OOPS

— Вы и постельные сцены репетируете? — за Омджу толком дверь закрыться не успела, как она заголосила на всю прихожую. Думала, что таким образом Юнги почувствует себя хоть немного некомфортно и ненадолго окажется на её месте, но он был уверен в звукоизоляции своего пентхауса приблизительно так же, как был уверен в себе.   — Даже порно репетируют, прежде чем снимать, — ответил он, забирая у Омджу верхнюю одежду и таща её за руку вглубь квартиры, пока она скакала на одной ноге, пытаясь стянуть кроссовки. — В прошлый раз ты пришла сюда с альфой, из-за чего я не успел показать тебе квартиру… Здесь гостиная, там — столовая, справа кухня, эта ванная номер один, за ней мини спортзал, которым я никогда не пользуюсь, дальше гостевая спальня, кабинет, где я храню всю эту макулатуру из сценариев, кладовка, которую лучше не открывать, иначе мой образ минималиста будет разрушен, по лестнице наверх — моя спальня, из неё выход в ещё одну ванную. Что же ещё?.. Точно, отличный вид практически по всему периметру. Окна очень прочные, но я не настолько сумасшедший, чтобы проверять это, наваливаясь на них всем своим весом, и тебе этого делать не советую.   — Ты показываешь мне квартиру или пытаешься мне её продать? Зачем мне знать о каждой комнате здесь?..   — Потому что ты сегодня здесь останешься, и я не хочу, чтобы ты заблудилась.   — Я? — Омджу поражённо выдохнула, тыча пальцем себе в грудь. — Останусь?!   — На репетицию уйдёт некоторое время, — Юнги отпустил её руку и занялся своим пиджаком, стягивая его с плеч и бросая на спинку дивана. — Потом пока я тебя натренирую, пока поедим, пока обсудим работу…   — Натренируешь? Как собаку?   — Как омегу, которая без ума от другого омеги, — ответил он. — Иди и помой руки пока. Можешь воспользоваться ванной на втором этаже, потому что нам всё равно придётся переместиться в спальню — сцены прямо в постели.   У Омджу всё ещё в голове не укладывалось то, что кто-то репетирует такое. В её понимании хороший секс обязательно был спонтанным, и хоть головой она понимала, что актёры вряд ли могут что-то насочинять на ходу, будучи просто актёрами, а не любовниками, репетировать не просто реплики, а ещё и прикосновения было как-то неестественно. Как у них получилось бы добиться химии и трепета на экране, если бы они тысячу раз до этого всё прорепетировали?   — Ты будешь делать это с Джи Раюн? — спросила Омджу, стараясь визуализировать этих двоих в каком-нибудь интересном положении. — Она красотка…   — Вблизи не такая уж и красотка, — ответил Юнги, обходя Омджу и легонько подталкивая её в спину. — Скорее. Мне нужно определиться с последовательностью действий и отправить режиссёру, координатору и Раюн замечания по сценарию.   Омджу прогулочным шагом, без спешки, направилась к белым ступенькам, сияющим от чистоты и скользким на вид, а потом босиком поднялась по ним и в который раз оценила прекрасный вид, что открывался из квартиры Юнги. Он был настоящим счастливчиком — его кровать стояла напротив огромного панорамного окна и он мог встречать закаты и рассветы в постели, наблюдая за тем, как небо из голубого перетекает в розовое, затем в кроваво-красное и тёмно-синее, а утром понемногу голубеет.   В ванной окно тоже было, но несколько меньше.   Чтобы перелётные птицы не подглядывали, подумала Омджу, немного улыбаясь собственной глупой мысли.   Она тщательно вымыла руки, нарочно оттягивая возвращение в спальню, чтобы позлить Юнги своей нерасторопностью, как он злил её своим холодным обаянием и эгоистичностью.   — Ты уже здесь? — она немного удивилась, когда, выглянув из ванной, обнаружила его на кровати.   Он сидел на самом краю, закинув одну ногу на другую, отчего брюки натянулись на бёдрах, и удерживал одной рукой скреплённые листы сценария. Он был где-то на середине, читал очень внимательно, поэтому лишь утвердительно промычал в ответ. Его взгляд бегал по строкам, и эта его сосредоточенность на работе, а ещё идеальный профиль заставили Омджу томно выдохнуть. Если что, не потому, что он ей был симпатичен, а потому, что она осознала, как ей повезло на самом деле.   Его фанатки соревновались за покупку билетов на фанмитинги, в истерике кричали его имя, когда он появлялся в толпе, собирались под зданием компании, чтобы хоть мельком на него взглянуть, а заполучить его автограф или фото было едва ли не целью их жизни. А у Омджу было и фото, и автограф на салфетке, и танец, и дружба с привилегиями. Так что она могла бы быть с ним помягче. Почему-то он выбрал именно её, чтобы проводить вечера за чтениями на её диване, а не в своей супер-пупер квартире, и он напросился к ней в любовники, чтобы в итоге помочь ей. Соответственно, ей тоже следовало бы не вредничать, а помочь ему.   — Та-а-ак, — протянула она, медленно прохаживаясь по комнате. — Что я должна делать?   Юнги дотянулся до неё, не отвлекаясь от сценария, и, поймав за кисть, потянул на кровать. Она умудрилась споткнуться по пути, поэтому не присела, а рухнула на матрас, заставляя его трястись.   — У нас тут эмоциональная сцена после экшн-сцены, так что персонаж Раюн в слезах и бормочет мне слова благодарности, — сказал Юнги.   — Благодарность? Что? — Омджу шуточно скривилась. — Это точно есть в сценарии или ты просто хочешь, чтобы я тебя благодарила?   — Тебе вовсе необязательно, — вполне серьёзно сказал он, перелистывая страницу и кладя сценарий на постель. — Перейдём сразу к физической части.   Юнги опустил ладонь на её поясницу, подталкивая её ближе к краю, а когда она села рядом с ним, подтянул её колени в свою сторону, так, чтобы их ноги почти соприкасались.   — Сделай вид, что всхлипываешь, — попросил он.   Омджу замерла на пару мгновений, обдумывая, как именно ей добиться этого. Она не помнила, когда в последний раз плакала, и тем более — всхлипывала. Ей просто резко вдыхать через нос и периодически вздрагивать? Она попробовала, и вышло неплохо. По звукам было похоже, хоть она не проронила ни слезинки. Юнги при этом смотрел на неё сочувствующе, заметно смягчившись во взгляде, да и в целом. Он стал выглядеть каким-то расслабленным, без прежней напряжённости и сдержанности. Через три всхлипывания его рука опустилась на её затылок, совсем легонько сжимая пальцами, и он чертовски медленно, точно издеваясь, потянулся в её сторону. Его взгляд был направлен на её губы, но Омджу не успела проследить, как долго он длился, потому что закрыла свои глаза.   — Распусти волосы, — вместо поцелуя она получила поток тёплого воздуха в губы. — У Раюн будут распущенные волосы. Нужно проверить, не буду ли я тянуть их, если оставлю руку на затылке.   Омджу стянула резинку с волос, пальцами стараясь расчесать их и придать им какого-нибудь объёма, но Юнги не особо волновал её вид. При первой же удобной возможности он перекинул её волосы за плечи, чтобы они рассыпались по спине, а потом снова коснулся её затылка. Во второй раз он тянулся к ней за поцелуем, и опять за пару миллиметров до её губ заговорил.   — Так удобно?   — Да.   — И я не буду касаться самой шеи, — добавил он, считая это несомненно плюсом.   — Это важно?   — Раюн отметила шею как нежелательное место, но режиссёр Юн настаивает на этом.   — А что значит «нежелательное место»?   — Для прикосновений.   Они находились так близко, что смотреть на Юнги было не очень удобно, но Омджу из упрямства осматривала его лицо.   — Схема человеческого тела! — осенило её.   — Да, отметки мест, которых касаться можно и которых нельзя. Это называется «карта тела». Более того, на репетициях у нас сначала принято спрашивать разрешение на прикосновение. Даже если речь о зонах, помеченных зелёным.   Звучало очень интересно.   — То есть вы спрашиваете «Можно мне коснуться твоей шеи?» прежде чем сделать это?   — Именно.   — У тебя тоже есть такая карта?   Юнги коротко кивнул, ещё немного сокращая расстояние.   — И где она?   — У Раюн. Она изучает её перед тем, как мы перейдём к репетициям и съёмкам.   Омджу немного отстранилась, чувствуя, как Юнги ослабляет хватку, позволяя ей делать это.   — А я могу её увидеть? — спросила она.   — Зачем?   — Там ведь есть места, которых касаться нельзя? Я хочу знать о них.   Юнги насмешливо хмыкнул, щекоча Омджу и добираясь пальцами до мягкой кожи её шеи.   — Тебе можно всё, — сказал он.   — Всё? — переспросила она с сомнением.   — Не веришь? И это после того, как ты без какого-либо разрешения нарушила мои личные границы, схватившись за мой член в нашу первую встречу? Чтоб ты знала, на моей карте он отмечен красным.   — То есть другим его касаться нельзя? — удивилась Омджу.   — Актрисам нет.   Ей было ужасно интересно, были ли другие запретные места.   — А что ещё актрисам запрещено? Ну же, расскажи мне.   Она ещё больше повернулась к нему, и теперь их колени соприкоснулись.   Юнги упрямствовал несколько секунд, но потом сдался и выдохнул, понимая, что они не скоро вернутся к репетиции, если вернутся вообще. Омджу была слишком болтливой.   — Прямой контакт гениталий, само собой, — сказал он. — Ещё мои уши…   — Уши?   — У меня мурашки бегают, когда трогают мои уши.   — Настолько неприятно?   — Наоборот, настолько приятно. Если трогать их достаточно долго, у меня будет стояк. А это так себе для съёмок.   — Ещё, — с восторгом потребовала Омджу.   — Шея у меня тоже под запретом по той же причине, что и уши. И меня режиссёр Юн не заставила бы на это согласиться, как она делает это с Раюн.   — Ещё.   — Боже, — Юнги покачал головой, весело усмехаясь, — ты такая липучка с этим «ещё»…   Омджу ухватилась рукой за рукав его рубашки, легонько, но настойчиво дёргая за него.   — Ещё-ё, — повторила она.   — Хм-м, — Юнги нужно было подумать. — Мне не очень нравится, когда трогают ноги — это щекотно. И моя задница… Да, моя задница под запретом для прикосновений, но съёмки и вид сзади разрешены. Наверное, даже для тебя…   Омджу насупилась, напоминая ему:   — Ты же говорил, что мне можно всё.   — Всё, кроме задницы.   — Что, даже легонечко шлёпнуть нельзя?   Обычно он шлёпал других, а не они его.   — Вернёмся к репетиции, — скомандовал он. — У нас не так уж и много времени. Я слышал, как твой живот урчал.   — О, — Омджу немного смутилась, — это от нервов, а не от голода.   — Всё ещё нервничаешь рядом со мной? Расслабься уже. Я тебя не обижу. Я же не твой Чимин…   Омджу хотела бы оскорбиться из-за его слов, но не могла из-за того, что доля правды в них была. Чимин иногда обижал её.   Юнги не дал ей слишком углубиться в эти мысли и стёр уже надуманное своей третьей по счёту попыткой поцеловать её. В этот раз всё действительно закончилось поцелуем. Он поочерёдно обхватывал её губы, целовал неспешно, без языка. Омджу это очень нравилось, особенно когда ему приходилось наклонять голову из стороны в сторону, а она могла расслабиться и наслаждаться процессом.   