Milky Way

Они сидели друг напротив друга: парень в полосатых очках и девушка, укутанная в его банный халат. Оба не верили своим глазам, оба не знали, как прервать воцарившуюся тишину. - Послушай, - произносят они одновременно и тут же умолкают вновь. - Дело в том, что... - и вновь они перебивают друг друга одинаковыми словами. Севен вздыхает и зарывается пальцами в волосы, опуская голову. В его органическом процессоре одна за другой всплывают ошибки, мешая сконцентрироваться на ситуации. - Сэён, - тихо звучит с её стороны, и парень вскидывает голову, глядя на неё круглыми от шока глазами. - Ты знаешь? Она кивает. - Давно? Он видит, как девушка перед ним нервно сцепляет пальцы в замок и теребит уголок халата. - Выходит, ты знаешь обо мне больше многих, - Севен трёт лицо, отчего его очки ненадолго съезжают. - У меня так много вопросов. Есть ли ответ хоть на один из них? Милки отвечает не сразу. Её губы подрагивают, сжимаются. Он смотрит ей в лицо исподлобья, но не зло, а скорее растерянно. Вид её маленькой испуганной фигурки сжимает ему сердце. - Прости, что обманывала тебя. Севен прижимает ладонь ко рту, не находя слов. - Ты сердишься? Он молча мотает головой. - Я не всегда была такой. Когда я впервые увидела тебя, в то время я ещё была человеком. Училась в школе. - Когда это было? - В церкви. Когда ты впервые пришёл туда. Глаза парня вновь округляются за прямоугольными линзами очков. - Я хотела познакомиться с тобой, но так и не сумела набраться смелости. Севен проводит рукой по своим волосам и откидывается на спинку кресла, устремляя взгляд в потолок. В его голове один за другим, каждый кусочек головоломки сосредоточенно ищет своё место. Ему кажется, словно он видит перед глазами, как вокруг хаотично мечутся искры, звонко сталкиваются друг с другом и рассыпаются на множество огней, подобно фейерверку. - Я думал, что просто рехнулся. Но ты и правда оказалась необыкновенной. Невероятно. - Ты... - голос Милки предательски дрожит, - Выгонишь меня? Севен вздрагивает в кресле и всем телом наклоняется к ней. - Нет! Да... Я не знаю! Не знаю!.. - он срывается, повышая тональность, вскакивает на ноги и принимается ходить из стороны в сторону, без конца протирая очки уголком футболки. - Я не хочу навредить тебе. Ты уже должна была всё понять! Раздаётся всхлип и Севен резко оборачивается, с ужасом глядя на плачущую девушку. - Ааа! - стонет он и сжимает кулаки. - Прости. Послушай. Не обижайся на меня, ладно? Или обижайся. Как хочешь. Просто скажи мне, почему ты пришла ко мне? Милки утирает щеки рукавом халата. - Я просто хотела сблизиться с тобой, Сэён. С самого первого дня, с того мгновения, когда впервые увидела тебя. Но ты стал агентом, я не знала, как подступиться. Каждый раз, когда ты выезжал на задания, мне было так страшно за тебя. Я больше не могла оставаться лишь наблюдателем. Я хотела помочь тебе, хоть немного, хоть как-то! - ...Хочешь сказать, ты следила за мной? - Приглядывала! - Хоть представляешь, какому риску подвергала свою жизнь?! - его захлёстывает возмущение и ужас от того, что кто-то мог пострадать по его вине, когда сам он даже не подозревал бы об этом. - Да кто заподозрит кошку?! - Но ты не кошка! Последний выкрик звоном осел в воцарившейся тишине. Севен глядел на Милки сердито, а та отвечала упрямством. Тупая боль сдавила ему череп. - Ты влезла в работу агентства, видела то, чего никогда не должен видеть посторонний. Твоя жизнь под угрозой уже только из-за этого. Сколько ещё ты знаешь? Если правда когда-нибудь всплывёт, ты... Тебя... Страшные картины услужливо расцветают перед глазами, усиливая головную боль. - Ты ведь обещал сохранить мой секрет. - Вспомни, как ты попалась. Ты слишком неосторожна. Кто знает, когда подобная случайность повторится? - Но ведь... - Хватит. Не могу больше слышать твой голос, - юноша отвернулся лицом к стене, тщетно массируя виски. - Как можно реже обращайся в человека. И не разговаривай. Если хочешь жить, веди себя как обычное животное. Я буду у себя, не беспокой меня какое-то время. Его нервы сдают. Он ненавидит себя за эти слова, но других не находит. И всё, что может сделать в столь напряжённый момент, это сбежать, спрятаться, надеясь, что всё окажется лишь сном. Хлопнула дверь, и Милки осталась в гостиной одна. Как в воду опущенная, она