***
Чимин открыл глаза. Удушливые объятия сильно прижимали его к потному телу. Омега поморщился и сглотнул слезы. Его снова задурманили феромонами, он снова раздвинул перед альфой ноги и наслаждался грязными, вонючими поцелуями. В душе было настолько мерзко, что хотелось самому себе снести голову. Образ Юнги почти стёрся из воспаленного мозга. Хосок все чаще там всплывает, и Чимину казалось, что он сходит с ума, подставляясь этому мужчине. Омега слегка пошевелился и поморщился, чувствуя, как чужой обмякший член выходит из него с противным звуком. Хосок снова напихал в него узлов в попытке заделать ребёнка. Впервые Чимин ненавидел детей, впервые он был рад, что его репродуктивная система не работает. Медленно повернувшись в кольце рук, Чимин уставился на лицо, усеянное мелкими морщинками, хотелось вцепиться в него когтями, разодрать до мяса и бить до потери пульса. Но профессор уже умел управляться с его строптивым характером. Как только Чимин начинал сопротивляться, Хосок давил его феромонами, сильно бил, до тех пор, пока омега не признает его своим хозяином. А потом трахал. Долго и упорно вжимал в грязную постель, пока силы не кончатся. Чимин выпутался из крепких объятий, встал, поморщившись от жидкости, стекающей по внутренней стороне бедра, и прихрамывая, подошёл к окну. Он не знал, сколько времени прошло с его исчезновения, совсем потерял счет дням, поэтому немного удивился, увидев, что снег за окном почти совсем растаял. На грязной земле проглядывала еле заметная трава, за лесом лучилось ранее солнце, чуть выглядывая из-за крон. Омега давно не был на улице, всё, что он видел, это стены комнаты и старое лицо его хозяина, если хорошо себя вел; если он своевольничал, то ничего, кроме металлической двери и грязного матраца ближайшую неделю. Чимин медленно обернулся на мужчину, который безмятежно спал, видимо, вчера он сильно вымотался, раз даже забыл привязать омегу. Пак улыбнулся такой глупости. Он развернулся ко входу и, стараясь не шуметь скрипучими половицами, направился к нему. Из спальни выйти получилось легко, по лестнице спуститься тоже. Чимин оглядел прихожую в поисках хоть какой-то одежды, но времени рыскать по шкафам не было. Омега вышел на прохладный воздух, его обнажённое тело покрылось мурашками, вдалеке пели птицы, радуясь весеннему теплу, природа вокруг оживала, не замечая маленького человека, который почти мертв. Прищурившись, Чимин наступил на покрытую инеем пожухлую прошлогоднюю траву и слегка вздрогнул от холода. Вокруг было тихо, и омега чувствовал, с какой скоростью растёт его пульс, как его разум радуется, что удалось вырваться на свободу. Воображение рисовало, как он выбегает на дорогу и как его спасают. Юнги так внезапно всплыл в голове, его десневая улыбка, привычка морщить нос при смехе и тёплые, нежные ладони. Метка на плече пульсировала, но ничего не могло остановить желание. Желание к свободе, и желание увидеть хоть одним глазком своего настоящего альфу. Чимин ринулся с места, пальцы на ногах зарывались в чуть промерзшую землю, прохлада утра, обжигая, врывалась в лёгкие, и омега улыбался. Как дежавю: ствол ближайшей ели, горячая рука на шее, и вот его снова вдавливают лицом в землю. Чимин даже не вскрикнул, знал, что так будет. Он больше не морщился от ударов, не цеплялся в ответ за руку, которая больно тянула за волосы обратно к дому. Сил нет. Спасения нет. Он здесь навсегда. Хосок очень разозлился. Он кричал на омегу, бил и снова тянул в ту тёмную комнату с крысами. Чимин их уже не боится. Он знает, что нет никого страшнее человека. — Чёртова псина! — Чон не стеснялся в выражениях, втаптывая