Черный лес

                    Осенние дни становились короче, темнота ночи стремительно накрывала город, но фонарщики не считали это поводом начать делать свою работу раньше, а жителям тупичка приходилось довольствоваться скудным светом, льющимся из окон таверн и магазинчиков.        К портному Кай зашел, когда на улице еще было достаточно светло, он провел в лавке не более двадцати минут. Ожидая, пока ему вынесут заказ мастера Перна, он выбрал теплую шерстяную рубашку и для себя. Зима обещала быть холодной, а его и без того скудный гардероб поредел еще больше после неудачной вылазки за травами на прошлой неделе. Позволить себе нечто вычурное, представленное на основной витрине, он не мог, располагая лишь скромной суммой, но и экономить тоже не следовало, ведь вещь должна была прослужить ему хотя бы до весны. Подошла добротная черная рубашка с глухим воротом-стойкой без украшений, но с задорными кисточками на завязках. Вышивки на более дорогих экземплярах делала жена мастера Сима – Лоретта. За одеждой ее работы в очередь выстраивались все знатные леди города, да и мужчины не считали зазорным носить вышитый ею орнамент на камзоле или кушаке. А какие узоры она наносила на тонкие летние рубашки, в которых щеголяли отпрыски знатных фамилий! Подмастерье алхимика не скоро сможет скопить нужную сумму. Впрочем, Кай и не стремился. Довольствоваться малым всю жизнь он не собирался, просто не считал нужным сейчас тратить деньги на всякие излишества. Ему необходимо было выучиться и уйти из этого проклятого места, чтобы где-нибудь начать свою жизнь заново и желательно там, где влияние церкви почти не ощущается. Да, такие места имелись, но для путешествия туда необходимы были деньги на старт и на сам переход вместе с караваном.       Однако он уже начинал жалеть, что выбрал эту стезю. В последние годы инквизиция, чувствуя, что господство церкви ослабевает, заново принялась искоренять еретиков, многие знахари и травники попадали в поле их зрения, а это уже приравнивалось к смертному приговору – вырваться из застенков не удавалось еще никому. В относительной безопасности оставались только алхимики, но лишь потому, что королевство нуждалось в их услугах, а посему, пока оберегало мастеров от церковников. Но ничто не вечно, и месяц назад стали расползаться слухи о новом походе инквизиторов. Поговаривали, что в соседнем городе воины божие забрали всех алхимиков в казематы, обвинив в пособничестве Злу.       Кай до сих пор не мог для себя определить, как же выглядит это пособничество? Как можно контролировать лес, его разрастание, появление в нем всяких тварей? Дикая магия распространялась, ученые мужи бились, пытаясь хоть как-то систематизировать ее проявления, объяснить ее природу, но тщетно. С каждым годом она порождала все больше и больше чудовищ, но все они оставались там, далеко в глубине Черного леса, и лишь некоторые создания подходили близко к человеческим городам. Некоторые – вовсе не значило, что немногие. Выходить за защитные стены в одиночку приравнивалось к самоубийству. Даже днем. Крестьяне выставляли дозоры во время полевых работ, а если в округе заводилось нечто совсем уж кровожадное, то городские власти нанимали Охотников. Инквизиция недолюбливала эту братию, они самим своим существованием подрывали и так шаткую власть церкви, но в некоторых случаях только Охотники могли изловить чудовище. Поговаривали, что лет сто назад церковники попытались прижать Гильдию охотников к ногтю, поставить их под свои знамена, но в конечном итоге сдались – взбунтовались люди. Как только начались гонения, и Охотники перестали выходить на промысел, нападения участились, а инквизиторы, попытавшиеся взять на себя их работу, возвращались из леса седыми и безумными или не возвращались вовсе.       Практика колдовства – самое страшное преступление, но цех Охотников к нему не прибегал и, чтобы доказать это, король Грегори пустил в дело свою тайную службу. Позиции церкви ослабли именно тогда, и, чтобы не потерять власть, церковники объявили промысел Охотников богоугодным делом и отступили, затаив обиду.        