OOPS

Вечеринка началась сразу после затяжных финальных аплодисментов на премии, а к тому времени, как на неё добрался Мин Юнги, она успела перейти в стадию пьяных танцев, зажимающихся в тёмных углах знаменитостей со знаменитостями или с эскортом, запаха шампанского вперемешку с запахом виски и откровенно паршивых песен. — Когда мы уже поедем отсюда? — Юнги впервые спросил это, как только его правая нога переступила порог тёмного зала, который раз в пару секунд вспыхивал голубыми и красными огнями. Смена освещения позволяла видеть столпившихся у столиков с алкоголем и на танцполе людей, но Юнги даже от скуки не пытался выглядывать знакомые макушки. На премии и так столько кланялся, что шею потянул. Под прицелом камер он был вынужден пересекаться с коллегами и поздравлять их с номинациями и наградами, а когда он получил свою, — «Самый популярный актёр 2023», — пришлось кланяться в два раза чаще, потому что теперь поздравляли его. Ещё приходилось благодарить всех, а про себя думать, что не такая уж эта награда и важная. Он вообще-то рассчитывал на «Лучшую мужскую роль» за «Лунный дождь». Это был один из самых трудных съёмочных процессов в его актёрской карьере и одни из лучших кассовых сборов в уходящем году. Но не вышло. У него. Зато у Сэин всё сложилось лучше некуда. Она унесла и «Лучшую женскую роль», и «Омегу года», и «Самую популярную актрису». Может поэтому её не заставляли идти на эту вечеринку, а Юнги менеджер силком притащил? «Директор Ан попросил засветиться», — сказал Ушик, стараясь мотивировать Юнги на веселье, но в итоге мотивируя только на нытьё и хмурый взгляд, которым были одарены все те, кто смели посмотреть в его сторону. С тех пор, как директор Ан выяснил, что главная звезда агентства не собирается продлевать контракт, истекающий в марте следующего года, без обид и уговоров по максимуму нагрузил Юнги, стараясь выжать из него всё, что можно, перед прощанием. — Несколько фото, и я отвезу тебя домой, — пообещал Ушик, поглядывая на свои смарт-часы. — Хеми должна быть здесь через пять минут, вам лучше столкнуться с ней уже у фотозоны… — Так ты хочешь, чтобы я сфотографировался с ней? — Юнги скривил губы не то в обиде, не то в отвращении. Агентство задумало какую-то грязную игру, стараясь заставить общественность думать, будто у их «самого популярного актёра» роман с актрисой-новичком, которая только-только присоединилась к STAR Entertainment. С Юнги этого, разумеется, не обсуждали и контрактов о пиар-отношениях не подписывали, но все эти встречи с Хеми то в кафе, то на съёмочной площадке и вечные фото, которые непременно просачивались в сеть, точно не были совпадением. — И ещё с господином Соном. Помнишь, тот акционер, который вечно о тебе спрашивает на собраниях? — А с ним мне зачем фотографироваться? — Слышал, кто-то из его детей фанатеет от тебя, так что… — Ушик перестал тараторить и подбил Юнги локтем. — О, Хеми здесь! Бежим, скорее. Заставить Юнги бегать могли только режиссёр и достойный гонорар, поэтому он, всем своим видом показывая, как ему скучно и неинтересно, медленно пошёл к подсвеченному небольшими белыми прожекторами стенду — единственному по-настоящему светлому пятну в огромном зале — и позволил аромату горького миндаля ворваться в его личное пространство вместе с руками Хеми, что обнимали его за плечо, позируя так, словно они были на премьере общей дорамы, а не вечеринки в канун Нового года. — Разве тут не классно? — омега не отпускала его руки и после того как вспышки камер прекратили слепить глаза. — Ты уже выяснил, какие тут подают коктейли? Есть мой любимый? Юнги не хотел знать, какой у неё любимый, но почему-то рядом с ним она по миллиону раз напоминала, что это «Секс на пляже», немного шепелявя на последней «с», как змея. Как-то он даже посоветовал ей поработать над дикцией, потому что стыдно, будучи актрисой, допускать подобные ошибки, а она сказала ему поработать над занудством, потому что «стыдно только о работе и думать». — Господин Сон прямо по курсу, — сообщил Ушик, ненавязчиво отцепляя руку Хеми от руки Юнги. Хвала Небесам, с одной головной болью было покончено. — А вместе выпить?.. — начала Хеми расстроенно. — У нас дела, — Юнги выдавил из себя натянутую улыбку, пока господин Сон стремительно приближался к нему с двумя стаканами виски насыщенного карамельного цвета. Ещё фото или два, и он поедет домой читать сценарии, вносить правки в расписание и спать. Последние недели его мучила бессонница, но сегодня он чувствовал себя очень измотанным и сонным, и потому не сомневался, что как только голова коснётся подушки, он уснёт. И не