Некромант из Хай Рока. Часть первая: "Другой мир".

      Нико стоял на незнакомом ему кладбище. Вокруг него расположились надгробия, многие из которых уже покосились и потрескались, а замешлые каменные кресты выглядят уныло.       Эта часть кладбища расположилась на пригорке. Подняв глаза наверх, он увидел, как на вершине пригорка стоит одинокая серая часовня, такая невзрачная, словно хочет быть очень неприметной для людских глаз. И похоже, ей это удается: весь пригорок очень густо порос деревьями. Грабы и ясени растут довольно плотно, так что очертания часовни не так и легко заметить в их густой листве.       Вдруг Нико вздрогнул. Зловещий голос... Нечто нашептывало ему. Он не мог понять, что именно: какой-то незнакомый язык. И он был явно нечеловеческим. Уж кто-кто, а Нико - наполовину обычный смертный, наполовину бог - в этом понимал достаточно хорошо. Если ты полукровка, принадлежащий миру богов, героев и тварей из древнегреческих мифов, то ты уже подсознательно умеешь различать такие вещи. Голос принадлежал чему-то древнему, могущественному, опасному. Он упорно бормотал, причем его тон и манера были таковыми, что он словно убеждал в чем-то Нико. Очень аккуратно, даже мягко, но настойчиво. И Нико чувствовал, что, несмотря на незнания слов, этот голос определенным образом влияет на него. С каждым разом в Нико крепло непреодолимое желание... пойти к часовне? Но зачем? Нико не мог ответить на этот вопрос. Да и стремление сомневаться ослабевало, ибо чем больше он его слушал, тем невыносимей становилось желание. Все больше изводило.       Нико, осмотревшсь вокруг, начал медленно идти наверх, к часовне. Ускорил шаг. Но вскоре Нико почувствовал некую... неуверенность? Словно что-то внутри него подсказывало, что чтобы не внушал голос, как бы ласково он не пел, не следует идти туда, ибо там таится нечто неприятое для полубога. И это явно похуже очередного опасного монстра из Тартара.       Нико уже испытывал подобное ощущение. Несколько лет назад он со своей сестрой Бьянкой учились в школе Уэстовер-Холл, когда за ними пришли полукровки - Перси, Аннабет и Талия, и сатир Гроувер. Нико тогда еще не знал, что они с Бьянкой - тоже полубоги, но тогда он почувствовал: надвигается нечто неприятное. И это оказалось правдой. Знакомство с ребятами из Лагеря Полукровок обернулось для него знакомством с новым миром, с одной строны фантастическим, невероятным, захватывающим, а с другой - опасным, полным боли от сражений со считавшимися сказкой тварями и горечью потерь.       Вот и сейчас Нико словно вернулся в тот спортивный зал Уэстовер-Холл. Его кольнуло ощущение приближения чего-то неизведанного и не сулящего безопасности и покоя. Это порождало в нем недоверие к происходящему. Внезапно Нико понял, что сила голоса, нашептывающего одному ему известные слова, ослабла. Нико уже не так тянуло к этой часовне. Чувство опасности "спугнуло" то желание, что манило его. И, как не странно, голос также затих. Не замолчал, но стал тише и почти незаметным.       Тишина продолжалась несколько мгновений. Но затем голос вновь стал набирать силу, становясь даже громче, чем был раньше. При этом скорость говорившего увеличивалась, пока его речь не превратилась в сплошной, трудноразличимый поток слов. Вдобавок он становился все ниже и все громче, пока не стал совсем нестерпимым. От него закладывало уши; казалось, еще чуть-чуть - и лопнут барабанные перерпонки. И тревога... Теперь голос вместо стремления добраться до часовни внушал чувство сильной тревоги. Даже Нико, который обладал врожденной способностью внушать не только тревогу, но и самый настоящий ужас окружающим, не мог долго терпеть то, что сейчас творил этот демонический голос. И сын Аида в очередной убедился, что его источник - это то, что обладает мощью, сравнимой с божественной.       Нико не мог сдвинуться с места, словно сила голоса полностью парализовала его. Его потуги шевельнуть хотя бы пальцем ни к чему не привели, зато вызвали злорадный и отвратительный смех у того, что являлось источником мрачного напева; при этом эта сущность (назовем ее так) умудрялась одновременно и продолжать свой бессвязный монолог, и смеяться, словно у нее две глотки вместо одной.       Однако все рано или поздно заканчивается. Последнее слово было произнесено по-особенному, словно им выстрелили из пушки: громко и резко; пронесясь через пространство и время (Нико готов был покляться, что именно так это и ощущалось), оно как пушечное ядро ворвалось в разум Нико и учинила там полнейший бедлам. Последовала резкая боль, и он застонал. Он зажмурил глаза схватился за голову; ноги его подкосились, он упал вперед, на живот и... очнулся на полу, в домике Аида.       Это был сон.       Вообще сны в жизни полукровки - вещь не совсем обычная. Это не просто образы, которые возникают в сознании спящего. Это, как правило, либо некие предзнаменования, либо вообще даже события и действия, которые происходят где-либо в тот момент, когда ты спишь. Полукровка с помощью снов может узнать нечто сокрытое от него.       Бледный, мокрый от холодного пота Нико кое-как сел на пол. Его всего трясло.       Ему уже не впервый раз видел этот сон. Вот уже в течении двух недель он раз пять приснился ему. Самое интересное, что в первый его очертания были размытыми, неясными, словно несфокусированное изображение. Однако с каждым разом "изображение" становилась все лучше, пока, наконец, Нико не увидел сновидение с полной ясностью, как сегодня.       По мере того, как эти сны становились все яснее, после каждого пробуждения Нико все сильнее одолевало ощущение, что он вроде знает, где находится это кладбище. Это было странно, так как Нико точно знал, что никогда не был в подобном месте. Как Нико не старался, как не напрягал память, вспомнить местонахождение он не мог. Словно недоставало какой-то одной детали.       Несмотря на некое прояснение снов, количество вопросов не уменьшалось. Где это кладбище? Что за часовня?       И что за демонический голос, от которого мурашки по коже и который говорит на неизвестном языке? Это сновидение являлось к Нико уже несколько раз за этот месяц, и в отличие от остальных деталей демонический голос был с самого первого раза. Но каждый раз это переживалось как первый. Стоило полубогу вспомнить об этом, и его всего пробирала дрожь.       Нико судорожно сглотнул. В горле у него пересохло, и он встал, чтобы подойти к небольшому умывальнику, расположенному в углу.       Напившись и умыв лицо, Нико глянул в овальное, обрамленное черным блетящим обсидианом зеркало. В нем отразился среднего роста шестнадцатилетний парень. Худощавый. Голова с острым подбородком посажена на шею, которую явно не назовешь шеей качка. Длинные тонкие пальцы. Лицо бледно-оливкового цвета. Пышная шевелюра, черная, с коричневатым оттенком. Волосы взлахмочены, и не потому, что он только что проснулся, а потому что они всегда такие. Он попытался хотя бы немного пригладить их рукой, но не получилось. Да он толком и не старался, ибо его и так устраивала его прическа.       