Тёмная лошадка

  Микки застонал и осторожно приоткрыл один глаз, когда лучи, проникающие через окно, ударили ему в лицо, ощущение было очень похоже на яркий факел, направленный прямо на него. У него было ощущение, что в его череп вонзили дрель, во рту появился привкус того, что всю ночь ему туда гадили кошки, а в голове помутилось. Именно тогда он понял, что он не один, что рядом с ним лежит теплый и полностью обнаженный мужчина. Судя по засохшему беспорядку на его собственной коже, он решил, что хорошо провел время с Джоном Доу, но, как и в прошлый раз, он мало что помнил об этом, возможно, из-за слишком большого количества выпивки и кокаина. К счастью, он поехал к нему домой, поэтому поступил так, как делал всегда, - на цыпочках прошелся по комнате, собирая свои вещи, прежде чем как можно быстрее выйти. Не то чтобы он лгал им или вводил в заблуждение, он не чувствовал ни капли вины. Он всегда был прямым и полностью откровенным в том, что просто искал быстрого траха, приходил и уходил, в самом буквальном смысле. Иногда, однако, он терял сознание и в конечном итоге оставался на ночь, чего он боялся, особенно учитывая возможность того, что парень проснется первым и попытается поболтать или, что еще хуже, затянет утро завтраком, предложением реального свидания или еще какой-нибудь ерундой. Его просто не интересовало ничего даже отдаленно серьезного или эмоционального. Ему нужно было кое-что наверстать, так что именно этим он и занимался. Поскольку его жалкое подобие отца, Терри, наконец оказал ему услугу и скончался от сердечного приступа в тюрьме 6 месяцами ранее, Микки отпраздновал это, сделав то, что, как он знал, разозлит старика больше всего, - хорошенько потрахавшись в задницу. До того дня он был последним девственником, главным образом потому, что мысль о том, что Терри поймает его на этом, ужасала его до глубины души. Как ни странно, если бы его когда-нибудь застукали за занятием траханьем, его отец, скорее всего, был бы менее разъярен, возможно, только ударил бы его пистолетом, вместо того чтобы застрелить на месте. Это был его дорогой старый папаша, яростный гомофоб со странно лицемерными чертами характера. Но в тот день, когда он узнал эту новость, Микки почувствовал себя свободным, как будто с его плеч свалился тяжелый груз. Двух его старших братьев не было рядом уже несколько лет, обычно их можно было найти в тюрьме или вместе с их временными цыпочками, когда они отдыхали от тюремного заключения. Не то чтобы он думал, что их так уж сильно будет волновать его сексуальность, но он также предпочитал не объясняться с ними. Он жил со своей сестрой в семейном доме, впервые в жизни освободившись от террора своего отца, и, наконец, он понял, что значит по-настоящему жить. Он и его младшая сестра Мэнди потратили некоторое время и немного денег на переоборудование и модернизацию дома, и он выглядел совершенно преображенным, с большим количеством света, красок и открытого пространства. От него не ускользнуло, что дом мог стать символом его собственной трансформации, если он придерживался такого глубокого хипповского образа мышления. Он превратился из замкнутого, напуганного и злого 20-летнего парня с южной стороны в откровенно сексуального и уверенного в себе парня почти за одну ночь. Конечно, кое-что из этого было прикрытием и актом бунта, но в основном он чувствовал себя настоящим Микки Милковичем, который просто был похоронен под слоями стыда и отрицания в течение многих лет. И как только он понял, как ему хорошо, он уже не мог остановиться. Это было так, как будто он заново изобрел себя и был совершенно беззастенчивым и непримиримым в своем поведении. Он возмутительно флиртовал и наслаждался своим очевидным эффектом, производимым на других мужчин. Он начал понимать, что на самом деле привлекателен, понятие, которое раньше было ему чуждо и о котором он никогда особо не задумывался. Выросший в такой ядовитой среде мачо, он постоянно подвергался осуждению за то, что был “маленьким“, ”слабым", ”тощим" и “мягким”. Но он постепенно смирился с тем, что это неправда. Он заставлял