Парадокс

      Густота леса позволяла оставаться невидимым, так что он облокотился на дерево и присел неподалеку от административного корпуса.       Вокруг жизнь шла своим чередом. Дети вставали по утрам, стояли на линейках и ходили на кружки, радуясь хорошей погоде и долгожданному отдыху в пионерском лагере. И только он один, «Иронично, как и в тот раз», понимал, свидетелем какого кошмара сейчас становится. Тяжело вздохнув, и поправив спадающую на лицо темную челку, он устало повернулся и заметил приближающийся к окну старшей вожатой, Свистухи, силуэт. Это был он. Маленький, испуганный и потерянный. — Ебанный пиздец, — монотонно и измученно констатировал Валера.       Он наблюдал за жизнью Буревестника уже третий день. Поселившись в деревенском домике и убедившись в том, что одна из его как всегда гениальных, сплетённых на ходу легенд сработала, он убедился в своей анонимности и отправился в лагерь.              Каждый день, на рассвете, он появлялся в Буревестнике и наблюдал за происходящим до самого позднего вечера. Самым странным явлением, и по совместительству главным объектом наблюдения, стал Серп, спокойно рассаживающий по лагерю. Он отчётливо помнил, как тот наводил беспорядки в 1985-ом всего трое суток назад. Но когда Валера оказался в Буревестнике, на олимпийской смене, он почти сразу понял, что к чему. — День 1. Многоуважаемый дневник наблюдений, — писал он в общей тетради, добродушно подаренной ему хозяйкой деревенского дома, — Похоже тварь стратилатская, именуемая Иероновым Серпом Ивановичем, принес меня в странную ритуальную жертву, тем самым отправив в прошлое. Я не так много знаю о магии, но то, что произошло, должно было быть спланировано ещё на олимпийской смене, так что я остаюсь здесь, чтобы стать очевидцем момента, когда это произошло.              С того момента прошло уже два дня. Валера записывал буквально каждое передвижение Серпа, но тот, как назло, не встречался с подозрительными личностями, не уходил за пределы лагеря и даже не отправлял почту.       Сегодня Лагунов внимательно наблюдал за потенциальными пиявцами — Бекля и его свита стояли во дворе, задирая ни в чем не повинных двенадцатилеток, каким-то образом перешедших дорогу их драгоценным девочкам из отряда. За этим парнем наблюдение было особым, ведь тот должен был овампириться вторым, после Хлопова, который прямо сейчас направлялся на их местный футбольный стадион, ведя за собой мальчиков — тушек. Валера проводил его взглядом и постарался сосредоточиться на главном.       Каким образом Серп мог предвидеть свою смерть, и тем более, как он смог воспользоваться этой, как казалось Лагунову до недавнего времени, невозможной магией. Он открыл дневник и сделал новую запись. — День 3. Многоуважаемый дневник, тварь-Серп ведёт себя абсолютно нормально, разумеется в той мере, в которой может быть нормальным стратилат-убийца. Сейчас укушен только Хлопов, но скоро будет и Бекля. Это не самое приятное в моей жизни зрелище — наблюдать, как невинных школьников обращают в монстров, но к сожалению вмешиваться в это я не имею права.       Он пропустил строку и начал писать новый абзац. — Открытым вопросом остаётся — как тварь-Серп предвидел свою смерть и как смог провернуть весь этот бред. Полагаю, что на решение этой задачи у меня ± 5 лет. Если честно, я ещё в первый день подумывал забить на все и уехать из проклятого лагеря. Единственное, что меня останавливает — осознание того, что где-то там, в Куйбышеве 85-ого, Игорь, Рита и родители подвержены опасности из-за Серпа. Это мучает меня каждую ебаную секунду.       