Открой мои глаза / Open my eyes

Квартет сидел в Большом зале за обедом. Лаванда упрямо смотрела на Рона, через столы, красными и опухшими от слез глазами. Ему было жаль ее, но в то же время, он ликовал в душе от того, что все так повернулось, она была излишне навязчива. — Больно она грустная… ну, Лаванда. Остальные трое повернулись, чтобы посмотреть на нее. — Да… действительно. — Ну и что теперь? Отвязалась и слава Мерлину. — Кая не обращала внимания на Браун. Ей было откровенно на нее плевать. — Так ты ничего не помнишь? О той ночи… Неужели ничего? — Гермиона надеялась, что он вспомнит, как звал ее, как в лихорадке от отравления шептал и стонал ее имя, пока она сидела рядом и держала его за руку, стараясь мысленно забрать всю боль себе. — Есть одно… Да не, это бред, у меня ж мозги были набекрень. — Ну да. Наверное… — расстроено согласилась она, надеясь, что он все-таки помнит ее прикосновения к его теплой руке. Ее поддержку. Гарри попросту читал книгу, не обращая внимания на друзей, а Кая с интересом заглядывала и в нее, и на Герми с Роном. — Гермиона, Рон, вы, как два кабачка. Честно. — В каком смысле? — от еды оторвался ее веснушчатый друг. — В прямом. Ты не помнишь ни черта и не видишь, а она боится. Короче, мне надоело. Рон, Гермиона у твоей постели ухаживала за тобой больше, чем все врачи, а ты, Рон, признайся, что она тебе снится почти каждую ночь, я же воспоминания вижу, твои мысли о тех снах. Мне надоели ваши игры в дружбу. — она возмущенно скрестила руки. — Или вы хотите поспорить с моими словами? Грейнджер была готова убить подругу и в то же время была дико благодарна, ведь ей самой не хватило бы смелости признаться в этом. Рон находился в полном шоке и тоже смутился, опустил глаза в пол, но тут же поднял их на девушку, которая тоже была смущена словами Грубер. — Кая говорит правду… — он не выдержал и снова уткнулся взглядом в пол. — Ага. — неловко ответила Герми и Кая засмеялась в голос. — Мерлиновы портки, какие же вы стесняшки. Прям милашечки. — она улыбнулась глядя на смущенную парочку. — Сектум Семпра от врагов… — прочитал Гарри строчку вслух из учебника, что вечно таскал с собой. — Гарри, здесь Кэти. — шепотом сказала шатенка и кивнула в сторону девушки неподалеку. — Кэти Белл. Он встал, захватил учебник и быстрыми шагами направился к той, о ком ему сказали. — Кэти… Как ты? — Я знала, что ты меня спросишь, но я не помню, кто меня проклял. Я пыталась вспомнить, честно, но я не могу. — она взглянула за спину Гарри. В большой зал вошел Драко и застыл у входа, увидев, как Поттер общается с той, кого он чуть не убил по нелепой глупости самой девчонки. В его глазах зародился новый страх вперемешку с сомнениями и болью. Он выбежал из залы и Гарри пошел за ним, стараясь нагнать. Драко открыл дверь в туалет для мальчиков на втором этаже и нервно снял с себя жилет, подходя к умывальнику. Закатал рукава на белоснежной, как его волосы, рубашке, и тяжело дыша, словно вот-вот начнется истерика, начал умываться в попытках снять с себя этот груз. Смыть с себя тяжесть обязательств, что легли на его юное сердце. Он заплакал, заревел и хотел выть от своей боли. Слишком рано на него навалилось такое количество ответственности: за семью, за себя, за Пожирателей. Малфой смотрел на себя в зеркало и не мог узнать собственные черты — они слишком исказились. Подбородок стал острее, взгляд опустел, а губы тряслись. Совсем ничего не осталось от того озорного задиры, каким он был еще совсем недавно. Осталась только опустошенная оболочка, чувствующая лишь боль и страх. Слезы безостановочно текли, а голос срывался в моменты выдоха. Безутешные рыдания бывшего школьного задиры, который теперь не знал куда ему деться. Он просто хотел спокойной жизни. Хотел быть со своими родителями и сбежать из этого кошмара, в