Где-то на второй минуте беспрерывного поцелуя она убедилась в том, что ей повезло, но она также думала, что и актрисам, с которыми снимался Юнги, повезло. Они могли заполучить его хотя бы на пару сцен.   Он подтолкнул её назад, не просто давая добро на смену положения, а настаивая на этом. Так он в считанные секунды оказался сверху, нависая над Омджу, и его поцелуи стали глубже. Она не знала, было ли это прописано в сценарии, но теперь он проходился языком по её губам и заставлял её открывать рот шире своими ласками.   — Секундочку, — попросил он, оставляя Омджу лежать на постели, пока тянулся за сценарием и наточенным простым карандашом, чтобы записать там что-то. После он бросил листы ближе к подушке и немного улыбнулся Омджу. — С Раюн я не буду прижиматься так плотно, но я надеюсь, что ты не против.   Его левая нога оказалась между её ног, и он вновь прильнул к ней, обтираясь своим пахом об неё.   А она думала, он хочет репетировать, а не заводить её.   — Тебе следует начать снимать мою рубашку, — сказал он так, словно это было замечание, а не совет.   Омджу всполошилась, понимая, что и правда нужно было сделать это. Вслепую она подняла руки и нащупала одну из центральных пуговок, расстёгивая сперва её, а потом уже поднимаясь вверх и ненавязчиво проводя ладонью по его голой груди. Юнги куда-то торопился, поэтому сам выправил край рубашки из брюк, а потом они немного застряли на том, чтобы снять её. Нужно было делать всё так, как будто в спальне стояли софтбоксы и камеры, как будто оператор просил всё переделать, чтобы не выглядело странно или смешно с любого из ракурсов, и почему-то мысль об этом Омджу забавляла.   Чимин бы офигел, если бы знал, какие они тут с Юнги фильмы снимают…   — М-м, да, — альфа отстранился, тяжело дыша после раздевания. — Этого будет достаточно.   Он оттолкнулся от кровати, делая вид, что собирается встать, и растерянное лицо неудовлетворённой Омджу нужно было видеть: она смешно выпячивала нижнюю губу, а её и без того большие глаза распахнулись ещё шире.   — Ты же не думала, что мы будем снимать полноценный секс? Дорам, что ли, никогда не смотрела? — продолжая глумиться, спросил он. — Оператор Джи вот так проведёт камеру, — он поднял руки, притворяясь, что держит огромную камеру на своём левом плече, — чтобы снять раздевание меня со спины и нас сбоку, а потом всё закончится.   Омджу, мягко говоря, была немного разочарована.   — Но разве постельная сцена не значит что-то… большее?   — Это TvK, а не Netflix, — рассмеялся Юнги, но потом вдруг посерьёзнел, спрашивая: — Ты бы хотела, чтобы мы с Раюн делали что-то большее? В тебе ревности совсем нет? Или она распространяется только на Чимина?   Это было смешно. С чего бы ей ревновать Юнги?   — Нет, ну, — она замялась, — как зритель, я, конечно, хотела бы большего…   — Для этого есть Pornhub, — сказал Юнги. Подобрав скомканную рубашку, он смял её ещё больше и подложил себе под голову, когда растянулся на постели рядом с Омджу. — Кстати, ты смотришь порно?   Его хитрый взгляд сканировал её лицо, и поскольку Омджу не хотела ему мешать, даже не шевелилась.   — Иногда, — призналась она. — Ты?   — Предпочитаю делать его сам. Что ты любишь смотреть?   — Не то чтобы люблю, — оправдываясь, начала Омджу, — но смотрю видео с секс-игрушками, которые у нас с Чимином есть. Чтобы знать, как лучше их использовать на мне и на нём.   — У вас с Чимином, — явно перекривляв её, повторил Юнги. — Не думаешь, что одни секс-игрушки на двоих — не гигиенично?   