Он резко захлопнул тетрадь и попытался унять вновь подступающие от осознания собственного ужасного положения эмоции. Быть стратилатом-вегетарианцем, как выражалась предательница Сергушина, очень тяжело. Ежедневная жажда крови, с которой Валера научился кое-как уживаться только на третьем году, гиперболизированные по ощущениям раз в десять эмоции, которые невозможно контролировать, адские полнолуния и недели болей перед ними. Все это изматывало до невозможности. Даже Игорь признавал, что прожив хотя бы месяц в теле, казалось бы, обычного подростка - комсомольца, многие сошли бы с ума ещё на середине. Ещё пару-тройку лет назад Лагунов отдал бы все за жизнь без сущности стратилата, но сейчас он уже просто смирился со своей участью и адаптировался.              Валера ощущал физически, как ненавистное пребывание в Буревестнике влияет на него. Глаза все чаще становились красными от злости, вернулись треморы, которые тот долго пытался подавить таблетками, эмоции буквально жрали, не давая спокойно спать и бодрствовать, а тревожные мысли о Игоре, родителях и Рите набирали масштабы с каждым днём. Поэтому он старался максимально сосредоточиться на своей слежке за Серпом, чтобы после его смерти не допустить воскрешений, скачков во времени или ещё какой-нибудь непонятной магической дребедени. И пока что все шло неплохо.       Валера нарисовал подробную карту Буревестника и вел список перемещений Серпа от точки к точке. На данный момент он находился где-то внутри административного корпуса и Валера пристально наблюдал за кабинетом Свистухи, где находился телефон. Благодаря стратилатскому слуху и зрению, это не составляло для парня особого труда. Он уже успел заскучать, когда дверь в административного корпуса наконец открылась. Фальшиво прихрамывая и опираясь на палочку, Серп медленно вышел на улицу. Он кинул равнодушных взгляд в сторону проносящихся мимо детей и зашагал в сторону дома. — Да что ж ты, сука, там делал так долго, — проворчал про себя Валера, не решаясь озвучить мысли вслух, и выдержав достаточную дистанцию, чтобы не быть замеченным стратилатом, зашагал по лесополосе.

***

      Валера медленно и аккуратно пробился по лесу, не сводя глаз с Серпа. Пройти оставалось совсем немного, дом уже виднелся на горизонте. Тот жил в небольшом отстранении от основных корпусов, что было очень удобно для стратилата, но неудобно для любого, кто собирался к нему в гости. — Миха, ты чего там застрял? — Внезапно послышался детский голос метрах в пятнадцати. — Пацаны, там кто-то есть. — Небольшая компания парней обернулась, чтобы обнаружить того, о ком идёт речь. Валера среагировал мгновенно и скрылся в лесной чаще быстрее, чем они успели моргнуть. — Да нет там никого, Мих, ты если зассал с нами идти к беглым зекам, то так и скажи. — Но я не вру, там правда кто-то был, ребят! — Его собеседник недоверчиво покачал головой. — Неважно, идём уже, пока вожатые нас не хватились.       Только когда мальчики ушли вперёд метров на сто, Валера вернулся на тропу. — Да чтоб вас, — проговорил Валера им вслед и стремительно побежал вперёд.              