который превратилась его жизнь. В дверях стоял Гарри. — Я знаю, это ты, Малфой! Ты ее проклял, да?! Рыдания прекратились и он испуганно обернулся на голос. От бессилия просто выпустил заклинания и бросился бежать. Они выстреливали друг в друга, стараясь задеть, даже не произнося волшебных слов, их палочки и так прекрасно знали, чего желают их хозяева и беспрекословно исполняли то, для чего были нужны. В туалет кто-то ворвался. Это была Кая. — Стойте! Прошу! — она вбежала и вклинилась в погоню. Отражая заклинания обоих в стены и мебель вокруг. — Хватит! — Не лезь, Грубер! — со слезами на глазах, что еще не успели упасть, ответил блондин. — Кая, уйди, пожалуйста! — нервно просил ее приятель со шрамом на лбу. — Заткнитесь! Хватит! Чего вы добиваетесь?! — Сектум Семпра! — выкрикнул Гарри не зная, что за действие может иметь заклинание, учитывая подпись, что была в книге. У Каи была доля секунды, чтобы решить, позволит она долететь заклятию до Драко, примет его на себя или использует «Протего», дабы отразить его на Гарри. Выбор был очевиден. Ее тело свалилось на пол, словно тряпичная кукла и начало покрываться кровавыми, глубокими ранами. Драко испугался и убежал прочь, даже не оборачиваясь. Гарри упал на колени перед подругой, находясь в полном шоке и не понимая, почему его подруга решила защитить Малфоя. — Кая! Кая?! — он испуганно смотрел на ее тело, пока она хихикнула, глядя на выражение лица друга, и тихо застонала от боли. — Почему? Среди шипения и тяжелых вздохов от боли она смогла выдавить из себя. — Я знаю это заклинание… Вода, из сломанного, от бойни, крана, покрыла весь пол. Кровь медленно растекалась красными лучами от юного тела девушки. Слишком много мучений на ее долю, но это был ее собственный выбор. В комнату, размеренными шагами, с характерными всплесками воды, вошел Северус. Он испуганно взглянул на Каю и следом на Гарри, который уже готов был заплакать над телом подруги, что так похожа на его мать. — Я в порядке… — среди ее кряхтений и тихих стонов это было неправдоподобное заявление. Снейп злобно взглянул на Поттера. — Иди… — она явно обращалась к другу. Он ушел, тот кто виновен был в ее ранах, ушел, но она была этому рада. Кая ничуть не винила его, ведь он не знал, на что способно это заклинание, он не желал ей боли, она сама встала под удар. Туалетная комната заполнена тяжелыми вздохами и шипением от боли. Профессор с грустью взглянул на ученицу, страдающую от придуманного им когда-то заклинания. — Вулнера Санентур. — приговаривал он проводя по каждой кровавой ране открывшейся на ее теле. Она нашла в себе силы усмехнуться. — Никто из них не виноват. Это моя вина. В ответ молчание. Ему хотелось ударить ее по голове, чтобы она больше не лезла никуда, чтобы была цела и невредима. Он переживал за нее, хоть и по-своему. Можно сказать, что его сон частично оказался правдой, ведь во сне она была изранена и в жизни тоже. «Вещий?» — пронеслось за секунду в его, оживленно бегающих, мыслях. — Знаю. — все-таки соизволил ответить мужчина. — Я в порядке. — он затянул почти все ее раны. — Нет. — Да. Она попыталась встать, дабы доказать ему, что с ней все хорошо. Ноги дрожали от неполностью зажитых ран в коленях, тело трясло, как при лихорадке, от недавней боли. Северус удержал ее за плечо на полу и она осталась сидеть в воде. Он же стоял рядом с ней, облокачиваясь на одно колено, другим находясь в воде. — Холодная… — Кая сказала про воду на полу. — Да. — согласился профессор, проводя рукой по рябистой, от движения, поверхности воды. — Как дела у вас? — она не знала, что еще можно у него спросить сейчас. Он посмотрел на нее, приподняв бровь от удивления. — Да, глупый вопрос, пожалуй, в контексте ситуации. Думаю, нам нужно с вами поговорить. — Мы оба мокрые. — Тогда переодеться, хотя, лично