***
Дни подготовки к поездке пролетели как один миг. Тэхён бегал с бумажками, обзванивал родителей, собирал списки детей, оформлял билеты, бронировал отель. Между делами вставил пиздюлей Чимину, но после оправданий простил лучшему другу то, что ему пришлось ехать за него. Чонгук пытался предложить свою помощь, но Тэхён отказался. Ещё не хватало попасть впросак из-за этого болвана. И в какой-то степени он оказался прав, потому что по приезде в аэропорт Чонгук оставил свой багаж в автобусе. Хорошо, что водитель не успел далеко отъехать. Позже Чонгук вообще потерял одного из учеников, пока Тэхён регистрировал всех на рейс. Благо, парень просто отошёл в туалет и забыл предупредить. Отведя учителя физкультуры в сторонку, Тэхён устроил ему нагоняй, за что получил только раздраженный взгляд и фырканье. Слава Богу, больше приключений не было, потому что у Тэхёна уже начинал дёргаться глаз от осознания того, что если ему придётся в одиночку следить за детьми все две недели, то после потребуется реабилитация и психолог. На посадке Чонгук был более ответственен: проследил, чтобы все вошли и заняли свои места; помог убрать ручную кладь; провел инструкцию, как нужно вести себя в самолете. Тэхён немного выдохнул. За пять минут до отлёта он узнал, что к ним присоединится Мина, но вылетит чуть позже вместе с новой ученицей. Оставшееся время было спокойным. У них с Чонгуком были места в бизнес-классе, а потому, когда на Тэхёна накатила усталость, он проспал почти весь путь до Швейцарии. Очнулся только тогда, когда стюардесса объявила о том, что самолёт снижается и совершает посадку. Несмотря на сон, состояние всё равно казалось разбитым и невосстановленным. Аэропорт в Берне — это небольшое двухэтажное здание. Снаружи взлётная полоса ограждена забором с металлической сеткой, через которую с лёгкостью можно разглядеть самолёты и боинги, припаркованные на стоянке. Слева что-то наподобие маленькой смотровой площадки в виде прозрачного шара — развлечение для туристов. Повсюду рождественская атрибутика: гирлянды, ледяные фигуры и огромная пушистая ёлка, украшенная различными игрушками, которая попадает в поле зрения сразу на выходе. Тэхён собирает всех у автобуса, который уже ждёт их на парковке: проводит перекличку, командует убрать багаж и сесть внутрь. Несмотря на зимнее время года, на улице довольно тепло. До города Венге, где располагается их отель, они добираются приблизительно за час. Это единственное место с горнолыжным курортом в пешей доступности, где удалось найти свободные номера для такого количества людей. По приезде Чонгук помогает ученикам переложить вещи на тележку носильщиков, пока Тэхён разбирается с документами, а затем они вместе подходят к стойке регистрации. Вокруг всё говорит о готовности праздновать рождество. И если бы не дети и Чон Чонгук рядом, то Тэхён запищал бы от восторга и предвкушения. Он решил искать в этой поездке только плюсы, но жизнь преподнесла ещё один сюрприз. — Почему мы будем жить в одном номере? — возмущается Тэхён. Он лично бронировал два отдельных люкса. — Нам позвонили и сообщили, что прибудет ещё один человек, — пытается объяснить девушка хостес, — но свободных номеров, к сожалению, нет. Поэтому ваш руководитель разрешил ситуацию таким образом. Мы приносим свои извинения, но в праздничные дни наш отель полностью заполнен. Тэхён готов рыдать! Почему такая несправедливость? Мало того, что его лишили законных выходных, так ещё и отправили в другую страну с человеком, с которым он меньше всего хочет проводить своё время, а тут плюсом и это. Две недели жить в одной комнате вместе с учителем физкультуры — ноль личного пространства и минус нормальный отдых. Конечно, Тэхён же мечтал именно об этом! Он про себя уже обдумывает, каким образом его друг, из-за которого Тэхёну приходится это всё переживать, будет расплачиваться с ним. А возможно, он его просто четвертует! Настроение падает окончательно. Но выбора нет, поэтому