омегу в потрепанную лежанку. — Что мне нужно сделать, чтобы ты перестал убегать? Чимин лишь слегка хмурил брови, когда босые ноги ударами попадали по чувствительным точкам. Отрешенно смотря в одну точку на противоположной стене, омега считал болезненные прикосновения. Счёт всегда спасал: помогал сосредоточиться. Видя, что Чимин не защищается, Хосок и вовсе пришёл в ярость: ему нравились эти игры, возможно, он и сам подсознательно желал, чтобы ему сопротивлялись, ведь нет ничего слаще, чем поймать свою жертву в объятия и смотреть, как испуганные глаза наполняются болью и теряют свой блеск. Но у омеги уже давно не блестели глаза, мутные зрачки и покрасневшие веки стали неотъемлемыми атрибутами грустного взгляда. Ухватив Чимина за затылок, Чон присел рядом на корточки, напряжённо рассматривая окровавленное лицо. Омега знал, чего от него ждут. Его сознание даже не сопротивлялось этому. Он растянул пухлые губы в вялой улыбке и прошептал: — Простите, хозяин. Хосок опешил: в этот раз ему даже не пришлось выпускать в воздух сноп феромонов, чтобы Чимин произнёс заветное слово, после которого альфа терял весь интерес к избиениям, сосредотачиваясь лишь на теле. Чон слизал струйку крови, стекающую по подбородку омеги, и припал к пересохшим губам, млея от чудесного вкуса. Чимин ответил на поцелуй, ухватился дрожащей рукой за оголенное плечо альфы и опустился спиной на грязную лежанку, утягивая мужчину за собой. Хосок определённо был рад такому исходу событий, он, не стесняясь, шарил ладонями по обнаженному телу, чувствовал, как яркие тугие волны накрывают его с головой, скользят по венам вниз, скручивая пах.***
Чимин открыл глаза. Он стоял на городской площади, увешанной разноцветными гирляндами, руки крепко сжимали большой подарочный пакет на уровне груди. Лёгкий мороз щипал щёки, прохладный ветерок забирался под шарф, холодя кожу на загривке; вокруг сновали люди, слегка задевая его плечами, но Чимин улыбался. Ощущение праздника, счастья и эфемерного волшебства наполняли все его тело. Омега смело шагнул вперёд, снег под подошвой его обуви скрипнул, и парень зажмурился от чудесного звука. Он знал, что там, около парка, его кое-кто ждёт; знал, что этот бумажный пакет в его руках нужно подарить кому-то очень дорогому, кому-то очень ценному. Чимин опустил взгляд на коричневую бумагу и увидел свою руку с кольцом на пальце; тепло разлилось по всему телу, омега улыбался и чувствовал счастье в своей груди. Ровная заснеженная тропинка, вдоль которой светились украшенные гирляндами невысокие фонари, вела его прямо к цели, вдалеке уже виделась знакомая широкая спина и чёрные волосы, что вздымались в воздух от лёгких порывов ветра. Чимин несмело коснулся плеча, широко улыбаясь, предчувствие нежных поцелуев и тёплых объятий дарили ощущение восторга. Мужчина медленно обернулся, скользнул тёмными глазами по омеге и растянул губы в широкой улыбке. Его лицо, усеянное морщинами, перекосилось, глаза блестели странным блеском, и Чимин отступил на шаг назад, отпуская ослабшими руками пакет. Он упал с громким звуком на белоснежную тропинку и завалился набок, орошая багряными каплями снег под ногами Чимина. Парень бегал глазами от лица альфы к кровавому пятну, в котором совершенно точно видел очертания младенца. Дыхание перехватило, глаза застелили слезы. Омега почувствовал, как альфа хватает его за шею, внезапно оказавшись позади. Боль снова пробила тело насквозь, и Чимин открыл слезящиеся глаза, чувствуя, как новый узел снова распирает его изнутри. Омега упирался лицом в грязный матрац, глубоко хватал ртом воздух и сдавленно скулил, цепляясь пальцами за края лежанки. — Вот так, детка, — слышался шёпот над ухом. — В этот раз должно точно получиться. Ты у меня такой умница. Грубая ладонь гладила вспотевшую грязную спину, и Чимин, сам того не понимая, ластился к ней. Из груди вырвался удовлетворенный рокот, тело, не слушая разум, выгибалось сильнее, позволяя узлу проникнуть ещё глубже. Омега понимал, что это конец, и слезы высохли. Здравый смысл, бьющийся на задворках сознания, казалось, устал бороться. Он отошёл в сторону, позволяя природным инстинктам взять верх.***