Нико посмотрел в свои глаза. Пронзительно черные, в которых можно прочесть печаль, разбавленную хорошей ноткой безумия (как у отца) и приправленную щепоткой легкого презрения к окружающей действительности. Не чурающийся окружающих, но и не стремящийся к их обществу, одиночка без друзей. Нико не был из числа тех подростков, которые, в силу своего возраста и безмятежной жизни, живут легко и незамысловато. И даже другие полубоги, с которыми он мог посоревноваться в сложности жизни (постоянная опасность быть убитым монстрами обеспечивает такие сложности с лихвой), были куда жизнерадостнее и общительнее него.       Нико вытер лицо полотенцем и глянул на настенные часы. Старинные, массивные, с циферблатом и мятником и украшенные темно-фиолетовыми аметистами. Раньше, когда домик Аида был только построен, каждые двенадцать часов они били с такой силой, что слышал весь Лагерь Полукровок. Когда всем это изрядно надоело, Нико договорился с ребятами из домика Гефеста, которые, подкрутив что-то в механнизме, заставили его замолчать. И тогда весь лагерь вздохнул спокойно. Звон очень походил на похоронный, как бренчание церковных колоколов. Директор лагеря мистер Д., однажды потревоженный этими часами, раздраженно пробурчал, что ему срочно нужно выпить вина за упокой чьей-нибудь души, а конкретно - владельца этих часов. Потому как если этот концерт немедленно не прекратится, то его ждет смерть в объятиях виноградной лозы. Мистер Д. потом не упускал случая отпустить шуточки по этому поводу. Самая безобидная - это прозвище "Звонарь-могильщик" для Нико.       Часы показывали начало восьмого утра. Небо светлело на востоке. Юноша, усевшись на стуле, погрузился в мрачные раздумья. Эти сны не предвещают ничего хорошего, а он так ничего и не предпринял. И Нико принял неожиданное для себя решение, которое, тем не менее, напрашивалось само собой: пойти к Хирону и рассказать о своих странных снах.       По правде говоря, Нико практически никогда не обращался за помощью. Для него это было непривычно и довольно болезненно из-за привычки полагаться только на себя. Однако что-то подсказывало Нико, что сейчас следует себя перебороть. Он не знал как поступить, и был вынужден признаться, хоть и с неудовольствием, что ему нужен чей-то совет. А самым подходящим для этого был именно Хирон. Своим спокойствием и рассудительностью старый кентавр был, наверное, единственным, кто невольно внушал Нико определенной степени доверие. Он внимательно выслушает и подскажет, что делать.       Тишину начали разрушать доносившиеся со стороны домиков звуки, которые однозначно говорили о пробуждении лагеря. Нико подумал, что скоро все пойдут умываться. Значит, ему следует поторопиться, чтобы не стоять в очереди в душ и потом не задерживаться с завтраком. Он хотел поговорить с Хироном как можно скорее.       Через пятнадцать минут юноша одним из первых был в обеденном павильоне. Факелы на его колоннах не были зажжены, потому что было уже достаточно светло, но центральный огонь в бронзовой жаровне горел ярко и сильно, от чего в помещении было очень тепло и уютно. Помимо него, было несколько отпрысков Аполлона, которые в ожидании трапезы вполголоса рассказывали друг другу какие-то стихи, причем не очень благозвучные. Прислушавшись, Нико понял что это то, что вроде называется "хокку". Говорят, что Аполлон как-то раз побывал в Японии и с тех пор он не упускает случая продемонстрировать свое искусство в хокку, декламируя стихи всякому встречному. Его дети, видимо, решили перенять это. А ещё мастерски насылали особое волшебство, из-за которого несчастный, подвергнувшийся ему, мог говорить только стихами. "Лучники-поэты" уже проделывали подобное с детьми Ареса, когда у них была крупная ссора. Нико представил, каково ему будет, если бы он подвергся такому проклятью:       О, Хирон!       Сны мои тревоги полны.       В смятении я.       Да, дети Аполлона определенно имеют чувство юмора. Хотя кому-кому, а им далеко до хитрых и шкодливых детей Гермеса, в особенности их старосты Коннора Стоулла, который в это время привел детей бога торговли и хитрости на завтрак. Коротко кивнув на его приветственный взмах рукой, Нико продолжил ожидание. Постепенно столовая наполнилась детьми и подростками самых разных возрастов, рассевшихся по своим столам. Прибыли сатиры, дриады и нимфы. Сейчас обитателей Лагеря было гораздо меньше, чем в иное время года, но все равно слишком много для привыкшего к одиночеству Нико. Немало из пришедших здоровались с Нико. Тот коротко отвечал им тем же из вежливости.       Наконец, когда все собрались, появился руководящий состав Лагеря в лице мистера Д. и Хирона. Чуть погодя Хирон постучал копытом, и все замолчали. Он поприветствовал присутствующих, пожелал им доброго утра. Затем, подняв кубок, он провозгласили традиционный тост "За богов!", который все поддержали. После этого завтракающие начали наполнять свои тарелки пищей, которую тот час же дриады начали подносить на блюдах.       Трапеза прошла как обычно. По мере того, как она подходила к концу, количество полукровок за столами постепенно уменьшалось. Первым почти опустел стол Афины. Ее отпрыски с Малькольмом Пейсом во главе наскоро расправились с едой и в срочном порядке побежали к себе, заканчивать затеянную перепланировку домика. Покинули помещение и "аполлонцы", на ходу рассуждая о хокку. Коннор Стоулл с хитроватым выражением лица прихватил блюдо, доверху наполенное нетронутыми булочками. Он уже подбирался к выходу, но был застигнут мистером Д., который пригрозил превратить его в афалину, если тот не вернет все на место.       В конце-концов остался только Нико, несколько ребят Гефеста и Тайсон, брат Перси, который заскучал в морском царстве своего отца и прибыл пару недель назад. Он не спешил заканчивать трепезу, потому что увидел, как недовольно бурчащий Коннор оставил булочки в столовой, и радостно приватизировал их себе. Покончив с ними буквально в пару минут, он подошел к Нико. Добродушный, как и всегда, он радостно поприветствовал его:       - Привет, Нико!       - Привет, - ответил тот. - Давно не виделись.       - У, очень давно! Уже полгода прошло. - Летом, когда я был в Лагере, тебя не было. Ты где пропадал?       - Так, путешествовал по стране. Ты же знаешь, я редко бываю в Лагере.       - Со своим папой виделся?       - Да, - нехотя ответил Нико. Той встречи предшествовало пребывание Нико в Тартаре. Отец был к этому не причастен, Нико угодил туда по собственной глупости. Не самое приятное воспоминиание. - Виделся. Как там царство Посейдона?       - Все просто супер. Он заново отстроил свой дворец и перестроил кузню, и теперь там еще удобнее работать. Мы такие классные штуки можем теперь создавать! Тебе надо обязательно их увидеть. Заходи как-нибудь.       Нико невольно выдавил улыбку: добродушие Тайсона всегда ему нравилось. Он ответил на предлложение:       - Может быть. Только я ныряю плохо.       Тайсон расхохотался:       - Значит, я сделаю для тебя "водолазный доспех". Хочешь?       - Это было бы здорово, спасибо. Ты извини, мне нужно к Хирону. Потом как-нибудь поболтаем, ладно?       - Окей. Ты заходи в домик Посейдона. Буду рад.       Они разошлись и Нико направился к Большому Дому.       Это было крупное прямоугольное деревянное здание, имевшее четыре этажа, не считая чердака, на котором долгое время обитала мумия с духом Дельфийского оракула. Фасад был обшит деревянным белым сайдингом, слегка пожелтевшим от времени. Крыша покрыта красноватой черепицей. По планировке дом являлся типичным жилым домом в США, но по стилю оформления немного походил на какой-нибудь небольшой древнегреческий Парфенон. Такой вид придавали колонны в ионическом ордере, которые шли вокруг всего здания и подпирали крышу крыльца. Они были, конечно, не такими огромными, как у оригинального Парфенона в Афинах. На крыльце возле главного входа стоял круглый стол, за которым мистер Д. и Хирон обычно коротали время игрой в безик. Сейчас он пустовал.       Нико направился к входу, намереваясь отыскать Хирона внутри. Приблизившись, он уже потянулся к ручке, как дверь распахнулась, и на пороге оказался директор Лагеря, мистер Д., он же бог виноделия Дионис.       Этого персонажа сложно было принять за бессмертное могущественное существо, что было воспитанно древними ореадами и превращало пленивших его пиратов в дельфинов. Скорее, Дионис внешним видом походил на типичного туриста каких-нибудь Гавайев, Фиджи или другого похожего морского курорта. На нем была голубовато-синяя со снежинками гавайская рубашка, изрядно помятая, с растегнутой верхней пуговицей. Поверх рубашки была накинута легкая олимпийка. Красный нос, большие водянистые глаза, черные вьющиеся волосы и небольшая бородка дополняли образ загулявшего туриста, который любит закладывать за воротник. А небольшой рост и тучность делали его похожим, как когда-то сказал Перси, на "изображение маленького херувима, который дожил до среднего возраста где-нибудь в маленьком городке".       Мистера Д. обладал довольно скверным характером. Делами лагеря он занимался мало, во всяком случае, меньше, чем Хирон. А все потому, что для него его должность была не почетной обязанностью, а наказанием. Из-за плохого исполнения своих божественных обязанностей Зевс отправил его в Лагерь полукровок директором на сто лет, а заодно запретил употреблять алкоголь. Что сделало характер бога виноделия невыносимым. К полубогам он относился более чем прохладно. Нико так вообще, будучи совсем мальчишкой, во время их первой встречи умудрился брякнуть "Ух ты! Вы тот парень-пьяница?"       Судя по выражению лица, Дионис был не в добром расположении духа, как и всегда. Он лениво глянул на Нико, затем шумно вдохнул воздух и на выдохе пробурчал:       - Похоже, день у меня не задался. А все потому, что уже в его начале я встретил, так сказать, амбассадора самой смерти. И за что же мне такое счастье, Нико ди Анджело?       - Полно вам, мистер Д., - не обратив внимания на его колкость, ответил Нико с еле заметной усмешкой. - неужели вы боитесь смерти, раз так не рады ее представителю?       Мистер Ди пропустил мимо ушей его сомнительную попытку высмеять "бессмертного", опасающегося смерти.       - Смерти я не боюсь, маленький герой, - он особенно выделил слово "маленький", скорее всего имея в виду не самый высокий рост Нико, хотя сам был не намного выше. - Я, в отличие от твоих родственничков по смертной линии, не прихожу в ужас только лишь от одного твоего присутствия. Не все из них, надо заметить, стремятся пребывать в твоем обществе. Что поделать, твой папаша, Старое Умертвие, передает своим детям только свои самые лучшие черты.       Это было, что называется, не в бровь, а в глаз. Вроде бы сказано просто, но с такой вложенной силой, что проникло глубоко. Нико сжал зубы, дабы не сказать какую-нибудь грубость в ответ.       Удовлетворенный, что поставил молодого нахала на место, мистер Д. как ни в чем не бывало продолжил:       - Но ты не расстраивайся, мой юный родственник. В конце концов, так уж получилось, что ты не выбирал себе семью. И поверь мне, иногда это может огорчать не только вас, полубогов.       Дионис произнес эти простые слова с каким-то особым пониманием, и даже неким сочувствием. Услышать такое от Диониса - редкость. Поэтому Нико, впечатленный, даже не нашелся что ответить. Дионис, склонив голову набок, промолвил:       - Ну а теперь, если ты решил и дальше молчать, я сыграю партию-другую в безик, - Дионис вышел из дверного проема и закрыл за собой дверь в Большой Дом. - Нехорошего тебе дня и все такое, - и он, пройдя мимо Нико, направился к столу для безика.       - Мистер Д., Хирон здесь?       Уже уже собиравшийся присесть за стол Дионис замер. Затем повернулся и ответил, как показалось, с легким удивлением:       - Нет, он на занятиях на стрельбище. А зачем он тебе?       Нико промолчал. Он не решался сказать Дионису, что ему нужна помощь. Последний, видимо, верно истолковал это молчание и воскликнул с фальшивым изумлением:       - Ба, вот это новость! У нашего "Мистера Одиночки" случилось нечто неприятное, и он в кой-то веки решил обратиться за советом, а не решить все самостоятельно? Поведай мне, что же такого случилось, что ты решил изменить своим привычкам, - он вальяжно, с видом слушателя, предвкушающего интересное повествование, развалился на одном из стульев.       Нико не обратил внимание на подначки.       - Мистер Д., на Олимпе все спокойно? Я хочу сказать... может, что-то случилось? - спросил он.       Вопрос был явно неожиданным для Диониса, поэтому он ответил не сразу.       - Насколько мне известно, ничего экстраординарного, вроде похищения молний или возрождения титанов, не произошло, - подумав, ответил тот - Хотя я могу просто быть не в курсе. Если ты не заметил (ну мало ли), я в основном провожу время не в окружении богов, а в компании кучки их детишек. И поверь, это не самое прия...       - Меня мучают сны, - прервал Нико его монолог.       - И что же тебе снится? - лениво спросил Дионис; он повернулся к столу и начал тасовать карты появившейся невесть откуда колоды.       - Мне сниться, что я на кладбище...       - Пф, удивил, отпрыск Аида.       - Я серьезно, мистер Д.       - Так я и тоже. Что-нибудь еще?       - Голос. Он... словно зовет меня куда-то. И я точно знаю, что он не обычный. Это голос чего-то древнего и могучего.       Взглянув на Диониса, Нико понял, что тот не слушает его. Он продолжал раскидывать карты. Нико почувствовал легкое раздражение.       - Мистер Д.!       - А? Что? - тот сделал вид, что только сейчас его заметил.       - Вы слышали, что я сказал?       - Как говорит сейчас молодежь, "мне по барабану". - не отрывая взгляд от карт, с откровенно скучающим видом спросил Дионис.       Тут уже Нико почувствовал злость. Он понимал, что Дионису, в основном, плевать на все происходящее вокруг него. Но обозленнный и встревожанный своими сновидениями Нико все равно не мог смириться с этим.       Нико молча подошел к столу и сел напротив Диониса. До того, как опешивший от такой наглости директор успел хоть то-то сказать, он мрачно сказал ему:       - Мистер Д., послушайте! Я не шучу. Возможно, намечается какая-нибудь очередная заваруха, в которую могут быть втянуты боги, полукровки, и еще неизвестно кто или даже что.       - И откуда такая уверенность? - помолчав, Дионис обрел дар речи.       - Я... Я вижу сны. Непростые. Вижу их уже несколько раз в течение двух недель. и от голоса, звучащего в них, исходит опасность, это я вам точно говорю, - по мере того, как он говорил, его собственный голос наливался откровенной злостью, потому что он видел, что директору откровенно плевать. - Так почему вы не хотите меня слушать? Почему вы делаете вид, что вам все равно?       Мистер Д. молча смотрел ему прямо в глаза. Внезапно перед мысленным взором юноши начали проноситься видения, жестокие и страшные. В одних винная лоза душила тех, кто не верил в божество винопития; в других - обезумевшие от вина родители, убивающие своего ребенка; в третьих - люди, которым кажется, что они пьют вино, хотя на самом деле это морская вода. Эти картины мгновенно охладили перевозбужденного Нико. Он опомнился, мысленно убрал эти видения. Дионис продолжал смотреть на него. Сложно догадаться, о чем он сейчас думает. Но скорее всего, он прикидывает, каким образом наказать Нико за такую дерзость, как сесть без приглашения за один стол и разговаривать с ним в таком тоне: либо превратить в дельфина, либо наградить безумием. Наконец, после продолжительного молчания, он спокойно и вкрадчиво молвил:       - Отвечаю на твой вопрос, сын Аида: потому что мне на самом деле все равно. А именно в данный момент. В частности, меня, как и прежде, не очень волнуют такие явления, как сны. Обычно они предвещают какую-то беду, но не всегда точно. А потому я предпочитаю дождаться несчастий, чтобы уже потом решать их по факту. Знаешь, - он слегка поддался вперед и положил скрещенные пухлые пальцы на стол, все также продолжая смотреть в глаза Нико, - в чем разница между вами, полукровками, и нами, богами? В том, что мы, прожившие несколько тысяч лет и повидавшее всякое, можем позволить себе более спокойно относиться к разного рода предвестникам бед. Я удовлетворил твое любопытство по поводу моего поведения?       Нико понимал, что не стоит обманываться этим спокойным тоном. Тот, кто хоть немного общался с богами, понимает, что за маской хладнокровия может легко скрываться бушующий гнев, готовый прорваться наружу от неправильно сказанного слова. Поэтому он счел безопасным промолчать, и ограничился кивком.       - Вот и славно, - своим тоном мистер Д. дал понять, что разговор окончен.       Нико молча встал из-за стола, решив, как и хотел изначально, найти Хирона. Что ему и посоветовал Дионис:       - Иди к Хирону. Этот старый кентавр, за три тысячи лет воспитавший не одно поколение героев, научился ладить с ними и понимать их лучше, чем мы, боги. И лучше тебе поторопиться. Потому как ты изрядно меня раздражаешь своим присутствием. Мало того, что отвлекаешь меня от поистине важного занятия, - он со значением показал на карты, - так еще и посмел разговаривать со мной в таком тоне. А еще ты меня, откровенно говоря, пугаешь, как твой папаша. И это не смотря на то, что я бессмертный. Считай это комплиментом, "Звонарь-могильщик".       Нико, который к этому моменту уже спустился с лестницы, остановился. Слегка обернулся. Он понимал, что лучше промолчать, однако не смог удержаться:       - Я эти часы повешу в Большом Доме. И сделаю так, чтобы они снова звенели.       - Ну, парень, ты сам напросился...       Нико не стал задерживаться. Он просто шагнул вперед во тьму. Пустившаяся следом за ним виноградная лоза со свистом рассекла воздух и поймала лишь пустоту. ***       Путешествия по теням были для Нико делом привычным. Это была одна из многочисленных способностей, доставшихся ему от отца. Как известно, одна из персонификаций Аида - это тьма.       Нико оказался неподалеку от стрельбища. Это была огороженная забором крупная площадка, на одном конце которой стояли в ряд десяток мишеней. Впереди слышался голос Хирона, который спокойно и терпеливо разъяснял тонкости стрельбы немногочисленной группке полукровок, стоявших рядом. Как Нико понял, большинство из них составляли новички, которые относительно недавно прибыли в лагерь. Учитель и ученики находились неподалеку от входа. Никто не заметил, как сын Аида оказался рядом. Вот еще преимущество путешествий по теням - ты выходишь из них в пункт назначения бесшумно. Нико приблизился ко входу на площадку и остановился в нерешительности. Он не хотел привлекать внимания остальных полукровок, но и не знал, как еще заговорить с Хироном. Может, подождать окончания занятий? Ну нет, юноша точно не собирался ждать.       Продолжавший говорить Хирон избавил его от колебаний, случайно повернув голову и краем глаза заметив Нико. Он, не меняя тона, закончил фразу, а и только затем полностью повернулся к нему. Сказал:       - Доброе утро, Нико.       - Доброе утро.       Теперь уже и другие полукровки повернулись в его сторону. Сразу же послышался их шепот. Вот этого Нико никак не нужно было. Его лицо напряглось. Хирон, похоже, правильно истолковал его эмоции. Он повернулся к своим ученикам.       - Итак, герои, я объяснил вам основы стрельбы и - самое главное - основы безопасности при стрельбе. Надеюсь, что вы их достаточно усвоили, чтобы не поранить друг друга, - в свой голос он вложил немного властности, привлекая все внимание на себя. Герои невольно отвернулись от Нико и снова стали слушать кентавра.       - Хирон, а это правда, что Перси Джексон на своем первом занятии по стрельбе попал вам в хвост? - задал вопрос белобрысый мальчишка лет десяти; ему, видно, не терпелось спросить об этом. Остальные захихикали в кулаки.       - Да, это так, но я не в обиде на него, - улыбнулся Хирон. - Сказать по правде, это был его первый и последний урок по стрельбе, стрелок из него совсем неважный. Тем не менее, это не помешало ему стать хорошим героем. У каждого свои уникальные таланты и предрасположенности.       