Грустное солнышко

Сайори чувствует, будто у нее онемел язык. Не повезло ей выбрать персонажа с таким количеством реплик, но было действительно весело. — Мы закончили! — улыбается Моника, убирая книгу в свою сумку. — Было интересно, не правда ли? — Да… Спасибо за твою идею, Моника, — произносит слегка устало Юри. - Очень интересно, как каждый из нас пытался сыграть голосом таких непохожих на нас персонажей. Можно подумать, что они даже чем-то похожи на нас. — Не за что! Я, все-таки, президент… Ладно! — вдруг восклицает она, хлопая в ладоши и встав посреди кабинета. — У нас еще двадцать минут, занимайтесь, чем хотите. Можете начать писать стихотворения. Это должен быть ваш «магнум опус», ха-ха. — Конечно. Что-то лучше, чем свое первое стихотворение, я никогда не напишу, — с саркастичной улыбкой произносит ЭмСи. — Не говори так! — удивляется Юри, беря его за руку. Сайори взглядом ловит этот жест. Только ей дозволено брать его за руку. Только ей… — Ага. Твой первый стих был тем еще позорищем, — сдерживая улыбку, произносит Нацуки. Сайори и Юри агрессивно смотрят на нее. — Ну, в чем она не права, хе? — пожимает плечами ЭмСи. В ответ все легко усмехаются, согласившись. — Фух… Долго мы это читали… — удивляется Нацуки, вставая из-за стола и надевая на плечо рюкзак. — Ладно, я пойду раньше. — На работу, да? — спрашивает Моника, и Нацуки молча ухмыляется. — Только не ставь работу выше учебы! — Да-да, конечно… — Нацуки уже у выхода, машет рукой Сайори… — Нет, я серьезно! — вдруг твердо и громко говорит Моника. Ее лицо не выражает дружелюбную строгость, улыбки нет. — Если ты не придешь на фестиваль из-за работы… Я тебе этого не прощу! — И все-таки натягивает улыбку, чтобы не звучать так жутко. Но все понимают, что она говорила правду. — Боже, не переживай ты так, — закатывает глаза Нацуки. — Ну знаешь ли, были прецеденты. «Были прецеденты»… Что это значит? Значит, Моника так и не простила Сайори? Она сглатывает обиду, но мысль о том, что Моника, ее хорошая подруга, ее ненавидит, молниеносно обволакивает все ее нутро. — Моника, перестань, — вдруг вступается ЭмСи, встав рядом с поникнувшей Сайори и лицом к лицу к президенту клуба. — Это неприятно слышать. — Н-нет… Все нормально… — шепчет с искусственной улыбкой она. — Она же… Права. Моника и ЭмСи молчат. Нацуки тяжело вздыхает, скрипит подошвой своих туфель и открывает дверь. — Ладно, всем поки-поки! Сайори, пока! — Нацуки обращается именно к ней… Успевает именно ей бросить озорной взгляд и помахать рукой, прежде чем скрыться за дверью. Сайори не может не улыбнуться. Ей теперь… Лучше. Она достает книгу и погружается в ее чтение, чтобы никто не обращал на нее внимание. Но краем глаза наблюдает за ЭмСи. Он достал какие-то билеты и подошел к Юри, сидящей в углу класса. Он приглашает ее на какую-то постановку, что-то говорит, Юри смущается, но, конечно, говорит «да». ЭмСи безразмерно счастлив. Сайори счастлива тоже.