Хосок вышел из тёмной комнаты, обернулся на раскинувшегося на лежанке Чимина, и тихо прикрыл дверь. Чувство комфорта приятно грело душу, внутри порхали бабочки, задевая нежными крылышками сердце, которое бешено стучало в груди. В последнее время даже приступы, которые раньше были с завидной постоянностью, не донимали альфу. Чон потянулся, поправил на своих бедрах треники, натягивая их чуть выше косточки, и почесал обнажённый торс. Кофе сейчас определённо не помешает. За окном щебетали птицы, весеннее яркое солнце заглядывало сквозь пыльное окно, Хосок подошёл к плите, напевая себе под нос что-то невразумительное, и поставил турку на газовую конфорку. Аромат бодрящего напитка разнесся по грязной кухне, даря альфе ещё больше удовлетворения. Хосок уселся на шаткий табурет и с удовольствием отхлебнул из кружки дымящийся напиток. — Чимину нужно приготовить что-то вкусное, он сегодня такой молодец, — пробубнил себе под нос. Входная дверь тихо скрипнула, заставляя мужчину напрячься, но тут же расслабиться, увидев Сольми. Женщина вошла на кухню, взгромоздила на стол ворох пакетов и, сложив на груди руки, уставилась на мужа. — Что привезла? — Хосок зарылся лицом в покупки. — Я привезла лекарство, — женщина достала из кармана лёгкого пальто небольшую упаковку. — Этот препарат вызывает течку, дай его Чимину. — Я и без него прекрасно справляюсь, — нахмурился Чон, но упаковку все же принял. — Видя твою довольную рожу, я не сомневаюсь в этом, — процедила сквозь зубы Сольми. — Мне не важно, чем ты занимаешься с этим мальчишкой, мне нужен ребёнок. И если в ближайший месяц он не забеременеет, я сдам тебя копам с потрохами. Женщина резко развернулась на каблуках и быстрым шагом вышла из дома, оставляя альфу в одиночестве. Зерно сомнения в его душе, однако, слова супруги не посеяли. Хосок чувствовал, что у них все получилось. Он знал, что в Чимине уже есть маленькая жизнь. Которую он с удовольствием отдаст Сольми, чтобы эта женщина оставила их в покое. У них с Чимином ещё столько всего впереди, они родят себе своих детей. Улыбнувшись собственным мыслям, Хосок выудил из пакета большой стакан клубничного йогурта и направился к омеге в комнату. Чимин уже очнулся, он сидел на краю матраца, поджав ноги под ягодицами, и улыбался вошедшему мужчине. Хосок аккуратно присел рядом, заглядывая в искрящиеся глаза. — Чимин, ты голоден? — Да, хозяин, — улыбка стала ещё шире, альфа чувствовал вибрацию, исходившую от тела омеги. Чимин не мог усидеть на месте, ёрзал влажной задницей по своим пяткам и преданно смотрел на мужчину, который вскрыл йогурт, зачерпнул его ложкой и поднёс к пухлым губам. Омега широко раскрыл рот, принимая угощение, и удовлетворённо закрыл глаза, жадно проглатывая жидкую субстанцию. Хосок кормил его йогуртом и улыбался детскому наивному взгляду, который дарил ему омега. — Ты умница, — рука скользнула по спутанным волосам. Чимин удовлетворённо заурчал, следуя за ладонью. Услышав похвалу, он прильнул к телу альфы, сжимая небольшими пальцами растянутые треники на коленях, и коснулся поцелуем уголка глаз, усеянного мелкими морщинками.***
