Тёмная лошадка

Йен почувствовал, что его тело начинает уставать, а мышцы болеть, поэтому он выключил тренажер и пошел в душ. Каждый день он проводил в спортзале не менее часа, пытаясь сохранить как разум, так и тело как можно более здоровыми. Дело было не только в том, что он снимал одежду, чтобы заработать на жизнь, но это наполняло его гордостью и укрепляло уверенность в себе, в чем он нуждался, даже если это звучало несколько тщеславно или эгоистично. Он провел несколько туманных лет, не зная, кто он такой, не принимая себя таким, какой он есть, и в конечном итоге оказался в месте, где ненавидел себя, как внутри, так и снаружи. Но с тех пор, как он начал стабильно принимать лекарства и начал работать с Кэлом, он снова влюбился в себя, как бы банально это ни звучало. Но это было правдой, ему нравилось то, как он выглядел и чувствовал себя сейчас, ему нравилось, что он снова мог доверять своей интуиции, принимать собственные решения и по большей части мог жить своей жизнью, не слишком беспокоясь о том, когда выйдет его следующий “эпизод”. Конечно, он смирился с тем, что сейчас становится старше и в свои почти 29 лет, вероятно, должен подумать о том, чтобы уйти из индустрии “экзотических танцев”. У него были кое-какие сбережения, и он в целом разумно относился к финансам и планированию на будущее. Будучи таким взбалмошным в течение нескольких лет, он вырос и пообещал себе, что никогда не окажется в ситуации, когда ему придется продавать себя за деньги, достаточные только для покупки еды или оплаты аренды. Некоторые, конечно, возразили бы, что сейчас он продавал себя, но он так не считал, потому что теперь это был его выбор, он мог уйти в любой момент, вернуться в колледж, даже устроиться на скучную офисную работу. Он наслаждался вниманием и обожанием, которые не менялись с течением времени, но теперь он полностью контролировал свое тело и разум. Любое решение, которое он принимал по поводу работы, теперь принималось взрослым человеком с полным согласием и сознанием, а не психически больным подростком, одурманенным наркотиками, которым манипулировали и эксплуатировали. Нет, это никогда больше не повторится, он слишком усердно работал, чтобы достичь того, кем он был: стабильным, подтянутым, здоровым и, по большей части, счастливым. У него было собственное жилье, небольшая, но идеально уютная спальня, у него были деньги в банке, он мог трахаться с любым парнем, которого хотел, и, самое главное, ему нравилось то, чем он зарабатывал на жизнь. Он не воспринимал это так, как это делали некоторые люди, как убогое, отчаянное или унижающее достоинство. Он чувствовал себя полным сил и живым каждый раз, когда выходил на эту сцену. Это было не так, как раньше, когда в основном это были старые жадные руки и неряшливый минет в задней комнате, и все это в то время, когда он был под кайфом от кокаина или настолько пьян, что едва мог дойти домой к концу ночи. Теперь он был полностью в курсе, и в тот момент он наслаждался глазами и даже руками, потому что знал, что это все, что было. Это было безопасно и контролируемо; платящие клиенты знали правила, вели себя в целом уважительно и не ожидали ничего другого, только танцев и хорошего времяпрепровождения. Но больше всего, и ему не стыдно было в этом признаться, ему нравились внимание и кайф, которые он испытывал от осознания того, что им вот так наслаждаются, трахают глазами, обожают и о чем фантазируют. В течение многих лет он не был уверен в себе, он вспоминает, каким тощим он был, каким больным выглядел, и от этого у него даже сейчас сводит живот. Он вспомнил, что на самом деле ему не нравилось всеобщее внимание, на самом деле не потому, что он знал, что это неправильно во многих отношениях, и он делал это только ради вечеринки или потому, что был слишком испорчен, чтобы ясно мыслить. Но теперь он снова чувствует себя сексуальным, он гордится своим телом и кожей, о которых заботится с помощью ежедневных упражнений и здорового питания. Он редко пьет из-за лекарств и курит только от случая к случаю, пьет тонны воды, чтобы его кожа выглядела