Симптомы любовного сумасшествия

Примерно так и прошла первая неделя в психиатрической больнице. Однотипно, тоскливо и апатично. Единственное, что скрашивало эти будни – конечно же Майк Уилер. Каждое утро подростки вставали, чистили зубы, расчёсывались и шли в холл. Там смотрели телевизор, потом наступал завтрак, потом снова телевизор. Довольно интересным временем был класс. Дети приходили туда в сопровождении воспитателя. Туда приезжали учителя и давали упражнения по разным предметам. Получить оценки было довольно просто – за один выполненный номер или упражнение ставили положительную отметку. Потом после выписки дают справку, приносишь её в школу и эти оценки идут в журнал. Когда все уроки сделаны, можно порисовать или почитать книги. Но было ещё кое-что интересное. Когда учителя уходили, а до обеда всё равно оставался где-то час, воспитательница, грозная и строгая женщина лет шестидесяти, иногда говорила: — Дети! Сейчас пойдём на прогулку. Все, конечно, обрадованно обсуждали это событие: можно подышать свежим воздухом (в помещении там всегда было душно и жарко, даже когда строем шли до столовой, а дверь по пути была приоткрыта, все жадно хватали ртом воздух), да и в конце концов, это разнообразие, которое бывает в лучшем случае раз в пару недель! Уилл на прогулках ещё ни разу не был. За эту неделю вообще особо ничего не происходило, кроме панической атаки, приступа с кровавой рвотой и ещё всяких мелочей. Он поинтересовался у Майка: — А как вообще проходят эти прогулки? — Мы спускаемся на первый этаж. Там стоят мешки, в которых лежат куртки, обувь и шапки с шарфами. Это всё очень неудобно навалено, поэтому найти два одинаковых ботинка практически нереально. Вообщем, роемся в этих мешках, как муравьи, одеваемся и выходим на улицу. Там стоит детская площадка, ограждённая забором, но не спеши радоваться, она для комиссии стоит. Нас туда не пускают. Вообщем, мы строем ходим туда-сюда за воспитательницой, а потом заходим обратно в здание. Кстати, в куртках можно найти неплохие подгоны – я вот как-то гвоздь нашёл. Очень удобно на стенах надписи нацарапывать... Уилл удивлённо захлопал глазами — В мешках? Даже гардероба нет? То есть, нас только одна воспитательница выгуливает? А если кто-то сбежит, она не сможет же их догнать? Ничего не понимаю... — Да, вопросов и несостыковок действительно много, но ты голову не забивай. О, мы уже пришли. Подростки столпились у мешков с одеждой и множество рук начали вытаскивать оттуда всё возможное, под крики воспитательницы, чтобы одежда не касалась пола. Уилл по натуре своей был скромным и тихим. Пока все расталкивали друг друга, он стоял в сторонке и ждал, пока очередь рассосётся. Майк тем временем полез в самое пекло и, распихивая всех подряд, вышел оттуда с удобной чёрной курткой и парой коричневых сапог. — Давай, не дрейфь. Залез, всех растолкал, нашёл, что искал и вышел с высоко поднятой головой. Уилл поприрекался немного, но потом взял волю в кулак и пошёл в ядро дерущихся за куртки ребят. Он попытался оттолкнуть кого-то (из-за неразберихи было совершенно не видно, кто и где), но тут же вскрикнул от боли и неожиданности: кто-то зарядил ему кулаком по щеке. Он свалился на пол, что было огромной ошибкой. Много сильных, где-то уже обутых ног буквально затоптали его. Из всего этого ему пришлось прямо таки выползать. Майк увидел его, и, не сдержавшись, залился ярким смехом, да таким, что все на секунду стихли. Когда Уиллу с трудом удалось подняться, он взялся рукой за пылающую щёку. Она, кажется, опухла и покраснела. Также он не чувствовал пару пальцев на правой руке(на них наступили, когда он упал), больно было прикоснуться