Из-за этого вопроса она смутилась больше, чем при обсуждении порно.   Юнги понял, что отвечать она не собирается, поэтому подкинул новый вопрос:   — Смотришь ещё какие-нибудь учебные видео? Или только с игрушками?   Она чуть качнула головой, и он сначала не понял, это было «нет, не смотрю» или «нет, не только с игрушками».   — Ещё мастурбацию и оральный секс. Тоже, чтобы лучше понимать, как что работает…   — Хочешь сказать, таким классным минетам тебя научило порно из сети?   Омджу зажмурилась, куда активнее качая головой.   — Они не классные, — сказала она.   — Ещё какие, — возразил Юнги, — хотя мне, конечно, пока только один достался…   — Чимин говорит, что я не очень хороша в этом.   — Опять Чимин, — выдохнул Юнги. — Давай судить логично, ладно? Когда альфа говорит тебе, что ты отлично сосёшь, а какой-то зазнавшийся омега всячески пытается задавить твою самооценку, говоря, что ты плохо делаешь это, кому следует верить?   — Ты ещё более зазнавшийся, чем он, — кажется, это всё, что Омджу услышала.   — Вот поэтому ты и должна верить мне. Думаешь, я стал бы врать, что ты хороша, если бы не получил колоссальное удовольствие там, в гардеробной? Не слушай больше своего Чимина. С ним что-то не так, если ему не нравится то, что ты делаешь.   Омджу это нисколечко не утешило. Она перекатилась на левый бок, подкладывая руку под голову, чтобы было удобнее буравить Юнги взглядом.   — Так не пойдёт, — сказала она, — ты обещал меня научить делать так, чтобы ему нравилось. Ты обещал.   Юнги никак не реагировал с полминуты, мысленно споря с самим собой, но в итоге откинул здравый смысл и предпочёл веселье переживаниям о будущем.   — Окей, — он повернулся на спину, опуская руки на пояс штанов и расстёгивая ширинку. — Перейдём сразу к практике?   Омджу на удивление быстро согласилась. Пока он приспускал штаны и оттягивал резинку чёрных боксеров, она пересела на колени, заплела волосы и сползла вниз, чувствуя себя неловко, пока нависала над его бёдрами и думала, как бы к нему подступиться. После алкоголя план действий как-то проще складывался.   — Нет, — Юнги дёрнулся, когда она попыталась опустить голову. — Сначала руками, Омджу.   Он был немного напряжён, опуская подбородок, чтобы лучше видеть, что именно она делает.   Омджу послушалась и в первую очередь подключила руки. Своими ловкими пальцами она стянула боксеры ниже, нерешительно, но довольно сильно сжимая быстро твердеющий член в ладонях. В плане чувствительности эта зона была на первом месте, и долго возиться с ней не нужно было, чтобы Юнги возбудился.   — Подожди секунду, — попросил он. — Так слишком сухо. Нужна смазка.   Юнги кивнул на маленький столик с полочками, что заменял прикроватную тумбочку.   — Вторая полка, синий тюбик. Она съедобная, не волнуйся.   Он подождал, пока Омджу на коленях подползёт к краю постели и возьмёт то, что нужно было, а потом в предвкушении уставился на её руки, что откручивали крышечку и пробовали смазку на ощупь, растирая между пальцами.   — Правильно, — похвалил он, — сначала нужно немного растереть в руках, чтобы и её согреть, и пальцы. Так будет приятнее.   Омджу об этом и не задумывалась. Она была уверена, что всё может согреться в процессе, и ничего страшного до тех пор не случится.   — Мне просто нанести её на тебя?   — Не просто, а желательно не забывая дрочить мне.   