чистой и гладкой, и он, наконец, перестал делать эпиляцию тела воском. Он был мужчиной, а не мальчиком, и мысль о том, что он пользовался воском, чтобы выглядеть еще моложе и нравиться извращенцам в тех сомнительных клубах, была воспоминанием, которое он изо всех сил старался забыть. Теперь он был благодарен за то, что изменил свою жизнь и взял себя в руки, но это произошло не без посторонней помощи. Его семья вынудила его обратиться за медицинской помощью и госпитализировала, он боролся с этим в то время, но он давно смирился с тем, что это спасло ему жизнь. Некоторое время спустя он встретил Кэла в баре, где работал неполный рабочий день. Он колебался, стоит ли снова работать в этой индустрии, но ему было трудно найти работу, учитывая, что он бросил среднюю школу и единственным опытом его работы была нелегальная работа несовершеннолетних в ночных клубах. Но в конце концов, когда ему только исполнилось 22, он нашел работу в легальном и классном клубе, где Кэл был менеджером мероприятий. В рамках своей работы он заказывал выступления ди-джеев и другие развлекательные программы. Они познакомились мимоходом, и однажды вечером сотрудники просто тусовались после работы, быстро выпивая после уборки, когда он разговорился с Кэлом. Оказалось, что он подумывал о создании танцевальной труппы или, скорее, группы мужчин-стриптизеров. Он сказал, что это большой бизнес, и Йен знал достаточно, чтобы согласиться с ним. Как только он узнал об истории Йена, он становился все более возбужденным и решительным, и где-то по пути ему удалось втянуть Йена в это возбуждение. Йен, конечно, беспокоился, что, возможно, это могло послужить для него спусковым крючком и потенциально вызвать рецидив, но сейчас он чувствовал себя по-другому, сильнее, а Кэл был на уровне. Он был профессионалом, честным и заслуживающим доверия. Йен знал, что это серьезная возможность для Кэла и для Йена тоже. Кэл ясно дал понять, что его танцоры будут в безопасности, с ними будут обращаться справедливо, и никаких наркотиков не будет, что стало для него облегчением. Ему потребовалось некоторое время, чтобы обсудить это со своей семьей и своим психотерапевтом, прежде чем принять решение проявить храбрость и вступить в это предприятие со своим новым другом. Кэл был на несколько лет старше Йена и в некотором смысле взял его под свое крыло, следил за тем, чтобы ему было комфортно с их планами и идеями, всегда спрашивал его мнение и поддерживал его участие на каждом этапе пути. Это заставило Йена почувствовать себя скорее своим деловым партнером, чем простым танцором или служащим, что, в свою очередь, еще больше укрепило его уверенность в себе. И хотя Кэл был привлекательным геем, в его интересе к Йену никогда не было ничего зловещего или закулисного, он никогда не искал романтических или сексуальных отношений с ним, которые были бы освежающими и ценились. Это помогло Йену начать понимать свою ценность как личности, а не как игрушки или куска мяса. Как только идея была воплощена в жизнь, им понадобились другие танцоры. И Кэл, и Йен могли двигаться, но им нужно было еще несколько танцоров, парней, которые выглядели бы по-другому и привносили что-то индивидуальное в игру. Кэл настаивал на том, что ему не нужны парни, похожие на стереотипных стриптизеров; он хотел, чтобы его группа была более реальной, грубой для всех возрастов, почти общительной. Да, они продавали фантазию, но его фантазия должна была быть уникальной. Просто не было смысла нанимать парней, которые уже выглядели как все остальные стриптизеры; им нужна была уникальная торговая точка. В конце концов, все произошло совершенно случайно. Джимми, жених его сестры Фионы, изо всех сил пытался найти стабильный доход после того, как его богатая семья внезапно отказалась от него, узнав, что он бросил колледж. Парень был привлекателен в каком-то смысле богатого придурка из высшего класса, но в нем также были шарм и харизма. Он был натуралом, хотя, по мнению Йена, это могло быть проблематично, но, на удивление, он не стеснялся раздеваться перед пьяными парнями-геями, очевидно, это