Darari Do

В комнате пахнет солью и теплом цветения трав на берегах Аравийского моря. И Джонни плавно качается на волнах неги, ещё не до конца проснувшись, ещё мягко прижимая к себе крепко спящего Читтапона. Если бы каждое утро начиналось подобным образом в их персональной тихой гавани, то Джонни был бы счастлив. Он съезжает спиной по простыни ниже, осторожно касается загорелого лба Читтапона губами, боясь разбудить того… Вот уж кто не боится никого будить — так это Суетолог: он громко ударяет по двери спальни Кащея всего один раз, а потом вскрывает ту отмычкой, которую всегда носит с собой. ЯнЯн влетает в чужую спальню, не стесняясь обнажённых тел, сонно моргающего Читтапона и ненавидящего взгляда Джонни, падает 'между' ними двумя — прямо на переплетение их рук, не снимая обуви. Да Кащей бы убил малого за это проникновение тут же, но его взгляд цепляется за дрожащий в руках того фотоаппарат, и он спрашивает: — Что произошло? — Да пёс и-его зна-ает! — заикается ЯнЯн, буквально всучивая старый фотоаппарат в руки Читтапона, вынуждая того просыпаться вот прям щас. И Тэн листает фотки, хмурится на несколько секунд, демонстрируя экран: — Ты украл фотик Джонни и увидел что-то с рейтингом выше конфетно-букетного? Ты серьёзно? Из режима милой Спящей Царевны Читтапон за секунду превращается в демона-халка, готовясь убивать. Потому что на экране его первое совместное фото с Джонни, когда они оба ещё были несказанно молоды, выступали на боях в Darari Do у крепкого ещё Святогора. На этом фото они сидят в обнимку на ринге, далеко до начала игр, и за два месяца до того, как Кащей признается Тэну в своей симпатии, получит пощёчину, сразу после — головокружительный поцелуй. — Я п-просто взял с-с полки! И-и зарядил! — оживает в своих оправданиях Суетолог, нагло вырывает фотоаппарат из рук Читтапона, листает в нужную сторону, — Куда ты вообще нажал? Сколько лет этим фото? Ты тут ещё такой молодой. — А сейчас я что, старый? — мужчина становится коленями на кровати, нависая над глупым мальчишкой, как гигантская волна цунами, однако привычного к подобному ЯнЯна даже не беспокоит самый грозный вид Читтапона, он только неопределённо что-то урчит, когда резко тыкает экраном в лицо Джонни. Кащей рассматривает пустоту винного погреба, пожимает плечами: — И что я должен тут увидеть? — Не что, а — кого, — руки Суетолога начинает мелко трястись снова, — Я фоткал Клурикона. Я две недели фоткал всех постояльцев Darari Do, а вчера ночью решил пролистать, но… Я не нашёл половины. Щёки мальчишки тут же бледнеют, а Джонни и Читтапон обмениваются насмешливыми взглядами. После той фотографии, где они вместе, они фоткались ещё добрую сотню раз только в этом клубе. Дружелюбный Читтапон любил обниматься со своими противниками до начала игр: Святогор давал четкую разнорядку, кто должен выиграть, кто проиграть, и как между бойцами будет распределен процент. Разумеется, что Тэн не считал никого своим врагом тут. И это щедро вознаграждалось. Не только достаточным количеством средств, которых хватило на лечение, взятки в университете искусств, на новые холсты и краски, но и защитой нечисти от другой нечисти. Сущность сущности — рознь, есть те, кто всегда голоден и безмозгл, а есть духи рангом выше. И благодаря дружбе с ними, Читтапон смог дожить до своих лет, смог воплотить все свои мечты в реальность. Но кажется, мы отклонились от темы? Когда Читтапон был юн и очарователен той красотой, что присуща идущим к свету обитателям дна, Джонни был влюблён и немного зависим, а ещё — очень угодлив. Большая часть заработанных им средств уходила на кредиты и долги, на еду и медобслуживание, мелкие взятки в самом Darari Do, и прочую блажь, которая кажется важной в 19 лет. Одной из этих блажей оказался фотоаппарат. И, едва отношения с Читтапоном стали всё больше походить на отношения пары, а не на 'бей-или-умри', как Джонни заделался персональным фотографом своей музы. А его муза была очень общительна не только с живыми, но и с условно живыми. Вот тогда-то, зависая на съемной квартире Со, держась за руки и передавая друг дружке неразбавленного виски, они оба, листа фотографии, поняли, в чём смысл тайных имён этого клуба, и как их дают. Первое время было откровенно страшно возвращаться обратно, но обязательство перед Святогором, да и проблемы реальной жизни сделали своё дело. Взгляд Читтапона приобрел лисью остроту, чтобы различать: человек перед ним, или же — сущность, а Джонни… А Джонни спрятал фотоаппарат до лучших времён, дав обещание себе не делать больше никаких фотографий. Когда же он стал руководить Всенощным Царством, то просто оставил фотоаппарат на одной из полок в приёмной Секретарши в качестве незамысловатого украшения и напоминания себе о том, с кем он работает, и кому должен сочувствовать. Вот теперь и ЯнЯн посвящён в этот секрет. Он не говорит ни слова, но молча покидает чужую спальню, ставит фотоаппарат на прежнее место, обещая хранить открывшееся знание в тайне.