сидела, глядя в ноги, не зная, как теперь сложится её жизнь и как теперь будет относиться к ней Севен. Это хуже всего. Что, если он возненавидит её за беспечное вмешательство? Сможет ли она справиться с последствиями? Отдаваясь накатывающей грусти, Милки обращается в кошку и сворачивается клубочком в складках махрового халата. Севен, по другую сторону двери, с мучительным стоном стекает на пол и до крови кусает губы. В его оцепеневшем сознании одно за другим просыпаются давно забытые воспоминания. Странный шум за окном, сводящий с ума его мать. Бездомная кошка, порой отдыхавшая у порога церкви и её молчаливое присутствие рядом с ним каждый раз, когда он беседовал с Ви или Рикой. Странное поведение охраны в том особняке, где он три дня погибал от жары и жажды, пока не смог наконец улизнуть. Необъяснимое чувство, преследовавшее его во время каждого выезда, словно кто-то непрестанно за ним наблюдает. В конечном итоге, та кошка с предпоследнего задания, когда он отыгрывал горничную. И все эти сны, в которых он слышал нежный девичий голос и смутно различал в темноте чьи-то тонкие очертания. Всё это время ответ находился у него под ногами, урчал и ластился, глядел пристально через плечо в его монитор. А он разговаривал с ней, делился страданиями, описывал каждый свой сон. Сколько раз она появлялась рядом с ним, когда он тянулся к острым предметам, сколько раз согревала его продрогшую душу после ночных кошмаров! Перед глазами вырисовывается гневное лицо Вандервуда, каждое слово которого - как плевок в лицо: мешает, отвлекает, выкинет. "Ты не имеешь права", "у тебя нет свободы привязываться к кому-то". Больно. И теперь она плачет, плачет из-за него, хрупкая и одинокая, доверившая свою жизнь столь опасному и никчёмному человеку. Он знает, что идёт на дно. Чувствует каждый день, как всё больше тонет в грязной, вонючей дыре своей жизни. Но она не такая, она... "Зачем? Просто - зачем?" Он слышит в ушах её напуганный крик и ком подступает к горлу. "Ты ведь обещал сохранить мой секрет". Да, он сказал это, он просто не может иначе. Но как он сможет защитить этого беспомощного человека, своевольно ворвавшегося в его безрадостную жизнь? - Дура ты, дура. И я дурак. Как теперь искать ей дом? Как она, должно быть, чувствовала себя, когда он просматривал кандидатов одного за другим? Вопросы-вопросы. Вопросы, от которых разрывается по швам голова. Севен шумно вздыхает. В тишине он слышит, как ласково она звала его по имени, что, казалось бы, навсегда кануло в Лету. А ведь она так и не сказала, каким именем владела до назначения этой странной клички. - Милки Вей, как млечный путь, усыпанный звёздами. Ты смотрела на них каждую ночь, а я видел их отражение в твоих глазах каждое утро. ...Есть ли хоть малейший шанс повернуть время вспять? Чтобы ты никогда-никогда-никогда не встретила меня. Или, может?.. Искорка надежды, как нож, прорезала сердце. Как бы сложилась их жизнь, если бы в тот далёкий весенний день она всё же подошла к нему после службы и сказала "Привет"? Севен отгоняет от себя эти мысли. "У меня никогда не было выбора. Ничего бы не сложилось иначе. Что толку думать об этом теперь? Я лишь причиню ей ещё больше страданий". Тихо скрипнул диван. Милки вздрогнула и подняла голову. Севен молча сел рядом с ней, глядя куда-то в пустоту перед собой. Даже в темноте она могла различить, как бледно сейчас его лицо и пуст его взгляд. "Веди себя, как животное. Не беспокой меня" - вот что сказал он ей, когда узнал правду. Милки слышала это даже во сне и теперь лишь молча отвернулась, укладывая на лапки свою маленькую голову. Севен первым нарушил молчание. - Никто ничего не заподозрит, если наши отношения останутся на уровне хозяин-питомец. Наверняка, это больно, я понимаю. Но у тебя есть лишь два выбора: уйти и начать жить, как человек. Или унять своё глупое желание сблизиться со мной и быть просто кошкой. Уверен, ты знаешь, чего бы хотел я. Она не реагировала, и он продолжил свой монолог. - Я не стану силком выбрасывать тебя за дверь, и я сдержу данное тебе обещание. Сделаю вид, что ничего не видел. Давай забудем о произошедшем, притворимся, что ничего не было. И больше никогда не смотри на меня такими глазами, как во время разговора. Нет, вообще не смотри на меня. "Я не вынесу твоей ласки. И твоей грусти".