было более привлекательное предложение о работе, чем пробираться через канализацию, пока вторгшиеся тараканы пытаются заползти тебе в задницу. Калеб был бывшим парнем Йена, если их недолгий роман можно назвать отношениями. Хотя технически они прекратились, когда Йен обнаружил, что Калеб на самом деле бисексуал и все еще встречается со старой девушкой, они продолжали поддерживать случайные контакты. Йен понял, что может оставаться на дружеской основе с этим парнем, поскольку никогда не был в него влюблен, он был просто парнем, с которым ему было весело и с которым у него был приличный секс, пока он все еще приходил в себя. Он знал, что парень недавно потерял несколько смен на пожарной станции из-за сокращения бюджета, и поэтому пригласил его присоединиться к их команде. Йен знал, что парень умеет двигаться и не боится аудитории, поэтому решил, что он может стать хорошим дополнением. Кэл согласился, как только посмотрел его на прослушивании. Последним участником оказался давний сосед и друг семьи Галлагер, Кевин Болл. Йен знал, что ранее он несколько месяцев раздевался в клубе, и у парня было чрезвычайно сексуальное тело, на которое он сам иногда дрочил, когда был ребенком. Парень был привлекателен с головы до ног и совершенно раскован, черт возьми, они с женой снимались в порно за дополнительные деньги, так что Йен решил, что он согласится еще до того, как заговорит с ним. У Кевина и его жены Ви теперь были девочки-близнецы, и бар едва сводил концы с концами, поэтому он ухватился за шанс подзаработать немного денег на стороне. Группа была вместе уже почти два года, у нее были постоянные заказы и, следовательно, стабильный доход, вот почему Йен был удивлен, что Кэл решил, что настало подходящее время влить в себя немного новой крови, свежей и, желательно, молодой. Йен решил, что если она не сломалась, то не стоит ее чинить, а "South Side Stallions" были какими угодно, только не сломанными. Но, глядя на парня, Микки, как он позже узнал, его звали; он, конечно, мог видеть привлекательность в его темных волосах, голубых глазах и бледной коже. На нем тоже была написана южная сторона, более очевидным образом, чем у любого из существующих участников. Но Йен почувствовал, как внутри него начинает подниматься что-то сродни ревности и страху, над которыми ему захотелось посмеяться и отрицать. Он не был уверен, что понимает почему, но, возможно, потому, что хорошо знал, как на него смотрят как на нынешнего “фаворита“, ”выделяющегося", “особенного”. Обычно он зарабатывал больше всего денег на “чаевых" и получал наибольшую реакцию публики. Он задавался вопросом, что произойдет, если этот новичок придет на борт и он станет новой “звездой”, будет ли Йен дипломатичным и зрелым, искренне порадуется за него или разозлится из-за того, что новичок угрожает его положению у власти. Он зашел в клуб, где они с Кэлом работали до того, как ушли, чтобы полностью посвятить себя группе. Они могли заказывать всего несколько концертов в неделю, но остальное их время тратилось на скучную, но необходимую административную работу, такую как бумажная работа, телефонные переговоры и ответы на электронные письма. Йен также помогал создавать новые программы, подбирать музыку, посещать локации, чтобы проверить сцену, освещение и оборудование. Дело было не в том, чтобы просто появиться в тот вечер, было задействовано значительное количество закулисного планирования и организации. Вот почему Кэл позаботился о том, чтобы Йен зарабатывал немного больше, чем другие ребята, чтобы отразить дополнительные часы, которые он потратил. Им повезло в том, что они покинули клуб в дружеских отношениях с владельцем, который разрешил им репетировать в помещении в часы закрытия бесплатно, при условии, что они оставили его в том виде, в каком оно было. Кэл также позаботился о том, чтобы, если они когда-нибудь представят какие-либо выступления для парня, они сделали бы ему “скидку”, так что это было взаимовыгодное соглашение. Он подъехал на своей старой, но надежной машине и заметил машину Кэла снаружи. Он присоединился