Порвалась струна, и теперь моя песенка спета
От скуки во время обеденного перерыва, Анна вместе с Сергеем отправились на прогулку вокруг Дворца спорта. Она хотела покурить, а он размять ноги после столовой. Пошел бы с Модестасом, да к чему это. Молодые люди не скрывали свою дружбу, ведь было достаточно вероятно, что девушка подружится с кем-нибудь еще, кроме Сашки. Про курение просто молчала, утаивая только от отца. Остальные баскетболисты, вроде как, замечали, но ничего ей не говорили. А ей-то что. Сергей шел и поглядывал на Гаранжину, подмечая каждую частичку ее тела, одежды, волос, украшений. Сегодня кудрявая. Так и светится на осеннем тусклом солнце. В темном плаще в расстегнутом на груди и завязанным поясом. Цокает каблуками, идя модельной походкой и сражая всех наповал. Особенно его самого. — Ты бы застегнулась. Холодно. Не май месяц. В ее ушах раздались слова Сергея. Будто она собиралась его слушать. Кем бы кто не приходился Гаранжиной, никому повиноваться бы не стала. Ни матери, ни отцу, ни проезжему молодцу. Сама по себе. Образ у нее на этот день сегодня такой. Себе перчить? Да ни за что. Девушка элегантно держала в руке сигарету и косо смотрела на мужчину. Он не разгадал ее даже на половину. Много же ему придется о ней узнать. Та видит его насквозь почти что. Только одно ей неизвестно: его отношение к ней. Взгляды, встречи - это всё понятно. А если честно, что между ними было в вечер Эссена? Он показался ей каким-то другим. Более живым и радостным. Его глаза блестели при свете луны, и черт знает, что происходило. Неужели у него есть чувства к ней? — Я бы не сказала. Погоде соответствует десять градусов тепла. На ее лице появилась легкая ухмылочка. Сергей похмурил брови, смиряя Анну взглядом, от которого веяло напряжением. Вот такое поведение не нравилось Гаранжиной. Словно она чья-то собственность и не имеет своей воли и своего мнения. Всю жизнь поступала так, как хотела. Ей хватило Мартынова с его указами. Всё, с нее достаточно. Мужчина должен быть сильным и харизматичным, но уважать свою вторую половинку и прислушиваться к ней, безусловно. Что-то на подобии равных, только ей нужно быть за каменной стеной - мужской спиной. Любовь вообще штука сложная. Она не имеет понятия, что же ее тянет к Белову. Строгий с виду, серьезный. Вон, даже смотрит на нее прямо сейчас не с добром. А всё же притягивает. Может быть, у нее и правда есть чувства к комсоргу? Звучит, словно бред фанатки, только не пресс-секретаря. Из себя она сумела выдавить вывод такой: "Если я люблю его, то и он любит меня. Иначе нельзя". — Завтра на больничный сляжешь такими темпами, - покачал головой Сергей. Посмотрев на нее, он остановился. Анна сделала тоже самое, не понимая его поступка. Мужчина прикоснулся к ее груди и постепенно застегивал пуговицы до пояса, глядя прямо в глаза. Прищурившись, девушка не сопротивлялась. Какая смелость. Пусть порадуется, что она приняла его условия. Весь решительный, деловитый, чопорный. Будь на ее месте другая, она бы обрадовалась и была бы уже на седьмом небе от счастья. — Вот теперь, - он медленно отстранился от Анны с улыбкой, - всё, как надо. Девушка закивала так, как будто согласна с ним, и он сделал правильно. Сергею точно виднее, как поступать и зачем. Она-то явно ничего не смыслит в сохранении своего и чужого здоровья. Только-только Белов вернулся на место, Анна начала обратно расстегивать плащ, не упуская соседних глаз из своего вида. Увидев непонимание со стороны баскетболиста, Гаранжина покачала головой. Такой забавный. Правда думал, что у него всё получится. — Я не люблю, товарищ комсорг, когда делают что-то, не согласовав со мной. Возможно, ее деяние покажется грубым. Для нее постарались, застегнули. Еще и волновались за самочувствие. Но она девушка достаточно упрямая и гордая, отчего ведет себя именно так. Стратегическая тактика. Гаранжина помнила, как поступают влюбленные, поэтому кроме характера появилось желание подразнить. Серыми глазами, словно пелена тумана, смотрел на Анну Сергей. Конечно, он моментально прокрутил в голове мысль о том, какая она деловая. Так