к голове(кто-то также наступил на его волосы), а одежда была грязной и пыльной. Когда Майк немного успокоился, он, всё ещё иногда посмеиваясь, сказал: — Да тебя и на минуту одного оставить нельзя, ну ты и лох. Ладно, щас достану тебе всё необходимое. Уилл, всё ещё держась за щёку, стоял и ждал Майка. Наконец, он вышел с бежевой широкой курткой, чёрными сапогами и... Розовой шапкой с принцессами?! — Ты серьёзно?! — Ну а что? Думаю, тебе подойдёт. Да ты мне спасибо сказать должен, я тебе самую лучшую отыскал. Кстати, покажи-ка ебало... Уилл сунул шапку в карман куртки, а потом убрал руку с набухшей щеки, а Майк удивлённо посмотрел на неё, а затем улыбнулся, как будто бы ему в голову пришла какая-то идея. — Больно? — спросил он. — Да. — слегка обиженно ответил шатен. Майк простоял пару секунд, а затем наклонился, и чмокнул друга в пылающую щёку. Больше Уилл не чувствовал себя лохом. Теперь он ощущал себя самым счастливым человеком на земле. Он так и стоял в ступоре, с открытым ртом, пока его не окликнул виновник: — Пошли, сейчас без нас уйдут. Уилл подскочил и ринулся к выходу. На улице стояла довольно тёплая погода. Как никак, ещё только середина сентября. Все охали и ахали смотря на красоту природы. Птицы пели, солнце светило, деревья колыхались на тёплом ветру. Воспитательница впереди строя зашагала вдоль здания, а все остальные за ней. Каждый шаг был так приятен. Хоть на секунду можно было ощутить себя свободным. Правда, это ощущение портили старые общарпанные стены корпусов. Территория была огромной. Забор даже не был виден в стороне леса, но он был. На самом деле, прогулки не были чем-то очень интересным, потому что ничего было нельзя, только ходить и всё. И в голову Майка пришла "умопомрочительная" идея. Уилл шёл, разглядывая красоты осени, и размышляя о всём. Почему Майк сделал это? Зачем поцеловал его? Пускай и в щёку, но всё равно! Зачем, чтоб поиздеваться? Уилл не знал, но догадки его убивали. Так он и шёл, погружённый в свои мысли, но к нему подкрался Майк. — Эй, Уилл! — шатен вздрогнул от неожиданности — У меня идея. Воспитательница уже разворачивалась, собираясь возвращаться в здание. — Ты же хочешь нормально погулять? Уилл, безусловно, уже понял, что Уилер хочет предложить. Но надеялся, что его догадки не подтвердятся. Увы, не вышло. — Давай сбежим? — сказал Майк таким тоном, будто говорил о погоде. — Ты с ума сошёл?! Если нас поймают, то продлят и уколы назначат! А нас точно поймают, так как быть вечно в погонях мы не сможем. Я как бы к маме с братом вернуться хочу, а врачи знают наши адреса, так что домой нам точно нельзя приходить! К тому же... Майк с кислой миной перебил его. — Ой, какой ты душный. Ну и ладно, сам побегу. — С этими словами он развернулся и приготовился бежать, но рука Уилла схватила его за куртку. — Ну уж нет! Одного я тебя не оставлю... Майк победно улыбнулся и, схватив за руку друга, побежал что есть мочи в сторону леса. Шатен по инерции задвигал ногами. Так они и остались незамеченными ещё на какое-то время, если бы девочка лет четырнадцати с длинными волосами не крикнула: — Они убегают, они убегают! Мерзкая сука. Воспитательница хотела ринуться за хулиганами, но она не могла покинуть остальных детей. К тому же, возраст не позволил бы ей догнать пару юных активных подростков. Все, что ей оставалось, это кричать и ругаться. Уилл и Майк отдалялись всё дальше, с каждым шагом усиливалось не только чувство свободы, но и паника. — "Ой, что теперь будет!" Думал Уилл. Они до сих пор бежали. Шатен уже потерял счёт времени, но они наконец остановились, чтобы перевести дыхание. Первым, тяжело дыша, отозвался Уилл. — О