Дети продолжали посмеиваться.       - А теперь, - сказал Хирон все тем же спокойным голосом, но уже с ноткой сурового учителя, от которого смех сразу же прекратился, - начинаем тренировку!       Через пять мирнут, раздав указания и назначив дочь Апполона следить за тренирующимися, Хирон быстрым шагом подошел к Нико.       - Что-то случилось? - сразу же, без лишних "как ты" и "все ли у тебя хорошо" спросил он.       - Мы можем поговорить? - без обиняков спросил сын Аида.       - Конечно. Я так понимаю, разговор серьезный?       - Очень.       - Тогда давай прогуляемся, потому как серьезные разговоры не терпят лишних ушей.       Они не спеша двинулись по тропе, идущую сквозь небольшую рощу. Солнце поднялось уже высоко, от чего было не так морозно, как утром. Хирон молчал. Он не собирался торопить своего собеседника, предоставля ему возможность самому начать разговор.       Однако Нико не решался это сделать. Если так посудить, то он на самом деле мало контактировал с Хироном. Единственный период, когда они с ним более-менее плотно общались, был во время его первого пребывания в Лагере (когда погибла Бьянка), и он был очень коротким. После этого Нико большую часть времени скитался по стране и миру. Сейчас Нико испытывал некую неловкость, ибо к Хирону он никогда еще не обращался за советом.       "Когда-то все же приходиться делать то, чего не умеешь" - подумал Нико и начал:       - Хирон, я вижу сны. Нехорошие сны.       В карих глазах старого кентавра читалось понимание и сочувствие. Чтож, Нико не первый, от кого он слышит подобное. Хирон прекрасно знает, что сны полукровок - вещь, мягко говоря, не самая приятная. Он кивнул и спросил:       - И тебя беспокоит то, что показанно в них?       - Да.       - Ты можешь мне поведать о них, если хочешь. Я готов тебя выслушать.       При этом он произнес эту фразу так, словно Нико каждый день с ним общается, а два раза в неделю стабильно спрашивает у него совета или помощи. Его голос, спокойный и доброжелательный располагал к себе. Это помогло Нико преодолеть стесненность, и он начал рассказывать. Он рассказал ему обо всем, что видел в сновидениях: о кладбище, часовне, демоническом голосе. Учитель полубогов внимательно слушал, не разу его не перебив.       Когда Нико, который буквально на одном дыхании все ему поведал, замолчал, они уже прошли немало. Хирон, почесав кустистую бровь, попросил у него немного времени, чтобы подумать. Через пару минут он спросил:       - Как давно начались эти сны?       - Около двух недель назад. Я их вижу не каждую ночь. Пять раз было. Сегодня шестой.       - И содержание в них всегда одинаковое?       - Ну... и да, и нет. Основа всегда одна и та же: старое кладбище, часовня, голос... Но изначально все было какое-то размытое. Нечеткое. И голос был слабый и трудноразличимый. Но с каждым сном все становиться четче и яснее. И появляются новые детали.       Неподалеку показалась старенькая скамья, стоявшая у тропы. Хирон жестом предложил Нико присесть на нее. Нико сел, а Хирон опустился рядом на землю, как это обычно делают лошади. Было тихо, лишь изредка со стороны стрельбища доносились голоса. Легкий ветерок немного развевал полы некоего подобия бордового пальто Хирона. Его лук и колчан со стрелами блестели в продиравшихся сквозь верхушки деревьев лучах солнца.       Хирон снова погрузился в размышления. На его лице отразилось, как он словно пытается что-то вспомнить. Наконец, он прервал молчание.       - Вообще нечто подобное имело место в моей... гм... практике. Не часто, но было. Да, помню, самый последний случай. Не то в 1763, не то в 1764 году дочери Гефеста снился один и тот же сон про циклопов в течение недели. Потом оракул произнес пророчество, в котором ей надлежало отправиться в поиск, в процессе которого ей и пришлось сразиться с ними. Но в ее случае сны были четкими с самого начала, и новыми деталями не обрастали. У тебя же все по-иному. Интересно...       - Может быть, это проделки детей Гипноса? - с надеждой спросил Нико. - Может, они решили так подшутить и наслали на меня такие сны?       - Нет, это исключено. Видишь ли, Гипнос по своей сути - божество спокойное, тихое и благосклоное к людям. Он хоть и обладает такими способностями, но не станет насылать таких поистине ужасных сновидений, это против его природы. И у его детей также.       Нико поморщился. Раз дело не в Гипносе, то в его жизни снова назревает крутой поворот.       Помолчав, кентавр сказал:       - Меня удивляет то, что "качество" сна и его "наполненность" становятся лучше с каждым разом. Словно как в телевизоре: сначала сигнал плохой, и картинка нечеткая, с рябью; однако затем сигнал улучшается, и трансляция становится качественнее.       - И?       - Дело вот в чем, Нико. Если мы предположим, что некое могущественное существо, ну допустим, титан или бог, или даже малое божество решило насылать тебе такие сны, то оно в любом случае - подчеркиваю это - смогло бы "транслировать" тебе сразу "хорошую картинку".       - Почему?       - Потому у него достаточно для этого сил и мощи. "Транслировать" сны может только сущность, обладающая для этого достаточным могуществом. Я конечно, не знаток в способах воздействия на сознание, но кое-какими сведениями все же обладаю.       Через некоторое время Хирон, почесав затылок, произнес:       - Есть у меня еще одна мысль...       - Какая? - спросил Нико.       - Если предположить... Да нет, это звучит довольно бредово.       - Хирон, я сын Аида. У меня кузены и кузины - Аполлон, Артемида, Афина, Гефест, Арес и, как это не печально, Дионис. И порой это тоже может казаться бредом. Так что я ко всему готов.       Хирон усмехнулся. Затем, собравшись с мыслями, сказал:       - Учти: то, что ты услышишь - лишь преположение, не более. Как мы уже выяснили, боги и титаны могут проникнуть в твой разум полностью, и даже Тартар им не помеха. Но Тартар все же недостаточно далеко от нас (конечно, в сравнительной степени). Недостаточно далеко от нас в пространственном и временном смысле.       Нико слушал внимательно, но пока не понимал, к чему клонит Хирон.       Кентавр спросил:       - Ты читал "Хроники Нарнии"?       - Довелось. Со скуки как-то взял почитать. Не впечатлило. После того, как ты увидел минотавров вживую и сражался с ними, такие книги воспринимаются как сказки.       - Но ведь и мифы про богов ты тоже раньше считал сказками, верно? Но сейчас не об этом, а о том, что там Нарния - это другой мир, существующий отдельно и независимо от нашего. Чтобы попасть в него, герои пользовались шкафом. Этот магический объект выступал в качестве, скажем так, портала между нашим миром и Нарнией. Вообще существуют особое название для этого: "параллельный мир". По мнению писателей-фантастов, чтобы попасть в такой мир, нужно преодолеть неопределенное количество миль и потратить на это неопределенное количество времени. Грубо говоря, это очень далеко. Но "далеко" не в смысле на другом конце нашей галактики, а в том, что находится в другом измерении. В одной точке пространства могут находиться два параллельных мира. Но так как они в разных измеренииях, они невидимы друг для друга, неосязаемы для его обитателей. Понимаешь?       - Примерно. А портал все упрощает, позволяя мгновенно путешествовать между мирами? - спросил Нико.       - Именно - подтвердил Хирон - Несмотря на то, что два мира могут находиться в одной точке, хоть и в разных измерениях, они очень далеко друг от друга. Потому что случаях путешествий между ними понятия "время" и "пространство" теряют привычные нам свойства и могут стремиться к бесконечности по своей величине.       Представь себе колодец. На его дне находиться некий пункт назначения, в который тебе нужно попасть. Ты прыгаешь вниз и летишь. Тебе показалось, что прошло не более десяти секунд, и пролетел ты несколько сотен метров. Но на самом деле, возможно, прошло сто лет, или даже тысяча, и пролетел ты миллионы световых лет.       - Но какое отношение это имеет к моим снам?       - Сейчас объясню. Предположим, что некий условный титан оказался в условной Нарнии, которая находится в другом измерении. Так как это очень далеко, то даже такое могучее существо как титан, будет иметь сложности с "трансляцией снов". То есть качество "картинки" этих снов будет плохим из-за крайне большого расстояния. Однако, чем больше времени он старается проникнуть в твой разум, тем сильнее он может его поработить, если ты не будешь должным образом сопротивляться. Что это дает? Помимо того, что он может тебе внушать свои мысли и побуждать действовать так, как он хочет, от этого еще и попутно налаживается "качество" связи, сон становиться яснее.       Скажу еще раз, это все лишь предположения. Практического подтверждения этому у меня, конечно же, нет.       Нико задумался. Предположение Хирона было не совсем обычным и в некоторой степени сомнительным. Но в его жизни мало что было обычного с точки зрения смертных. Поэтому это показалась если и не разумным, то по крайней мере заслуживающим внимания.       - То есть можно сказать, что какой-то титан, например Гиперион, оказался в неком параллельном мире, и напускает на меня такие сновидения?       - Вполне. Но можно предположить проще: некое божество из того, другого мира насылает их на тебя.       - Но как оно смогло преодолеть такие расстояния? Да и с чего оно нацелилось именно на меня?       - На это у меня, к сожалению, нет предположений.       Странно, но Нико этот ответ не слишком разочаровал. Разговором он немного отвлекся от своих переживаний. Ему невольно стало интересна тема параллельных миров. На этой почве возник естественный вопрос:       - Хирон, а кто-нибудь из наших богов мог попасть в другое измерение? Я имею в виду... чисто теоретически мог совершать путешествия в другие миры?       Хирон ответил не сразу. Его, по-видимому, самого заинтересовал этот вопрос. Затем правой рукой он взъерошил свою каштановую, слегка тронутую сединой шевелюру и сказал:       - Чисто теоретичеки - да, мог. Но лично мне об этом ничего неизвестно, хоть я, как бы нескромно это не звучало, очень плотно и хорошо общаюсь с богами. Если такие путешествия и имели место быть, то меня в это не посвящали. Но я и рад. Есть такие вещи, о которых порой лучше не ведать.       - "Меньше знаешь - крепче спишь"? - усмехнулся Нико.       - Именно. Кстати об этом. Я буду прав, если предположу, что из-за этоих снов ты стал спать хуже и не высыпаться?       - Ну... да, в целом так и есть.       Это было правдой. Несмотря на то, что за две недели таких снов было не много, его сон нарушился, и Нико в последнее время чувствовал себя утомленным.       Хирон пристально взглянул на Нико.       - Мы можем обратиться к детям Гипноса. Уверен, они наладят твой сон...       - Нет, - сказал Нико; он не привык получать помощь, а потому его ответ прозвучал довольно резко. И тут же смутился: получилось, как ему показалось, несколько грубовато. Но Хирон не обратил на это внимание, а лишь понимающе кивнул. Сказал только:       - Если ты все же пожелаешь обратиться за помощью - скажи.       - Хорошо. Спасибо.       Они молча продолжили сидеть. Голосов со стрельбища не было слышно: очевидно, дети закончили свои занятия. Зато прибавились крики и смех со стороны волейбольной площадки. Наверное, там организовали турнир.       Удивительно, но Нико своим разговором с Хироном помог последнему отвлечься от негативных мыслей. Даже несмотря на то, что конкретного решения не было найдено, а просто предполагалось сидеть и ждать, Нико был благодарен Хирону за то, что тот помог ему успокоиться.       Хирон заговорил вновь:       - Нико, я понимаю, что наш разговор оказался не особо продуктивным. Ни ты, ни я не представляем, что же все-таки делать и как поступить. И я понимаю, насколько тебе тяжело. Поверь, ты достаточно хорошо описал мне тот испуг, который внушил тебе тот голос. И я прекрасно осознаю, что испытывать такое раз за разом - это очень тяжело.       - И что же теперь? - спросил юноша.       - Пока - ждать. Просто ждать. Возможно, пророчества от Рейчел. Тебе же советую пообщаться с отцом.       Нико неопределенно помотал головой. "С отцом не так уж и просто пообщаться" - подумал он.       Но если посудить, то Хирон прав. В его положении иного ничего не остается. Так что он просто кивнул головой.       Внезапно Хирон встал прямо перед ним, и, глядя в глаза, сказал:       - И еще. Послушай, Нико, я понимаю, что ты, если сочтешь нужным, будешь действовать самостоятельно, в одного, не полагаясь ни на кого, кроме как на самого себя. Это для тебя, скажем так, наиболее привычный способ. Равно как и жизнь одиночкой.       Нико молчал. Он понимал, куда клонит кентавр.       - И лично я, - продолжил он, - не стал бы осуждать тебя за это. И тем более, ни я, ни кто другой не умаляет твоих воинских навыков, храбрости и стойкости. Ты действительно можешь очень многое. Но хочу донести тебе следующее. Дать напутствие. По опыту могу сказать, что мы способны достичь гораздо, гораздо большего, если позволим себе сблизиться с окружающими. Порой очень важно иметь товарища, готового прикрыть тебе спину.       Ветер, слегка колыхавший ветви хвойных деревьев, стоявшие вокруг них, внезапно превратился в один короткий, но мощный порыв. Он закружил порошу, лежавшую вокруг скамьи. Маленькие снежинки яро заблестели в лучах солнца, которое до этого момента было скрыто за кучевым облаком. А само солцне, освободившись от его "плена", засияло так ярко, что Нико невольно зажмурился от ослепившего его блеска.       