к нему внутри и заметил, что Кевин, Джимми и Калеб также присутствуют. Он просто получил расплывчатое сообщение с просьбой встретиться с ним там на следующее утро, которое, как предположил Йен, должно было быть репетицией или провести какую-то встречу. -Привет - поприветствовал он других мужчин, которые, как обычно, полуобняли его или стукнули кулаком. - Так как дела? Кэл, думал, мы все привыкли к новой рутине. - Кэл понимающе ухмыльнулся, и Йен автоматически склонил голову набок. -Что ты задумал? - сказал он со вздохом. -Итак, я знаю, что мы лишь мимоходом обсуждали идею нового участника, но я действительно думаю, что в этом парне есть что-то особенное, и я думаю, мы должны дать ему шанс, по крайней мере, предложить ему возможность пройти прослушивание. Йен выпрямился и твердо посмотрел на мужчину. -Когда ты говоришь "прослушивание", ты имеешь в виду "сейчас"? -Точно! Подумал, что мы все должны высказаться, после того, как он выступит, конечно. Трое других мужчин, казалось, не были так обеспокоены и просто небрежно кивнули Кэлу. -Но мы ничего не знаем об этом парне, подходит ли он нам, он может быть мудаком или бездельником, готов ли он взвалить на себя эту работу, откуда мы знаем, что он отнесется к этому серьезно, он может выбить нас всех из игры, мы просто нарушим рутину, и присутствие какого-то дополнительного случайного парня выведет все из равновесия! Он знал, что говорит бессвязно, и его голос звучал слишком эмоционально, что заставляло других мужчин с любопытством смотреть на него. -Кев знает его, он не совсем незнакомец, Йен. Он молод, горяч и в нем есть что-то особенное. Давайте просто дадим ему шанс показать, на что он способен, да. Йена покоробило использование Кэлом слова “особенный”, черт возьми, он действительно ревновал, наверняка он был лучше этого. Он больше не был ребенком, он был взрослым мужчиной, который знал себе цену и был уверен в собственной шкуре, новый аромат месяца не мог отнять у него этого. -Прекрасно, но если что-то пойдет не так, это твоя вина, Кэл, я лично думаю, что то, что у нас есть, уже особенное, нам не нужен какой-то джокер, который, насколько мы знаем, ни хрена не умеет танцевать и просто думает, что это простой способ заполучить парней или что-то в этом роде. Йен услышал, как кто-то прочистил горло позади них, и обнаружил парня, о котором шла речь, стоящим на сцене и бросающим на него яростные взгляды. Это был темноволосый бармен из клуба, тот самый, со стальными голубыми глазами и дерзким поведением. Ему стало интересно, как долго он там стоял и что успел подслушать. Внезапно Йен почувствовал себя полным придурком из-за своей незначительной вспышки гнева, которую, безусловно, можно было бы считать чрезмерной реакцией. -Ребята, это Микки! Ты готов начинать? - Кэл повернулся к Микки, который кивнул и закусил губу, как будто он нервничал, подумал Йен. Йен боролся с желанием рассмеяться над тем, каким потерянным он выглядел на сцене, когда готовил свою музыку, и не только потому, что он был меньше остальных, но что-то в нем выглядело так, словно ему здесь не место, как будто он притворялся или был совершенно не в себе. Он явно не был переполнен волнением, как Кэл, поскольку тепло улыбнулся Микки, который, казалось, был готов начать. Дело не в том, что на парня было неприятно смотреть, нет. На самом деле он был чертовски сексуальным парнем и принадлежал к тому типу парней, с которыми Йен непременно захотел бы переспать, с его темными, почти черными волосами, которые были выбриты по бокам и длиннее на макушке, с его выразительными голубыми глазами, бледной кожей и полными розовыми губами. У него были татуированные костяшки пальцев, что удивило его, и еще одна татуировка на предплечье. Его тело было подтянутым и упругим, и он не мог отрицать, что у него была самая красивая задница, которую он когда-либо видел за долгое время, даже несмотря на то, что в настоящее время она скрывалась под обычными серыми спортивными брюками. Что еще беспокоило его? Кто приходит на прослушивание в качестве стриптизера в серых повседневных брюках, мешковатой