Шли годы, и в Охотники шло все меньше молодых людей, опасаясь, что их деятельность в любой момент могут объявить вне закона. Смерть короля Грегори положила начало смутному времени, его сын – Джером Второй оказался слабохарактерным и глупым человеком, а кардинал Ксандер очень быстро навязал ему свое мнение. Именно тогда инквизиция черным серпом скосила остатки народных лекарей и безобидных травников, лишив простой люд хоть какой-то помощи. Не у всех были деньги, чтобы оплатить услуги лицензированных врачей, а тем более алхимиков. От бунта королевство, как ни странно, спас Черный лес. Чтобы дойти до столицы, желающим поучаствовать в восстании необходимо было преодолеть минимум трехдневный переход, и пусть тракт пролегал по кромке Черного леса, это все равно было смертельно опасно, и не многие решились на авантюру.        И вот теперь снова назревал какой-то конфликт. Принц Филипп – наследник Джерома – был намного умнее своего отца. Шептались, что он находится в серьезной конфронтации с Ксандером, однако причин их вражды не смогли назвать даже приближенные к принцу люди. Король Джером был при смерти, и что случится после его кончины, не решался предсказать никто. Видимо, поэтому инквизиция снова начала чистки.       Кай шел по улице, одолеваемый неприятными мыслями. В кармане осталось совсем немного монет, их, конечно, хватит до дня получки, но впритык. Мастер Перн заказал себе новую зимнюю мантию с подкладкой из лисьего меха. Хорошая одежда, но бесполезная. Разве что для демонстрации статуса, поскольку Перн перемещался по городу исключительно на экипажах, а в домах его клиентов всегда жарко горел камин. В таких мехах, скорее, в лес за травами... Кай передернул плечами. Сбор трав как раз входил в его обязанности. Не глубоко, но и этого порой хватало, чтобы напороться на жуткое создание. Благо, под рукой почти всегда имелось ружье. Ну, или он просил своего друга Альфреда составить ему компанию. Днем твари все-таки осторожничали и, проявляя зачатки разума, на пару людей при оружии не нападали, а вот ночью Кая не спас бы и вооруженный до зубов отряд, вздумай они углубиться в чащу на версту.        Кай повернул за угол. Лавка алхимика, служившая Перну и домом, и мастерской, располагалась всего в нескольких шагах, и их Кай сделать не посмел. От ужаса он замер, и вовремя, в этот момент служащий запалил фитиль ближайшего фонаря, и желтый свет выхватил пятачок перед домом, а сам ученик алхимика оказался в глубокой тени козырька соседнего особняка. Возле открытой двери стояли двое стражников, а звуки, доносившиеся из мастерской, подсказывали, что там сейчас идет обыск.       Разум в панике заметался. Уже одно то, что кто-то посмел тронуть Перна, вгоняло в ступор, а предшествующие этому событию слухи только подогревали и без того богатую фантазию Кая. Если уж за ним пришли городские власти, то и самому Каю ждать чего-то хорошего не следовало. Перн еще как-то смог бы выкрутиться, но его подмастерье точно сгинет в застенках. В подтверждение этой догадки на улицу вышли двое людей в серых балахонах – отличительная черта инквизиторов. Такая форма одежды была призвана показать их смирение перед богом, но на самом деле просто скрывала более сложную и дорогую амуницию, а выправка говорила о военной подготовке. Тягаться с ними было бы тяжело и опытному воину, его скрутят, как только увидят.       Мысли метались в голове, делая положение совсем фатальным. Кай должен был придумать план действий, и желательно прямо сейчас, пока его, стоящего столбом, не заметили прохожие. В том, что «честные люди» сдадут его, едва завидев, он не сомневался, хоть и имел с соседями более-менее приятельские отношения. Кай не смог бы упрекнуть их в трусости, сомневался, что сам бы стал покрывать малознакомого человека, рискуя своей головой.       В городе ему нельзя было оставаться, если инквизиторы куда-то пришли, то перевернут это место сверху до низу, залезут в каждую щель и собственноручно пересчитают крыс в подвалах. Любой, кто спрячет интересующую их личность, пойдет на дыбу за соучастие.       Во рту пересохло, когда один из серых балахонов повернул голову в его сторону. На мгновение Каю даже показалось, что его глаза сверкнули зеленым светом, но это вполне могло быть плодом испуганного разума. В любом случае, прячущегося в тени человека инквизитор не заметил, а эта доля секунды заставила Кая отмереть. Сейчас можно было попытаться затаиться в «Красном соколе», но это полумера, туда нагрянут, если не прямо сейчас, то утром – точно. Выбор стоял между смертью под пытками и довольно серьезным шансом погибнуть в лесу. Не густо, но чудовища Черного леса убивают быстро, а если удастся пережить ночь, то все сложится в пользу Кая, и он сможет добраться до Дуранта, если не будет останавливаться на отдых и пойдет достаточно быстро. Это груженому каравану требуется два дня на переход, а одинокий путник, не обремененный поклажей, может успеть до следующей ночи.       