Листопад исписанных страниц

По утрам она собирает волосы в пучок, обычно небрежный и торчащий во все стороны, все-таки волосы у нее длиннее, чем она хотела бы зацепить в резинку. Это смотрится так… ей очень идёт. У Рампо волосы тёмные, а утро начинается не раньше одиннадцати часов. У Рампо кожа светлая с приятным оттенком, он, может, не очень разбирается во всех тонкостях, но… Есть в каждой детали что-то гениальное, задуманное творцом именно для этой женщины. По утрам она обычно собирает волосы в пучок, он любит просыпаться с ней, когда лучи дневного солнца пробиваются сквозь занавески и щекочут глаза. Она обычно встаёт не сразу, ей нужно, как она говорила, «собрать мысли», а может, просто пять минут поспать в такой позе. Она в такие моменты очаровательная: наглые лучи превращают ее волосы в сияющую солнечную лаву, а кожа ее светится, словно сама она неземное создание. Ангел, да? Он обожает в такие моменты обнимать ее со спины, прижимая к себе покрепче, кончиком носа по линии шеи, едва касаясь волос. Девушка всегда дрожит, а после смеётся. Кто же знал, что гений сыска, бесстрашная Эдогава Рампо так слаба к щекотке. Он вот никому не расскажет. Потому что это его. Рампо тогда ворочается в объятиях, пытаясь вывернуться, а он целует ее шею и выступающий позвонок. Она лишь, выгибаясь, смеётся, заставляя его все же сдаться. А после, она долго зацеловывает самого, как его там называют, пса мафии с ослепляющим блеском изумрудных глаз. Она говорит, это — ее лучшая сладость… а после, натягивая его рубашку и пританцовывая что-то забавное, она идёт на кухню… и если он не успеет, у них в доме будет пожар. Она любит варить кофе, обязательно с корицей, и жевать море всяких вкусняшек, которые иногда подсовывает и ему. Утро она любит так, чтобы в его объятиях; как ребенок, забавная, умещается у него на коленях — и пойди еще что скажи против! Кто бы знал… … Он выдыхает: минусом их отношений было лишь одно… Он уже и не помнит, когда научился разбираться в сладостях, в том, что действительно вкусно, а что не очень. Хотя, когда бок о бок со сладкоежкой — это, наверное, не странно? Зато первый раз в кондитерской было неловко. Он хотел ее порадовать, а получилось… Рампо на удивление эмоциональна. Он никогда бы не подумал. Не в том смысле, что она на него самого похожа, просто… Тогда, вернувшись, он увидел ее истерику и растерялся. Он же просто за булочками пошел…. Кажется, этот момент он всю жизнь будет помнить, ее тогда трясло, а слезы выглядели для него чем-то… на самом деле… он даже не подберет ассоциаций. Успокаивал он ее долго. Зато булочки ей понравились. Но в кондитерскую с утра он не ходит. По утрам ее лучше обнимать, а ещё целовать и вообще от нее не отрываться, впитывая этот хитрый взгляд и какую-то особую улыбку. Когда ему мало, так мало, что задыхаешься, и способность тут не при чем. Иногда ему кажется, этот пучок она делает специально. Чтобы тёмные прядки на белой подушке выглядели так… когда она протягивает руки, обнимает, оставляя минимум расстояния… Так, что он не может устоять… Возможно… все возможно, Эдогава Рампо — гений. Его маленькая девочка, и что бы кто ни говорил, хотя ей уже двадцать шесть — сплошной ребенок. Во всем. От этого щемит в груди и хочется сжать ее в объятиях и не отпускать. Не отдать никому, всегда… быть рядом… …Минусом их отношений было то, что в их работе всегда найдется кто-то сильнее. Так устроена жизнь, и это не изменить… Атака Камуи внезапна, Акутагава не может, ничего не может сообразить. Кажется, они с тигром лишили его конечностей, так как… крики тигра и слова Камуи он не слышит…. Он должен был помочь… не тигру, нет, он знал, она точно была здесь, чувствовал… и хорошо, что сейчас ее нет рядом, она не видит… Акутагава не хотел ее слез. По правде, он так и не научился что-то с этим делать… и… …По утрам она обычно собирает волосы в пучок… Он хочет туда… в такое утро…