Открой мои глаза / Open my eyes

Снейп сидел на краю больничной койки, на которой лежала девушка, отчитавшая его за необдуманный поступок. — Согласен. — выдохнул мужчина. — Сам нарушил свои наставления. — То-то же. Так, а что случилось? Почему такой неожиданный визит с таким количеством нежности? — Не столь важно. Я лишь хочу сказать, что был не прав. — Вы меня сегодня поражаете, признали ошибку, говорите, что не прав. Вас не подменили, профессор? — Не паясничайте, Грубер. — Что вы? Я лишь искренне удивляюсь. В чем были неправы? — Во многом относительно вас. — Я не понимаю… — И не нужно, это даже к лучшему. — он встал, собираясь уйти. — Стойте! — М? — он посмотрел на нее и тут же попал под гипноз травянистых глаз. — Я снилась вам? — Да. — Вы испугались, что сон приснился не просто так и я действительно пострадала? — Нет, я за вас не переживаю. — Сами же говорите, что не нужно лгать. — Да. — Вы поэтому пришли? — Да. И не нужно больше изучать мое прошлое и будущее. Как ваше самочувствие? — С прошлого утра, на удивление, намного лучше. — Кая попыталась встать, слегка облокотившись на изголовье кровати, и ноги предательски задрожали, выдавая слабость мышц. — Вам все еще предстоит восстановиться, мышцы не готовы к полноценной работе. — Нет! Просто я много лежала, вот и они стали слишком слабыми, мне наоборот нужно их тренировать. — Кха. — усмехнулся такой очевидной лжи Северус. — Помогите, пожалуйста, сэр. Она отпустила руку, на которую облокачивалась, и взяла под руку профессора. — Вы собираетесь куда-то выйти? — Я собираюсь поговорить с вами и явно не здесь. — хромая, она потянула его к выходу. Только им стоило переступить порог, как дверь захлопнулась. — О чем вы хотели поговорить, Мисс? Она облокотилась плечом на стену. — О многом, но вообще, ужасно хочу курить. Несмотря на то, что она была слаба, взяла за руку профессора и трансгрессировала к Темному озеру. Было прохладно, тело обдал морозным воздухом ветер. Кожа покрылась мурашками, солнца не было видно из-за серых туч. Северус накинул на её плечи свой плащ. Ему тоже было прохладно, он не рассчитывал выходить на улицу сегодня. — Спасибо. — он ответил на это лишь молчаливым кивком, а она достала из-под подола юбки пачку сигарет. — Что? Я специально карман для них там вшила. — Меня интересует другой вопрос. — Задавайте. — закурив сигарету, ответила Грубер. — Вы перевелись из России, но у вас, как и остальных, Английские имена и форма имени. К тому же, ваших родителей тоже зовут не по-русски. Почему? — Мы переехали в Россию, когда мне было всего шесть или семь. Я не родилась там. Отец — немец, а мама — американка, поэтому и имена соответствующие. Мое полное имя: Кая Аспида Грубер, если так важно. — стряхнула пепел и он, не успев коснуться земли, разлетелся по ветру. — Теперь ясно. О чем вы хотели поговорить, Мисс? — О вашей реакции. За каждого ученика так переживаете или у меня привелегия? Я ведь даже не с вашего факультета. — Я преподаватель, мне положено беспокоиться о студентах. — Положено, но ни о ком вы так не переживаете, взять того же Рона, у него все серьезнее, чем у меня, но вам на него плевать. — Не… — его тут же перебили. — Вы вообще не хотели быть преподавателем, но вас обязал к этому Дамблдор. Вы терпеть не можете вести уроки, объяснять темы и из года в год жить в дне сурка. Я все это знаю, но хочу понять: почему тогда согласились давать мне дополнительные уроки? Почему уделили мне особое внимание, если считаете меня такой же, а может и хуже, чем другие ученики? — Потому что вы были заинтересованы в том же, в чем и я, мне было интересно с вами побеседовать, научить чему-то, что знаю сам. — Например: заклинанию Сектум Семпра? — Да. И вы меня действительно слушали, внимали моим словам. — Но это закончилось, когда вы меня отвергли. — Я отверг чувства, но не партнерство. Сами посудите, Мисс, я не могу быть с вами, нужно скрываться и тому подобное. Вы будете ждать проявления чувств тогда, когда я не смогу вам его дать. К тому же, вы знаете, что мое сердце занято другой. Его кольнуло, когда он сказал о иной любви. Осознание обрушилось снежным комом. Нет никакой другой, он помнит некоторые черты Лили и какие-то моменты, но за долгие годы её образ совершенно изменился и подстерся. Больше нет никакой любви. Его сознание окуталось туманом. Если он не любит Лили… то к чему страдания? Столько лет… Он уже и позабыл многое, остались только воспоминания об