Когда Нико с трудом открыл глаза, и они привыкли к яркому свету, он увидел легкую улыбку на лице Хирона. Это не было какой-либо усмешкой. Просто добрая улыбка старого кентавра.       Помолчав, давая возможность Нико переварить услышанное, Хирон напоследок сказал:       - Ворота Лагеря, как и всегда, для тебя открыты. Береги себя Нико. Будь осторожен. Поверь, никому в Лагере не будет по настоящему весело, если ты погибнешь.       - Постараюсь беречь себя. Спасибо, Хирон, - сказал Нико, все еще прищуриваясь.       - Пожалуйста. Если тебе еще что-нибудь будет нужно, ты всегда можешь обратиться. А сейчас, прошу извинить меня, я пойду и узнаю, как прошли занятия и не поубивали ли наши юные герои друг друга.       Хирон встал. Отряхнул слегка запорошеннные полы своего пальто, и пошел по направлению к Большому Дому, издавая копытами глуховатый цокот.       Нико остался сидеть один. Странно... Обычно, когда в разговоре с ним касались тем, связанных с его одиночеством и тому подобным, Нико испытывал раздражение. Хирон, оказался первым, кто не вызывал у него этого. Он был самым настоящим Учителем с большой буквы.       Нико слегка подзамерз. Он встал со скамьи и, подумывая о том, чтобы пойти и согреться чашкой горячего шоколада, пошел по направлению к домикам.       Остальной день прошел без каких-либо событий. После обеда Нико почувствал легкую сонливость и решил прилечь вздремнуть. Но как только он сомкнул глаза, то погрузился в глубокий сон. ***       ...Опять это кладбище. Нико, конечно, не понимал этого, ведь каждый раз он не осознавал себя в этом сне. Но если бы осознавал, то удивился, как быстро этот сон пришел к нему снова. Обычно всегда был перерыв в несколько дней.       Сейчас он стоит там же, где и в прошлый раз, внизу пригорка. Все те же старинные надгробия, каменные кресты. Часовня, скрытая в листве.       И снова этот голос. Снова он зловеще бормочет на неведомом языке. Правда, сейчас от него возникает лишь легкое чувство тревоги. И желание приблизиться к часовне. В этот раз Нико не в силах ему сопротивляться. Он медленным шагом начинает идти по направлению к ней. И даже легкое чувство беспокойства, которое возникло в прошлый раз и останавливало его, не может помешать внезапно возникшему желанию подойти. Он начал ускорять шаг. Нет, стойте... На самом деле это его словно кто-то подхватил и понес в воздухе вперед. Все быстреее и быстрее. И как он умудряется не ударяться об плотно стоявшие деревья? Все ближе и ближе к постройке. Пошевелиться не получается, он словно парализован. Но ему этого и не нужно. Сейчас Нико полностью во власти демонического голоса. Он и не осознает этого. Скорее всего, он даже рад, что подчиняется ему.       На мгновение перед его взором однин за другим возникают ворота и табличка с названием. Нико еле успевает прочитать, что на ней написано. Затем эта "картинка" исчезла, и Нико неумолимо продолжает приближаться к часовне.       Перед тем, как Нико столкнулся бы с каменной кладкой, несущая его сила резко исчезает, словно ее и не было. Он прямо рядом со входом.       Он быстро, в предвкушении протягивает руку и открывает дверь. Заходит внутрь.       Внутри в центре помещения стоит идеально отполированный камень. Словно в неком трансе он достает свой меч из стигийской стали и касается им этого камня...       Нико очнулся с глухим стоном. Это снова был сон. И он снова лежит на полу. Черт! Каким образом он постоянно выпадает из своей кровати?       Нико сел прямо. Он вновь был весь в холодном поту. Легкая дрожь пробежала по его телу. Тревога, затихшая после разговора с Хироном, воспряла вновь. И он чувствовал бы себя так же плохо, как и в прошлые разы после пробуждения, если бы не одно обстоятельство: теперь он точно знал, что это за кладбище и где оно находиться.       Кенсал-Грин[1], в Лондоне.       Нико не понимал, откуда в его голове взялось это название. Но сейчас его это заботило очень мало. Он четко осознавал, что ему следует делать.       Отправиться туда. Найти часовню. Войти в нее и осмотреть. Возможно, что-нибудь выяснить.       Нико почувствовал странное желание, которое требовало, чтобы он отправился туда немедленно. На мгновение Нико ощутил себя некомфортно и попытался сопротивляться. Что-то в этом желании было инородное. Словно кто-то заставил Нико поверить, что это он хочет, что это его желание. Однако через пару минут раздумий Нико решил, что ему просто кажется. Все это вздор. Он просто еще под влиянием сна, немного напуган, вот и лезут в его голову всякие мысли по поводу... мыслей. Все просто. Нужно отправляться немедленно, и точка. И не нужно в этот раз говорить что-либо Хирону, а то его булут долго у и нудно убеждать, чтобы он не спешил. Может, даже не отпустять одного, а будут уговаривать взять с собой хотя бы пару полубогов для прикрытия. Этого Нико не хотел. Слишком сильно ему надоели эти сны, нужно решать как можно скорее. Он все сделает сам, как и всегда. И надолго это не растянется.       Нико не мог и предположить, насколько он ошибался.       Нико не стал долго экипироваться, ибо полукровки всегда путешествуют налегке. В небольшой удобный рюкзачок он тщательно уложил самое необходимое: еда и вода на пару дней; элементарные средства для первой помощи. У него оставалось в домике немного амброзии. Маловато, конечно, но для пополнения запасов нужно идти в лазарет, а на это Нико не хотел тратить времени: желание разобраться с этими снами как можно скорее подхлестывало его. А пока он уложил в рюкак все, что было. Оделся он как всегда одевался для путешествий. Основная одежда - черные утепленне штаны, зимние ботинки, теплая куртка авиатора. Завершало все это зимняя вязанная шапка и перчатки, в которых удобно держать меч и фехтовать.       Последний штрих - его меч. Нико подошел к старинному массивному сундуку. Открыв его, он достал черного цвета ксиофос[2] из стигисйкой стали в ножнах. Обнажив клинок, - фута два длинной - Нико оценил лезвие. Хорошо наточен. Хотя с того момента, как Нико заполучил его, он никогда не тупился. Все дело в особом металле, добытом в Царстве мертвых и закаленном в водах реки Стикс.       Нико пристегнул его к поясу. Теперь всё. Кольцо с черепом, которое когда-то принадлежало его отцу, как и всегда было на его левой руке. Нико глянул на часы. Семь вечера. Значит, он пропустит ужин, который только что начался. Понимая, что путешествие в Лондон отнимет некоторые силы, он наспех перекусил из своих запасов. Затем вышел, запер за собой дверь и приготовился к перемещению по теням.       