Чонгук нервно поправил медицинский костюм на своих плечах. Он только вышел от очередного пациента и уселся на пассажирское кресло рядом с водителем. — Бурная сегодня ночка, — пробормотал мужчина, разглядывая еле мигающую гирлянду в окне на первом этаже. — И не говори, — горько усмехнулся Чонгук. — Это первое Рождество, которое я должен был провести с Тэхёном, а в итоге катаюсь тут и пьяниц откачиваю. — Обидно, — водитель усмехнулся и похлопал по плечу парамедика. — И что, он совсем один? — Нет, — Чонгук рылся в своём сундучке, раскладывая разбросанные лекарства по местам. — Он празднует с другом, я тоже должен был быть с ними, но не вышло. Надеюсь, они с Юнги хорошо отпразднуют. — Юнги? Это тот сумасшедший? Не боишься оставлять их наедине? — Что ты, — улыбнулся Чонгук. — Он не сумасшедший, просто отчаялся. Возможно, я на его месте вёл себя точно так же. — Ты о чем? — водитель прикурил крепкую сигарету и открыл окно. — У Юнги отобрали его жизнь. Раньше я не знал, что такое любовь. Но сейчас, после встречи с Тэхён-и, я уверен, что вёл себя точно так же. — Даже спустя год? — Даже спустя десять лет. Мужчина повернул ключ зажигания, и автомобиль плавно тронулся с места. Чонгук повернулся к окну, устало наблюдая за медленно падающими снежинками, что блистали в свете фар. Он познакомился с Юнги примерно полгода назад. Сначала он тоже счёл его за сумасшедшего: альфа все время говорил о Чимине, но безумия в глазах не было. Лишь грусть и безысходность. Юнги не переставал искать своего омегу, никогда не опускал руки, и это заставляло действительно поверить чудо. Но рациональное мышление медика подсказывало ему, что статистика не врет. Возможно, Пак Чимин мёртв уже давно. От раздумий отвлек треск рации, милая девушка оператор, что обычно щебетала новый адрес и тут же отключалась, теперь говорила неуверенно.— Чонгук, поступил вызов. Мужчина около пятидесяти, сердечный приступ.
— Адрес?— С этим некоторые проблемы.
Чонгук нахмурился. — Сохи, что там такое?— Деревня Инхон, Тэльдон 43.
— Это вообще где? — удивлённо вскинул бровь Чонгук.— В том-то и дело. Деревня заброшенная, но находится в поле работы нашего отделения.
— Отлично, — Чонгук потёр виски. — Скажи хоть номер телефона и имя, чтобы позвонить, если мы заблудимся.— Пациент Чон Хосок, примерно пятьдесят лет, номер телефона: восемьдесят два-три-четыреста пятнадцать-тридцать один-девяносто восемь.
— Как имя? Повтори? — Чонгук сжал потяжелевшие веки: уже середина ночи и голова нещадно гудела, упуская нужную информацию.— Чон Хо-сок, — по слогам повторила девушка.
Чонгук нахмурился, что-то смутно знакомое. Где-то он уже слышал это имя, причём было ощущение, что не один раз. Рация давно уже молчала, но альфа продолжал сжимать её пальцами, судорожно роясь в глубинах своей памяти. — Чон Хосок, — шептал он, — Чон Хосок… Чон Хосок… Чон Хосок! Чонгук подпрыгнул на сиденье, напугав водителя. — Ты чего? — воскликнул мужчина. — Чего так верещишь? Чуть сердце не остановилось. Но Чонгук не слушал, он дрожащим пальцами набирал номер Тэхёна, все ещё повторяя имя пациента.***