не надо, по-другому запрещено. С ней лучше не спорить и не перечить ей, но отчего хочется поступить иначе? Узнать, какая она за всей серьезностью лица. — Что же ты тогда любишь? - задался вопросом в слух Белов, когда снова настроились на прогулочный шаг. Девушка ухмыльнулась, опустив голову. Взгляд коснулся холодного асфальта, сырого от недавнего дождя. Скоро высохнет на мраморном солнце. Нравилось ей многое, на самом деле. Море, берег, песок. Тихий ветерок. Пару стаканчиков заграничного мороженного со вкусом клубники и малины. Хорошая музыка, включенная на половину, чтобы не отвлекала от неописуемого отдыха. И самое важное - спокойствие. Это маленький перечень, безусловно. Раньше он был намного больше. Надеялся ли Белов услышать заветное слово "тебя", Гаранжина и комсорг не знали. Вот просто в голове не проскочила такая мысль. Вечное ожидание ее ответа, единственное, что беспокоило сердце Сергея на тот момент. Вновь девушка подняла на него болотный взгляд, в котором читалось могущество. Наконец, она произнесла неожиданное больше для себя, чем для него: — Я люблю одеваться по моде. Люблю духи отличные. Люблю шум волн и распущенные волосы, вьющиеся на ветру. Люблю чувствовать себя защищенной, - поправила аккуратными длинными пальцами свои кудри, дабы убрать с глаз. - Ты только запиши. Она светилась ярче солнца по ощущениям Белова. Выразительная улыбка, которую суждено было наблюдать немногим. Даже ему по началу. Нет, всё же они не совсем схожи. В ней больше загадок и тайн, закрытых ото всех. Скорее всего, этим она и приглянула его. Сплошной тайник секретов. Взгляд сильный, с огромными планами на жизнь. Натура с тонкой душевной организацией. Ее невозможно описать двумя словами. В целом сложно о ней рассказать на первый взгляд. Кроме холода, проходящего сквозь ткани и мышцы, врезающегося в самое сердце. Если есть красная королева, то найдется серая и холодная. Точнее, нашлась. Неожиданно в воздухе зашевелились ее волосы, пытаясь оторваться от головы, но им это не удалось совершить из-за тяжести. Курорта не хватает лишь, а так один из пунктов выполнен. Белов усмехнулся, дернув темными усами, забавляющие девушку. Они так подходили к его образу, говоря правдиво. "Не узнала бы его, наверное, без усов", - подумала Гаранжина, ставя одну руку на бок. — Запомню. Мужчина кивнул головой, замечая проскользнувшее доверие в глазах девушки. Сергей не дурак, сумеет запомнить то, что для него является важным. *** Вокруг девушки кружил ее отец, то и дело поглядывая на наручные часы. На его лице было выражено негодование на счет того, что дочка задерживается на работе до семи вечера. Она как будто специально себе документы добавляет и домой совершенно не хочет. Нет, так мужчина не думал, конечно, он понимал ее позицию. После Эссена столько бумажонок прилетело, ужас дикий. Он и сам задержался на час. Еще полчаса ждет девчонку. Только вот Владимир Петрович со своим раскладом успел разобрать бумаги за пару часов в отличии от Анны, которая весь день на одном месте сидит, не считая обеденного перерыва. Гаранжин видел ее с Сергеем Беловым. Гуляли, улыбались. Рад был за то, что дочь подружилась с вечно занятым трудоголиком. И ей на пользу пойдет, и ему. Она ведь так и не рассказала ничего после расставания с Мартыновым. Владимир Петрович давно в курсе о вредной привычке дочери. Он же не слепой. Ничего не говорит оттого, чтобы не ставить в неудобное положение. Голос не изменился, но запах табака ни с чем не спутать, как бы она не старалась его скрыть. И держит она все приборы кухонные с ручками привычно для курящего. Поздно что-либо запрещать ей. Выросла. Быстро и безвозвратно. Держа тяжелую, по ее мнению, голову одной рукой, девушка молча смотрела вниз, на стол, разглядывая лист. Нужно проверить, перепроверить, расписаться. Завтра еще придется ковыряться, чтобы претензий точно не было. Их после всего такого нежелательно допускать. За два месяца в данной "конторе", Гаранжина многое переосмыслила и осознала. Здесь нет незаменимых. — Тебе необязательно оставаться здесь до ночи, Ань, - отец смерил ее взглядом. В охапку