меня, не сильно смущает влажная одежда. — промокшая ткань прилипла к коже выделяя тело и просвечивая белье, обдавая ее морозным ощущением свежести. — Заболеете. — Не страшно. — Хм. — он пожал поднял бровь в своей манере и пожал плечами, как бы показывая, что ему плевать. — А вот вы рискуете заболеть не меньше. — она смотрела на его промокшие до колена брюки. — Не страшно. — он ответил ей так же, как и она ему. Она улыбнулась понимая, что он сказал так, лишь назло ей. — Страшно. — Нет. — он выпрямился во весь рост и протянул ей руку. Она с благодарностью приняла ее и, наконец, поднялась. — Вам стоит наведаться в лазарет. — Вам стоит не лезть в это. — передразнила его Кая. — Я и так только оттуда, мне туда переехать, может? — Хм. — он поднял брови и хмыкнул, как бы отвечая «Почему бы и нет?». — Мерлин. — закатила глаза. — Пойдемте уже отсюда, здесь холодно и мокро. Слегка пошатываясь, Грубер вышла из туалета. Снейп пошел следом, держась на некотором расстоянии от нее. В молчаливой компании они дошли до лестниц и разбрелись по разным направлениям. Кая переоделась в сухое и через полчаса уже подходила к кабинету Северуса. Около него ее уже ждал мужчина. — О, вы уже тут? — Как видите. — смерил ее взглядом, оценивая состояние. — Я в порядке, честно. Сплясать могу, надо? — едко улыбнулась Кая, довольная своей нахальной натурой. — Не стоит. — Северус всегда придерживался немногословности, хотя сейчас ему хотелось прочитать ей целую лекцию, но он старался не лезть к ней. Он ее отверг, сам сделал выбор, зачем же теперь он будет мучать себя сомнениями, а ее терзаниями и сомнениями, между отношениями, и им. — Хорошо. Пойдем в сад? Там можно спокойно поговорить, считаю. — Сгодится. Они молча дошли выбранного места и встали рядом. Никто не решался начать диалог вслух. Мысленно они уже все обсудили, в их немых баталиях была своя прелесть, они понимали друг друга и каждый знал, что думает другой. — О чем вы хотели поговорить, Мисс? — первым начал Северус. — Не знаю… Тогда были какие-то мысли, сейчас же в голове абсолютная пустота. — Разве там могло быть что-то другое? — он ухмыльнулся. — Думаю, нет. — она же ответила серьезно, ведь уже сотню раз пожалела о многих решениях, а значит, слишком часто ошибалась. — Вы самокритичны, неожиданно. — А вы думали, что я только выпендриваться умею? — Да. — А вот, оказывается, нет. — Как у вас дела с вашим «парнем»? — Вполне славно, почему вас так это интересует? — Не более, чем вежливость. — он врал и себе, и ей, стараясь отрицать то, что уже осознал. — Хорошо, а у вас, как? Страдаете? — Нет. — Что же так? — Не ваше дело. Оба замолчали не зная о чем сказать. Столько недосказанности, неискренности было между ними, когда они говорили, но когда молчали, то все было хорошо. Когда они молчали, то оба понимали, что хотят сказать. — Почему вы согласились на встречу? — Почему вы пригласили на нее? — Вопросом на вопрос отвечают только евреи. — Я не еврей. — А я таки да, Фимочка. — она рассмеялась, уголки его губ слегка дернулись вверх, расплываясь в неком подобии сдержанной улыбки. — Таки действительно? — он поддержал ее и рассмеялся. — Таким вы мне больше нравитесь. — Я вам нравлюсь? — Вы сами знаете ответ. — Быть может, я имею желание услышать это от вас? — Возможно, но я не могу ответить на это. Я связана с другим человеком путами отношений. — Я знаю. — он посмотрел ей в глаза, чисто, искренне, извиняясь за все слова и действия, но молча. — Я тоже. — она ответила не на его слова, что были сказаны вслух, а на те, что он хотел бы сказать, но не решился. — Быть может у вас есть вопросы ко мне? — Лишь один. — Слушаю. — Вы боитесь того, что будет? Он покачал головой, отрицая, но в конечном итоге ответил: — Отчасти. — Это как? — Я бы не хотел такого количества жертв, которое