Cause you make feel like, I've been locked out of heaven

Лучи закатного солнца ласкали своим светом бескрайнее поле. Каждый колос казался золотым в его объятьях. В воздухе ещё сохранялась дневная жара, но восходящая на небе луна уже обещала отдать земле свою свежесть и прохладу. Где-то в хлеву уже отдыхали коровы и лошади после дневной работы. После того как весь мир покатился к чертям, у них появилось больше забот. Их уже не могли заменить трактором или ещё какой машиной, топливо приходилось экономить. Юноша уже и не помнил, когда он в последний раз чувствовал такое умиротворение. Лучи солнца освещали его лицо, легкие порывы ветерка ласкали и трепали волосы, шаловливо пробираясь за ворот клетчатой рубашки. Колосок пшеницы, зажатый между его губ, так же как и темные локоны, трепетал на ветру. Не было слышно стонов мертвецов, звуков выстрелов или чужого боя. Казалось, что время остановилось в этом моменте, чтобы парень смог запечатлеть его в памяти. Светлый двухэтажный дом, широкое золотое поле и наполненный тысячами запахов лес вдали. И именно так, сидя на ступенях старого деревянного крыльца, с кружкой горячего ароматного чая с мятой под рукой, и хотелось замереть. За спиной скрипнула старая входная дверь и раздался перезвон музыки ветра, как-то так её назвала Аннет. Привычный запах лекарств и терпкого одеколона, аромат которого был похож на горькую полынь. Он так подходил этому дому и этому месту, что, казалось, без него оно было бы неполноценным. Как если бы ты собирал пазл и потерял одну деталь, такую маленькую, где-то на краю картины. Конечно, можно обойтись и без неё, но это будет уже совершенно не то. Не будет той целостности, той красоты и чувства законченности. — Так и думал, что найду тебя здесь, парень, — проговорил мужчина, опускаясь в кресло-качалку, — постоянно ты убегаешь сюда, словно у тебя разряжается социальная батарейка. — Это так заметно? — усмехнулся юноша, вытаскивая колос изо рта. — Конечно. Но в этом нет ничего дурного, каждому из нас, бывает, нужно убежать от всех, чтобы привести свои мысли в порядок. Обмозговать то, что произошло за день или за жизнь. Ты хорошо прижился, словно всегда и был тут, даже странно. — Проговорил мужчина, наполняя трубку табаком. — Хершел, ты веришь во второй шанс? — Второй шанс? Ты о чём? Дать второй шанс человеку? Не уверен, что верно тебя понимаю, Карл. Граймс взял в руки стакан и вдохнул запах трав, распространяющийся над напитком. Свежий запах мяты, сладковатый от листьев смородины и кусочков лесных ягод. Миссис Грин умела заваривать замечательные чаи. Они всегда были разными: липовый – для поднятия сил, мятный – для крепкого сна и освежающий лимонный. Каждый из них особенный, но от этого не менее вкусный. Сделав небольшой глоток, парень прикрыл на мгновение глаза и с наслаждением проглотил напиток. Его взгляд вновь приковало к себе поле. — Нет, я говорю о другом. Только не подумай, что я спятил во время конца света или что-то ещё, ладно? Второй шанс на жизнь. Когда ты уже чувствуешь, как смерть дышит тебе в затылок, а ты понимаешь, что уже не можешь от неё убежать. Это конец, и с этим уже ничего не сделаешь, а спустя мгновение понимаешь, что жив. И ты снова там, откуда когда-то начал. — Думаю, моя младшая назвала бы это «дежавю». Такое бывает, тебе кажется, что ты уже был в той или иной ситуации, но это не так. Хотя, согласись, было бы лучше, знай люди о последствиях некоторых своих действий наперед. Возможно, тогда можно было бы избежать смертей множества людей во время войны, или, может, ты бы смог рискнуть пригласить понравившуюся девочку на выпускной, если бы знал, что ты ей тоже нравишься. — У меня не было выпускного, — пробормотал парнишка, вновь делая глоток чая. — Ну, скажу, что