он взять ее не мог. Покусает. Приходилось упрашивать. - Работа твоя никуда не денется. Легко говорить. «Работа не волк, в лес не убежит» - знакомая пословица еще с института. И со школы. Где бы она не была, чтобы она не делала, везде найдет себе занятие на вечность. Становится даже смешно, став старше. Девушка потрясла копной волос и на минутку отвлеклась. Вроде как она самостоятельная двадцатилетняя, да покоя нет до сих пор. То неудивительно. Поймут это не все, безусловно, когда тебя опекают без конца. Ну, это потому, что Анна чересчур любительница попадать в различного рода приключения. — Пап, иди домой лучше. Мне немного осталось, я скоро приду. Девушка легонько дотронулась до него рукой. Ей вовсе не хотелось, чтобы из-за нее мама оставалась вместе с Шуркой в полном одиночестве намного дольше, чем могла бы. За кисть ее взял мужчина, заставив этим посмотреть ему в глаза. Так она и поступила. Ничего нового. Прямо читается "я настаиваю". — Немного? - кивнул в сторону стола тренер. - Я завтра поговорю с Гришей, он уменьшит твою загруженность. Как-то это глупо. Она ведь не делает работу за других. Это всё, что положено ей по нормам. Хотя, Анна имела полное право позвать на так называемую помощь Моисеева. Он же, вроде, ее наставник и помощник. Григорий Митрофанович и правда слишком часто убегает раньше времени домой. Все так хотят, а не делают. — Поговори, естественно, только я ему скажу, что мне нормально. Придумаю что-нибудь такое интересное, - нарисовала в воздухе секретарша непонятный силуэт. - Папа, тебя мама и Шурка дома ждут. Шура с шоколадкой тем более. — Тебя тоже ждут, - мужчина улыбнулся от того, как она перекинула на него хотелку сына. - Тем более брат с шоколадкой, которую должна принести именно ты, а не я. Послышалось хихиканье со стороны Анны. Прав. Обещала-то она. Магазин около дома к восьми обычно только закрывается. Ясно море, что девушка рискует просто не успеть с этим Дворцом. У отца присутствуют все шансы приобрести сладость. — Купишь ты. Ничего страшного в этом нет, - пожала та плечами, потупив взгляд. - Шура меня простит. Мужчине оставалось лишь глубоко вздохнуть. Его настораживала перспектива уйти одному, оставив дочь во Дворце. На дворе темно, несмотря не на такую уж позднюю осень. Но она на своем настаивать будет точно, даже угадывать не надо. С первого раза не получилось, то всё, считай конец. Самое главное, ему нужно сменить жену. За весь день устала больше, чем он со своими орлами. — Давай-давай. Я подойду через полчаса, не переживай, - взяла новую папку девушка. — Давай, у тебя ровно тридцать минут, - мужчина прикоснулся губами к ее лбу, оставив невесомый поцелуй. Попрощавшись окончательно, Владимир Петрович вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Наконец девушка могла выдохнуть. Словно гора с плеч свалилась. Тяжело. Очень тяжело работать, зная, что такое будет повторяться из раза в раз. это она только для отца делает вид. Ей необходимо больше времени, чем у нее есть. Жизнь слишком быстро течет. Анна ничего не успевает. Безусловно, она сдаст в срок, но личную жизнь никто не отменял. Как и у всех, девушка желала бы отдохнуть, погулять, выпить в конце то концов. Перечитать любимые книги, съездить отдохнуть, навестить любимую Агнию. Пока это в мечтах, увы. *** Идя по темному коридору, Гаранжин думал о том, как не допустить того, чтобы Анна вновь шаталась по ночному городу одна. На него, если тот останется, девушка обидится и может на время перестать разговаривать. Буквально до их дома, конечно, но обида будет в сердце до того момента, пока Анна не поймет его действий. Раздумья мужчины прервали удары мяча об пол, когда тот оказался на первом этаже. В полной тишине он распознал откуда звук. Подняв одну бровь, тренер отправился по некому зову. И ведь доносилось из его зала. Как это понимать, интересно. Тренировка окончена черт знает, когда, а кто-то домой и не думал обираться. Ну, почему же «кто-то». Гаранжин догадывался, у кого руки по вечерам чешутся. Владимир Петрович оказался на против стеклянной двери. При отсутствии надлежащего света всё равно