принесет нам будущее. — А почему вы уверены, что будет много жертв? — Иначе быть не может. Начнется война, я уверен. — Вы переживаете за других? — Я не переживаю, просто не хотел бы, чтобы это произошло. Смерть это больно. — Я знаю. — она сразу вспомнила про родителей. — Вы теряли когда-нибудь, что-то очень дорогое? — Да. — он усмехнулся услышав ответ. — Что же? — Любовь и родителей. — Родителей? Ведь буквально на пятом курсе вы рассказывали о них. — Они погибли летом после пятого курса. Полгода назад… — ее подбородок затрясся, руки охватил тремор, а глаза наполнились слезами, но она сдержала их и проглотив ком в горле ответила. — А любовь меня отвергла. — она улыбнулась, нагло глядя ему в глаза. — Или мы считаем только смерти? — Не только. Он горько хмыкнул, очередной раз осознав, что потерял свой шанс, который был дан милостивым Богом ему, хотя и с большими ограничениями в отношениях в виде: школьного устава, слухов и войны. Она же посмотрела вперед, куда смотрел и он. Там росли прекрасные цветы, которым не было дела до событий в мире. Эгоисты, важен лишь собственный рост. — О вашей истории я знаю, можете не говорить. Понимаю, что вам было невыносимо тяжело и больно. Мне жаль, что я ничего не могу с этим сделать и помочь вам. — она устало и грустно посмотрела на него, его лицо было почерневшим от темы разговора. — Пожалуй, сменим вектор тем. Как вам работать преподавателем ЗоТИ? Нравится? — Я вообще не хотел быть преподавателем, но зелья, а особенно Темные искусства и защита от них, меня увлекают. — Понимаю, все это очень интересно, ведь можно всегда создать нечто новое, неизведанное. — Как я создал то заклинания, от которого вы пострадали? — Именно. Весь их диалог строился достаточно неловко. Несвязно. Сложно было двум влюбленным стоять рядом не имея возможности признаться в чувствах. Не имея смелости. Не имея наглости. Кая все так же смотрела на профессора. — Пожалуй, мне пора, сэр. Простите, что оторвала от дел, хорошего вечера. — До свидания, Мисс. Он остался стоять в саду, а она убежала за территорию Хогвартса. Мечась из крайности в крайность, запутавшись в чувствах, Грубер хотела закричать. Внутри нее было столько противоречий: «— Я люблю его! Я не могу так больше! Мне надоело! Почему все так сложно?! Почему все так в этой *б*ной жизни?! — Но у меня есть Фред, он меня любит, он мне нравится, мы в отношениях и все хорошо… пока что. — Но каждый раз, встречаясь с ним, я думаю о Северусе! Фред мне нравится, но я не люблю его. — ЧЕРТ! Почему все так сложно?! Почему нельзя просто жить? Без любви и всякого подобного? Ааааарх! — Пойду к Фреду! » Она трансгрессировала в поле. Колючие обломки колосьев впились ноги и царапали их. Матерясь и сетуя на место, выбранное для перемещения, она шла к дому Уизли. Нору восстановили. — Тук-тук? Могу войти? — Кая! — вскрикнула Молли и обняла девчонку, пожаловавшую в гости. — Здравствуйте, Миссис Уизли! Фред дома? — Да, эти негодники наверху в комнате. Ты не голодна? — Нет, спасибо, я пойду к ним? — Конечно, проходи. Мы всегда рады тебе в нашем доме. — Спасибо, приятно знать, что кто-то так тепло ко мне относится. — она улыбнулась и начала подниматься. — Может захватишь поесть в комнату? Мальчики тоже не ужинали. Или спуститесь к нам? Близнецы, услышав знакомый голос, перевесились через перила и рассматривали кто же там. Кая помахала рукой. — Кая! — смеясь они бросились по лестнице. — Привет, рыжики! — она крепко обняла обоих близнецов и, смущенная присутствием Миссис Уизли, чмокнула Фреда в щеку. — Фред, я могу тебя украсть? — Конечно. — Ладно, пойду я, не буду вам мешать. — Молли удалилась на кухню с улыбкой. — Я погуляю. — Джордж хихикая спустился с лестницы. Фред ему благодарно кивнул. — Поднимемся? — Да, конечно. — она взяла парня за руку и он потащил ее