Тэхён спал на гостевом диване. Они с Юнги толком и не праздновали Рождество. Альфа, год назад потерявший своего любимого, был будто в прострации. Он пытался улыбаться другу, а когда накатывала истерика, и слёзы сами собой выступали на похудевшем лице, уходил на кухню, под предлогом того, что нужно подогреть в сотый раз суп из водорослей, к которому ни один из них даже не притрагивался. Вибрирующий под ухом телефон вырвал омегу из некрепкого сна. Ким поморщился, взял гаджет и увидел номер своего жениха. Возможно, Чонгук закончил раньше и сейчас едет за ним, чтобы провести остаток волшебной ночи вместе. — Чонгук-и, что случилось? — сонно прошептал Тэхён, стараясь не разбудить Юнги, который спал рядом на полу. — Тэхён, — голос альфы звучал слишком тревожно, заставляя напрячься. — Ты ведь помнишь имя человека, который похитил Чимина? — Да. Тэхён тихо поднялся с дивана и на цыпочках вышел в прихожую. — Чон Хосок, верно? Я сейчас еду к нему на вызов. Внутри все похолодело, омега вцепился пальцами в пижаму и открывал рот, пытаясь выдавить из себя хоть один звук. Слезы непроизвольно накатились на глаза, Тэхён старался плакать бесшумно, слушая все, что ему говорит Чонгук, чтобы не разбудить альфу. — Э..это… да… — омега всхлипнул. — Чонгук-и, что же делать? — Будь рядом с Юнги, ничего пока не говори. Как только я приеду на место, и если это он, то вызову полицию. Слышишь, Тэхён? Омега в очередной раз всхлипнул, отключил звонок и опустился на пол, опираясь лопатками о стену. Весь год отмотался назад к тому времени, когда Юнги с горящими глазами вышел из лифта. Когда у них двоих была надежда, что с каждым месяцем гасла в душе омеги. Теперь она разгорелась с новой силой. Возможно, кто-то свыше сжалится над ними и подарит чудо.***
Автомобиль скорой помощи медленно ехал по заметенной снегом заброшенной дороге. Чонгук напряжённо всматривался в темноту, пытаясь увидеть хоть что-то. Мимо мелькали очертания заброшенных домов и деревьев, которые, почувствовав свободу от людей, разрослись вдоль дороги. Водитель вглядывался в навигатор, хмуря брови и выжимал сцепление, когда грузная машина застревала в небольших сугробах. — Тут кто-то ездил! — удивлённо воскликнул мужчина, пальцам тыча в ближайший поворот, указывая на следы протекторов, ведущих с соседней улицы. — Езжай по следам, — попросил Чонгук, нервно оттягивая ворот куртки. Спустя несколько минут, скорая притормозила около двухэтажного дома на опушке леса. Альфа вгляделся в окна, в которых тускло горел свет. Выдохнув напряжение, он схватил чемоданчик, открыл дверь и выскочил из автомобиля. Снег хрустел под ногами, Чонгук кусал губу, нервно оглядываясь по сторонам. Подойдя к двери, альфа заметил, что она немного приоткрыта. Несмело её толкнув, он заглянул внутрь, морщась от неприятного спёртого воздуха. Брови взмыли вверх: на полу в прихожей, в свете электронного небольшого фонарика лежал мужчина, рядом с которым сидел полностью обнажённый парень. Чонгук пораженно замер в проходе, оглядывая омегу. Отросшие по плечи светлые волосы, пухлые губы, исхудавшее лицо и… хотелось проморгаться и поверить в то, что из-за переработки у него галлюцинации. Альфа видел фотографии Чимина, Тэхён неоднократно показывал ему их, но то, что сейчас он видел перед собой не было похоже ни на одну из них. Омега смотрел на него, широко раскрыв глаза, будто никогда не видел других людей. Чонгук ждал, что он накинется на него с просьбами спасти, но Чимин лишь заплакал, крепко хватая руку мужчины, лежащего на полу. — Пожалуйста, — прошелестел еле слышно омега.***
Юнги поморщился и открыл глаза, его будто что-то вытолкнуло из глубокого сна. Проморгавшись он понял что: Тэхён сидел перед ним, обняв колени и кусая губы. — Ты чего, Тэхён-и? — альфа нахмурился. Но омега продолжал смотреть на него обеспокоенным взглядом. Юнги потянулся и взглянул на окно покрасневшими глазами. — Ты тут так всю ночь сидел? — удивлённо спросил он. Тэхён уже открыл было рот, но трель телефона Юнги его прервала. Альфа, увидев имя звонящего, быстро ответил на звонок. Чем дольше он слушал, тем сильнее нервничал Тэхён, быстрее раскачиваясь из