ты не так много и потерял. Хотя там всегда было весело танцевать. Мужчина сделал затяжку из своей трубки и выпустил ароматный дым небольшой струйкой. Когда Карл был помладше, то часто наблюдал за тем, как курит Дэрил. Отец, как ни странно, никогда не был замечен за этой вредной привычной, даже после конца света. А Диксон делал это так мужественно, что казалось, будто он уже родился с сигаретой в руках. Какая же глупость. Но выглядел он действительно круто. Классный парень, на крутом байке, в черных очках и прикуренной сигаретой, зажатой между губ. Карл как-то даже отважился стащить одну, уж очень было любопытно попробовать, каково это. Отвратительно. Кашель тогда прошиб легкие, и парень никак не мог нормально вдохнуть. В таком состоянии его и нашел хозяин сигареты. Он дал ему бутылку воды, оставшуюся с вылазки, и молча сидел рядом, ждал, когда Карл придёт в себя и сможет спокойно дышать. — Ну и как тебе? — проговорил Диксон, затягиваясь забранной у парня сигаретой. — Это просто ужасно, зачем ты это куришь? — хрипло ответил младший Граймс, все ещё прокашливаясь. — Ха, свою первую я выкурил во втором, кажется, классе. Спёр её у Мерла, не хуже тебя. Уже и не помню, что за дрянь он курил, но я заблевал весь толчок, пока не пришёл в себя. Долго потом всё отдраивал. Потом, через какое-то время, попробовал снова и уже пошло проще, может, потому что я был старше или от того, что не думал, что делаю. Это был не лучший день, и мне просто нужно было отвлечься. Пачка Мерла тогда пришлась как нельзя кстати, получил потом, правда, за неё, но это уже мелочи. Карл с замиранием сердца слушал этот рассказ. Дэрил редко когда так много говорил, а уж тем более рассказывал о своём прошлом. Поэтому парень не задавал лишних вопросов, а молча впитывал те крупицы информации, что добровольно давал ему Диксон. — После это стало привычкой. Курить, если случалось какое-то дерьмо. А так как им была вся моя жизнь, то сигареты всегда были под рукой. Я не пытался бросить, просто не видел в этом смысла. А теперь эти штучки не так легко отыскать, может, это и к лучшему. Если хочешь курить — кури. Твой отец меня за эти слова убил бы, но ты взрослый парень. Ты уже и зомби, и людей убивал, так что это твоё решение. Но и нести ответственность ты за него будешь сам. Окурок уже давно был выброшен в кусты, в воздухе все ещё был запах табака. Дэрил ушёл уже минут пятнадцать назад, а Карл всё никак не мог выбросить этот разговор из головы. Сигареты он в руки так больше и не брал. Не потому что боялся ответственности за свои действия, просто ему не понравилось. Но то время отпечаталось в памяти. — Может, ты и прав. Хотя я и на танцах-то не был. — Господи, парень, ты жил где-то затворником? — удивленно произнёс Хершел. — Вроде того. — не скажешь же ему, что часть своего детства он провел на дороге, а другую – в тюрьме. Грин бы его точно неправильно понял. — Ну а если вот подумать. Представь, что ты вернулся во времени назад. И вот ты со своим опытом и знанием будущего стал бы что-то менять? — Карл повернулся к Хершелу, отставляя стакан в сторону. — Знаешь, сказать честно, я был редкостным придурком в молодости. Разгульная жизнь, алкоголь, красивые девушки и прочее. Но при этом я не стал бы что-то менять. Все мои действия были результатом моего выбора и благодаря тому пути, что мне довелось пройти, ты видишь перед собой именно эту вариацию Хершела Грина. Фермера, ветеринара, счастливого мужа и любящего отца. Бет и Мэгги вышли из курятника. Младшая сестра держала в руках корзинку с яйцами и что-то недовольно выговаривала старшей. Та же явно подначивала и дразнила Бет. Такие юные и ещё не почувствовавшие той жизни, что ждала их впереди. Тех потерь и испытаний, что ожидали их. В этот момент они