Бог умер

Хиёри проснулась от холода. Одеяло было слегка откинуто, воздух неприятно морозил тело. Девушка поёжилась и хотела укрыться получше, когда сообразила — стало слишком просторно. Она протянула руку к стене в поисках Ято, но ухватила лишь воздух. Что-то не так. Девушка рывком села, уронив тело. Луна осветила белые простыни, жёлтую пижаму и голую спину Юкине, пустоту между ним и подругой. Хиёри сдернула на пол одеяло Ято. Лежавшая под ним юката полетела следом. Неужели?.. В далёких глубинах разума родилось осознание. Нет, надо проверить, куда мог пойти бог. Девушка принюхалась и поняла — она не чувствует его запах. Странно. Пальцы судорожно схватили и поднесли к носу юкату друга. Ничего. Просто чистая вещь, будто после стирки. Не может такого быть! Хиёри припала к месту, где лежал бог — нюх не среагировал. Как? Куда он пропал? Девушка вскочила и в панике принялась искать вещи бога. Заношенный спортивный костюм — не пахнет. Шарфик — не пахнет. Носки — не пахнут. Шумно распахнув дверь, Хиёри бросилась в коридор. Внизу, у входа должна быть его обувь. Её точно никто не стирал, там точно должен быть запах. На лестнице колени предательски подогнулись и Хиёри с грохотом полетела вниз. — Эй, что происходит? — выглянул из своей комнаты Дайкоку. Наплевать, надо найти кроссовки. Девушка вскочила и побежала ко входу. В полумраке гэнкана валялась куча обуви. Хозяева не слишком заботились о порядке в этой части дома. Где-то здесь, в этой куче должны быть вонючие кроссовки Ято. Опустившись на колени, на деревянном полу Хиёри начала разбирать завалы. На плечо тяжело опустилась рука Дайкоку. — Ты чего? Что происходит? — Надо найти его кроссы. Где они? Вы их убрали? — девушка почти кричала. — Не надо на меня голос повышать, — строго сказал шинки и указал пальцем в самый дальний угол, у двери, — Вон его ботинки. Хиёри освободилась от руки Дайкоку и схватила указанную пару. Не пахнет. Есть запах земли, грязи, бензина, снега. Но нет нужного. Совсем. Спазм пережал горло, дышать стало тяжело. — Хиёрин, что случилось? — включив свет в гостиной, настороженно спросила Кофуку. Дайкоку выразительно взглянул на богиню. Она поняла всё без слов. Пока богиня боролась с эмоциями, Дайкоку твёрдо взял Хиёри за плечо и вывел из гэнкана. Девушка всё ещё прижимала к лицу грязные кроссовки, пытаясь найти хоть крупицу знакомого запаха. Их отнимать не стали. — У тебя кровь! — ахнула Кофуку, когда лампа осветила лицо Хиёри. Шинки ушел в кухню за аптечкой, а богиня усадила подругу за котацу. — Сейчас включим стол, будет тепло, — она воткнула шнур от котацу в удлинитель и плюхнулась рядом. — Дай сюда голову, — Дайкоку сел возле девушки и достал ватку с антисептиком. Хиёри послушно повернулась к нему левым ухом. Она и сама не заметила, как расшибла висок, падая с лестницы. — Чего ты вдруг подскочила? Рассказывай, — шинки грубовато вытирал кровь с лица девушки. Мужчине не нужен был её рассказ, но он считал, что Хиёри надо проговорить это вслух. — Ято… пропал, — только и смогла выдавить девушка. — Его нет… Кофуку глядела на неё широко распахнутыми глазами. В шёлковой кружевной майке она выглядела совсем маленькой девочкой. Дайкоку неожиданно сильно задел ссадину, Хиёри вздрогнула от боли. — Похоже, всё, — медленно произнесла богиня. Несколько минут прошли в молчании. Шинки закончил со ссадиной и убирал аптечку. В голове Хиёри крупица осознания медленно превращалась в большую проблему. Признавать реальность было невыносимо. — Может, отдашь уже? Смотри, всю юкату испачкала, — Дайкоку мягко потянул кроссовки из рук девушки. Она отпустила. Пока мужчина относил обувь назад ко входу, Кофуку вдруг резко дернулась и сжала Хиёри в объятиях. Обе рухнули спиной на пол. Высокий девчачий вой вырвался из горла богини, плечо Хиёри моментально промокло. Она ответила на объятия подруги, слегка погладила её по голове. Чувства и мысли будто вязли в густом сиропе. Кулак осознания сжимал сердце. Ято больше нет. Одна эта мысль казалась крамольной, богохульной. Она оскверняла его улыбку, портила его прекрасное лицо. Ну как, как он мог уйти?! Он же бог, боги бессмертны! Он должен был ещё на много столетий пережить и Хиёри, и всех, кого она знала. Зачем он убил Отца? Нет, нельзя так думать. Усилием воли девушка перевела внимание внутрь себя. Ято не виноват ни в чём. Во всём, что случилось, повинна только сама Хиёри. Для жизни бога мало просто памяти, нужно желание, которое он мог бы исполнить. Клиенты Ято нуждались в защите и помощи, Отец жаждал убивать. А Хиёри? У Хиёри не было такого же сильного желания. Когда-то она хотела «излечиться», навсегда уйти с Дальнего берега. Но быстро поняла, что нужно ей было совсем не это. В храме Тендзина она окончательно обрубила нить желания, когда отказалась разрывать связь. Она думала, что воспоминаний будет достаточно. Она ошибалась. Какая же дура. Казалось, никто не мог разделить и понять её боль. Но от тёплых объятий Кофуку на душе становилось немного легче. Дайкоку решил не мешать девушкам. Вместо того, чтоб вернуться за котацу, он поднялся наверх. Нужно было проверить, как там Юкине, наверняка громкий плачь его богини разбудил мальчишку. Но Юкине спал, раскинув ноги. Пижама задралась, обнажив живот, лицо выражало мир и безмятежность. Тело Хиёри сопело рядом. Дайкоку усмехнулся. Хоть кому-то в этом доме сейчас хорошо. Утром надо будет поговорить с мальчиком, тяжко быть орудием мёртвого хозяина. Ему придётся стать норой, ведь старое имя никуда не денется. Мужчина закрыл дверь в комнату и подошёл к окну в конце коридора. Зимний воздух освежил мысли. Щелчок зажигалки, и лёгкие наполнил густой табачный дым. Его богиня не любила, когда он курил в доме, но сегодня особый случай. Дайкоку старался не концентрироваться на собственных чувствах. Конечно, ему было очень жаль Ято, но от реальности не убежишь, ведь путь всё ещё продолжается. Да и Кофуку было бы совсем плохо, если бы шинки раскис, именно о ней он должен был думать в первую очередь. — Надеюсь, ты не жалел о своём выборе, Ято, — облако дыма улетело в окно. Ято никогда не любил самоубийц, считал их недостойными, слабыми. По злой иронии сам фактически стал одним из них. Да уж, судьба умеет шутить. Горечь поступила к горлу, в глазах защипало. Наверное, сигареты попались палёные.