из своих укрытий. Это была разношерстная группа, их одежда была потертой и изорванной. Джория, наблюдая за оборонительными маневрами парня, поражалась его находчивости и храбрости. Она знала, что ее собственные магические способности не так развиты, как его, и в этот момент опасности положилась на его силу и опыт. Члены банды начали еще один шквал магических атак, но на этот раз их встретила стойкость каменных барьеров Монреаха. Искры летели, когда снаряды поражали импровизированные укрепления, но они держались стойко. Бандиты бросились бежать. Сосредоточенной мыслью и приливом силы он заставил булыжники подниматься вверх и опутывать их ноги, обездвиживая врагов. Джория, следуя примеру дворецкого, призвала собственную магию воды. Она создала водяную струю, которая связывала их руки и предотвращала дальнейшие нападения. Застигнутые врасплох и численно превосходящие члены банды поняли, что оказались в невыгодном положении. Их тщетная борьба с силами стихий, удерживавшими их в плену, лишь истощила их энергию. — Оставайтесь здесь, можете прервать свое заклинание, я премного вам благодарен. Дальше я сам, — молвил он успокаивающим тоном, оставляя девушку позади. Монреах уверенной походкой приблизился к одному из нападавших. Дерзкое поведение преступника дрогнуло. На лбу мужчины блестел пот, и он тяжело сглотнул. — Слушайте внимательно. Продолжение этого пути будет иметь ужасные последствия. Я знаю о вашей организации больше, чем вы думаете. Вы ступаете на опасную почву. Противник нервно пробормотал в ответ: — Ты… не понимаешь. Уйти из организации — это не так просто. Есть правила, последствия… Выражение лица бывшего диллера оставалось решительным. — Я прекрасно понимаю, — возразил он. — Но я также хочу, чтобы ты кое-что понял. Если это преследование не прекратится прямо сейчас, ты не сможешь защитить себя. Хочешь знать, что случилось с тремя вашими людьми, которые вчера перешли мне дорогу? — преступник колебался, разрываясь между верностью организации и угрозой, которую представлял Монреах. Он оглянулся на своих обездвиженных товарищей, наблюдавших за перепалкой со смесью страха и отчаяния. Голос потерпевшего стал еще более суровым, когда он произнес свое последнее предупреждение. — Скажите им, что преследование меня или кого-либо, находящегося под моей защитой, приведет к их смерти. Я не буду повторяться. — Ладно. Просто… отпусти нас. — Только под присмотром силовиков. И ни в коем случае не смейте сообщать им обо мне, — он приставил острый булыжник к горлу собеседника, через мгновенье на этом месте образовалась капля крови. Он надавил сильнее, на что человек болезненно и сдавленно пропищал. На этот раз Монреах был уверен, что его оставят в покое. Он думал, что будет делать после того, как сдаст предателей страже. За спиной он услышал тихий зойк, убрал импровизированное оружие и обернулся, перед ним была Джория, она стояла со смесью растерянности и страха. Он тяжело выдохнул: — Вам правда следовало бы оставаться на месте, госпожа Макиавелли, — она попятилась на шаг, прижимая руки к груди. — Простите за грубость, но тот факт, что родители начали давать вам больше свободы, не делает вас взрослой. Вы все еще принимаете опрометчивые решения, не думая о собственной безопасности. — «Уйти из организации — это не так просто» что это означает? Ты… был заодно с этими злодеями? — Джория сделала шаг назад, как будто это откровение превратило его в незнакомца на ее глазах. — Ты никогда не говорил мне этого, — сказала она дрожащим голосом. — Я думала, ты просто разнорабочий, который временно устроился к нам на должность дворецкого. Выражение лица Монреаха смягчилось, и он осторожно шагнул к ней, ему было все равно, что за их разговором наблюдают те самые преступники, которых он схватил. Его раны отзывались болью в его теле, но ему нужно было сохранять концентрацию, чтобы держать бандитов в заточении камня. Нужно поскорее закончить эту мелодрамму. — Мое прошлое… сложное, но я изменился. Я оставил ту жизнь позади и никогда не причиню вреда тебе или кому-либо еще. Джория колебалась, разрываясь между страхом и связью, которую они сформировали во время его пребывания в особняке: с того момента прошло больше полугода. — Как я могу быть уверена? — спросила она. Он протянул руку и сделал еще шаг назад. Голова раскалывалась, а его пальцы дрожали. — Я понимаю ваш страх. Но я спас вас, не так ли? — Да, ты это сделал. Но ты также угрожал этим людям. У тебя есть силы… мало кто может одновременно использовать чары защиты и атаки на таком высоком уровне… может, ты злой дух? — Если бы я действительно был духом, то очистил бы вам память об этом происшествии. Вам стоило внимательно слушать лекции репетиторов по теории магии, Макиавелли, — вяло засмеялся он. — Не стоит удивляться, просто я тот редкий тип людей, которым это удается, — он опустил руку. — Моя стихия — часть меня, Джория. Ее можно использовать во благо, и это то, что я пытаюсь сделать сейчас. Страх Джории медленно уступил место проблеску понимания. — Я хочу доверять тебе, но ты должен пообещать, что никогда не будешь использовать свои силы, чтобы причинить вред людям или убить их, — он торжественно кивнул, его взгляд не дрогнул. — Взамен вы должны пообещать, что сегодняшнее останется только между нами. У меня дома есть целебные зелья, которые частично восстановят мои раны, — Монреах внимательно осмотрел следы ожогов на своей одежде, понимая, что ему нужно убедительное объяснение для остальных слуг. — Я сфабрикую историю о незначительном несчастном