себя стоять перед зеркалом полностью обнаженным и смотреть на себя, рассматривая свое тело, восхищаясь им, учась любить его. То, что его отец или братья считали недостатками, быстро становилось его преимуществом. Ему нравилось, что он был немного меньше большинства мужчин, с которыми он сталкивался, и это было особенно полезно в спальне. Микки мог постоять за себя, но он быстро понял, что, несмотря на свою жесткую внешность, ему нравилось, когда им управлял мужчина, по крайней мере, в некоторых ситуациях. Он считал это вовсе не слабостью, а одной из своих сильных сторон, он мог использовать свое миниатюрное телосложение в своих интересах, чтобы привлекать мужчин, но в конечном счете все козыри были на его руках, он был единственным, у кого была власть и контроль. Он мог обвести вокруг своего мизинца даже самых крупных и сильных мужчин улыбкой или подмигиванием. Он немного набрал вес и был стройным, но мускулистым. Он был сильным и упругим, но все еще сохранял местечки мягкой плоти вокруг живота и задницы, которые, по-видимому, обожали мужчины. Ему часто говорили, что в нем идеальное сочетание милоты и сексуальности, что поначалу вызывало у него желание набить морду придуркам, которые называли его милым, но теперь он понял это. У него были большие голубые глаза, пухлые розовые губы, легкие веснушки, усеявшие нос и щеки, гладкая бледная кожа, руки меньше среднего размера и круглая пышная задница. У него были тонкие черты лица, но в то же время он выглядел поразительно и свирепо, особенно с его сильными выразительными бровями и татуировками “fuck-u-up” на костяшках пальцев. Вероятно, именно поэтому мужчины часто считали его топом, а иногда и вообще с трудом узнавали в нем гея. Поскольку у него был дерзкий и доминирующий характер, по крайней мере, на публике, но в частной жизни он определенно был снизу. На самом деле он мог бы даже пойти дальше и сказать, что у него была сабмиссивная сторона с возможным папиным перегибом для пущей убедительности. Он хотел, чтобы мужчина взял управление в свои руки, немного помыкал им, делал все возможное, потому что у Микки не было времени на парней, которые были слабаками. Нет, он сам был резким, поэтому ему нужен был кто-то, кто соответствовал бы его энергии, его силе, его дерзости. Иначе какой был смысл, не было ничего веселого или сексуального в чуваке, который боялся по-настоящему использовать его в постели, использовать твердую руку, может быть, даже немного грубо с ним обойтись. Если парень был неуверен в себе, то это было катигорическое "нет". Потому что суть заключалась в том, что Микки Милкович наконец-то прибыл на вечеринку, и когда он веселился, он веселился вовсю, поэтому ему нужен был кто-то, кто мог бы за ним угнаться. Кроме того, он прекрасно осознавал, что был немного мудаком, и эта черта определенно была частью его ДНК и не собиралась исчезать в ближайшее время, так что, если парень мог разоблачить его или поставить на место, что ж, это было чертовски хорошо для начала. Он начал работать в гей-клубе в Вест-Сайде через несколько недель после смерти Терри. Это было милое место, не похожее на некоторые клубы Бойстауна, которые он иногда посещал подростком. Это место было современным и элегантным, с хорошим сочетанием клиентуры. В нем было несколько баров на разных уровнях, с огромным танцполом в центре помещения. Балконы выходили на танцпол с верхних этажей, и там была большая сцена с парой клеток для танцоров. Это хорошо работало в его пользу для знакомств с парнями, и он мог легко находить кого-нибудь для секса каждую ночь, если бы захотел. По крайней мере, раз в месяц проводился тематический вечер или мероприятие, такое как вечер трансвеститов, бурлеск, кабаре или подобное. Однако на сегодняшний вечер владелец забронировал танцевальную труппу, что фактически было модным термином для обозначения стриптизеров или, если он чувствовал себя щедрым, экзотических танцоров мужского пола. В баре было шумно, как обычно для субботнего вечера, и у него едва хватило времени даже взглянуть на мужчин с кокетливыми голосами, которые пытались