эмоциях, что давали ему встречи с ней, но тогда он был влюблен, неужели все эти годы он просто сам себе навязывал чувства? — Прятаться? То есть, когда мы просто трахались, то вас не смущало, что нужно прятаться, да? — Слишком грубое слово для описание секса. — Слишком грубый вы в этом, так что слово вполне подходит. — Я вас не устраиваю, как партнер? — Устраивали, но больше между нами ничего не будет. Вы проигнорировали вопрос, но мне уже это и неинтересно, я с Фредом и меня все устраивает. — Вы с ним спали? — Почему вас это вообще интересует? — Повторяю: вы с ним спали? — с четкими паузами после каждого слова, раздраженно спросил Снейп. — Нет, еще нет. — бычок щелчком пальцев улетел в кусты. — Стоит вернуться, скоро утренний обход. И здесь холодно. Кая мягко коснулась его ладони и их обоих пронзило током. Они спали, трогали друг друга даже в самых неприличных местах, стонали и видели самые сокровенные образы друг друга, но сейчас от простого касания рук их сердца забились, как отбойный молоток, с огромной скоростью пробивающий тело насквозь. Не показывая этого друг другу, они переместились к двери в лазарет. — Спасибо за разговор, сэр, я пойду. — Да. Поправляйтесь. Он ушел к лестнице и остановился на ступеньках, посмотрев на руку. «Что же такое? Что за странное чувство? Будто я, как школьник, стесняюсь ее прикосновений, но хочу их ощущать все больше…» — пронеслось в его голове. И ведь сам знал ответ, но старался отрицать, ведь это могло изменить его слишком сильно. Кая вошла в палату и легла на кровать, Рон только проснулся. — Что ты тут делаешь? — Лечусь, просто в туалет ходила, а что? — А… Ко мне кто-то приходил? — Гермиона, Гарри и Джинни, ну, а я с тобой постоянно была, вынуждено правда. Я же колени поранила, когда тебе в рот безоар пихала. — она указала на колени, на которых уже ни осталось и следа, лишь внутренняя часть была повреждена, но то не видно глазу. — Что? В смысле? — Ну, когда ты упал и начал биться в конвульсиях, то я побежала и взяла Безоар из сундука Слизнорта, когда бежала обратно, то с разбегу рухнула на колени, чтобы не терять времени и приземлилась на осколки бокала, порезав себе ноги. Больно, кстати. — Конечно больно, стекло в ноги воткнулось! Ты как? — Обо мне не переживай, просто раны, которые затянулись от заклятия. Немного мышцы восстановятся и буду бегать, как сайгак. Ты как? У тебя намного хуже было, чем у меня. — Прекрасно, хорошенько выспался. Сколько мы тут? — Пару дней уже лежим. — Говоришь, меня навещала Гермиона? — Да, ты, кстати, с Лавандой расстался. — Что? Когда? Я ничего не помню. — Она пришла и ты сказал, что любишь другую, ну Браун и убежала в слезах, а ты сразу же уснул. — Вообще не помню… не подумай, я рад, что она от меня отвязалась, просто, побаиваюсь того, что будет, когда мы выйдем на учебу. — Это к лучшему, ничего не будет. Не ссы. Пришли мадам Помфри и её помощники. Осмотрев ребят, вынесли вердикт: «Здоровы! Можете завтра вернуться к занятиям». Кае прописали носить бинты, чтобы фиксировать колени, хотя сама она не понимала зачем, но перечить не стала. Рона попросили пить больше воды и это было не сложно, ведь после пары суток беспробудного сна, у него ужасно сохло во рту. Их навестили Гарри с Джинни и Гермиона, узнав, что друзей выписывают они очень обрадовались. — Рон! — Грейнджер бросилась на шею к рыжеволосому парню. — Ох, любовь-морковь… надо к Фреду сбегать, соскучилась по нему, пока лежала здесь. — У тебя здесь двое из семьи Уизли и нас тебе не достаточно? — усмехнулась Джинни. — Конечно достаточно, любовь моя. — Кая крепко обняла подругу. — В смысле «любовь моя»? — Не волнуйся, Гарри, я ее не увожу у тебя. Просто она слишком шикарная девушка, чтобы называть её иначе, это тебе на заметку. — она подмигнула парню в очках. — Но перед тем, как пойти к Фреду, я загляну к родителям. Они дошли до своих комнат. Помывшись, Кая вышла в гостиную. — Ладно, ребят, я скоро вернусь. — Угу. — Рон сидел на диване и засмотревшись на огонь в камине, даже не отвлекся на девушку брата. — Мы тебя ждем потом. — улыбнулась Грейнджер. — А где Гарри? — Ушел куда-то. — она пожала плечами. — Ясно. До встречи. Она трансгрессировала и в последний момент почувствовала чью-то руку на своем плече. Оказавшись в городе, заозиралась по сторонам. Никого не было. Её встречали кованые ворота и Кая открыла их, нарушив окружающую тишину пронзительным скрипом. Идя по зеленому полю усеянному камнями, она подошла к одному, на котором были выбита надпись: «Вечная память Гансу и Натали Груберам. 