стороны в сторону. У Юнги задрожали руки, он слушал детектива Кима и думал, что все ещё не проснулся. Но ощущения были реальными, и мягкий голос мужчины тоже. Он говорил ему, что Чимина нашли, что он сейчас в больнице, и Юнги как можно скорее нужно приехать туда. Пока альфа слушал, сидя на полу, Тэхён резко вскочил с места, собирая одежду по углам, бросая рядом с парнем. Мин отошёл от шока, вскочил следом, спешно натягивая на себя все, что оказалось у его ног. Они не разговаривали, мыслей не было, внутри лишь набатом било: "Чимин нашёлся. Чимин жив". Тэхен бежал наравне с альфой, они спускались с лестницы, перепрыгивая ступени, выбежав на морозный воздух, Юнги нерешительно замер. В расквашенном мозге информация не укладывалась совершенно, и он не мог решить: бежать ему до больницы или все же сесть на автобус. Ответ пришёл сам собой, около подъезда, будто по заказу остановилась скорая, из окна которой выглянул Чонгук. — Запрыгивайте! Думать совершенно не хотелось, расшаркиваться в приветствиях тоже. Парочка молча залезла в автомобиль, усевшись на сиденье для пациентов. Юнги кусал губы, руки неконтролируемо тряслись. Он все ещё не мог поверить, что это правда, что это не очередной его бредовый сон, что снились почти каждую ночь в течение года. Альфа перевёл напряжённый взгляд в окно, мимо скользнула вывеска кафе, украшенная новогодним венком, в котором Юнги сделал предложение Чимину, и слезы хлынули из глаз. Они скатывались горячими каплями со впалых щёк, капали на дрожащие ладони, впитываясь в сухую кожу.***
Чонгук быстрым шагом шёл по коридору. Юнги и Тэхён следовали за ним. Мин напряжённо всматривался в спину медика, не замечая снующих мимо сонных пациентов и недовольных после ночной смены врачей. Все мысли были только об одном. Вскинув взгляд, Юнги заметил около одной из дверей большое скопление полицейских, выискав в толпе знакомую фигуру, альфа, обгоняя Чонгука, ринулся к ней. Он вцепился в рукав пальто Намджуна, обращая на него свое внимание. Взгляд у детектива был обеспокоенный, он открывал рот, пытаясь сформулировать фразу, но слова не шли. Юнги покосился на дверь палаты, отпустил руку Кима и сделал к ней шаг, но Намджун удержал его. — Юнги, подожди, тебе нужно кое-что услышать. — Что? — Мин раздражённо развернулся. — Там Чимин, верно? — он указал на вход и Намджун кивнул. — Тогда я иду к нему. — Стой, — Ким крепче ухватился за плечо. — Он… не совсем такой, как раньше. — Что бы с ним ни случилось, главное, что он жив! Юнги скинул с себя чужую руку, протиснулся сквозь толпу полицейских и толкнул дверь палаты. Чимин сидел на кровати, укрытый тёплым одеялом. Белая больничная пижама почти сливалась с цветом его кожи, светлые кудряшки по плечи беспорядочно торчали во все стороны, омега смотрел в окно и улыбался. Он даже не обернулся на шум около двери. Юнги несмело сделал шаг вперёд, внимательно оглядывая своего возлюбленного, до его ноздрей доносился феромон другого альфы, что заставлял переживать и раздражаться, и глаза Юнги застыли на причине этого запаха: под одеялом отчётливо было видно округлившийся живот. Чимин медленно повернулся к Мину и выдохнул носом, сдерживая смешок. — Ты…ты помнишь, кто я? — дрожащим голосом спросил Юнги, усаживаясь на больничную койку рядом с омегой. — Да, — улыбнувшись, кивнул Чимин. — Ты Мин Юнги. Слезы горячими ручьями хлынули из напряжённых глаз. Юнги так рад, безумно рад, что Чимин жив. Главное, что жив, с остальным можно разобраться. Альфа сжал омежью ладонь и прижался к ней губами. Чимин продолжал улыбаться и наблюдать за действиями альфы, поглаживая живот. — А когда придёт хозяин?