Будь он младше и наивнее, вероятно, выбор бы пал на застенки, полагая, что, может быть, как-нибудь ему удастся оправдаться, но жизнь безжалостно помотала Кая, познакомив с кошмарами внутри толстых стен человеческих городов, так что чудища Черного леса казались милыми котятами по сравнению с монстрами, живущими в дорогих особняках и храмах.       Кай мелкими шажками сдал назад и вдоль стены вышел в переулок. Инквизиторы не перекрыли его, хотя это был довольно удобный лаз, чтобы выбраться из богатого квартала ближе к трущобам. Здесь, конечно, имелся забор, дабы низшие слои населения не мешали высшим отдыхать и не тревожили их взор своим непотребным видом, но в любом препятствии можно проковырять дырку, о которой богатеи не узнают до тех пор, пока не случится что-то экстраординарное. Стоило слегка потянуть за витую пластину, как она отстала от решетки, и в нее мог протиснуться человек средних размеров. Что, в общем, было всем на руку – охрана в тяжелой броне застрянет как пить дать.       Кай порадовался, что фонари зажглись не везде, при ярком свете смешаться с толпой ему было бы крайне сложно из-за выделяющейся внешности. Пришлось изворачиваться. Он повязал платок на морской манер – узлом на затылке. Тут ничего необычного не было, караваны из прибрежных городов приходили довольно часто, и такой способ ношения некоторых аксессуаров прижился, но алебастровая кожа чуть ли не светилась в темноте, а стоит ему поднять льдистые голубые глаза, как спутать его с коренными обитателями города станет невозможно. Местные жители чаще всего были светловолосыми с темными глазами и немного смуглой кожей, круглые лица усыпали веснушки, так что Кай среди них был белой вороной. Нет, такие, как он, встречались, но редко, и все они были пришлыми. Надеяться, что кто-то не опознает ученика Перна было глупо.       Впрочем, оказавшись возле тайного лаза из города, Кай притормозил. На том конце виднелся Черный лес, и одна мысль, что ему придется сунуться под ветви темных, изогнутых деревьев, вызывала ужас.       Может, следовало спрятаться где-нибудь? Затаиться в трущобах, переждать опасность? Может, все же удастся уговорить инквизиторов, ведь он в жизни не занимался колдовством, а Перн берег свою репутацию и варил…       – Проклятье! – выругался Кай.       А ведь Перн варил не только зелья, разрешенные указом Ксандера. Для своих высокопоставленных клиентов он прибегал и к зельям из Красного списка, Кай знал об этом, потому как один раз своими глазами видел микстуру, сваренную на крови. Перн замаскировал ее, но своего подмастерье он учил хорошо, и на третьем году обучения Кай уже знал об отличиях. Эту информацию он получил в рамках знаний о запрещенных препаратах. Церковь требовала, чтобы алхимики закладывали своих коллег, которые пошли против ее запрета, и издали указ-перечень признаков подобных экспериментов. Значит, Перна кто-то сдал.       Кай отошел от тоннеля и побрел в сторону площади. Прежде, чем совершить самоубийственный рывок, стоило хотя бы узнать, в чем причина облав. Мысль не самая умная, но умирать, не зная, за что тебя приговорили, как-то пошло и обидно.       На центральную площадь, вопреки стараниям стражи, можно было просочиться без особых проблем – архитектура города позволяла перемещаться по крышам домов. Однако стражник мог заметить такого прыгуна в процессе путешествия из одной точки в другую и всадить пулю, если, конечно, попал бы.       На возведенном по такому случаю помосте распинался местный священник. Его речь не была особо интересной, но кое-что из потока слов беснующегося клирика можно было вычленить. Брызжа слюной, епископ Сертер призывал кары небесные на головы еретиков, обещал всем муки земные и посмертные и требовал от «честных людей» выдать «преступников». Через пять минут стало ясно, что некто сварил-таки зелья из Красного списка, а еще через минуту Кай едва не свалился с крыши, услышав про Черный. Такого поворота он никак не ожидал. Если Красным иногда баловались особо приближенные к верхушке власти алхимики, то зелья Черного списка оставались под строжайшим запретом для всех. Если кто-то прибегал к темным знаниям, то он должен был владеть хотя бы крупицей, названной в народе черной магии. Сварить что-то из Черного списка без нее невозможно, это уровень наивысшего алхимического мастерства, доступный только алхимикам прошлого. Современные же магией вообще не обладали – церковь об этом позаботилась. Кроме того, темные отвары содержали в себе атрибуты смерти, а разжиться трупом сейчас была задача не из легких. Церковь, во избежание «Пробуждения», приказала сжигать всех мертвых до наступления ночи.       