По ту сторону сердца

      Ей казалось, вот оно — счастье! Её Чародей рядом, они были вместе столько, сколько их души пожелают, да всё равно Марья чуяла, что что-то не так, так как не спорил Чародей с ней и потокал всем её словам, улыбался и отвечал не на все вопросы. Поняла Марья, что не настоящее всё было, хоть и казалось таким, но разве было это важно, когда царевна получила то, к чему так долго стремилась? Вот он - Чародей - рядом! Сколько лет мучений прошло, сколько всего испытано и пройдено… И всё же поле и мужчина начали меркнуть перед её очами и она вынырнула из колдовских чар сна.       Пробуждение давалось тяжко, снова и снова норовил одолеть её приятный сон, да только слушала она другой родной голос и шла ему навстречу. — Кощей… — Ласково выдохнула царевна и с трудом подняла руку, чтобы коснуться его бледного лица, и мужчина тут же перехватил её ручку и поднёс к своим губам, трепетно целуя. — Здравствуй, душа моя прекрасная. — Прошептал он и посмотрел в её синие глаза своими голубо-белыми с черными зрачками, но не было для Марьи никого красивее на этом свете, кроме того, у кого она была ныне.       Он заметил на её ладони едва заметный тонкий красный шрам, оставленный лезвием Кладенца, и с особой нежностью поцеловал ручку девы, словно хотел этим действием исправить то, что принесло ей столько боли в тот день, и не только физической…       Оба молчали, но и в этом молчании вели немой диалог, глядя друг на друга, будучи не в силах оторваться. Они не могли поверить, что вместе теперь, и никто не в праве их разлучить. — Теперь ты моя пленница, Марья. Согласна ли ты на это? — Притворным серьёзным тоном спросил Бессмертный и внимательно посмотрел в очи любимой, на что та лишь улыбнулась, соглашаясь, затем, немного подумав, кивнула. — Да. Согласна. — Подтвердила она слова свои, продолжая любоваться им, а после начала мягко водить пальцами по его лицу, изучая в который раз, но в новой стезе великого мага. Её не пугала его белая, словно фарфор, кожа, голубо-белые глаза с черными зрачками, и Бессмертный видел это восхищение, эту любовь, и был безмерно благодарен за верность и любовь Марьи, которую она пронесла сквозь века. — Тогда добро пожаловать домой, душа моя. — Произнёс Кощей, не выдержал и нежно коснулся губ девы, вкус которых помнил и по сей поры.       Он не был настойчив, лишь хотел вновь убедиться, что Марья не оттолкнет его, однако, синеглазая сама прильнула к холодному телу мужчины и обняла его за шею, притягивая к себе ближе, словно давала понять, что не против всего, что может сотвориться в этих стенах. — Я скучала. — Выдохнула царевна в губы Кощея, и получила его искреннюю улыбку на бледных губах, а после их поцелуй перетек во что-то более жгучее, страстное, они знали, что теперь им никто не помеха, никто не сможет встать между ними и разлучить!       Нежные девичьи стоны и грубые мужские выдохи переливались в тишине ночи, слышался треск более не нужной одежды, ласки и ощущения от них набирали новые обороты. Марье казалось, что она пылает от неумолимой страсти, и в голове мелькнула мысль, что в стезе Кощея у них с Чародеем доселе ничего не было.       Они столкнулись взглядами и мужчина, казалось, всё понял, улыбнулся одними уголками губ, и любому со стороны показался бы довольный оскал, но только Морская царевна знала, что эта улыбка значила их вечную принадлежнось друг другу.       Ласки длились долго, Кощей хотел продлить удовольствие для любимой, касался её в самых потаенных местах, уделял внимание груди и затвердевшим соскам, ощущал возбуждение синеглазой девы и знал, что только для него одного были и будут предназначены эти стоны, её томный взгляд, молящий о большем…       В лунном свете два тела соедились с протяжными синхронными стонами, слились в танце немой любви, которая дарила им вечное благословение…       Кощей и Марья неустанно боролись в поцелуе за первенство, кусали губы друг друга, сталкивались языками, пытались по очереди оказаться сверху, и в итоге царевна уступила любимому, позволяя ему брать её грубо и нежно одновременно, так, как мог только он вести её в этом желании познать наслаждение…       Страстное слияние в конце ненадолго обессилило обоих, и вскоре они лежали в обнимку, переплетя пальцы на руках друг друга. Чародей покрывал сладкими поцелуями плечи и шейку Марьи, шептал слова любви, и, казалось, позабыл совсем о том, что собирался сотворить до прихода царевны в Навь.       И только кот Баюн, вездесущий одноглазый мудрец, шёл вдоль берега мёртвого моря, смотрел вперёд и думал о том, что он спас Явь от страшного нападения мёртвого войска Кощея Бессмертного, который вернул себе меч Кладенец да силу великую и тёмную.       Не нужна была теперь бывшему Чародею эта война, ведь рядом с ним отныне находилась Марья Моревна, та, которая всегда была дорога тёмному магу. Она всегда была по ту сторону его мёртвого сердца, как напоминание о их любви, прошедшей тернистый путь к счастью.        Кот посмотрел вверх и увидел, как в чёрном небе ярко зажглись три звезды, и он невольно сравнил их с самим Кощеем, Марьей и будущим продолжением их любви…