привлечь его внимание, когда он подавал напитки. Время от времени они предлагали ему выпить, и он с радостью соглашался, однако, в конце концов, он не собирался отказываться от бесплатного алкоголя. Обычно сотрудникам не разрешалось пить на работе, но, учитывая, что он был самым популярным барменом в заведении, его босс, казалось, всегда закрывал на это глаза. Теперь его тело бурлило смесью текилы и адреналина, когда высокий привлекательный брюнет спросил его, не хочет ли он еще рюмочку. Он привлек внимание мужчины, и он был довольно сексуальным, с карими глазами и песочно-каштановыми волосами, к тому же выглядел чертовски богатым, поэтому Микки ухмыльнулся и сказал “конечно”. Парень ухмыльнулся ему в ответ. -Вроде как хотел взглянуть на это плотное тело с другой стороны.... если ты в игре. Микки поднял бровь, пытаясь подхватить: -Ты хочешь, чтобы я что? Встал на стойку, как будто я студентка колледжа на вечеринке студенческого братства или что-то в этом роде? Парень усмехнулся и наклонился ближе: -По-моему, звучит неплохо. Микки фыркнул и потер нос костяшкой пальца, разглядывая мужчину. Он был самоуверенным ублюдком, он отдавал ему должное, но то, как его глаза блуждали по телу Микки, приводило его в восторг. -Ты крут, но ты должен угостить меня двумя шотами за такую привилегию. Парень смеялся и лыбился, когда передавал немного наличных. Микки разлил шоты, а затем запрыгнул на стойку, но не раньше, чем демонстративно снял свою черную майку. Он лег и положил в рот дольку лайма, после чего по своему телу от живота до груди сделал дорожку из соли. Парень широко улыбнулся, прежде чем наклонился и слизнул соль со его тела, медленнее, чем ожидал Микки, и он не смог сдержать легкой дрожи. Затем парень проглотил свою порцию и на мгновение завис над его лицом, прежде чем вытащить лайм изо рта зубами. К этому моменту шоу, которое он произвел, привлекло некоторое внимание, в том числе и его босса, который бросил на него суровый предупреждающий взгляд, и Микки знал, что, скорее всего, получит еще один выговор в конце смены. Он спрыгнул обратно и натянул майку, к большому неудовольствию некоторых других клиентов, которые выглядели так, словно надеялись получить еще что-нибудь в том же духе, когда настанет их очередь делать заказ. Парень наклонился и прошептал Микки на ухо: -Я найду тебя позже. Микки усмехнулся, но кивнул и наблюдал, как парень исчезает в толпе. Прошло примерно 30 минут, когда свет начал мигать, а ди-джей объявил, что их “шоу” началось. Микки закатил глаза, повидав на своем веку достаточно плохих стриптизеров, чтобы иметь четкое представление о том, что сейчас произойдет. Свет над сценой погас, и заиграла вступительная музыка, какая-то отстойная рок-песня 80-х, которую он смутно узнал. Затем на сцену вышел мужчина, он выглядел старше, чем ожидалось, возможно, ему было за 30, подумал Микки, но он все еще был чертовски сексуальным, что-то вроде дитя любви Тора и Капитана Америки, со своими грязными светлыми волосами, широкой белозубой улыбкой, крепким мускулистым телом и в целом чем-то похож на американского хорошего парня. Он представился как “Кэл”, соблазнительно ухмыляясь и покачивая бедрами, произнося свою отрепетированную речь перед толпой, прежде чем к нему один за другим присоединились другие участники группы. Он уже несколько раз смотрел подобные шоу, и это мало что ему дало. Конечно, ему нравилось смотреть, как полуголые парни скачут вокруг, не меньше, чем любому другому 21-летнему гею, но это всегда было так слащаво и предсказуемо, и парни обычно выглядели как Чиппендейлы или что-то в этом роде, с намасленными телами, обычно телами, которые выглядели абсолютно одинаково, как будто все они ходили в спортзал по одному и тому же режиму. Но не эти ребята, эта группа привлекла его внимание. Они не казались совершенно недосягаемыми или выглядели как супермодели или неудавшиеся порнозвезды. Они выглядели “нормальными”, но нормальными в совершенно горячем и ебабельном смысле. Они улыбались и смеялись больше, чем он привык видеть, что делало это более реальным, возможно, менее