Уже на месте Лагунов остановился и понял, что явно обогнал тварь-Иваноча. Он спрятался совсем недалеко, по левую сторону от дома. Здесь он мог наблюдать за приближающимся Серпом и оставаться при этом незамеченным. Однако на этот раз его внимание привлекло совсем другое. Прямо рядом с домом, подозрительно озираясь по сторонам, стоял парень. На вид он был достаточный крепким, русоволосым и немного выше Валеры ростом. Одетый в синию джинсовку, он выбивался из общей картины жаркого июльского лета. Лагунов прищурился, пытаясь распознать личность этого парня. Стараясь не издавать ни малейшего звука, он стал пробираться ещё на несколько метров в сторону, чтобы получить лучший обзор, и в процессе зацепился за торчащую из земли корягу. Сдержав себя от потока матерных слов, Валера снова глянул на парня и увидел, как тот пристально пялится примерно в его сторону. Видимо он засек Лагунова и поспешил обернуться в сторону леса. Валера в это же время застыл в недоумении. Эти черты лица, мимика, даже походка… Они были до боли знакомы. Они напоминали ему Хлопова. Только этот Хлопов был выше и выглядел намного взрослее. — Может брат? — подумал он, но сразу же одернул себя, — Что за чушь, если брат Хлопова был в Буревестнике, то почему о нем не было никаких упомянаний? Или может это? Да ну, нет. Валера ошарашенно отвернулся, не имея никакого желания разглядывать парня и дальше. Больше всего он боялся, что его жуткая догадка окажется правдивой. Вот скажите, каким образом здесь мог оказаться взрослый Хлопов, которого он не видел с той самой смены в Буревестнике? Отвлекшись, Валера не сразу заметил, что тварь-Иваныч, притворно ковыляя, наконец дошел до своего дома. Осознание происходящего нахлынуло внезапно, и Валера медленно поднял голову, глядя на предполагаемого Хлопова, который, так до сих пор и стоя у входной двери в дом стратилата, застыл напротив Серпа с гримасой неподдельного ужаса. — Здравствуйте, — хрипло и еле слышно пролепетал он. — Блять, да, это Хлопов. — Валера закрыл лицо ладонями. Плюс одна проблема. Он хотел рвать и метать от чужой тупости и собственного бессилия в данной ситуации. — Здравствуй-здравствуй, парень. Ты что-то хотел? Я тебя раньше в лагере не видел. — Услышал он голос Серпа. — А, да, здравствуйте. Вы не видели меня, потому что… Я не вожатый, меня наняли помощником. Ну, знаете, убирать территорию. Я только сегодня приехал и вот, познакомиться хотел со всеми. Слышал, что вы большой герой, гражданскую войну прошли. — Начал стелить в ответ Лёва. — Ну раз познакомиться пришел, то проходи. Серп открыл дверь, пропуская своего собеседника вперёд, и Валера увидел, как пытающийся сохранить остатки самообладания Хлопов зашёл внутрь. Когда дверь захлопнулась, Валера присел на землю, всем телом облокотившись на уже покалеченное сегодня дерево. Он запустил руку в волосы и страдальчески взвыл, пытаясь успокоить разыгравшиеся нервы. Мысленно поставив себе галочку «плюс один» к списку образовавшихся проблем, он стал думать о том, как вообще теперь будет продолжать свое дело. Происходящее могло стать концом абсолютно всех его стараний. Прошла минута, две, три, пять, а парень все не появлялся. С каждой проведенной Хлоповым в доме Серпа секундой, злость и тревога Валеры только разрастались.       Тот вышел минут через пятнадцать, плотно закрывая за собой дверь и спускаясь по деревянным ступенькам. Хлопов успел сделать всего два маленьких шага в сторону, когда Валера на вампирской скорости вылетел из укрытия, схватил его и также быстро толкнул в лес. Новая ненавистная проблема мгновенно оказался прижатым к колючей коре дерева, которая будто тысячи маленьких иголок больно впивалась в спину. Открыв глаза, парень ошарашенно уставился на Валеру, выдавив лишь одно слово. — Лагунов?! Стратилат, мертвой хваткой сжимающий его горло, прошипел сквозь зубы нечеловеческим голосом, — Какого хуя ты творишь?