поверхностным чутким сном, а непробудным и долгим. Начнёт новый год с полезной привычки высыпаться, а не с похмелья, как большинство присутствующих. — Господин Мин, поздравляю вас с отличным окончанием года, — господин Сон протянул ему один из стаканов с алкоголем, отказаться от которого было как минимум невежливо. — И с наградой, разумеется. Юнги снизошёл до ещё одного поклона и благодарностей, с каждым дурацким поздравлением чувствуя себя всё более ничтожным в актёрском плане. То, что о нём часто писали в сети, а одна из стен агентства была увешана любовными письмами от фанатов и его плакатами, пускай и говорило о его популярности, но никак не о значимости для корейского кинематографа. Выходит, он недостаточно старался. Выходит, год работы пошёл насмарку. — Мой менеджер сказал, что кто-то из ваших детей мой фанат… — стараясь поскорее перейти к делу, сказал Юнги. — Да-да, моя дочка, — улыбка господина Сона стала шире. — Ей недавно исполнилось восемнадцать, но она ваша фанатка уже пять лет — с самого дебюта. Вы бы знали, как долго я пытался вас подловить, чтобы организовать встречу… — Господин Мин в последнее время очень занят, — вклинился Ушик, кажется, вовсе не беспокоясь о том, что был бетой и прерывал разговор двух альф. — Понимаю, — скрипнув зубами, сказал господин Сон. Он смерил Ушика пристальным взглядом, а потом вернулся к дружелюбию и восторженному блеску в глазах при дальнейшем общении с Юнги. — Поэтому я считаю огромной удачей то, что и вы, и она оказались здесь сегодня. Вы ведь сможете уделить ей буквально пару минуток? Ради автографа, фото и, может, коротенького танца? Юнги ненавидел танцевать, но ещё больше он ненавидел расстраивать своих фанатов. — Конечно. Пару минуток у меня найдётся.

✫✫✫

Омджу представляла себе иначе вечеринки знаменитостей. Она рассчитывала, что каждый квадратный метр танцпола и даже парковка у клуба окажутся забиты теми, кого она видела только по телевизору, и все они будут в прекрасном настроении и не откажутся расписаться в её блокноте для автографов, ведь она же обязана была оказаться единственной простой смертной на небосводе. Но Ян Руби вырвала у неё из рук блокнот, как только они вышли из джипа, и бросила его на заднем сиденье, отчитывая Омджу как маленькую и угрожающе тряся в воздухе указательным пальцем. — Никаких автографов! — приказала она, сильно хмурясь, из-за чего над и под глазами появились морщинки, что выдавали её достопочтенный возраст — целых сорок шесть, которые она с помощью макияжа пыталась превратить максимум в тридцать. Как будто люди вокруг не умели пользоваться гуглом или внезапно забыли, что Руби крутят на телеэкранах с конца девяностых… — Ты писательница, а не чья-то фанючка, так что веди себя соответствующе. — Но… — И никаких фото. Даже не вздумай просить об этом. — Я… — Люди шесть часов премии выдержали, и если ты где-нибудь возникнешь, чтобы напомнить им о ней, попадёшь в чёрный список. А ты ведь не хочешь в чёрный список? Омджу выдохнула с досадой. Она и не планировала никого напрягать своим присутствием. Просто когда Руби предложила провести её на закрытую вечеринку для звёзд, где она могла бы завести полезные для себя и своей дальнейшей работы знакомства, она решила, что автограф — отличный повод начать разговор. А с чего ей начинать теперь? Не с тех ведь уродливых визиток, которые для неё напечатал Чимин? Она обычно была одной из немногих, кто во всём его поддерживал, поэтому и от визиток отказаться не могла, хотя они были старомодными, а ещё пёстрыми. Такие стыдно даже родителям показывать, не то что незнакомцам в надежде на сотрудничество. — И не нужно мне тут унывать, — морщинки Руби разгладились, как только она расслабилась и опустила руку Омджу на плечо. — Мы ведь пришли в первую очередь повеселиться, а потом уже поработать. Когда ещё у тебя будет шанс выпить шампанского за миллион вон? А постоять рядом с каким-нибудь звёздным красавчиком? Дай Бог, ещё потанцуешь с кем-нибудь нормальным и своего арбузного ненадолго из головы выкинешь… У Омджу вырвалось недовольное цоканье. Она так и знала, что делиться своими переживаниями за бутылкой соджу в честь выхода книги «Ян Руби. Через тернии к звёздам: мой путь» было плохой идеей. Эта актриса умела заговаривать зубы, а потом как-то незаметно вытягивать из людей информацию, докапываясь если не до истины, то до секретов, которые следовало держать при себе. Например об «арбузном» — Пак Чимине. Он был лучшим другом Омджу едва ли не всю жизнь. Сначала они просто жили по соседству, потом пошли в одну школу, столкнулись со своими первыми течками, организовали первый