1956–1996гг. 1959–1996гг.». Она застыла, не смея шелохнуться. Ветер трепал огненные пряди путая их. На её пальто упали пара соленых капель. Смотря на могилу, сердце сжималось и мозг отказывался верить в это. Сзади послышался шорох. Кая обернулась и увидела Гарри снявшего мантию-невидимку. — Что ты здесь делаешь? — Я хотел узнать про твою семью, ты скрываешь их больше, чем остальные, не говорила даже их имена. — Я их не скрывала, просто никто из вас не спрашивал. — Сочувствую тебе. Когда они умерли? Совсем недавно? — Летом, 26 июля. Они попали в аварию и мгновенно оставили меня сиротой. Чертов внедорожник. Водитель был пьян и его даже не посадили, тк у него было достаточно денег, чтобы избежать суда. — неудержимая ненависть наполняла сердце юной девушки. — Ужасно. — Да, так что мы с тобой теперь немного похожи. Оба сироты. — она грустно усмехнулась. — Ты хотя бы знала родителей. — Да, в этом мне повезло. Они были прекрасными людьми, очень по ним скучаю и не могу поверить. Прошло полгода, а у меня в глазах застыл момент похорон. — Расскажи еще про них. — Поттер хотел понять, какого это, когда есть родители. Он видел это на примере Уизли, но Кая была единственным ребенком, как и Гарри, ему было интересно понять: Как это «родительская любовь»? — Помню: светило солнце, было лето. Мне около десяти лет и мы едем в лес на шашлыки. Я бегаю, играю и купаюсь в реке, пока родители, сидя в обнимку на берегу, жарят мясо. Они любили друг друга до последнего. Мы ходили с ними по музеям, они прививали мне любовь к искусству. Еще не сразу поняли, что я волшебница, поэтому я ходила в обычную школу до одиннадцати лет. Приходила со школы, папа был на работе, а мама встречала меня с обедом и целовала в лоб, спрашивая об успехах. Слушала мою пустую болтовню о том, как мы с одноклассниками играли во что-то. Она была очень красивая. Рыжие медные волосы, глаза, как камни янтаря. А у отца жесткая щетина, зеленые, как иглы ели, глаза, темно-русые волосы. Папа очень следил за собой, даже мама над этим шутила. — грустно улыбнулась, предаваясь приятным воспоминаниям. — Жаль, что я так редко говорила о том, что люблю их. Больше никогда не скажу. Слишком поздно. Говори всегда, что любишь человека, если это так, Гарри. Не упусти момент, следующей встречи может просто не наступить. — То есть, когда мы были в Норе и на нее напали, то ты приходила сюда? — Да, стояла и поздравляла бездушный камень представляя, что мы с родителями стоит у елки и обмениваемся подарками. — в горле застрял ком. — Прости, мы не знали… — Я сама не говорила. Не могу до сих пор поверить… такие молодые. Совсем молодые… За что? — Кая посмотрела в небо и резко опустила голову зарыдав в голос. Больше не могла держать в себе, она так скучала по маминым объятиям, по колючим поцелуям отца, когда он провожал её в школу. По ним обоим. По времени, когда все было иначе… — Тише, все будет хорошо, у тебя есть мы. — Гарри обнял её со спины. Он до конца не мог понять её боль, ведь не знал своих родителей, не почувствовал ласки от них, не помнил ничего, но он знал, как это больно — терять. Он потерял Сириуса, единственного близкого человека. Пусть он не был с ним так близок, как Кая с родителями, но все же. — Спасибо. — она повернулась и уткнулась в его плечо, пропитывая его слезами. Спина девушки сотрясалась от безудержных рыданий, пока Поттер гладил её, стараясь успокоить. Сколько они так стояли — сложно сказать. В конце концов слез не осталось. Она мягко отстранилась от друга и вытерла лицо рукавами серого, потертого пальто. — Правда, спасибо, что оказался рядом. Мне кажется, будь я тут одна, так и легла бы на землю, чтобы насмерть замерзнуть. В чем смысл всего, если я потеряла тех, кто меня любил? — В том, чтобы найти новых любимых. У тебя есть Фред, мы с ребятами. Все будет хорошо. — Если бы не Волан-де-Морт, то да. Неизвестно, что будет и что он планирует… — Мы справимся. — Надеюсь. Нужно возвращаться, да? — Да. Взявшись за руки они перенеслись в школу. Гермиона расспрашивала Гарри. Она знала, что тот отправился следить за Каей, хоть и отговаривала от этой затеи. Но он не рассказал то, что видел, не хотел, чтобы подруга лишний раз тревожила израненное неожиданной гибелью сердце, ведь прошло еще слишком мало времени, чтобы она могла свыкнуться с мыслью о такой ужасной потере.