***

      Открыть глаза его заставило палящее прямо в лицо жаркое июльское солнце. Первые секунды Лёва не мог осознать, что с ним случилось, и почему он проснулся не дома. Потом перед глазами начали стремительно проноситься кадры вчерашнего дня. Лёва скривился от боли, все ещё отдающейся по телу, но потрогав места ударов, он к своему облегчению обнаружил, что кровотечения больше нет. На улице было невыносимо жарко. Лёва приподнялся на локти, а после медленно, аккуратно сел. Он обернулся вокруг и понял, что находится на какой-то лесной лужайке, по-летнему заросшей яркой, высокой травой. — Может я умер? — Подумал он, отдав себе отчёт в том, что на начало апреля окружающая его обстановка уж точно не смахивает. — Или пролежал без сознания пару месяцев? Догадки становились все более странными. Куда выкинул его Серп, зачем оставил в лесу и каким образом он сам очнулся только летом? Вопросов было много. И не менее важным сейчас было убедиться, что Валентин Сергеевич, Игорь и другие жители Куйбышева в порядке.       Лёва поспешно поднялся на ноги, и не желая терять времени, пошел по чему-то отдаленно напоминающему тропинку. В ту же минуту он решил составить план действий. Необходимо было найти ближайший населенный пункт, выяснить какой сегодня день и где он собственно находится, затем найти способ как можно быстрее добраться до Куйбышева и разыскать Валентина Сергеевича, если конечно за это время Серп с ним ничего не сделал. Лёва помрачнел и постарался отогнать тяжёлые мысли, ведь как говорится — слезами делу не поможешь.       Местность вокруг была смутно ему знакома. Он четко ощутил это, когда наконец приблизился к деревенскому домику. Радости не было предела, после пятнадцати минут непрерывной ходьбы по лесу не в самом лучшем физическом состоянии найти жилой дом казалось божественной удачей. Он приблизился ко входу и несколько раз постучал. Дверь открылась уже через минуту, и на пороге появилась женщина в серой косынке лет шестидесяти. Посмотрев на нежданного гостя, она охнула и почти театрально прикрыла рот ладонью. Лёва отдавал себе отчёт в том, что выглядит не очень, но он и не думал, что все настолько плохо. — Что с тобой случилось, милый? — С беспокойством спросила она, ещё раз окинув Хлопова взглядом с ног до головы. — Я ехал к другу, и на меня напали хулиганы. Могу я попросить вас о стакане воды? — Лёва неуверенно переминался с ноги на ногу, опасаясь взболтнуть лишнего. — Проходи конечно. Тебе повезло, что я медсестрой была, сейчас раны обработаем.              Лева прошел внутрь. Это был обычный деревянный домик, немного меньше чем у бабы Нюры, но тоже милый, убранный и пахнущий стариной. Женщина, которую, как оказалось, звали тетей Леной, обработала ему раны, и пропуская мимо ушей Лёвины препирательства, накрыла на стол. Хлопов не представлял, сколько времени провел без сознания, но только присев за стол, осознал, что готов убить за тарелку обычной домашней еды.              После приема пищи тетя Лена забрала у него посуду и готовилась отнести ее на мойку. Не теряя времени, Лёва спросил, — Не напомните, какой сегодня день? — Хозяйка на мгновение замерла, а потом ответила — Как какой, известно какой — третье июля. — Третье июля? Уже третье июля? — Удивленно повторил за ней Хлопов. — Ну да, конечно. Вот, сам на календарь погляди. Она махнула в сторону висящего на стене календаря, а сама заспешила по коридору в сторону летней кухни.              Лёва приблизился к календарю и непонимающе уставился на указанную дату. Третье июля. — Так, ладно, — Подумал он. И вдруг снова замер. Сверху располагались написанные большим красным шрифтом цифры — 1980. Лева с опаской сделал шаг вперёд и заметил на столике под календарем выпуск газеты. Все те же 1980 были указаны на нем. — Я точно умер.              