боже, что мы натворили?! Мы сбежали из психушки! Да нам пизда! — Да успокойся ты, зато весело! Кроме того, ты сам побежал со мной. Мог бы и не убегать. — Майк заговорщически улыбнулся. — Ты идиот?! Разве я могу бросить тебя? — он с укором посмотрел на друга. — Ты просто невыносим. С этими словами они зашагали вдоль деревьев. На их глаза попался старый, ржавый забор пару метров высотой. Он был покрыт облезлой за много лет жёлтой краской, а на выпирающих прутьях сверху были остроконечные маленькие конусы. — Ой, что-то интересное намечается! — воскликнул Майк. Он подбежал к забору, пальцем подзывая друга к себе. — Ты – слабак, так что я тебя подсажу. Он подхватил друга за талию и пятую точку, и без особых усилий поставил на верхушку забора. Уилл схватился за прутья, но не решался прыгать. — Уилл, давай! Смотри, штаны не порви. — колко заметил Майк. Уилл набрал в лёгкие побольше воздуха, и прыгнул на сырую землю. Приземлился он не очень удачно. Он упал плашмя, запачкав больничную куртку. Коленки, наверное, разбиты, ладони ободраны, а онемевшую на пару секунд лодыжку он разминал, пока глаза наполнялись слезинками боли. Майк приземлился рядом на обе ноги. — Чтож ты, и по заборам никогда не лазил? Вот это ты паинька! Хотя, так упасть умудриться, это особое умение. Тренировался? — ехидно произнёс он. Уилл пропустил колкость мимо ушей. Они молча зашагали по лесу. Первым молчание прервал шатен. — И что мы дальше делать будем? Майк, пожимая плечами, ответил: — Не знаю. Погуляем хоть нормально в кои-то веки. Уилл решил осмотреться. Вокруг были вечно зелёные ели, сплошь усеявшие землю. На их ветвях прыгали воробьи, ища гусениц на пропитание. Небо было по прежнему солнечным, но надвигались тучи. Похоже, скоро пойдёт дождь. Хорошо бы не гроза. — Майк, мне кажется... — Но друг не собирался его слушать. Он хлопнул того по спине и с улыбкой крикнул: — Догоняй! Уилл хотел было возразить, но Майк уже активно убегал, выставив руки вперёд, чтобы не наткнуться на дерево. Шатен погнался за ним, желая толкнуть в ответ. Майк физически был более сильным и натренированным, так что его было очень сложно догнать. Когда Уиллу это удалось, друг практически сразу толкнул его снова. Так они проносились минут пятнадцать, пока совсем не выдохлись. Далее они шли в спокойном темпе, обсуждая самое разное из своей жизни. — Вот мы с пацанами, — говорил Майк, — на дереве платформу сделали, и сидели там, как на базе. Ручки из верёвок прикрепили, чтобы забраться, даже тарзанку повесили, чтоб с платформы прыгать! А дед соседский был, ему вечно не нравилось наше увлечение. Мы его, конечно, матом посылали, а он нас в ответ. Так и собачились. Но он однажды все границы перешёл. Как-то днём приходим – а наша база дотла сожжена! Дед постарался. Обидно было капец. Мы ему потом собачье дерьмо под дверь кидали... — А я, — говорил Уилл, — шёл как-то в библиотеку, а по дороге бабушка какая-то попросила пакеты до дома донести. Я отказываться, конечно, не стал — некрасиво. Вот и попытался пакеты взять. Беру, значит, а они такие тяжёлые! Роняю сразу, всё по асфальту летит. А она меня своей тростью херачить начинает и матом орать. Синяки неделю не сходили. — Какой правильный – в библиотеку! Тебя даже бабки бьют, вот это везение у тебя. Они, смеясь над историями друг друга, шли всё дальше. С момента их побега прошло пару часов, что Майк посмотрел по своим "невидимым часам". Оба очень устали и хотели есть, вдобавок ко всему, тучи начали сгущаться. Небо потемнело, послышались раскаты грома. Начал идти сначала мелкий дождик, который перерос в сильный ливень. Парни уже бежали по мокрой траве, стараясь укрыться от