было видно баскетболиста при взошедшей луне. Сергей Белов тренировался в поте лица, словно ему не достаточно сегодняшней тренировки. Разве он не устает от нагрузки? Устает. Еще как устает. Тренируется для того, чтобы стать намного сильнее перед Олимпиадой. — Сергей! Крикнул Гаранжин, прерывая напряженное молчание, после того, как зашел. Моментально на голос развернулся замеченный Белов. На время мужчина остановил свою деятельность, оставив оранжевый мяч на деревянном паркете. К нему подошел тренер, смотря не очень позитивно. Комсорг понимал, что сейчас начнут гнать за лишнюю тренировку, как и всегда, но морально был готов. — Сергей, я не собираюсь сейчас тебя отсчитывать. В своем кабинете, на втором, сидит Анна Вячеславовна. Ты бы проводил ее, раз задерживаешься. Сначала комсорг не поверил речи Гаранжина. Посмотрев на его лицо подольше, Белов убедился в серьезности слов. Также он понял, что девушка ничего не рассказала своему отцу. С ее стороны это можно объяснить. Она в принципе не знала, какую реакцию ожидать. Сергей совсем не был против. Наоборот радовался, не показывая внешне. Раньше он бы задержался на пару часов, как и должен сегодня. Узнав о прекрасной новости, Белов отменил к чертовой матери все планы. нарушил свои принципы ради нее. Никогда такого не случалось. Первая жена не принимала его уступки. Требовала намного больше, чем он мог ей дать. Вкратце - во всём замешено время. — Да, конечно. В чём вопрос. Такому ответу был рад мужчина рядом, поэтому подарил улыбку. Он не думал о том, что между спортсменом и секретаршей может что-нибудь возникнуть. Химия, одним словом. Железная леди и отстраненный паренек. По сравнению с ним паренек. А так Владимир находил в них схожие черты. Не так часто, но всё же. — Спасибо, - поблагодарил тренер и в спокойствии развернулся. Белов ухмыльнулся. Осталось вытащить ее из кабинета и отправить домой. *** Собравшись с мыслями, девушка со всей силы захлопнула папку. Устала. Дотронувшись руками по бокам головы, Анна зажмурилась. Задумалась, куда катится ее жизнь. Променяла семью на работу. По причине. По известной всеми причине. Нет ничего хуже, чем осознанно становится заточенной в бумажном замке. Лучше бы она ни за что и никогда не начинала разбираться с бумагами и книгами. Это не всегда приносит радость и полезные знания. Сперва ей нравилось изучать любые бумажонки, а после любознательность привела ее к аду. — На сегодня окончена смена, - подвела итог Анна, вставая с кресла. Быстренько собрав вещи, не наводя порядка в кабинете, Гаранжина поспешила удалиться домой. Прошло пятнадцать минут. Отец мог бы и подождать, только она сама его прогнала. Думала, еще надолго останется куковать. Обошлось. Она не подозревала совсем, что отец стал кого-то просить о проводе до дома. Не маленькая. Сама бы попросила, ну. Открывая резко дверь, ей в голову ударил громкий выдох. Девушка врезалась в кого-то. Точно. Выглянула в коридор и ахнула. Стоял Белов, держась за колено двумя руками. С его плеча скатилась спортивная сумка. Неужто у нее вечером полно сил? Гаранжина испугалась. Занервничала из-за него. Перепугалась и бросилась на колени рядом с ним. Белов скорчил лицо в гримасе ужасной боли. Лоб покрылся морщинами, а глаза сжались. — Сережа, господи, - девушка помогла облокотиться ему на стену около кабинета. - Колено? Где шприцы? Ее голос был взволнован, как казалось ей, сильнее обычного. Сергей с трудом распознал это. Может быть, по вине звенящего шума в ушах, или она умело скрывала. Взяв себя вновь в руки, как и всегда, девушка положила руку на здоровую ногу. Нужно действовать быстро. Боль противная и чрезмерная. — В сумке, - процедил сквозь зубы тот, - в боковом кармане. Ловкими движениями рук Гаранжина через пару секунд вытащила многоразовый шприц с заполненным уже анальгином. Щелкнула, вытолкнула воздух и приготовилась вводить в бедро, как ее остановил мужчина. — Я сам. - с некой злобой сказал Белов, пытаясь забрать у нее шприц. Девушка отвела его руку, оставляя след вопроса. Немедля, она вела содержимое резко под кожу. Сергею не понравился ее поступок. Словно он