Он не мог оказаться в прошлом, не мог. Это полный бред, глупая мистика. Отрицание смешалось со страхом и ощущением потерянности. Хотелось верить, что все это — чей-то глупый розыгрыш. Кое-как совладав с накатившей паникой, Лёва задумался о своей жизни, жизни охотника на вампиров, и в итоге смог допустить вероятность такого исхода. Он поспешил на летнюю кухню, где сейчас находилась тётя Лена, чтобы ненавязчиво проверить свои предположения. — А вы олимпиаду смотрите? — он задал самый простой вопрос, но полученный ответ впоследствии стал сложнейшей загадкой его жизни. — Смотрю, как же. Дети телевизор подарили, ты видеть должен был в гостиной, вот как они приезжают из Калинина по выходным, так мы и смотрим. — Постойте, из Калинина? А тут разве не далеко? — Как далеко-то, парень. Наш ближайший город большой. Лёва окончательно запутался, как он мог оказаться в прошлом и под Калинином, ну как? — А сейчас я где? Тетя Лена глянула на него с подозрением, а потом смягчившись, подошла, и по-матерински погладила его по голове. — Парень, я вижу, что ты беду пережил тяжёлую. Жизнь у тебя — сплошная суматоха, никакой нормальности. Помощь тебе нужна. Ты сейчас запутался и ничего не понимаешь. Живи тут, пока в наших краях находишься. — Она улыбнулась и сделала пару шагов назад. — Спасибо. — Лёва не верил в бога, но поблагодарил его за то, что волей судьбы встретил именно эту женщину. — Так где я сейчас? — Снова задал вопрос он. — Деревня наша тут стоит, мой дом на краю. А там дальше лагерь для детишек, Буревестник.              Ее слова прозвучали как гром среди ясного неба. — Буревестник? — глупо переспросил он, а потом мигом вылетел из дома, бросив короткое «спасибо за всё» тете Лене. — Надо будет вернуться и отблагодарить ее ещё раз. Но сейчас это не самое главное.              Услышав о Буревестнике, Лёва сразу понял, где именно находится. В конце концов, он провел в этой местности достаточно времени, чтобы ориентироваться интуитивно. Он зашагал на север, в сторону лагеря, обходя стороной часть деревни. Приближаясь к жилым корпусам, он ощутил сильнейший мандраж. Вид живого, ещё не погибшего лагеря, вызывал странные чувства и заставлял поверить в невозможное.       Он заметил группки детей, болтающих о чем-то своем, и узнал пару вожатых, присутствовавших на той самой смене. — Поразительно. — Подумал Лёва. Он вернулся в прошлое. А Серп оказался в будущем. Какого черта вообще происходит? В голову пришла ещё одна пугающая мысль, и чтобы проверить ее, он пошел дальше, на футбольное поле, где когда-то проводил большую часть времени.              Он подошёл со стороны небольших трибун, где обычно сидел Корзухин, наблюдающий за игрой. Чтобы не попасться Игорю на глаза, Лёва не стал их обходить, а лишь аккуратно выглянул. Он наблюдал за происходящей игрой затаив дыхание, и казалось, даже слышал биение собственного сердца. Хлопов думал, что никто и никогда во всем мире не испытывал того, что испытывает он сейчас. Потому что никто и никогда не видел со стороны двенадцатилетнюю версию себя, с энтузиазмом играющую в футбол.       