были обычными девчонками. Веселыми и озорными. С ярко горящими глазами, звонким смехом и множеством желаний и надежд. Девушки заметили на крыльце отца вместе с Карлом и помахали им, ускоряя шаг. Бет пробежалась по ступеням и села рядом с юношей. — О чем мальчики шепчутся? Какие-то секреты? Нам тоже любопытно, рассказывайте, — протараторила девушка. — Карл сказал, что ни разу не был на танцах. — Серьезно? — удивилась младшая Грин. — Предатель, — в шутку пробурчал парень, делая глоток чая. — Да ладно тебе, там не так уж и интересно. Не так, как показывают в кино. — Мэгги обняла отца и села на перила. — Например, у нас мальчишки стащили несколько бутылок коньяка из кабинета директора. И вот представь, эти идиоты завалились в актовый зал в стельку пьяные и начали горланить что-то на непотребном. Сначала и правда было весело, пока не вернулись преподаватели и члены родительского контроля. Там началось разбирательство: что, как, откуда и так далее. Не было выборов короля и королевы бала, какой-то романтической атмосферы и тому подобного. — Было бы любопытно посмотреть на тебя пьяную. А, точно, я же видела, — засмеялась Бет. — Это когда было? — Хершел переводил взгляд с одной дочери на другую, явно негодуя. — Эй! Ты обещала молчать! — Прости, — захохотала младшая, уклоняясь от летевшего в неё тапочка. Карлу было забавно наблюдать, как Бет убегает от Мегги, которая пыталась догнать её со вторым тапком в руке. Её босые ноги приминали сочную зелёную траву, оставляя на коже яркие пятна от сока. Лучи солнца терялись в её волосах, превращая их в живое пламя. Дикое, необузданное, но в нужных руках дарящее тепло и покой. Такой и была Мэгги. И как противовес ей — Бет. Серебро её волос, смех как перелив колокольчиков, нежность кожи и рук. Карл прекрасно помнил, как был влюблён в девушку в тюрьме. Как искал её общества, помогал с тяжелой работой и перекладывал ей самые аппетитные кусочки. Она была его первой любовью. Нежной, по-детски наивной и оставившей после себя пустую дыру. Ведь она закончилась не разрывом или отказом, а смертью девушки. Сейчас, смотря на неё, он не испытывал тех чувств, что раньше. Она была ему дорога как сестра, и это было хорошо. Он отпустил. — Хершел, а если я скажу, что я из будущего? — проговорил Граймс, не сводя глаз с дурачившихся девушек. — Думаю, я предложил бы тебе обратиться к профессионалу. Или что ты перегрелся и у тебя солнечный удар. — Я знал про тебя и остальных ещё до того, как Отис привел меня на ферму. Я уже был здесь раньше. Мы с отцом и его другом были в лесу, и там был олень. Он стоял на поляне среди травы. Какой же он был красивый, как сейчас помню. Отис не увидел меня и выстрелил в него. Осколки вылетели насквозь, прямо в меня. Отец бежал через это поле со мной на руках, в отчаянной надежде не дать мне умереть. Ты спас мне жизнь. В память остались лишь шрамы от огнестрела. А потом мы узнали про сарай. Там была девочка, которую мы потеряли. Ты думал, что твоя семья просто больна и однажды люди найдут лекарство от этого. Этого не будет. Они действительно умирают, и то, что возвращается, – это уже не твои близкие. Ты учил меня как быть хорошим человеком. Что не все в этом мире можно решить насилием. Каждый заслуживает свой шанс на жизнь. И ты заслуживал его больше, чем кто-либо еще. Мне жаль, что ты не помнишь то время, никто из членов твоей семьи не помнит. Да я даже и предположить не могу, может я один такой, а может, кто-то ещё. Наконец Карл осмелился перевести свой взгляд на мужчину. На глазах главы семьи Грин были слезы. Он смотрел на поднимающуюся в небе луну, но словно был не здесь. Своими мыслями он был погружен куда-то глубоко в себя. Невозможно было сказать, что в данный момент происходило в его голове. — Хершел?