толстовке с капюшоном и чем-то похожем на простую черную майку? К тому же, он был босиком, что сбивало его с толку, пытался ли он сделать какое-то заявление, потому что, что бы это ни было, Йен не уловил смысла. Он скрестил руки на груди, когда Микки, казалось, занял свою позицию в центре сцены, в то время как остальные встали полукругом в нескольких футах от него. Йен не смог удержаться от ухмылки, и Кэл бросил на него взгляд “будь милым”. Заиграла музыка, и Микки заметно вздохнул, когда начал выступать, сидя на стуле со склоненной головой. Музыка начала заполнять комнату, и Йен был удивлен еще раз, так как он не ожидал, что из всех людей этот парень окажется фанатом этого жанра коммерческой поп-музыки. Когда зазвучало вступление, он начал двигаться всем телом, и интерес Йена достиг максимума. Зазвучал текст, и Микки начал раскачиваться в такт ритму, одновременно расстегивая молнию на капюшоне. Теперь он смотрел прямо перед собой, и его глаза, кажется, встретились с глазами Йена, и на секунду ему показалось, что по лицу мужчины расползлась ухмылка. Вступлением был рэп, и Микки танцевал под мужской голос, снимая капюшон, обнажая слегка укороченную и облегающую черную майку под ним, а затем он приступил к своим брюкам. Он на мгновение замер и демонстративно наклонился и медленно приспустил штаны, пока не стало видно его нижнее белье, прежде чем повернуться обратно и покрутил бедрами, отчего брюки упали на пол. Он осторожно и, по общему признанию, довольно грациозно вышел из них, прежде чем повернуться спиной к мужчинам и сесть верхом на стул. Он обхватил ногами спинку стула, что позволило ему опуститься назад, вытянув спину к земле, прежде чем медленно вернуть свое тело в прежнее сидячее положение. “ Я знал, что ты придешь ко мне И вот ты здесь, Но тебе лучше выбирать осторожнее, Потому что я, я способен на все., На все и вся” Микки встал, когда зазвучал главный женский голос, и Йен обнаружил, что его глаза блуждают по его телу, которое было едва скрыто под узкой черной майкой и обтягивающими черными боксерскими трусами с большой кружевной вставкой у талии, обнажающей намек на его бледную кожу. Его дерзкая задница была идеально обтянута тонким слоем материала, и спереди выглядела так же хорошо. Со сцены на пол, где стоял он и другие зрители, вели несколько ступенек. Микки начал спускаться, его гибкое тело легко скользило, и все это время он двигал бедрами и корпусом. Ступив на последнюю ступеньку, он осторожно снял топ и с дьявольской ухмылкой швырнул его на пол. Теперь Йен мог любоваться его обнаженным торсом, и ему было трудно сопротивляться, в основном твердым и мускулистым, но с небольшой округлостью к животу. Он не торопился танцевать перед каждым мужчиной с постоянной ухмылкой на лице, практически прижимаясь к ним всем телом, время от времени опускаясь и даже тряся перед ними задницей. Другие мужчины весело улыбались и даже иногда смеялись над его озорной и уверенной демонстрацией. Когда он приблизился к Кэлу, тот, казалось, еще больше посмотрел ему в глаза и перестал ухмыляться, его лицо приобрело выражение, которое теперь было более чувственным и эротичным. Его взгляд смягчился, и он выглядел скорее игривым, чем агрессивным, когда он соблазнительно двигал своим телом из стороны в сторону. Йен слегка фыркнул, думая, что парень был законченным подлизой. Микки взглянул в его сторону, и лицо Йена вытянулось, полагая, что он, должно быть, уловил его реакцию. Брюнет снова ухмыльнулся, когда он важно направился к нему, на этот раз положив руки на Йена, чего он до сих пор не делал. Его руки были теплыми и твердыми, когда они блуждали по груди Йена, поддерживая его, поскольку Микки эффективно использовал его как опору. Он не мог отрицать, что за Микки было завораживающе наблюдать, как он раскачивался в такт музыке. “Так ты хочешь поиграть с магией? Парень, ты должен знать, во что ты влюбляешься Детка, ты осмелишься это сделать? Потому что я иду на тебя как темная лошадка (эй) ” Он сменил позу, прислонился спиной к груди Йена, пристально глядя на него, и запустил