Он знал, что на тот момент уже стал пиявцем, и пока не понимал, что с этим делать. Хлопов думал — если это третье июля, значит в лагере всего один пиявец — он сам. Рассуждая логически, если он здесь, то Серп сейчас должен быть в будущем. Как тогда могут появиться новые пиявцы? Вероятно, что никак. Лёва не знал, радоваться этому факту или плакать. Он вообще мало что понимал в этом безумии. И вдруг к нему приблизился маленький силуэт. — Здравствуйте, — на автомате поздоровался он, проходя мимо. — Валерка?! — через чур эмоционально для предполагаемого незнакомца отреагировал Лёва. Мальчик остановился и взглянул на него. — А вы откуда меня знаете? — Я, ну, — В голову Хлопова пришел не самый лучший с этической точки зрения, но самый оптимальный учитывая ситуацию ответ. — Я знал твоего брата. — А, вы были знакомы с Денисом. — Да, соболезную. — Он сделал неловкую паузу и продолжил, — Он много про тебя рассказывал. И только хорошее. Он говорил, что ты смелый и сильный. Что ты всегда справляешься с трудностями и находишь верные решения. Маленький Валера смутился. — Сомневаюсь. У меня сейчас много трудностей. И я пока совсем не представляю, что с этим делать. — Послушай меня, — Он серьезно кивнул и положил руки Валерке на плечи. — Даже если тебе кажется, что ты один против всего мира, то знай, это не так. Обязательно найдутся люди, которые тебя поймут. — Лёва сделал скидку на их многолетнюю дружбу с Игорем. — Спасибо. — Грустно ответил Валера, — Ладно, мне наверное пора, хорошего вам дня, — И сжав в руках какой-то блокнот, убежал в сторону леса.              С нежной улыбкой Лёва проводил мальчика взглядом. Он был таким, как и тогда, в точности. Валерка никогда никого не слушал, боролся за правду до конца и был готов пойти на все, чтобы спасти детей пиявцев. И даже его, Лёву, который ежедневно мучил всю их компанию. — Я обязательно тебе помогу, Валерка. Пока не знаю как, раз Серпа здесь нет, но я это сделаю. — Решительно прошептал Лёва и пошел дальше, отставляя футбольный стадион позади.       На этот раз он направился к дому Серпа, чтобы осмотреть его и постараться найти какую-то информацию о мистическом перемещении во времени.       Подойдя в двери, он долго не решался зайти внутрь. Это жутко — зайти в дом умершего стратилата в прошлом, зная что тот воскрес и кусает людей где-то через пять лет в будущем. — А вдруг он всё-таки здесь? Вдруг он ещё здесь, а в будущем оказаться должен позже? — Лёва боялся того, что ошибся в своих логических рассуждениях. Происходящее в голове абсолютно не укладывалось, ломая нахер все законы физики.              В это время откуда-то слева послышался хруст. Лёва мгновенно обернулся и начал присматриваться к густорастущим деревьям. Так ничего и не заметив, Хлопов одернул себя, обвиняя в развивающейся паранойе. Это лес, там птицы, животные. Сейчас бы пугаться каждого звука. Но тут звуки повторились, и уже с другой стороны. Лёва обернулся и увидел перед собой Серпа. С палочкой. Такого, каким он его запомнил на олимпийской смене. Мгновенно исказившись в лице, он постарался не выдавать себя и произнес лишь короткое неуверенное "здравствуйте". — Здравствуй-здравствуй, парень. Ты что-то хотел? Я тебя раньше в лагере не видел. — Ответил Серп Иванович. — А, да, здравствуйте. Вы не видели меня, потому что… Я не вожатый, меня наняли помощником. Ну, знаете, убирать территорию. Я только сегодня приехал и вот, познакомиться хотел со всеми. Слышал, что вы большой герой, гражданскую войну прошли. — Лёва уже который раз за день врал на ходу. — Ну раз познакомиться пришел, то проходи. — Хлопов мысленно двинул самому себе за этот проеб и вошёл в дом стратилата. — Чаю? Лёва кивнул и присел за стол, озираясь по сторонам в поисках чего-либо подозрительного. — Ну, рассказывай, парень. Как тебя звать и откуда ты? — Я Юра. Из Калинина, тут недалеко, ну вы знаете. — Учишься? — Да, вот, окончил одиннадцатый класс недавно. Собираюсь дальше в Москву поступать. — Хорошо. — В словах Серпа чувствовался ненавязчивый допрос. — А чего сюда решил приехать? — А у меня тут брат двоюродный. И друг мой тут раньше работал. — Лёве казалось, что это убедительно. Дениса Лагунова он не знал, но вполне мог попробовать убедить в этом Серпа. — Расскажете про историю этого места? — Он пытался выиграть для себя времени и что самое главное, заставить поток бесконечных вопросов прекратиться. — Ну, что говорить. Вижу ты парень образованный, многое знаешь. Гражданская война тяжёлой была.       