Она цокнула языком, всё гадая, откуда он такой умный и требовательный. Тем не менее, его советы отлично работали — он даже не смог сдержать низкого гортанного стона, чувствуя, как Омджу растирает лубрикант по всей длине, спускаясь к узлу и мошонке. Она принижала саму себя, хотя делала всё замечательно и без его подсказок. Увлечённая хлюпаньем смазки и таким простым скольжением, она спускалась сверху вниз, подлавливая момент, чтобы легонечко сжать узел пальцами и попытаться разобраться, какой он — мягкий или жёсткий.   Юнги поощрял её любопытство тихими стонами.   — Все члены кренятся вправо или влево, когда стоят? — вдруг спросила Омджу.   Этот её вопрос заставил его повременить со стонами и с ответом немного.   — Честно говоря, я видел не так уж и много других членов, но думаю, что да.   — Даже у омег? — удивилась Омджу.   — Я чаще попадал на вагины, если ты понимаешь, о чём я.   Видимо, у Юнги были кое-какие вкусы и предпочтения.   — Ах, можешь чуть быстрее? — на грани вопроса и просьбы выпалил он. — И чуть резче.   Омджу хотела научиться, так что, конечно, она могла.   — Вот так, да, — Юнги сжимал губы, протяжно мыча. — М-м, где-то в этом моменте можно подключать рот…   Его намёк Омджу поняла очень буквально и уже в следующую секунду обхватила губами головку.   Чимин ей говорил, что ему нравится, когда она буквально сосёт, поэтому этим она и занялась, втягивая щёки, чтобы создать вакуум.   Юнги снова был в Раю. Жмурясь от яркого света плоской лампы под потолком, он проживал самые лучшие минуты в своей жизни, которые можно было ещё немного улучшить, если бы Омджу не забывала о своих потрясающих руках. Стремясь ей напомнить, Юнги нащупал её пальцы, замершие в районе узла и, бережно сжимая их, начал перемещать по длине.   Омджу подхватывала на лету, поэтому процесс становился всё интереснее и интереснее, и внутри у Юнги творилось чёрт знает что от того, как хорошо ему было. Именно такая разрядка ему нужна была после тяжёлого рабочего дня на съёмочной площадке. Именно эти движения. Именно этот рот.   — Омджу, — он сдавленно и низко бормотал её имя, — чёрт, Омджу…   Это немного придавало ей уверенности. В конце концов, даже когда Чимину нравилось, он не называл её имени, чаще просто ласкал её уши мелодичными стонами, протяжными и высокими, не такими низкими и рычащими, какие вырывались у Юнги.   Несмотря на то, что она крепко держала его член, он всё равно запульсировал и задёргался у неё во рту. Слегка сладкий клубничный лубрикант, вкус которого до последнего держался у Омджу на языке, был перебит солоноватым вкусом спермы. Её было довольно много, больше чем у Чимина, поэтому приходилось глотать часто.   Юнги снова накрыл её пальцы своими, задавая более спокойный темп для дрочки, а в итоге вообще убрал её руку, вытирая её о покрывало под ними. Его слегка затуманенный взгляд был не единственным последствием оргазма — его дыхание сбилось и поэтому, когда он начал говорить, его речь прерывалась тихими рваными выдохами.   — Если Чимин ещё раз посмеет сказать, что ты делаешь это плохо, я его убью.   Омджу знала, что это фигура речи, что он просто шутит, но та твёрдость и уверенность, что проскальзывали в его голосе, намекали, что всё не так безобидно, как ей казалось.   — Сними это, — приказал он, дёргая за пуговку на её джинсах. — И трусы тоже.   Теперь Юнги решил платить ей сразу после минета, чтобы потом без обид и недоразумений.   Омджу это устраивало. Ей начинало нравиться получать что-то в ответ.   — Сюда, — Юнги легонько коснулся указательным пальцем своих влажных и пухлых после поцелуев губ.   Ёрзая на покрывале голыми коленями, без трусов, зато в носках, Омджу облокотилась на кровать, наклоняясь к его лицу и вызывая у него низкий хохот своими поцелуями.   — Нет, — выдержав эту муку нежностью, сказал Юнги, — не целуй, садись сюда.   Омджу немного опешила, и искреннее изумление моментально отразилось на её лице.   Юнги из-за этого тяжело вздохнул, сходя с ума от нетерпения и злясь из-за того, что она так туго соображает.   — Колени сюда, — он указал рукой по обе стороны от своей головы, — ладони сюда, — и кивнул на деревянную полочку над кроватью. — Скорее, Омджу.   Звучало немного опасно. У Омджу проскакивало много глупых мыслей, вплоть до страха раздавить или придушить его своим весом, но Юнги знал, что делал. Оказавшись так близко к нему, она в смятении поглядывала вниз, боясь опускаться, но он обхватил её бёдра руками и силком усадил себе на лицо.   Чимин делал для неё подобное пару раз, и ей нравилось это, но ему, видимо, не очень, потому что после он не раз критиковал её вкус, даже её оргазмы. А то, что она ему «отстойные» минеты делала, а иногда и римминг, его ничуть не смущало. Он воспринимал это почти как должное, как часть прелюдии.   Но Юнги был другим. Он смотрел на неё пьяно, упивался тем, как она приоткрывает рот, выдыхая не просто воздух, а стоны, но ещё больше ловил кайф от возможности вылизывать её. А как иначе? Его любимая дыня была у него на губах, на языке, заполняла его при каждом вдохе, и он не хотел останавливаться.   Омджу слегка покачивала бёдрами, выгибая спину, чтобы Юнги не упустил ни миллиметра, чтобы вылизал каждое чувствительное место, чтобы помучил её языком, чтобы трахнул её им. А он сразу выполнял каждое молчаливое требование, не споря и не возражая. Его подбородок из-за этого был мокрым, кончик носа тоже, но он не считал это нелепым или неудобным, он был в восторге. Он лакал её маленькими глотками, растягивая удовольствие, возбуждаясь из-за неё снова и снова, сходя с ума по кругу и стараясь не думать о том, что после того, как получил желаемое, логично быть сытым, удовлетворённым и не в настроении перенапрягаться, чтобы получить больше. В его понимании нелогично было всё ещё чувствовать голод по Омджу. Даже пока она корчилась на нём, мучительно сглатывая и умоляя дать ей минутку.   Её оргазм был финишной чертой, которую ему очень хотелось пересечь, но он побаивался, что за ней последует новый забег, и будет он бегать так ещё долгое-долгое время, пока она не скажет ему прекратить.   Омджу впилась пальцами в полочку, стараясь опереться на неё и привстать, но Юнги крепко держался за её бёдра, не давай ей сбежать от нескольких последних мазков языком. Он выжал из неё всё, что мог, и её тело открылось совсем с другой стороны: его пробивала мелкая дрожь, под кожей проносился странный трепет, а от губ Юнги расходилась приятная вибрация, которая в итоге отдавалась спазмами в животе, не слишком сильными, но безумно приятными. Даже приятнее, чем в прошлый раз с ним.   Пока она пыталась научиться дышать заново, приказывая себе вдыхать и выдыхать в определённом темпе, он принялся нежно поглаживать её бёдра. Он делал это до тех пор, пока она не пришла в себя и не попросилась опуститься на постель.   — Было хорошо? Лучше, чем с Чимином?   У неё не было сил размыкать губы или кивать, поэтому она просто прикрыла глаза. Юнги воспринял это как «да».   — Вот и славно, — он довольно улыбнулся, думая выделить ей немного времени на отдых, чтобы позже они могли всё это повторить. Закрепить пройденный материал, так сказать. — Я первый в душ, если что, а ты не вздумай уснуть, даже если устала. Нам ещё нужно приготовить ужин и повторить сценарий. Снова с тем, что обычно остаётся за кадром, если ты захочешь.