случае, произошедшем во время посещения магазина одежды. Я мог бы сказать, что, осматривая какую-то ткань, на мою одежду случайно попал маленький уголек от ближайшей свечи, — он снял пошарпаный жилет и остался в рубашке, на которой были лишь небольшие следы от огня. — У тебя получится придумать достойное оправдание, потому что ты действительно мастер обманывать людей, в том числе и меня, — с насмешкой заключила подросток. В поместье Монреах выразил благодарность за заботу других слуг. Дворецкий преуменьшал серьезность инцидента, уверяя остальных, что это был всего лишь поверхностный ожог и что он не пострадал. Он подчеркивал свое стремление поддерживать профессиональный внешний вид и заверял, что уже организовал замену поврежденной одежды. Монреах вежливо просил других слуг воздержаться от дальнейшего обсуждения инцидента, поскольку он предпочитал избегать любых ненужных сплетен или спекуляций. Представляя инцидент как незначительную, быстро разрешимую происшествие, Дворецкий стремился успокоить других слуг и сохранить свой профессиональный имидж. Таким образом, он мог эффективно объяснить следы ожогов, не вызывая ненужных подозрений. К счастью, платья Джории остались невредимыми. Передав преступников патрульным, Монреах позаботился о том, чтобы подробности происшествия не были широко разглашены. Сообщил об инциденте высокопоставленному офицеру городской стражи, которому он доверял. Он подробно объяснил ситуацию и попросил, чтобы этот вопрос решался осмотрительно. Монреах сотрудничал с городской стражей, чтобы гарантировать, что преступникам грозят соответствующие юридические последствия без необходимости публичного суда. Это включало использование существующей правовой базы для рассмотрения таких дел. Монреах убедил свидетелей, включая Джорию и самих диллеров, сохранить детали в тайне. Он использовал свои знания о преступном мире, чтобы гарантировать, что заключенные в тюрьму преступники не раскроют истинный мотив нападения. Это включало в себя сочетание взяточничества и запугивания. Парень успешно сдержал инцидент и не позволил ему стать достоянием общественности. Это позволило ему защитить репутацию Джории. *** Воспоминания о прошлой жизни Монреаха как торговца на черном рынке продолжали всплывать на поверхность. Джория чувствовала постепенное пробуждение этих воспоминаний, и это было для нее источником глубокого дискомфорта. Связь их душ, связанных контрактом, заставляла каждое откровение болезненно резонировать в ее сознании. Несмотря на его искренние усилия исправиться в последний год своей жизни, он оказался в бездне. Противоречивые эмоции и мысли сбивали с толку и тревожили. Поначалу Монреах почувствовал глубокое чувство несправедливости. Он искренне пытался искупить свои прошлые грехи, дистанцироваться от преступной деятельности, которая во многом определяла его земное существование. Он искал прощения посредством добрых дел. Идея быть отправленным в загробную жизнь для грешников казалась жестокой, особенно когда он считал, что добился реальных успехов на пути к искуплению. Он задавался вопросом, было ли его усилий достаточно, была ли внутри него какая-то скрытая тьма, с которой он не смог справиться. Его мучили тяжесть прошлых проступков и ощущение, что ему так и не удалось избежать их тени. Вопрос о том, заслужил ли он такую участь, терзал его совесть. Монреах осознавал, что истинное искупление — это сложный путь, который невозможно полностью осуществить за один год. Его трансформация была важным шагом, но это было только начало. Поклялся упорствовать на своем пути искупления, противостоять затянувшимся теням своего прошлого и стремиться к будущему, где его душа сможет найти мир и отпущение грехов, которых она так жаждала. Они сидели в парке с Эллотом и Вальтером в тихом саду, когда сцены из жизни Монреаха вышли на передний план его разума. Джория, чуткая к переменам в их общей связи, почувствовала внезапную волну боли, охватившую ее. Ее пальцы сжали край рубашки. Она закрыла глаза, пытаясь подавить всепоглощающее ощущение агонии, охватившее ее. Сердце болело, а дыхание стало прерывистым. Открыв глаза, Джория посмотрела на дворецкого, в ее взгляде была смесь сочувствия и боли. Дух, остро осознавая горе, которое его воспоминания причинили Джории, протянул руку и нежно коснулся ее. В глазах Монреаха читалась смесь сожаления и решимости. «Мне очень жаль, — произнес он с помощью телепатической связи. — Я никогда не хотел обременять тебя этим». Вальтер и Эллиот были слишком заняты своими делами, чтобы обратить на них внимание. Джории удалось слабо улыбнуться, ее глаза блестели от непролитых слез. «О многих аспектах твоего прошлого я знала ранее — эпизод с бандитами во время похода по магазинам был особенно напряженным. Но о краже Кристалла Лунной Росы я узнала впервые. Интересно, если человек продаст свою душу злому духу, то, переродившись, может ли он сам стать духом?». Призрак покачал головой: «Ты намекаешь на Вальтера, мол, это он тогда украл Кристалл? Я так и не узнал, кто тогда скрывался под плащем. Однако Вальтер вполне мог совершить подобную кражу. Эти подлые мошенники из клана Отверженных способны на всё… я не представляю, как за такое короткое время они смогли стать такими влиятельными. Наша банда возникла намного раньше клана Отверженных, а я начал работать диллером примерно в подростковом возрасте, может, чуть старше. Но никакие преступники за все это долгое время не позволяли себе таких больших разрушений и жестоких убийств, как они. Поверь, я знаю, о чем говорю».