Он начал неторопливый рассказ про собственную молодость. Зная истинную историю Серпа, Лёва понимал, что они оба врали друг другу через слово, но старался поддерживать диалог как мог. Серп либо ещё ничего не знал про перемещения во времени, либо искусно обманывал его, так что парень был внимателен ко всем мелочам. Изучить дом было первостепенной задачей. Сначала Лёве казалось, что ничего, абсолютно ничего странного в доме не было. Телевизор, стулья, стоящий у стены диванчик, дверь в спальню и ещё одна, самая крайняя дверь, ведущая в таинственную комнату, наполненную по лагерным легендам всякого рода мистическими атрибутами. — Мне нужно туда попасть. — Твердо решил для себя Лёва. Но тайную разведку в логово стратилата необходимо было оставить на следующий раз, когда хозяина не будет дома.              По ощущениям, до момента, когда Лёва наконец попрощался с Серпом и поспешил на выход, прошла целая вечность. Оказавшись на улице, он облегчённо выдохнул. Но как оказалось, расслабился Хлопов зря. Он успел сделать лишь пару шагов от дома, когда ощутил резкое давление на своей шее и буквально отлетел метров на двадцать в лес, больно впечатавшись спиной в кору дерева. От неожиданности Лёва зажмурился, и лишь через пару секунд, открыв глаза, он увидел, что послужило тому причиной. Практически вплотную к нему, с разлохмаченными волосами и крайне недружелюбным выражением лица, стоял Валера. Нет, не тот, с которым Лёва разговаривал каких-то полчаса назад. Это был взрослый Валера, как с фотографии в Куйбышевской школе. Он держал парня за горло и крепко прижимал к дереву, лишая возможности пошевелиться. — Лагунов?! — Происходящее все больше напоминало Лёве бредовый сон. — Какого хуя ты творишь? — Сквозь зубы прошипел он, отвечая вопросом на вопрос. — Отпусти меня, черт возьми, у меня и так синяки по всему телу! — Лёва не собирался ничего объяснять в столь уязвимом положении и упрямо ждал, пока Лагунов его отпустит. Он упёрся руками в его плечи, но стратилат был явно сильнее. — Что ты ему сказал? — Валера ещё сильнее сжал его горло. — Хлопов! Что блять ты ему сказал? Что он знает? — Практически прокричал он. — Да не ори! — Лёву начало откровенно выбешивать подобное обращение. — Пока ты не даёшь мне пошевелиться, все, что я скажу — это то, что у вас с Серпом больше общего, чем кажется на первый взгляд. Меня душат уже второй раз за сутки.       Валера никак не отреагировал на выпад, и это казалось весьма странным. Лёва взглянул ему в глаза, и увидел, что те налились кровью. Стараясь не делать резких движений, он нащупал руками карманы и незаметно достал пару оставшихся, и, аллилуйя, целых баночек, после чего сильно сжал их в руках, заставляя стекло треснуть. Уже через мгновение он брызнул святой водой в лицо стратилата, и тот отшатнулся в сторону на пару шагов. Лёва притянул его назад, схватив за белоснежную шею, и Валера сморщился от очередного соприкосновения кожи с водой. Хлопов со всей силы прижал его к дереву, доставая из кармана осиновый кол и направляя его прямо к горлу вампира. Понимая, что уже через несколько секунд эффект неожиданности пройдет, и Лагунов начнет вырываться, Лёва протянул левую руку к груди, и быстро, одним движением, сорвал висящую на шее цепочку, показательно демонстрируя ее стратилату. Тот моментально начал трястись в руках охотника, покрываясь красными отёками. — Видишь это? Охотник на вампиров и к тому же дурная кровь. — С улыбкой произнес Лёва, радуясь одержанной победе. — Теперь вопросы буду задавать я.