дождя. — Вот это да! — Восторженно крикнул Майк. — Такой классный дождь! — он с восторженными криками начал бегать, поднимая голову вверх и высовывая язык. Уилл побежал вслед за ним. Одежда промокла насквозь, пальцы ног уже не чувствовались. В ушах зазвенело. Уилл остановился как вкопанный, с широко открытыми, несмотря на дождь, глазами. Все звуки перестали быть слышимыми, но появился новый. Скрипучий, громкий и грозный голос наполнил Уилла страхом и паникой. — Слишком мокро. Сделай что нибудь! Это был голос Пожирателя разума. Он заставлял живот опустеть, а сердце, наоборот, наполниться огромной тяжестью. Шум в ушах стал невыносимым. В глазах начало темнеть, а тело стало тяжёлым, как гиря. Он уже начал заваливаться, но его подхватили сильные руки Майка. — Эй, Уилл! — он несильно похлопал его по щекам, в глазах играло волнение — Сейчас вообще не время! Уилл что-то промычал в ответ, смотря на друга размыленным взглядом. Тогда Майк взял и с силой влепил другу пощёчину. Уилл вскрикнул и встал на ноги. Майк виновато улыбнулся и сказал: — Извини за это. — он засунул руки в карманы. Глаза его округлились, и в них зажёгся огонёк. На лице засветилась азартная улыбка, открывающая ровные зубы. Он вынул руки из карманов, прихватив их содержимое. Это была ржавая, тонкая проволока; полупустая пачка сигарет "Winston" и банкнота в пять долларов. — АХУЕТЬ! — непонятно было, чему Майк радовался больше: куреву, или деньгам. — Посмотри, посмотри что у тебя! Уилл осторожно засунул руки в карманы, а вытащил с одной почти пустой, а второй полной пачкой спичек. Майк издал звук, как собака, которая спустя много времени увиделась с любимым хозяином. Он рывком выхватил спички у друга, и, доставая сигарету, зажёг её. Он затянулся, а на его лице отобразилась довольная улыбка. Он покурил, и выкинул сигарету за деревья. Уилл закатил глаза, и пошёл дальше. Майк оставался сзади ещё какое-то время, а затем шатен услышал: — Эй, Уилл, а я травку курю. — Ты – ЧТО?! Уилл ошарашенно обернулся, и увидел друга с красноватыми глазами и бумажкой, скрученной в трубочку. Туда Майк напихал обычную траву, растущую везде. — А разве обычную траву вообще можно курить... Да и вообще, зачем?! И как ты это сделал во время дождя... — Ну, я смог, значит можно — с улыбкой произнёс старший. — круто же! — Ахриненно. — Уилл угрюмо зашагал вперёд. Он сам себя не понимал: Майк жутко раздражал своим поведением, но в тоже время хотелось помочь ему, не отпускать, вечно смотреть на чёрные кудри. — "Он – как нашкодивший котёнок" — подумал Уилл. Долго кайф Майка не продлился, и уже минут через десять он спокойно шёл рядом с Уиллом, болтая на разные темы. Они прошли к полю, усеянному пшеницей. От ветра и дождя она колыхалась, как бахрома. Показалась трасса, где проезжали редкие машины. Но прямо на другой стороне виднелась заправка. Парни победно улыбнулись и побежали через поле туда, периодически толкая друг друга. У дороги они притормозили, чтоб посмотреть, нет ли машин, а потом быстро побежали к заправке, спасаться от грозы, и чтобы купить поесть. Перед входом Майк остановился. — Надо продумать небольшой план. Уилл удивлённо вскинул брови — Какой план? Заходим, выбираем еду, покупаем. Майк с неуверенной улыбкой произнёс: — Наверное, ты меня прибьёшь, но то, что я курил – пять баксов... Уилл с открытым от шока ртом посмотрел на брюнета. Он, конечно, понимал, что тот иногда совершает необдуманные, глупые поступки, но чтоб настолько... — Ты хоть понимаешь, что... — Майк не дал ему закончить. — Да-да, но надо обсудить план. Заходим, как обычно, ты стоишь у кассы и беседуешь с кассиром, а я краду всё необходимое. — Стой, КРАДЁШЬ?! — ошарашенно