руку ему в волосы. Не то чтобы им запрещалось прикасаться к клиентам, но что-то в этом было похоже на переход границы, не то чтобы он жаловался или собирался положить этому конец. Глаза Йена наслаждались тем, что они были так близко, достаточно близко, чтобы разглядеть нежные светлые веснушки на его носу и щеках и густоту темных ресниц, которые, казалось, только подчеркивали его ярко-голубые глаза, которые все это время были устремлены на Йена, казалось, не мигая. Затем Микки скользнул вниз по телу Йена, пока тот не присел, прежде чем выгнуть спину и снова подняться, практически трясь задницей об область промежности Йена в процессе. Затем он слегка наклонился и покрутился перед ним, красиво покачивая круглой задницей, прежде чем, наконец, уйти. Когда он крался прочь, то повернулся всем телом и откинул голову назад, все это время его голубые глаза были прикованы к зеленым глазам Йена. Он продолжал время от времени опускаться на пол, прежде чем медленно приподнять свое тело, выгнув спину, чтобы выставить вперед задницу. Движения были контролируемыми, но плавными и невероятно сексуальными. “Готовы ли вы к, готовы ли к (готовы к) Идеальному шторму, идеальному шторму? (Идеальный шторм) Потому что как только ты станешь моей, как только ты станешь моей (о) (Пути назад нет)” Он откинулся на спинку стула и с намеком провел руками по своему телу и бедрам, прежде чем широко расставить ноги. Затем Микки поставил одну ногу на стул, перекатываясь всем телом, прежде чем снова оседлать стул, но не раньше, чем он несколько раз опустил бедра, и Йен не мог не пожалеть, что не сидит на этом стуле. Он закончил тем, что снова откинулся на спинку стула, его сильные ноги сомкнулись на спинке стула, и он был уверен, да, этот ублюдок подмигнул ему, как только музыка стихла. Йен почувствовал, как его щеки начали гореть, когда он понял, что его, возможно, просто разыграли, Микки определенно пытался что-то сказать, и он, несомненно, просто использовал Йена, чтобы добиться этого. Это была силовая игра, это бесспорно. Если бы он был лучшим человеком, он бы признал его игру и похвалил его за это, но Йен не был таким человеком, нет, он был взбешен. Мужчины рядом с Йеном немедленно начали улюлюкать и свистеть, когда Микки начал исправляться, прежде чем вернуться обратно. Йен заметил, что его лицо и шея слегка порозовели, и это было больше похоже на нервный румянец смущения, чем на напряжение, что казалось неуместным, учитывая выступление, которое он только что устроил. -Господи, Микки, что это было? - воскликнул Кевин, давая ему пять. - Терри перевернулся бы в могиле! Микки усмехнулся и почесал нос, что показалось Йену любопытным, пока он гадал, кто такой Терри. -Да, достаточно хорош для ублюдка. - ответил темноволосый мужчина. Странно, но Йен решил, что выглядит он так же привлекательно, когда снова стоит полностью одетый, его кожа слегка порозовела, щеки все еще имели приятный розовый оттенок, а волосы выглядели немного растрепанными, с несколькими выбившимися прядями, падающими на лоб. -Это было что-то другое, чувак! - предложил Калеб, а Джимми одобрительно кивнул. -Действительно было, так что скажешь, Микки, хочешь присоединиться? - Кэл посмотрел на мужчину, ожидая его ответа, и на секунду глаза Микки метнулись к Йену, прежде чем он снова посмотрел на Кэла. -Почему бы и нет, кто-то же должен показать вам, старожилам, как это правильно делать! Другие мужчины рассмеялись над “шуткой” и начали похлопывать его по спине, принимая с распростертыми объятиями. Но Йен не был так впечатлен, во-первых, он не был чертовски стар, а во-вторых, ему не нужно было, чтобы кто-то показывал ему, что делать, он успешно делал это годами. Он нацепил свою лучшую фальшивую улыбку и притворился таким же восторженным и оптимистичным, как и остальные члены этой команды, но не сомневайтесь, он был выше Микки во всех возможных отношениях и не стал бы прислушиваться к его “советам”. Возможно, он и знает, как трясти задницей, но если Микки хотя бы попытается показать такое отношение к Йену, что ж, его ждал очень неприятный сюрприз.