Тэхён, обессиленный и разочарованный, плетётся в номер. Рядом идёт Чонгук, который подозрительно молчит и не возникает. Тот даже не стал протестовать против совместного жилья, но Тэхён не хочет об этом думать — слишком устал от всей суеты, которая вызвана поездкой. Он просто благодарен за то, что в этом отеле люксы делятся на две разные спальни. Тэхён хотя бы там сможет побыть один. — Хотите, я сам отведу детей на обед? — наконец подаёт голос Чонгук. — А вы пока отдохнёте. — Я не могу, — вздыхает Тэхён. Тело сейчас настолько ощущается ватным, что ему очень хочется просто окунуться в мягкое одеяло и прикрыть глаза хотя бы на несколько минут. — Нет, реально, мистер Ким, — настаивает Чонгук, — вы готовили всю поездку, а я просто хочу помочь. — Делайте, как хотите, — безразлично отвечает Тэхён и, зайдя в номер, быстро скидывает обувь и верхнюю одежду, проходит в одну из спален, падая на кровать. — Я разбужу вас позже, — слышит Тэхён уже в полудрёме. — Ага, — скорее выдыхая, отвечает он.***
Чонгук на секунду останавливается в дверном проёме спальни, засмотревшись на уснувшего Тэхёна. Тёмные пряди упали на лицо, почти закрывая глаза и часть носа, губы изогнуты бантиком, из которых слышится тихое посапывание, лицо полностью умиротворенное. «Красивый», — думает Чонгук. Он улыбается, заносит свой рюкзак и чемодан Тэхёна в гостиную, затем выходит из номера, стараясь как можно тише прикрыть дверь. Выйдя в коридор, Чонгук пишет в общий чат с учениками. Он был создан для того, чтобы экономить время во время поездки, если вдруг кому-то понадобится помощь. Да и для учителей это быстрый способ оповещения о важных событиях. «Через двадцать минут жду всех в холле. Тех, кто опоздает, заставлю отжиматься прямо там». Чонгук хихикает и убирает телефон в карман куртки. Некое подобие власти ему очень нравится. Он спускается на первый этаж и присаживается на один из диванчиков, ожидая учеников. Чтобы скоротать время, Чонгук открывает новостную ленту на телефоне и просматривает новые посты, но спустя пару минут вдруг слышит свою фамилию. — Мистер Чон! — звук исходит со стороны входа. Мина машет обеими руками, привлекая его внимание. Рядом стоит миниатюрная девушка, наверное, новенькая ученица. Чонгук нехотя встаёт и подходит к ним. — Вы уже здесь! — протягивая руку для рукопожатия, говорит он Мине. — Нам повезло, что рейс был почти в одно время с вами, но на двадцать минут позже, — секретарь сияет, а Чонгуку хочется закатить глаза. Эта мадам не раз подбивала свои клинья к нему. Поначалу вообще не давала проходу. Если бы Чонгук сказал, что ему не нравится противоположный пол, то, возможно, она бы отстала, но он предпочитает об этом не разбалтывать всем подряд. Особенно той, которая не умеет держать язык за зубами. Мина молодая, довольно симпатичная девушка. Ей двадцать три, но на вид не дашь больше девятнадцати. Стройная, с длинными рыжими волосами, которые очень подходят её пылкому и взбалмошному характеру. Миловидные черты лица притягивают взор всех мужчин школы и вне её. Она словно кукла — красивая, но пустая. Как Чонгук слышал от других учителей, что она раньше была ученицей в школе Милл Хилл, а потом, после университета, решила вернуться, но уже в качестве секретаря. Работать Мина начала еще на последних курсах. Папа её — один из спонсоров школы, что идёт только ей в плюс. Скорее всего, именно он повлиял на то, что она тоже поехала с ними в поездку, а миссис Смит не смогла отказать. Эта «липучка», как называет Мину за глаза Чонгук, не оставляет попыток соблазнить его, хотя он не раз говорил ей о том, что отношения сейчас его не интересуют. Стоя напротив Мины и натянуто улыбаясь, Чонгук чувствует в душе досаду. Мысль о том, что эта «липучка» будет рядом, да ещё и в неформальной обстановке — его не прельщает. Он был так рад, что наконец отдохнет от её удушающего внимания, но не тут-то было. — Рад вас видеть! — с вымученным радушием говорит Чонгук. — Это новая ученица? — А, да, — как