спросил Уилл. — А если полиция... — Да похер! Нам, как бы, выживать надо. Не дрейфь, пошли. Двери скрипнули, и подростки оказались в хорошо освещённом помещении. За кассой парень лет двадцати пяти со скучающим видом смотрел какой-то фильм на старом телевизоре. Он даже глазом не повёл, когда беглецы зашли в магазин. Майк побежал по рядам, просматривая, что можно "купить". Уилл тем временем неловко встал у кассы, как бы ожидая друга. Кассир, возможно, почувствовал что-то неладное, поэтому отвёл взгляд от телевизора и посмотрел в сторону Майка. Он хотел встать, чтобы отправиться туда, но его остановил Уилл. — И-извините, не подскажете... Но тот перебил его, своим мерзким: — У нас тут не магазин косметики, чтобы консультантов иметь. Уилл стыдливо опустил глаза, а потом, чтоб как-то сгладить ситуацию, сказал: — Хорошая погодка, не так ли? Кассир удивлённо посмотрел через стеклянную дверь: за ней шёл сильный ливень с грозой, который, к счастью, начал утихать, но погоду приятной всё равно не назовёшь. Эту неловкую посиделку прервал Майк, который с руками в карманах. — Пошли, я решил ничего не покупать. Они направились к выходу, но кассир окликнул их. Правда, след парней давно простыл. Дождь утих, только редкие капли падали с неба. Друзья прошли за заправку, где Майк показал награбленное. Тут были: пара пачек двойного печенья, три пачки сухариков, два шоколадных батончика и бытылка воды. Шатен не знал, как это вообще уместилось у него в куртке. Он жадно схватился за упаковку сухариков и начал есть. Друг последовал его примеру. Поняв, что тут небезопасно, друзья направились дальше, но уже молча. Майк смотрел на своего друга, и не мог сам себя понять. Да, наверное, вначале общения он обращался к Уиллу лучше. Но иногда ему казалось, что друг ему СЛИШКОМ дорог. Он уходил от этого чувства путём оскорблений и насмешок, но не переставал с упоением глядеть в его красные от недосыпа глаза. Внутренние демоны кричали: "Влюбился, влюбился! Жалкий гей, а сам твердил, что гомофоб, ха-ха!", и Майк не мог ничего поделать. — "ничего не влюбился! Просто дружить хочу." — но и сам не понимал, правда ли это. Парни дошли до обрыва, где уместились со всей едой. Несколько часов они провели практически в лесу, небо потихоньку начинало темнеть. Уилл спросил: — Что мы будем делать? Не ночевать же в лесу. — Он обеспокоенно посмотрел на Майка, но взгляд отвести не смог. Мокрые волосы падали на лоб, а глаза сверкали. Уилл чувствовал себя отвратительно. Уилер, наверное, ненавидит его. Столько странностей, столько ужасного, от чего, как думал Уилл, никто не захочет с ним общаться. Особенно брюнет. Майк, похоже, тоже не мог посмотреть на что-то, кроме Уилла. — Поймаем попутку, доедем до города, а там скрываться даже легче. Друзья смотрели друг на друга в этой лесной тишине, не в силах прекратить этот визуальный контакт. — "Чёрт, какой он красивый!" — думал каждый из них. Оба понимали, что это произойдёт. Но оба неожидали. Майк, не в силах выносить это уносящее чувство, подумал: " К чёрту всё! Потом разберусь". Он сократил расстояние между их губами до минимума. — "Не захочет – оттолкнёт!" Но этого не произошло. Тогда Уилер полез своим языком дальше, а Уилл и не сопротивлялся. Губами Майк накрывал чужие, нисколько уже не думая, что и как делать – действовал ощущениями. Он руками взялся за затылок и шею шатена, поглаживая и прижимая к себе. Уилл больше не чувствовал себя отстойником. Все проблемы ушли на второй план, все мысли как будто отключились. Единственное, о чём мог думать Уилл, это " О-о, м-м, ещё...". Он начал накручивать кудряшку Майка на палец, поглаживая его голову.