События пятисотлетней давности уже перешли в разряд легенд, ходячих трупов никто не видел со времен Противостояния, когда церковники обвинили магов в пособничестве темным силам и уничтожили ковен. Церковь напирала, что колдуны повинны в том, что магия вырвалась из-под контроля, и Черный лес стал смертельной угрозой для королевства. Они наставили, что только Церковь и Вера способны защитить людей от чудовищ, и укрепленные города доказывали это, но в такую теорию верили лишь недалекие люди. Образованные же понимали, что это временная мера, и сила, растущая в чащобе Черного леса, рано или поздно сметет толстые стены. Церковникам как-то удавалось частично сдержать натиск молитвами, но этого откровенно было мало, да и слабо представлялось, что дело именно в них, а не в отрядах зачистки, которые патрулировали территорию возле поселений.       Послушав священника, Кай начал думать, как ему выкрутиться. Если дело в запрещенных практиках, то ему не составит труда доказать свою непричастность, он просто не достиг еще такого уровня, чтобы без ошибок сварить хоть что-то настолько сложное. Он почти убедил себя, что у него получится избежать дыбы, как блуждающий по помосту взгляд наткнулся на стоящего у самой кромки высокого рыжеволосого мужчину в сером балахоне с красным поясом, означавшим его принадлежность к высшим чинам инквизиторов. С этого момента можно было даже не мечтать о помиловании – к нему в руки живым Кай не дастся. Один раз ему повезло сбежать от Дариуса Крейна, но Кай сомневался, что удача снова повернется к нему лицом.       Вот теперь когти и зубы обитателей Черного леса казались лучшим выбором, а то, что Кай вздумал утолить любопытство и задержался в городе – верхом глупости. Он сунул руку в нагрудный карман куртки и достал простой, закрытый пробкой флакон из зеленого стекла. Обезболивающего в нем осталось чуть больше трети, но этого должно хватить на пару дней, если, конечно, расходовать с умом и не нагружать ногу сверх меры. Травма была еще одной причиной, по которой Кай не бросился бежать сразу. В такое время года она часто давала о себе знать, и лекарство приходилось пить чуть ли не каждый день. Его варить Кай научился первым делом, препарат продавался за большие деньги, но, по сути, его рецепт был проще некуда, если что, его можно было сварить где угодно – были бы ингредиенты. Но, вообще, они тоже не являлись редкостью, и продавались повсеместно.       Он пробирался к лазу, молясь всем богам, чтобы его никто не заметил. Патрули усилились, но помимо стражи улицы прочесывали и инквизиторы, а эти ребята знали местность очень плохо, что давало Каю небольшое преимущество. Его искали, сомнений не было, но пока не очень тщательно. Они полагали, что рано или поздно выкурят беглого помощника из его укрытия, ведь надо быть действительно душевнобольным, чтобы сунуться в Черный лес ночью.       Кай никогда не питал иллюзий по поводу здоровья своего разума, да и дух авантюризма с годами его не покинул, и, хотя еще ни разу ему не удавалось выйти из своих приключений без потерь, Кай с упорством, которому бы позавидовали все ослы королевства, стремился влезть в новые. Однако, до этого момента он никогда сознательно не лез в пасть к зверю в прямом смысле этого слова.       Ему не дали времени на размышления, звук шагов приближался, и Кай нырнул в тоннель, не оглядываясь. За стенами города ощущалось дыхание грядущей зимы, здесь холод пробирался под одежду, кусал кожу в самых незащищенных местах. Если он не умрет от лап монстров, то окочурится от первого мороза. Однако об этом он подумал только тогда, когда кроны деревьев скрыли огни факелов на стенах города. В полной темноте он замедлился и побрел, тщательно ощупывая почву под ногами. Стало еще холоднее, он зябко ежился, тер ладони, силясь согреться, уже осознавая тщетность этого занятия.       Услышав голоса вдали, Кай ощутил, как волна раскаленного страха окатила его с ног до головы. Неужели нашелся глупец, готовый пожертвовать людьми ради поимки беглеца? Что же такое случилось, что они боятся упустить хоть кого-то и рискуют солдатами, отправляя их за мертвецом?       