отточенным, но ему это нравилось. Для него эти парни были гораздо привлекательнее, потому что они не казались высокомерными или вели себя так, словно относились к своей работе слишком серьезно, это самосознание было тем, что работало для Микки. И все они выглядели совершенно по-разному. В дополнение к Кэлу, который казался “лидером”, там был высокий чернокожий парень, который, судя по всему, был условным пожарным, немного более худой белый парень с волосатой грудью, одетый как врач, и высокий широкоплечий парень, одетый как какой-то строитель, который показался знакомым, если подумать. От последнего парня, высокого и мускулистого, с бледной кожей и огненно-медно-рыжими волосами, перехватило дыхание. Он был одет в армейскую зеленую футболку с армейскими жетонами, висящими на шее. То, как он двигался, завораживало, и Микки был настолько погружен в транс, что забывал, что находится на работе. Ему удалось оторвать взгляд, по крайней мере, настолько, чтобы сосредоточиться на разливке и смешивании напитков, и не успел он опомниться, как шоу закончилось, а у него уже заканчивалась смена. Как обычно, он подумал, что исполнители могли бы задержаться, чтобы выпить или потанцевать, и не удивился бы, увидев, что они разгуливают как постоянные клиенты после того, как их тела перестали сверкать блёстками и маслом и они переоделись во что-то менее похожее на стриптизеров. Именно тогда он заметил, что “строитель” приближается к его бару с широкой улыбкой на лице. -Микки Милкович, черт возьми, это ты!? Давненько тебя не видели, чувак! Он прищурился, и до него наконец дошло. -Кевин, твою мать! Мне показалось, что ты выглядишь знакомо! Ты сейчас раздеваешься? Что случилось с баром? -Все еще есть, но бизнес, знаешь ли, немного пошёл на спад. Просто занимаюсь этим на стороне, чтобы подзаработать. -И жена с этим согласна.. - усмехнулся он, наливая парню пива за счет заведения. -Ви, да, она знает, что я все еще люблю киску, только не говори об этом никому из этих парней, - Кевин понизил голос, оглядывая толпу. Микки фыркнул и весело покачал головой: -Значит, натурал раздевается перед геями? Вау! -В мне достаточно старого Кевина Болла, чтобы обойти Мика, почему бы не поделиться любовью ... и не получить за это целую кучу бабла. -Ты действительно зарабатываешь столько денег? - спросил он, чувствуя себя заинтригованным. -Да, обычно тысяча за два шоу, бывает и больше. Брови Микки заинтересованно взлетели вверх: -Ни хрена себе, чувак, просто разгуливать и раздеваться перед возбужденными пьяными парнями... Кевин слегка рассмеялся, потягивая пиво. -Я имею в виду, что это немного больше, чем просто так, Мик, нужно учиться рутинным упражнениям, поддерживать форму, танцевать приватные танцы, ты не можешь бояться иногда подходить близко к людям, и они могут распускать руки, поверь мне. Микки задумчиво потер нос:. -Тем не менее, это большие деньги, чувак, и вы, ребята, хорошо выглядите, делая это, клиенты упиваются этим дерьмом. Кевин кивнул. -Конечно. Если бы ты сказал мне год назад, что я буду заниматься стриптизом для геев, я бы назвал тебя сумасшедшим, но это ничем не отличается от стриптиза для женщин. Ты просто смиряешься с этим, но, думаю, у тебя не возникло бы проблем в этой области. Кевин на секунду смутился и прочистил горло, отчего Микки закатил глаза. -Да, Кевин, я теперь гей, старина мо. -Да, я подумал, что, знаешь, работая в таком месте, как это, тебе повезло, что твоего старика нет поблизости, верно? Микки мрачно усмехнулся. -Я бы не смог работать в таком месте, если бы этот ублюдок был все еще жив, если бы он даже думал, что я педик, он бы всадил пулю мне в голову и выбросил мое тело там, где его никогда не найдут. Лицо Кевина побледнело, а глаза расширились от шока. -Господи, Микки, как, по-настоящему? -Да, раньше этот ублюдок регулярно выбивал дерьмо из твинков за то, что они хихикали, но теперь это не имеет значения, потому что придурок ушел и не вернется, так что теперь я могу быть огромной шлюхой, любящей член, без угрозы Терри Милковича, нависающей над моей головой. Кевин от души