наверх. Они зашли в комнату и Кая села на кровать, Фред сел очень близко. — Я поговорить хотел… — Да? О чем? — Ну, о нас. Ты правда любишь меня? Ее сердце защемило от такого вопроса, это было неожиданно и больно. — Да, очень сильно. — Я боюсь, что могу обидеть тебя этим, но все же скажу. Ты уже забыла Снейпа? — он говорил серьезно и ни разу не пошутил за все это время, она напряглась. — Я контактирую с ним только в школе. Не переживай, я не люблю его. Ни капли. — голос чуть не дрогнул от такой наглой лжи. — Правда? — Да. — Я тоже ни о ком не думаю, кроме тебя. — он посмотрел в ее зеленые глаза и обнял ее так крепко, как только мог. — Кхе-кхе, задушишь. — она обнимала его в ответ, но не так крепко, не хотела, чтобы ему было тяжело дышать. Он ослабил хватку. — Как дела в школе? Что там новенького? — расспрашивал ее, надеясь выцепить, что-то интересное. — Да, особо ничего… Драко с Гарри подрались. В меня попало заклятие, которое оставляет глубокие раны, но все хорошо, вовремя успели залечить и следа не осталось. — она без стеснения подняла футболку, показывая лишь слегка покрасневшие участки кожи. — Кхм… — он смутился. — Очень красиво… А знаешь, как называют страшных пчел? Boo-bees. — Хахахахах, созвучно с boobies*, я поняла. — Кая искренне рассмеялась. — А ты что? Стесняешься? — она кокетливо улыбаясь приблизилась к его лицу. Щеки Фреда загорелись румянцем. — Нет, буп. — он тыкнул пальцем в кончик ее носа. — А мне кажется, что да. Приблизилась, сильнее сокращая расстояние и поцеловала его. Чувственно и медленно, ее язык проник к нему в рот, а он подался к ней, прижимаясь ближе. Запустив руки в рыжие волосы, они оба наслаждались моментом. Его губы, такие сладкие, кажется, он ел шоколад до ее прихода. Ее мягкие и нежные, на них до сих пор был вкус морковного сока, который она так горячо обожала. Поцелуй был долгим, обоих перехватило дыхание от пышущей страсти. Они отстранились друг от друга, смотря горящими глазами на покрасневшие лица. Рот Каи приоткрылся вдыхая воздух и желая, но смущаясь сказать, Фред понял ее без слов и взял инициативу на себя. Он толкнул ногой дверь и, подойдя ближе, наклонился к девушке, даря еще один сладкий поцелуй. Рыжик аккуратно уложил ее, нежно целуя и навис над ней, наблюдая за реакцией. Она слегка улыбнулась и вновь притянула его, ловко расстегивая одной рукой пуговицы на своей рубашке. Его футболка улетела на пол. Расстегнутая блуза открывала вид на нижнее белье и наливную, подтянутую грудь. Поцелуями покрывая шею, аккуратно касаясь талии, он приподнял юбку. — У тебя это впервые? — она задала вопрос Фреду, пока он справлялся с брюками. — Нет. — он был слишком разгорячен, чтобы вести разговоры, как только со штанами было покончено, снова припал к губам девушки, медленно стягивая с нее белье. Она не сопротивлялась и помогала ему сделать все, что он задумал. Он почти вошел, когда решил спросить: — Ты уверена? Вместо ответа она обхватила его бедра ногами и прижала к себе, заставляя войти внутрь. Стон, тихим шепотом, вырвался из ее рта, она знала, что дома его мама и будет неловко, если она застанет их или услышит. Он втянул воздух сквозь зубы. Его руки, согнутые в локтях, упирались в подушку у ее головы. Он начал медленно двигаться, мягко и плавно, стараясь доставить максимальное удовольствие. Конечно, он не знал, что она любит долбанного извращенца, который ее бьет, лишает кислорода и трахает так, будто она последняя шалава. Именно это, пожалуй, и зацепило ее в Северусе, как в половом партнере. Ее губы мягко коснулись его, перерастая с каждой секундой все в более страстный и желанный поцелуй. — Я люблю тебя. — прошептала Кая, издавая тихие, почти не слышные стоны. — И я тебя, Лисичка. — тяжелое дыхание превратило милую фразу в сбивчивый ком, который заставил ее лишь