Луна едва проглядывала через плотно сплетенные ветви деревьев, ее света катастрофически не хватало, дорогу, если ее можно было так назвать, Кай находил, скорее, наощупь, нежели действительно видел, куда идет. Он забирал все больше в чащу, подальше от мельтешащих вдали огней факелов. Солдаты опасались заходить глубже, и вскоре их голоса стихли, а лесом вновь овладела тьма. Кай, наконец, остановился и, прижавшись спиной к стволу старого иссохшего дерева, перевел дух. Во время погони он не обращал внимания на проблемы собственного организма, но сейчас ощутил, как на спине остывает взмокшая от быстрой ходьбы рубашка. Он прикрыл глаза, понимая, что вот так и закончится его жизнь, но вдруг память подкинула ему некоторые детали прошедшего дня. А ведь плащ Перну он так и не отдал. Все это время тащил сверток с собой, даже не замечая, что он, в общем-то, мешает движениям. В голове уже давно сформировалась привычка беречь вещи хозяина, чтобы потом не иметь с ним проблем.       – Говорил же, что меха нужны для леса, – истерично посмеиваясь себе под нос, пробурчал Кай.       Вещь его порадовала. Перн денег не пожалел, тонкая шерстяная ткань, подбитая густым лисьим мехом – то, что нужно в такой холод. Хорошо бы еще цвет был не таким приметным, но в темноте насыщенный алый казался почти черным, только сознание услужливо напоминало, как именно выглядит накидка. В город, если удастся добраться, в ней заходить никак нельзя, но для того, чтобы спрятаться от порывов ледяного ветра, пока его никто не видит, сгодится.       Кое-как согревшись, Кай начал свой путь обратно. Все же передвигаться следовало ближе к кромке леса, чудовищ оттуда он хотя бы знал и имел смутное представление, как от них прятаться, что же могло ждать его здесь, он узнавать не хотел, знакомство могло вполне стать роковым. Из оружия при нем был только нож, да и тот годился только для срезания трав, ну или на крайний случай попытаться воткнуть кому-то в глаз.       Через довольно продолжительное время Кай осознал, что вместо того, чтобы выйти обратно в условно безопасную зону, углубился еще больше в чащу. Может, он бы и не сообразил, где находится, если бы среди плотно сплетенных стволов не промелькнуло голубоватое свечение. Кай замер, не веря своим глазам. Стоило сделать всего с десяток шагов, как он оказался на поляне, усыпанной призрачными колокольчиками. Картина завораживала, на крохотном пятачке колыхались редкие и очень востребованные у алхимиков цветы. Если удавалось их добыть, то мастер мог озолотиться, предварительно, конечно, вывалив приличное состояние Охотнику, решившему подзаработать сбором трав, никто иной так глубоко в лес бы не зашел. Приносимые ими бутоны уже не светились, и Кай знал об этой особенности растений только из книг. Увидеть их своими глазами и не надеялся, но часто представлял себе, какое же это невероятное зрелище. Но его фантазии не были и вполовину так прекрасны, как реальность. Колокольчики издавали тихий перезвон, от которого на душе становилось спокойнее, а неповторимый, немного сладковатый аромат щекотал ноздри. Наверное, поэтому за добычу Охотника наравне с алхимиками боролись еще и парфюмеры. Из мешка бутонов получался один крохотный флакон духов, но за него знать готова была платить колоссальные деньги.       Кай аккуратно срезал один бутон и, растерев лепестки между пальцами, с удовольствием вдохнул. Был во всем этом и практический смысл, ведь, по легендам, если кто-то хотел спрятаться в Черном лесу, ему следовало искать поляну с колокольчиками, однако на практике найти такую было почти невозможно. Кажется, сегодня удача была на стороне Кая, как будто заглаживая вину за то, что отворачивалась от него в темные времена отчаяния. Он вымотался, телу требовался отдых. В любом случае, это лучше, чем идти дальше в темноте, днем он хоть будет видеть, куда ступает, и сможет ускорить шаг.       Полагаться на легенды Кай не рискнул и не стал спать прямо на поляне, тем более, земля уже была холодной, и даже меховая накидка его бы не спасла. Он прикинул, какое из раскидистых искривленных деревьев стоит ближе к поляне, и забрался по стволу. Высота большая, но и места более чем достаточно, чтобы разместиться и поспать. Получив отдых, нога заныла, стоило бы снять сапог и растереть ее, но Кай боялся, что в любой момент ему придется бежать, а в одном сапоге это будет нелегкой задачей.       Он обещал себе не спать, но перезвон колокольчиков и яркий аромат в морозном воздухе убаюкивали. Кай моргнул, затем еще и в третий раз не смог поднять отяжелевшие веки.                     