рассмеялся и поднял свой бокал в тосте. -Что ж, я выпью за это! Рад видеть тебя чертовски счастливым и здоровым или что там ещё. Ты всегда был тощим грязным ребенком, без обид. Микки фыркнул и игриво отшил его, показав фак. -Не обижайся, думаю, его смерть в тюрьме была лучшим, что когда-либо случалось со мной. -Значит, тебе нравится здесь работать? - спросил Кевин, который, похоже, не спешил уходить в ближайшее время. -Да, все в порядке. Плачу по счетам, бесплатная выпивка, знаешь. -Ты когда-нибудь думал о стриптизе? Держу пари, геи полюбили бы тебя. Микки усмехнулся и не был уверен, серьезно он говорит или нет: -Черт возьми, ты действительно мог видеть, как я трясу задницей за бабло, Кевин? -Я мог бы - ответил голос прежде, чем Кевин успел что-то сказать. - Я Кэл, технически босс Кевина, но мы больше семья, поэтому я предпочитаю думать о нас как о братьях. Мужчина протянул руку, и Микки неуверенно пожал ее. На заднем плане он мог видеть других танцоров “пожарный“, ”доктор“ и ”военный", которые вертелись неподалеку, бросая взгляды в их сторону, явно заинтересованные происходящим в баре. -Я видел твое маленькое шоу ранее, на баре- продолжил Кэл. - Очень сексуально! Ты кажешься очень популярным, и я понимаю, в тебе есть что-то жесткое и раздражительное. Ты другой, выделяешься, почти напоминаешь мне ретроспективу Джеймса Дина или что-то в этом роде ... нам бы пригодился кто-то вроде тебя . Микки засмеялся громче, почти не веря своим ушам, прежде чем понял, что Кэл и Кевин не смеются, они были смертельно серьезны и внимательно изучали его лицо. -Ты говоришь серьёзно? Ты хочешь, чтобы я присоединился к твоей группе, стал стриптизером? -Я предполагаю, что ты неплохо зарабатываешь, работая в этом месте ... эм ...- Кэл сделал паузу, как будто ища помощи у него или у Кевина. -Микки - предложил он, помогая мужчине выбраться. -Микки, конечно, идеальное имя ..... но ты мог бы работать с нами меньше часов и зарабатывать больше денег, мы могли бы открыть для тебя двери, мы иногда обслуживаем богатых и влиятельных клиентов, ты молод, симпатичен, сексуален, ты мог бы сорвать куш ... Сейчас самое время рискнуть .... ты любишь рисковать, Микки? Этот парень был чертовски самоуверенным, но у него было внимание Микки, больше денег за меньшую работу, работа, которая казалась намного веселее, чем работа за жарким и потным баром до поздней ночи. К тому же, будучи стриптизером, он наверняка получал бы больше предложений о сексе, чем барменом. -Допустим, мне было интересно, но я на самом деле не танцор, я имею в виду, что могу двигаться так же, как любой другой парень, но я не обучен или что-то в этом роде. Не уверен, смогу ли я сделать то, что вы, ребята, только что сделали. Кэл уверенно улыбнулся ему своими идеальными белыми зубами. -Любой может научиться, никто из нас не обучен танцевать, ну, ты уже знаешь Кева, экстраординарного владельца бара, Калеб на самом деле пожарный, хочешь верь, хочешь нет, Джимми учился в колледже, но бросил его, конечно, медицинский. - Кэл сделал паузу, чтобы рассмеяться, и Микки тоже не смог удержаться от смеха. - И Йен, ну, давай просто скажем, что потеря армии была моим приобретением. Микки посмотрел на Кэла, а затем на рыжеволосого Йена, чувствуя, что там было что-то недосказанное, более глубокая история, но не его дело подталкивать. -Итак, вы, ребята, делаете пару концертов в неделю и зарабатываете достаточно, чтобы жить? - с любопытством спросил он. -Безусловно, мы получаем фиксированную плату плюс все, что буквально предлагает нам клиент. У всех нас есть семьи и обязанности, Микки, но эта работа позволяет нам обеспечивать, и обеспечивать хорошо, это большой бизнес, мы могли бы работать семь дней в неделю, если бы захотели . -Если бы мы могли - фыркнул Кевин. -Он прав, это сложнее, чем кажется. Наши сеты длятся более часа, это танцы и передвижение под светом прожекторов, требующие выносливости, сосредоточенности и самоотдачи. Но это отличная работа для правильного парня с правильным отношением, и, судя по тому, что я вижу ... ты мог бы быть именно таким парнем, Микки. Микки