Найдя взглядом свою тень и сосредочив на ней все свое внимание, он шагнул как бы в нее. Его резко втянуло вперед. Все вокруг потемнело, словно кто-то убавил свет. В ушах засвистело, словно он двигался с бешенной скоростью, преодолевая сотни миль в секунду. Тело немного покалывало. Все это продолжалось около минуты. Вокруг него с большой скоростью проплыли сначала различные строения, побережье, поверхность океана, затем снова побережье, и, наконец, город. Внезапно перед глазами возникла нужные слова, и Нико резко затормозил       Когда мир вокруг вновь посветлел, а свист в ушах прекратился, была глубокая ночь. Наверно, уже начало первого из-за разницы во времени. Нико стоял перед массивной аркой белого цвета. В центре был вход с высокими черными воротами, сваренными из стальных прутьев. Арку чуть освещали два фонаря, стоящих на тротуаре. По бокам арки рос красиво постриженный кустарник. Нико прошел чуть левее и увидел ту самую табличку из сна. В тусклом свете фонарей он прочел: "Кладбище Кенсал-Грин. Часы посещения: с 9:00 до 17:30". Чтож, он опоздал, кладбище закрыто. "Но для сына Аида можно сделать исключение" - подумал он.       Нико подошел к воротам. Естественно, они были заперты. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никого рядом нет, юноша полез через каменный забор. Несколько секунд - и вот он уже на территории кладбища.       Прямо перед ним открылась небольшая круглая площадка, от которой, как лучи от солнца, исходили три посыпанные щебнем грунтовые дороги. Подумав, по какой из них следовать, Нико, по какому-то внезапному наитию, пошел по той, что была посередине и перпендикулярно забору.       Нико шел в почти в полной тишине. Ветер немного колыхал растущие вдоль дороги редкие кусты и низкрослые деревья. По обеим сторонам от Нико раскинулись поля (по другому и не скажешь) с могилами. Тут были всякие. Простенькие с обычными непримечательными надгробными камнями, сообщающими, кто здесь похоронен; обелиски и красивые фигурные кресты, порой в полный человеческий рост. Самыми редкими образцами кладбищенского убранства были склепы: старые выполнены в готическом стиле, а новые - без особых изысков. Все это озарялось серебристым светом полной луны, отражавшимся от тонкого слоя покрывающего кладбище снега.       Нико продолжал идти. Он не знал, где находится часовня, которую ищет. Он просто шел, подчиняясь чему-то бесознательному, что вело его. Через равные промежутки от главной дороги отходили дорожки поуже, по которым можно было пройти к нужной могиле. Внезапно Нико остановился возле одной из дорожек. Внутренний голос говорил ему, что нужно пойти именно по ней, и сын Аида без колебаний свернул на нее. Он не мог точно сказать, что заставило его выбрать этот путь.       Постепенно местность становилась неровной. Нико пересек уже два небольших холма. Стала гуще растительность, а именно деревья. Невысокие грабы и ясени выглядели как-то зловеще в лунном освещении. Нико вспомнил, что часовня находилась на возвышенности в плотном окружении этих деревьев, и ускорил шаг. Дорожка сузилась до тропы и начала петлять       Чем ближе он становился к своей цели (а он это чувствовал, словно в нем был какой-то внутрениий компас), тем больше им овладевало неистовое возбуждение. Оно гнало его, туманило разум, заставляя думать только о том, как найти эту часовню. Это было очень странно и сильно пугало Нико. "Наверное, я уже схожу с ума" - подумал он, однако ничего не мог поделать.       Он уже почти бежал, когда, обогнув очередной холм по тропе, вышел к ровной поляне с множеством покосившихся надгробий. Он резко остановился. Впереди показалась знакомый пригорок из снов. Нико не смог разглядеть на нем часовни, но знал: она там. И направился туда. Приблизившись к подножью холма, Нико разглядел что-то, похожее на очертание небольшой постройки. Он перешел на бег. Бежать было тяжело. Могил на холме не было, но восхождение усложняли довольно плотно растущие деревья. Вдобавок земля было покрыта ямами, в которые Нико не провалился только по случайности. Он вынужден был сбавить ход и передвигаться медленней, и чаще смотреть под ноги. Еще несколько мгновений - и вот он наконец возле часовни.       Металлический крест, венчавщий ее шпиль, тускло блестел под луной. Вокруг часовни, зеленовато-серой из-за замшелости камня, было пространство, свободное от деревьев. На вид эта была самая невзрачная постройка. Тот, кто ее возводил, да и еще в таком месте, явно хотел, чтобы на нее обращали как можно меньше внимания и мало интересовались ею. Обычное сооружение англиканской церкви. Чего-либо необыкновенного в ней нет. Нико приблизился ко входу. Массивная металлическая дверь, на которой вместо ручки - большое латунное кольцо. Это кольцо сжимало в пасти странное существо. Оно показалось Нико очень знакомым, но он не стал его разглядывать. Все внутри него требовало только одного: войти внутрь. Он подошел к двери ближе и толкнул ее. Естественно, она заперта. Как открыть ее? По какому-то наитию, практически бессознательно, он приложил руку к холодному металлу, сосредоточился и подумал: "Откройся". Дверь со скрипом отворилась. Сын Аида нырнул вперед в темноту.       Часовня было шестиугольной, и в каждом углу на высоте около шести футов висела лампадка. После того, как Нико оказался внутри, сразу же в каждой из них вспыхнуло бледно-синее пламя, освещая маленькую комнатку, площадью не более четыре на четыре фута. В центре оказался большой темный валун, отполированный почти до блеска. Вглядевшись в него, Нико понял, что это черный гранит.       Едва он взглянул на этот валун, как в голове всплыли воспоминания из последнего сна. "Он достает свой меч из стигийской стали и касается им камня." Все внутри него настойчиво требовало, чтобы он поступил именно так. Это было инородное возбуждение, оно не ощущалось как его собственное. Словно кто-то внушил ему эту мысль, заставил его принимать за собственную. Какая-та часть сознания Нико все же сопротивлялась. Она буквально вопила: "Опомнись! Это не твои желания! Что-то недружественное проникло в твой разум, и побуждает тебя к этому! Вернись в Лагерь и расскажи обо всем Хирону!" Но Нико был уже не в силах противостоять. Возбуждение, которое нарастало с того момента, как он прибыл в Лондон, достигло предела. Он устал от этих кошмарных снов. Он хочет избавиться от них как можно скорее. Он не знает, поможет ли ему то, что он сейчас сделает. Но если хоть на немного приблизит к этому, то он готов рискнуть. "Как будто в неком трансе, подчиняясь чужой воле Нико достает свой меч из стигийской стали и касается им этого камня..."       Вспышка света, словно кто-то взорвал светошумовую гранату. На миг Нико ослеп и оглох, а затем потерял сознание. Примечания: [1] Реально существующее кладбище в Лондоне. [2] Так как я не нашел подробное описание формы меча Нико, то решил, что это будет ксифос - клинок с лезвием листовидной формы, распространенный у греков и активно использовавшийся греческими гоплитами как вспомогательное оружие.