Кай проснулся внезапно, словно его кто-то толкнул в бок. Резко, сильно, так, что аж в грудине заболело. Он не помнил, что ему снилось, но был полностью уверен, что кошмар. Дыхание сбивчивое и сиплое вырывалось клубами пара, тело трясло то ли от холода, то ли от пережитого только что ужаса.        Он дышал, пытаясь справиться с приступом, но страх не проходил, наоборот, лишь набирал обороты. Казалось, такого он не испытывал никогда в своей жизни. Первобытный, потаенный, откуда-то из глубин памяти предков.        Он не видел, но ощущал, что приближается нечто, чего нужно бояться, и именно оно несет ужас с собой, проникает в голову, овладевая мыслями. На передний план выдвигаются инстинкты, они затмевают собой любое здравомыслие, игнорируют даже очевидное, приказывая немедленно сорваться с места и БЕЖАТЬ!       Кай уже подчинился, импульс из мозга достиг конечностей и... От падения с дерева его спасла крепкая хватка. Чужая рука обхватила его поперек груди, а широкая и мозолистая ладонь закрыла рот. Кай взвизгнул, но держали его крепко, и наружу не вырвалось ни звука. Страх стал сильнее, теперь он полностью управлял им, слезы наворачивались на глаза, носом дышать становилось все тяжелее.        – ... Помогу...       Лишь одно слово просочилось сквозь агонию сознания. Захватчик говорил едва слышным шепотом, дыхание обожгло ушную раковину, но почему-то от его слов страх отступил. Кай все еще не мог похвастаться пониманием ситуации, но ему повезло, что незнакомцу удалось достучаться до разума, дать понять, что в эту конкретную секунду опасаться стоит не того, кто только что не дал совершить фатальную ошибку, а чего-то иного.       В прошлой жизни Кай умел бороться с собой, но справиться с иррациональным проявлением страха под силу немногим. Успокоиться и прислушаться к голосу разума на самом деле сложнее, чем кажется, особенно, когда сознание заволокло алой непроглядной пеленой кошмара. Сердце выдавало барабанную дробь, Кай не знал, удастся ли справиться с ним или бешеный ритм скоро убьет его, он не слышал больше ничего, кроме... Биения чужого сердца. Сквозь шум крови в ушах Кай улавливал сильные и мерные удары. Незнакомец не боялся. Он воспринимал все происходящее с холодным спокойствием, и через какое-то время Кай немного пришел в себя, но лишь для того, чтобы снова захрипеть, пытаюсь подавить накатившую волну страха. Там, внизу, на поляне было нечто. Одного взгляда на существо хватило, чтобы повредить разум. Худой, сгорбленный монстр шел по поляне с колокольчиками и взмахом костяного серпа на длинной ручке срезал цветы. Падая на землю, бутоны гасли, рассыпаясь прахом. Он довольно быстро справился со своим черным делом и поднял голову. Кай увидел костяную пластину, закрывающую глаза, и пасть с частоколом длинных, кривых, черных зубов.        Незнакомец прижал руку к его рту сильнее, причиняя вполне ощутимую боль, но Кай был ему благодарен. Только его силами удалось сдержать жалобный скулеж, рвущийся из глотки.       Монстр уходил с поляны, оставляя после себя пустоту и черноту ночи. Больше ничего не светилось, цветы умерли, а Кай чуть не потерял сознание, на секунду задумавшись, что бы с ним было, если бы он спал там, внизу, как говорилось в легендах. В душу снова хлынул страх, но сейчас он поддавался контролю. Когда Каю показалось, что все закончилось, и его сердце перестало выламывать ребра, ладонь исчезла, а тиски, обхватившие его поперек груди, разжались.        В ту же секунду Кай метнулся по ветке вперед и развернулся лицом к новому врагу. Движения сковывал только плащ, но Кай порадовался, что тело не забыло навыки, добытые потом и кровью. Любой другой на его месте, скорее всего, свалился бы с дерева, но для Кая баланс был частью жизни, он даже после такого потрясения смог бы пройти по канату. Более того, именно потрясение и придавало ему сил совершить опасный рывок.       – Ух ты! – послышался восхищенный голос из темноты.       Человек (а Каю хотелось верить, что это человек) больше не шептал. Низкий приятный мужской голос не был знакомым, что можно расценивать как удачу.        – А я-то думал, как ты так легко на это дерево влез. Неплохие навыки, но для путешествия по Черному лесу их недостаточно.       – Ты кто такой?! – горло не слушалось, Кай дал позорного петуха, но даже не думал устыдиться этого. – Следил за мной?!       – Ну да, – собеседник не испытывал никакого дискомфорта, в его словах прорезались нотки веселья. – Видишь ли, не каждый день можно ночью в чаще встретить алхимика.        – Почему ты решил... А, ну да... – Кай вспомнил, что сейчас одет в цвета своего цеха, и даже немного смутился.       – Я ошибся?        – Нет, – предпочел не разубеждать его Кай.        В душу стали закрадываться неприятные подозрения. Если кто-то шел за ним по лесу, то могло быть и так, что вело его вовсе не любопытство, а чей-то приказ. Более того, сейчас Кай отчетливо понимал, что угодил в ловушку, надеяться убежать от этого человека в темноте можно было даже не мечтать, особенно если учесть, что он подобрался незаметно. То есть Кай должен был почувствовать вибрации веток, да и вообще, ощутить чье-то присутствие рядом, но ничего подобного не случилось. А незнакомец сориентировался молниеносно, понял, что Кай собрался заорать во все горло, и заткнул его.       – Спасибо, – сказал Кай.        – Пожалуйста, – ответила темнота вполне дружелюбно. – Меня зовут Сет.        Странные наемники нынче пошли. Представляются.        – Кай.       – Приятно познакомиться, Кай.        Темнота зашуршала, что-то звякнуло, и пространство вокруг залило не очень ярким зеленым светом. Теперь Кай мог рассмотреть своего спасителя и несказанно удивился, увидев его габариты. Как этот шкаф умудрился подобраться так близко и бесшумно? Сет был широкоплечим и, судя по ногам, высоким мужчиной. Лет двадцати пяти, но точнее сказать было сложно, зеленый свет немного искажал видение. Черты чисто мужские, но не грубые, как у большинства жителей королевства, а как будто более гладкие и мягкие. Цвет миндалевидных глаз казался зеленым, но, скорее всего, это было не так. Взгляд напряженный, но не враждебный, от него веяло каким-то непонятным теплом, словно Сет смотрел... С сочувствием? Лицо приятное, даже красивое, но самой эффектной деталью оказался рот. Большой, но настолько гармонично вписывающийся в общую картину, что оторваться невозможно было оторваться, тем более, когда они изогнулись в странной и немного смущенной улыбке. Сет передернул могучими плечами, очевидно, ему такое пристальное внимание доставляло дискомфорт.        Кай отвел взгляд и, так как рассматривать больше было нечего, снова взглянул на Сета, на этот раз уделив внимание его экипировке, а заметив на вороте куртки брошь, наконец, расслабился, да настолько, что едва не соскользнул с ветки. От позорного падения его спасла молниеносная реакция Сета.       – Если тебя смущает, что я сижу так близко, то можем поменяться местами, я сяду подальше на ветке, а ты обопрешься о ствол.       Каю стало немного стыдно, он помотал головой, но Сета такой ответ не устроил.       – Ты только что пережил встречу с Травником, ментальное воздействие на жертву и его последствия будешь ощущать еще пару часов так точно, поэтому, во избежание неприятностей, не отказывайся, – Кай искал подвох, но никак не мог понять, в чем он вообще может заключаться.       – Спасибо. Но лучше тоже останься у ствола, – Кай еще раз выглянул на брошь.       Луна, перевитая плющом и пересеченная справа налево мечом – символ Охотников. А у Сета еще и довеска есть в виде капли, интересно было бы увидеть ее цвет. Вряд-ли что-то темнее аметиста, для более насыщенных Сет выглядит слишком молодым. Но какого бы цвета ни был камень, он вселял надежду, потому что подобное дополнение носили только опытные Охотники, способные пройти чащу. Ну и беспокоиться о том, что его бдительность пытаются усыпить, тоже не стоило. В пользу того, что Сет настоящий Охотник, говорил не столько сам знак, сколько то, что на чары чудища он никак не среагировал.        – Полегчало? – участливо спросил Сет.       – Да, – кивнул Кай. – Но такого я в жизни не испытывал.       – Понимаю, – снова обезоруживающей улыбкой ослепил Сет. – Честно говоря, я надеялся, что пронесет, и я успею найти тебя до того, как ты напорешься на какую-то тварь.        – Ты же сказал, что следил за мной, – сощурился Кай.        – Выслеживал, – поправил Сет. – Подумай сам, я собирался устроиться в таверне, когда в городе начался переполох. Уж не знаю, что нужно было инквизиции от ученика алхимика, да только даже несведущему человеку понятно, что обвинения эти – редкая чушь. Я не уверен, что на такое способен был и твой учитель, готовил он зелья посредственно, и я сомневаюсь, что он смог бы сварить хотя бы половину Красного списка, что уж говорить о Черном. И поверить, что его ученик третьего года мог бы ему помочь... Ну нет, Перн был себялюбивым ублюдком, он бы не подверг свою лабораторию, а тем более свою драгоценную шкуру такому риску.       – Ты подозрительно много знаешь об алхимии, – нахмурился Кай.       Сет щелкнул пальцами по бутылочке, в которой плясал светлячок.        – А без услуг алхимиков даже Охотники в Черный лес не ходят, тем более в чащу. Хотя, вот некоторые ученики алхимиков настолько бесстрашны, что несутся в самое пекло, не разбирая дороги.        Кай присмотрелся к бутылочке и непроизвольно улыбнулся. Перн продавал эти «фонарики» большими партиями. Они не требовали особых навыков, всего-то поместить внутрь два сосуда из кристаллизованного порошка, служившего катализатором для обоих ингредиентов, и установить мягкую пробку. Клиенту достаточно было продавить пробку внутрь, кристаллы разрушались под давлением, и все содержимое падало в бутылочку, смешиваясь. Встряхнул – и готово. Светить такая штука будет от трех до пяти часов в зависимости от качества ингредиентов. Многие носили с собой металлическую крышку с цепочкой, ее навинчивали на горлышко стандартной для такого изделия бутылки и подвешивали, куда нужно.        Увы, этот «светляк» проживет недолго. Перн считал такие товары ширпотребом и не заморачивайся с их качеством, даже не задумываясь, кто будет использовать это в будущем. Кай несколько раз пытался донести до мастера мысль, что эти светляки нужны людям для работы, и что стоило бы позаботиться, чтобы качество товара соответствовало цене, но Перну было плевать, а Кай был вынужден извращаться, заполняя колбы так, чтобы хоть немного продлить реакцию. Вот эту зеленую партию как раз изготовил Кай.       – Я никогда тебя не видел у Перна.        – А я никогда туда сам и не ходил, – пожал плечами Сет. – В каждом городе есть небольшая база для таких, как я. Там собирают все необходимое, а Охотники уже забирают все, что им нужно. Не просто же так мы платим взносы в гильдию.        – Понятно, – кивнул Кай. – То есть, ты, сидя в тепле и уюте, бросился за городские стены, потому что кто-то ушел в лес ночью?        – А мне нужно было сидеть и ждать, когда вас всех сожрут? – удивился Сет. А потом уже более тихо добавил. – Да, и я не сразу вышел. Не то чтобы я жалел солдат инквизиции, но такая смерть чести не делает. Они заблудились, и их перебили одного за другим. Тебе повезло, что лязг их оружия и треск, с которым они передвигались по лесу, отвлек от тебя внимание. Так что, можно сказать, что в конце своей жизни они сделали доброе дело.        – Почему ты решил мне помочь? – с подозрением спросил Кай.       – Потому что я бы тоже хотел найти того, кто способен варить зелья Черного списка. Да и когда в город прискакала инквизиция, и еще какая! Я подумал, что помогу тому, кто драпает от этих упырей.        – Не любишь их? – не особо удивившись, спросил Кай.        – Вопрос риторический?       – Ну да.       – Послушай моего совета – поспи, – сменил тему Сет. – Нам с тобой еще шагать и шагать. До Фьеры дней семь идти.       – Я вообще планировал...       – Инквизиторы будут пастись во всех ближайших городах. Они сейчас не отпустят тебя. То, что ты убежал в Черный лес ночью, только укрепило их мысли о твоей причастности к преступлению. И не важно, что тебе просто невероятно повезло. Трупы солдат или то, что от них осталось, скорее всего, найдут завтра днем, думаю, спасательный отряд выйдет утром и к полудню они, поблуждав немного, обнаружат своих товарищей. А вот тебя сразу же запишут в еретики. Может, и стоило бы тебе остаться в стенах города. Допускаю, что тебе удалось бы доказать непричастность, навыки для такого «преступления» у тебя отсутствуют.       По тону Кай с удивлением заметил, что сам Сет варения зелья из Черного списка преступлением не считает.       – Нет, мне не удалось бы.       – Думаешь?       – Я уверен в этом. Опыт прошлого, знаешь ли.        – Тогда, раз так все обернулось, ты не будешь против моей компании? – улыбнулся Сет.       – Я вот не пойму, ты сейчас издеваешься или...       – Да ни в коем случае! Просто ты так рванул в чащу, что я было подумал, что у тебя есть план.       – Как видишь, его у меня нет, – опустил голову Кай.        – Придумаем! – хлопнул его по плечу Сет.        Кай действительно смог устроиться на ветке. Конечно, когда часть пространства занял еще один крупный человек, комфорта поубавилось, но, к удивлению, рядом с Сетом Кай чувствовал себя спокойно и до конца не мог понять, что именно внушает ему доверие, знак Охотника или довольно непосредственное поведение его нового знакомого.