умилиться. Толчки стали быстрее, но все равно оставались очень мягкими и нежными. Он облокотился на одну руку, а другой водил по ее бедру, лаская его. Поцелуями покрывал белую шею и ключицы, что заставляло ее вдыхать чаще и тихо постанывать от удовольствия. Ее тонкие пальцы, зарывшись в волосы, прижимали его к себе, не давая оторваться от мягкой женской кожи. Тело девушки пахло цветами, табаком, морковным соком и травами. Это были не духи, не парфюм, это был запах ее кожи и плоти, сводящий с ума бедного рыжего парня, утопающего в волне экстаза. Его запах отличался. Он пах словно лес, слегка сладковатый запах пирога, карамели и приторного белого шоколада. Она вдыхала его, стараясь оставить в легких и дышать этим вечно. Кая позволила ему отстраниться и посмотрела в глаза. Они светились, словно звезды в ночном небе, зажглись огни, что питали его страсть к жизни и к ней. Он аккуратно положил ее ноги к себе на плечи и продолжил осторожно двигаться внутри нее, не желая причинить вред или боль. Она запрокинула голову, выгнулась и вцепилась в простыни. Несмотря на то, что движения были медленными и мягкими, ее это дразнило, заставляло желать большего. Быстрее, жестче, глубже. Она тихо простонала: — Быстрее… Он улыбнулся и ускорил темп, наслаждаясь видом, что предстал перед его глазами. Ее подтянутое тело, мягкая грудь, ноги, что лежали на его плечах. Он гладил их, получая удовольствие от ее бархатной белой кожи, на которой млечным путем раскинулись созвездия рыжих веснушек. — Жестче… Его движения в миг стали более грубыми, он собирался сделать все, что может доставить ее в ту же волну экстаза, в коей утопал он. Их тяжелое дыхание смешивалось в одно, создавая ураган эмоций и желаний, забирая безвозвратно двух молодых людей, которые сплелись воедино своими телами. — Тебе нравится? — белая улыбка выделялась на покрасневшем лице. На глаза падали рыжие пряди волос и прилипали ко лбу. Его глаза горели озорством и безудержным желанием. — Да… — ее лицо горело огнем. Она извивалась, как Уж в июльский день на камне под солнцепеком. Руки собирали простыни, сжимая в кулак. Она закусывала губу, сдерживая стоны, которые он бы очень хотел услышать, но адреналин от ощущения того, что их могут застать в таком виде, тоже добавлял своих ощущений. Она выгибалась и запрокидывала голову, иногда расслаблялась и вновь тело сводило судорогами, заставляя выгнуться. Пару раз ее дыхание прерывалось и ткань простыни сжималась до скрипа, и треска от того, как сильно она их сжимала, желая запечатлеть оргазм. Кая почувствовала, как член внутри нее слегка увеличился и начал пульсировать. Она простонала от изменения ощущений и сжала его, для ускорения экстаза парня. Он резко дернулся и выйдя из нее, выстрелил на живот девушке белой густой спермой, чуть не задев расстегнутую рубашку и задранную юбку. На последних силах взял бумажные салфетки и, протянув ей, упал рядом на кровать, восстанавливая дыхание. Вытерев свое тело, она вернула оставшиеся и погрузилась в теплые объятия Фреда. Он поглаживал ее по волосам и нежно целовал в лоб. — Спасибо… — тихо прошептал он, улыбаясь. — И тебе… — она улыбнулась ему в ответ. Еще несколько минут они лежали восстанавливаясь, но пришло время одеваться. Приведя себя в порядок и немного смущаясь, сдерживая улыбки от произошедшего, спустились вниз. Миссис Молли накрыла на стол. — Садитесь, поужинай с нами, Кая. Ученица взглянула на часы. — Ой, не могу, пора возвращаться, приятно было всех вас увидеть. — уголки губ поползли вверх, обнажая зубы, она посмотрела на Фреда. — Время так быстро пролетело… — Время идет очень быстрое за увлеченной беседой. — хохотнул Артур и подмигнул Кае. — Простите, но мне пора. Спасибо за теплый прием. До свидания и приятного аппетита. С отличным настроением она покинула Нору.