неумеха и ничего не понимает в лечебном деле. Учился ставить на зря? Нашлась здесь умница. Оба сидели на холодном полу, смотря друг на друга. Казалось, они даже не моргают. Вцепились взглядами, как цепями. И никто ничего лишнего не скажет. Вообще ничего не скажет. Блаженное молчание накрыло с головой. Гаранжина выглядела слишком собранно для ее противоречащих глаз. В омуте зеленом Сергей заметил легкий испуг. Она боялась за него. — Думаешь, я бы сам не справился? - пришел в себя Белов, аккуратно вставая. В его речи слышались нотки злости до сих пор. - Не делай никогда чужую работу. — Что за упрямство, - оказала помощь ему Анна, говоря со всей серьезностью. - Будто только вы умеете уколы ставить. Закрывая кабинет, девушка бросила взгляд на Белова, не понимая, чего он ждет. Скрестил руки на груди и внимательно изучает. — Нет, почему же. Не ожидал. Извини. - честно признался комсорг уже спокойно. Она кивнула. "Не ожидал". Прямо по сердцу без анестезии. Неприятно слышать после такого. Да она лучше всех в семье шприцами управляет. Брат не жалуется на боль никогда. Легкая рука. Вроде, так говорят в медицине. Сама себе даже поставить может, не то, что другим. Обидно. — Ты меня ждешь? - выгнула бровь Анна, засовывая в сумку связку ключей. — Тебя. Провести хочу до дома. Теперь не заставишь ее улыбнуться. Решился? Молодец. А правильно он получил. Будет знать, как оскорблять таких девушек, как она. И если не хотел. Вырвалось? Ну, в следующий раз подумаешь, прежде чем говорить. — Раз хочешь - проводи. *** Сергей любезно справился с целью, ожидая пару минут яркого света в ее комнате. Убедился, что дошла в целости и сохранности. Весь путь она молчала, отвечая на его вопросы слишком кратко. И здесь не суть в краткости, которая сестра таланта. Обидел. Сволочь. Настоящая сволочь. Следовало еще раз извиниться, но поздно мысль оказалась в голове. Оправдание имеется, а к чему оно, если за миловидную красавицу нужно бороться. Обижается она сильно. По мелочам. С ним так никто раньше не поступал, как ни странно. Бывшая женушка терпела, а после открыто прогрызала мозги своими причудами. Анна совсем по-другому реагирует на обстоятельства. Сергей успевал только удивляться. "Не стоило так резко и без предупреждения", - вспомнил Белов фразу девушки, когда тот поднял ее на руки в Эссене. Учения, вместо спасибо. Это было даже приятно слышать, в коем-то веки. — Я пришла, - девушка разулась с порога и пролетела в свою комнату, чтобы осветить комнату желтизной. На голос родной дочери подскочила мать, пока отец с Шуркой ужинали. Женщина откровенно ненавидела, когда девчушка задерживалась на пару часов на новой работе. Два месяца прошло, а она дома настолько мало времени проводит, что кошмар. Стало уже казаться, словно у нее и вовсе местожительства нет. Ксения сто раз успела пожалеть о идеи мужа. Оказавшись в небольшой по размерам комнате, Гаранжина старшая застала дочь стоящей у окна. Для нее это показалось странным. Никогда такого не было, только если лет в восемнадцать. Сразу проскользнула мысль о неком "друге". Говорить на этот счет женщина ничего не стала. Захочет, сама расскажет. — Ты куда так быстро проскочила? Давай за стол. Ужинать будешь. - на пороге раздавала команды мать. — Хорошо, сейчас, - ответила девушка, махнув рукой. Зачем подбежала к окну? Зачем высматривала его в ночной темноте? Зачем он ей сдался? Влюбилась. Она не верила. Ну не могла и всё на этом. Отношений не хватило будто. Сергей надежный, бесспорно. Он не вытерпит ее. Взять ту же самую безэмоциональность. Редкие улыбки лишь светят ему. И огорчить ее легче простого. Для чего она ему такая нужна? Молчание погубит обоих. В этом Гаранжина была уверена на все сто. К тому же - где вероятность того, что он тоже чувствует к ней что-то большее, чем обыкновенная дружба? Оставалось верить в лучшее и ей и ему.Я просыпаюсь в холодном поту. Я просыпаюсь в кошмарном бреду. Как-будто дом наш залило водой, И что в живых остались только мы с тобой.
И что над нами — километры воды, И что над нами бьют хвостами киты, И кислорода не хватит на двоих. Я лежу в темноте.