***

Юри уходит на пять минут раньше, чем остальные, чтобы к «кое-чему подготовиться». Только Сайори понимает, что она собирается пару часов делать макияж и подбирать наряд, чтобы быть на свидание невероятно красивой в глазах ЭмСи. Хотя, конечно, она для него всегда красивая. Сайори и ЭмСи встречаются в паре метрах от кабинета, где проходят собрания Литературного клуба, и где осталась ненадолго Моника, чтобы выключить свет, закрыть окна и все такое. — Е-е-е-ей! — радостно восклицает Сайори, напрыгивая на ЭмСи с объятиями. Может, это ее последнее объятие с ним… Может, Юри не потерпит, чтобы к ее парню хоть как-то прикасались другие девушки. — Поздравляю, ЭмСи! Я правда так рада за тебя! Ты идешь на крутую свиданку с Юри! — Да! — Неожиданно он обнимает подругу очень крепко в ответ, настолько, что та не может не прижаться щекой к его груди. Так… Тепло и комфортно. — Спасибо тебе, амиго. Сегодняшний вечер будет потрясающим. Краснея, Сайори нехотя отстраняется от него. — Вау… Ты счастливчик, ЭмСи… Я даже немного ревную, хе-хе… Но-о-о… — Она улыбается, но не может на него посмотреть. — Повеселись сегодня с Юри, хе-хе! ЭмСи усмехается, и они начинают неторопясь идти к лестницам. — Не ревнуй! Хочешь, я тебе поищу парня? И тут Сайори встает в ступор и не может вздохнуть. Глазами-блюдцами она смотрит на ЭмСи. Это он серьезно? — Ой, ну… — лепечет она, заламывая пальцы. — Это было бы… Очень мило с твоей стороны. Но, я просто… Не заинтересована… в парнях. Ее небесные глаза смотрят в интересный угол коридора. Как же двусмысленно звучало ее «не интересуюсь парнями»… — А что насчет… — шепчет ЭмСи, наклоняясь к подруге. — Может, ты заинтересована в девушках? Как он догадался?! Сайори не может унять дыхания и сердцебиение, кажется, вот-вот и она потеряет сознание. Чтобы не упасть, она хватается за локоть ЭмСи. — ЭмСи… Ты думаешь, мне нравятся девушки? — Нет, я так не думаю! Просто спросил! — Конечно, по ее состоянию он понимает, что угадал. — Ты можешь упускать прекрасную половину человечества, знаешь? — Ох… Да, ты прав! Они спускаются по лестницу. У Сайори захватывает дух, и она продолжает держаться за друга, как за спасительный кран. — Буду честна с тобой… — Она продолжает заливаться румянцем и смотреть в сторону. — Я на самом деле… Би… ЭмСи заинтересованно хмыкает. Легко гладит ее по плечу. И внимательно осматривается в поисках лишних глаз. — И… И как давно ты это знаешь? — Я это открыла… На летних к-каникулах… Когда… — Ком застревает у нее в горле. Чувства и слезы рвут ее изнутри, она бы с удовольствием полностью лишилась себя этого… — Когда?.. — допрашивает ЭмСи. — Когда… Влюбилась в… Когда, казалось бы, хуже некуда, она краснеет еще больше, как помидор, конечно же. С гнильцой. — В кого же? — Его сердце быстро стучит. Он так заинтересован, или просто боится, что услышит имя своей возлюбленной? Сайори вздыхает. И через секунд пятнадцать заставляет себя произнести: — Это… Нацуки. Она ждет, что он будет смеяться. Но… — О… Вот как. Хмыкнув, он смотрит вдаль. Какая холодная реакция. Или он просто задумался? Сайори не знает, что думать. — Как думаешь, мне надо ей признаться? — шепотом вымаливает Сайори у него какой-то более теплой реакции. Он, улыбнувшись, поворачивается к ней и дружелюбно хлопает по плечу. Они уже на первом этаже. Скоро окажутся на школьном дворе. Позади, далековато от себя, они слышат цокот каблуков Моники. — Ну… Я уверен, что Нацуки, ну, знаешь, тоже по девочкам. Так что… Как ты сама думаешь, ты ей нравишься? — Хе-хе, ну… Она со мной весьма дружелюбная. О, это прозвучало грубо. Значит ли это, что Нацуки обычно злая и грубая? Сайори хочет забрать свои слова назад. — Ну, это прогресс! — усмехается ЭмСи. — Тяжело, что Нацуки… Почти все свободное от учебы время работает. — Ага… Надеюсь, у нее все хорошо с оценками и домашками… Я не хочу, чтобы ее оставили на второй год. — Ты не хочешь ей признаться? — в лоб неожиданно спрашивает ЭмСи. — Я ей только помешаю. У нее других дел полно. ЭмСи вздыхает. Убрав руку с ее плеча, он открывает главную дверь. Холодный воздух бьет им в лицо. — Если она, как и я в том году, не придет на фестиваль… Сайори не продолжает. И тут она все-таки чувствует слезы. Они уже текут по ее щекам. Ее лицо горит от стыда… И тут ЭмСи обращает внимание на ее всхлипы. Они встают у лестницы, за небольшой кирпичной колонной. — Эй, ты чего? — волнуется он. — П-почему… То есть… — Сайори утирает слезы кулаками, но они продолжают идти. — Моника меня правда ненавидит?.. Я же… Мне правда так стыдно, что я пропустила… — Сайори… — Он кладет руки ей на плечи. — Все хорошо… Уже столько воды утекло, ну! — Нет… Все плохо… Я все порчу!.. — восклицает она, отстранившись от друга. Она скалится. Горло разрывается изнутри. — Это не так! Он пытается ее обнять, но она резко бьет его по рукам. Она сама себя не узнает. Но она не может терпеть этих объятий… — Не трогай меня! - не своим голосом кричит Сайори, заливаясь слезами. И она убегает.