будто забыв о девушке, отвечает Мина. — Познакомьтесь, это Мари Ан, а это Чон Чонгук — твой учитель физкультуры. После того, как их представили друг другу, девушка кивает и отводит совершенно пустой взгляд к окну. Чонгук замечает, что у неё красные глаза, возможно она плакала. Губы покусаны, а цвет лица ненормально бледный. Образ дочери богатого магната как-то не вяжется в голове от исходящей от девушки скромности и молчаливости. Одежда простая, но брендовая. В девочке нет того самоуверенного и наглого оценивающего взгляда, который присущ большинству детей из золотой молодежи. По крайней мере, Чонгук встречал в школе именно таких. Конечно, есть те, кто не кичится своим положением и деньгами, но все равно манера держаться, которая годами вырабатывается в богатых семьях, в девушке напрочь отсутствует. Облезлые ногти, подростковые прыщи на лице, хотя почти сто процентов кореянок не выйдут на улицу без макияжа и идеального внешнего вида. Спина сгорблена, все движения скованы и как будто тугие, словно ей приносит невыносимую боль просто стоять. Чонгук такого ещё не встречал. Черты лица не чисто корейские, возможно, метиска. Волосы не уложены, и несколько прядей выпали из хвоста, скорее всего, сделанного наспех. Все эти мелочи цепляют взгляд Чонгука. Наверное, будет лучше, если он побольше узнает о девочке. Наверняка Мина уже собрала все сплетни и с удовольствием с ним поделится. В школе многие идут к ней, если нужна какая-то информация: пара комплиментов, подарок, и вот её рот уже не закрывается. А если попросит он — предмет её воздыхания, то тут стопроцентный успех. — Приятно познакомиться! Твой номер двести двадцать? — обращается к ученице Чонгук. Девушка вяло поворачивается и снова молча кивает. — Оставь свой чемодан и спускайся на обед. Видишь, все собираются? Чонгук показывает рукой туда, где уже толпятся ученики. Мари снова лишь кивает и отправляется наверх в сопровождении носильщика. Чонгук провожает её взглядом, затем поворачивается к Мине. — Как прошел полёт? Не устали? — Ой, вы такой внимательный! — очевидно, кокетничает Мина. — Я совершенно не устала. — Тогда Вы тоже подходите, будем ждать в столовой. Чонгук подзывает ещё одного носильщика, чтобы помочь донести багаж Мины. Когда секретарь покидает его поле зрения, Чонгук выдыхает. Улыбаться, когда не очень хочется — утомительно. В холле слышится гул, все ученики спустились и теперь оживленно обсуждают свои впечатления. Чонгук подходит, быстро всех считает и, убедившись, что все на месте, ведёт в столовую, откуда тянется приятный аромат. Ученики берут подносы, а Чонгук выбирает два больших стола, которые соединяет вместе, чтобы уместилось пятнадцать человек. Пока дети заполняют стол едой, он поглядывает на лестницу. Мина вприпрыжку спускается, а вот Мари всё ещё нет. Чонгука это напрягает. Он подходит к Мине и задает вопрос как бы невзначай: — Где Мари, вы пришли без неё? Мина поднимает свой взгляд и невинно хлопает глазами. Конечно, в её обязанности не входит смотреть за учениками, но директор Смит настояла при разговоре с Тэхёном, чтобы девочка жила отдельно от сверстников. Поэтому её и подселили к Мине во вторую спальню. — Она сказала, что не голодна, — бросает равнодушно Мина, которую больше интересуют швейцарские деликатесы, чем подросток. Чонгук хмурится. Вообще непонятно, какую роль играет Мина в их поездке, если даже не интересуется учениками?.. А если с Мари что-то случится? Тэхён от него мокрого места не оставит. — Я пойду спрошу её ещё раз, — говорит Чонгук Мине. — Присмотри за детьми. Та хочет что-то возразить, но Чонгук резко разворачивается и быстрым шагом идёт к лестнице. Поднявшись, обводит коридор глазами в поисках нужного номера. Он подходит почти вплотную к двери и пытается прислушаться. Тишина. Это пугает. Чонгук стучит. Никто не открывает. Он стучит повторно, но уже более настойчиво. Не услышав ответа, Чонгук прикладывает универсальную карту, которую сделали специально