почувствовал, что краснеет от внимания и лести, но вынужден был признать, что серьезно обдумал предложение парней. Словно прочитав его мысли, Кэл протянул ему изящную и профессиональную визитную карточку с надписью “South Side Stallions”. -Просто подумай об этом и позвони мне, я почти уверен, что ты не пожалеешь об этом. Кевин допил свое пиво и помахал ему кулаком, прежде чем уйти с Кэлом и другими мужчинами. Микки не упустил из виду, как рыжеволосый еще секунду разглядывал его, прежде чем, в конце концов, повернулся и ушёл. Его зеленые глаза напряженно смотрели на Микки и были полны вопросов. Его сердце бешено колотилось, а мысли лихорадочно соображали, и это было не только из-за того, как Йен смотрел на него, но и из-за предложения Кэла. Он испытывал невероятное искушение, но не мог отрицать истинную причину своего колебания, и дело было не в деньгах. Он чувствовал, что его все больше и больше возбуждает мысль о том, что мужчины наблюдают за ним на сцене, глазеют на него, бросаются на него собой и своими кровно заработанными деньгами. Можете называть его эгоистичным или как угодно еще, но он обожал такое внимание, так долго отказывая себе в такой возможности. Он аккуратно положил карточку в карман джинсов и закончил свою смену. Удивительно, но он даже отклонил предложение от зацепленного парня, который действительно нашел его в конце ночи. По какой-то причине он обнаружил, что слишком озабочен бессмысленным сексом, и ему не терпелось попасть домой, поговорить со своей сестрой Мэнди. Она, конечно, подумала, что это потрясающая возможность, и даже предложила показать ему несколько приемов, на что он закатил глаза. Однако одна вещь, которую она сказала, запала ему в душу: ему нечего терять, как и сказал Кэл, он был молод и свободен от ответственности. У Мэнди была своя работа в розничной торговле, так что в последнее время он не так сильно беспокоился о ней. Он знал, что если бы это не сработало, у него не было бы никаких проблем с поиском работы снова, черт возьми, его нынешний босс оставил его с таким количеством дерьма на работе, что он, вероятно, принял бы его обратно с распростертыми объятиями. Он держал карточку в руке еще пару дней, пытаясь убедить себя, что не совершает огромной ошибки, не ведет себя безумно, безрассудно или нереалистично. Как и сказал парень, он может учиться, он может усердно работать и наверстать упущенное. У него была тонна уверенности, и он знал, что может двигать своим телом, так что эта неуверенность, которую он сейчас ощущал, была ненастоящей, он мог это сделать, если те другие парни могли это сделать, то и он тоже. Он даже подумывал о том, чтобы воспользоваться предложением своей сестры о бесплатных уроках “танцев”. Хотя эта идея вызвала у него отвращение, учитывая их статус брата и сестры, он знал, что в прошлом она посещала уроки танцев на шесте / бурлеска, очевидно, чтобы произвести впечатление на бывшего парня. Если бы он мог смириться с этим и подавить смущение, он был уверен, что это было бы полезно, к тому же, если он не мог выступить перед своей сестрой, единственным человеком, которого он любил и которому доверял в мире, то как, черт возьми, он стал бы выступать перед битком набитым клубом? Микки боялся показаться на людях и выглядеть идиотом. Он хотел добиться успеха, выглядеть так же хорошо, если не лучше, чем остальные ребята, выделяться тем, что он лучший, а не худший. Если он действительно собирался это сделать, то ему нужно было отнестись к этому серьезно, практиковаться, тренироваться, прилагать усилия, а не просто пытаться управлять этим. Его худшим кошмаром было бы выставить себя дураком на сцене перед сотнями парней, парней, которые, скорее всего, никогда бы не захотели его трахнуть. Репутация была невероятно важна для Микки, поэтому, если он хотел показать себя с лучшей стороны, то, черт возьми, он собирался показать себя с лучшей стороны! Он набрал номер и затаил дыхание, ожидая, когда Кэл возьмет трубку. Когда трубку наконец сняли, он закрыл глаза и сделал еще один успокаивающий вдох. -Привет, это Микки, я в деле.