омежьий писательский клуб, впервые попробовали помочь друг другу, когда была потребность в альфе, но альфы поблизости не было... А потом всё как-то так закрутилось, что они перестали быть просто друзьями и стали друзьями с привилегиями, что само по себе было нелепо и смешно. Потому что как омега может помочь омеге? Но Омджу думала, что ей с ним было неплохо. Даже хорошо. Больше её волновали вопросы о том, было ли Чимину с ней хорошо, с учётом всех их секс-игрушек и пребывания на «одной омежьей волне». — Он нормальный, — с обидой сказала она. — И я нормальная. — Конечно-конечно, — Руби не стала спорить, таща омегу вглубь здания по ступенькам, что вибрировали от громкой музыки. — Ты осмотрись, пока я буду фотографироваться, а потом я познакомлю тебя с некоторыми своими коллегами… Омджу надеялась, они будут хоть немного младше Руби. Она как-то вымоталась писать автобиографии, а актёры постарше всегда просили автобиографии. Молодые таким тоже изредка грешили, но у них чаще проскальзывали и более оригинальные идеи. Вплоть до художественных романов. Омджу мечтала однажды написать для кого-нибудь художественный роман. Пускай его опубликовали бы под чужим именем, это принесло бы ей куда больше удовольствия, нежели бесконечные истории о знаменитостях от первого лица. — Я могу немного пройтись? Руби коротко кивнула, первой бросая Омджу и уносясь к уставшим фотографам с камерами, приветствуя их и дразня подробностями о своей книге. Избавиться от её нравоучений и сладкого цветочного запаха было скорее на руку, чем нет. Омджу смогла незаметно выдохнуть и сосредоточиться на других гостях. Из-за полутьмы ей мало кого удавалось разглядеть, но ей казалось, что она видела Ли Урёна из нашумевшего боевика «Торнадо» и ещё одного мега-симпатичного альфу-айдола, на которого Чимин через экран пускал слюни, в шутку говоря, что если он однажды и даст альфе, то только этому. Было немного обидно слышать от него такое, но Омджу всячески пресекала ненужные чувства, напоминая себе, что они даже не были настоящими любовниками. Просто парочкой закадычных друзей, которые раз в три-четыре месяца имели друг друга пальцами, языками и резиновыми членами. От этого до взаимной влюблённости наверняка было очень далеко. — Шампанского? — из размышлений её вырвал низкий мужской голос. Какой-то парень в костюме с тремя бокалами игристого толкался то в одну толпу, то в другую, пытаясь освободить руки. — Хотите шампанского? Омджу планировала понаблюдать за ним немного, но он поймал её взгляд и выбрал её следующей жертвой своего вопроса: — Будете? — поскольку она сразу не замотала головой и не отвернулась, он торопливо объяснил: — Мой директор заказал шампанского, но сейчас он пишет, — парень кивнул на смарт-часы, выглядывающие из-под рукава пиджака, — что нужен ликёр, а места на столе совсем нет… Все столики поблизости были забиты пустыми или наполненными бокалами и рюмками. Чудо, что ничего пока не разбили. Но Омджу видела, что к этому всё и идёт. — Я возьму два, — она немного улыбнулась, чувствуя себя значительно лучше из-за того, что помогла кому-то и при этом получила шанс так скоро отведать кисловатый напиток с бьющими в нос пузырьками. Дорого, но не очень вкусно. Омджу больше нравилось всё полусладкое. Пока она пила, прожекторы под потолком вдруг закрутились, неоновым светом, как лазерами, разрезая пустое пространство на танцполе и цепляя плечи и макушки гостей. Некоторые из них просто стояли, некоторые виляли бёдрами или подрагивали плечами в такт, лениво, но пританцовывая. Омджу показалось, что именно к тем, кто уже был навеселе, и стоит подходить в первую очередь. Стараясь обойти столик с выпивкой и не потерять в толпе танцующих, она медленно попятилась назад, убеждённая, что позади неё никого нет, и врезалась в чью-то твёрдую спину. — Про-… — она попыталась выпалить извинения до того, как обернулась, но замолкла на полуслове, в мелькнувшем светло-голубом свете выхватив возвышающегося над ней альфу. Вживую он был намного красивее, чем на экране. Может быть из-за укладки? Или из-за этого замечательного чёрного костюма с бабочкой… — Госпожа Сон? — спросил он, глядя на неё с лёгким напряжением. У Омджу на лице сразу отразилось удивление и немой вопрос: «А откуда вы знаете?» Она ещё не успела представиться никому здесь, а до этого толком в свет не выходила, но сам Мин Юнги её узнал. — Ага… — промямлила она, так и стоя перед ним с двумя бокалами в руках, изумлением во взгляде и этим неприятным кислым привкусом во рту. — Отлично, — сказал он, в следующее мгновение немного выгибая губы в улыбке, — я вас уже заждался.