для учителей, чтобы в экстренных случаях они могли открыть любой номер, к замку, и дверь с легкостью поддаётся. В комнатах пусто, вокруг никого. В голове паника, но Чонгук её остужает. Нельзя поддаваться, нужно найти, нужно помочь. — Мари?! Ответа нет. Только ветер воет из приоткрытого окна, отодвигая тем самым шторы. — Мари?! Чонгука бросает в жар. Что, если что-то случилось? Он дёргает ручку в ванную. Заперто. — Мари?! — зовёт Чонгук. За дверью слышится шорох, но дверь по-прежнему заперта. — Мари, если ты не выйдешь, я выломаю дверь, — говорит Чонгук. — Раз… два… — Не надо, я выхожу, — громко отвечает Мари с другой стороны и Чонгук облегченно выдыхает. Девушка выходит. Дорожки от слёз всё ещё продолжают свой путь по щекам. Глаза покраснели ещё больше с момента их встречи в холле. Мари опускает взгляд вниз, надрывно всхлипывая. — Что случилось?! — спрашивает Чонгук, пытаясь привести дыхание в порядок. Он слишком испугался. — Я… — Мари пытается что-то сказать, но вместо этого начинает истошно и громко рыдать, словно вся боль, что копилась в ней, хочет выйти наружу. Чонгук подходит ближе, не задавая вопросов. Он сделает это позже, а сейчас ребенку просто нужна поддержка, как и ему когда-то. Чонгук проводит ладонью по спине и обнимает Мари. Похлопывая, пытается успокоить. Должно быть, ей очень тяжело. Новые люди, школа… Возможно, и поездка была спланирована против её воли, но пока это только догадки. Чонгук слышит, как дыхание Мари становится тише и умереннее. Как истерика сходит на нет. Поэтому он решается задать вопрос: — Расскажешь, что произошло? Голос Чонгука тихий, аккуратный. Он чуть отстраняется и заглядывает девушке в глаза. Та снова молча кивает. — Хорошо, давай присядем, и ты мне всё расскажешь, окей? Мари закусывает губу, но всё же повторяет кивок. Они проходят к дивану и садятся. Чонгук взглядом даёт понять, что готов выслушать. Сначала Мари мнётся, но всё же начинает. — Мой отец… Я не знала, что он у меня есть, — тихо говорит девушка. — Мы с мамой жили в России с моего рождения, но недавно… — она запинается, — она умерла от лейкемии, и я осталась одна. Меня увезли в детский дом, где я пробыла около трёх суток. А потом мне сказали, что у меня есть родственники в Корее и что они очень богатые. За мной приехала бабушка, а отец… я его даже не видела. Голос Мари дрожит и на грани новой истерики. Чонгук заботливо хлопает её по плечу, но внутри всё сжимается. Он как никто понимает её чувства. Рана в груди начинает снова болеть, напоминая о личной трагедии. Девушка ещё не оправилась от потери, а её уже засунули в другую страну. Жестокий мир, жестокие люди… — Как оказалось, отцу я не нужна, — Мари усмехается, — не сказать, что я была удивлена этой новости. Потом бабушка сказала, что он отправляет меня учиться в Англию. Она не хотела меня отпускать, но отец настоял. А тут ещё эта поездка… — Но он же организовал её ради тебя, чтобы ты быстрее привыкла, — говорит Чонгук, на что ухмылка на лице девушки становится шире. — Да я даже не умею кататься на лыжах! — поднимает свои карие глаза Мари, в которых Чонгук видит боль и безысходность. — Я научу тебя, хочешь? — предлагает Чонгук. — А одноклассники? Вдруг я им не понравлюсь? Мари опускает взгляд и теребит медальон на шее. — У нас хорошие ребята, твой класс очень дружный. Лицо девушки немного светлеет, дыхание уже ровное, а слёзы почти высохли. — Всё, что осталось от мамы, — объясняет она, замечая, что Чонгук смотрит на медальон. — Спасибо, мистер Чон. Мари смотрит уже с благодарностью. Чонгук кивает. — Сходи и умойся, а мы будем ждать тебя внизу. После этих слов он встаёт и направляется к выходу, но в последний момент оборачивается. — Я понимаю тебя, Мари. И буду рад помочь, если что-то понадобится. Девушка скромно улыбается в ответ. Выйдя из номера, Чонгук прислоняется к стене и пытается унять накатывающие слезы. Он знает, каково это — потерять мать. Это пустота, которую ничем не заполнить…***