Звёздный номер

Из-за того, что я оказалась той, кто всё это запутал, я же должна была это всё и распутать*. В мои мысли не приходила ни одна стоящая идея о том, как завершить весь этот спектакль двух актёров, приходили только бредовые идеи, что-то вроде того, что Ким Хёнчжун при падении расшибёт себе голову и потеряет память, и поскольку я не в его вкусе, мы с ним больше не смогли бы быть вместе — сценаристы мыльных опер бы сейчас горячо поспорили со мной, но я хотела конца этой лживой истории как можно скорей. Однако все мои попытки найти выход из этого дурацкого положения были похожи на попытки выдумать ещё более лживую, чем эта, историю. Из-за постоянно гудящей головы, в которой роились сотни сомнительных мыслей, ни о каком праздничном настроении и речи быть не могло, оно было испорчено нашей с Хёнчжуном игрой во влюблённую парочку. Хотя, если подумать, то на моём месте бы желала оказаться каждая его поклонница, так почему же я не чувствовала ни капли гордости за свою удачливость, ведь среди всех незнакомых номеров с индексом моей страны я промахнулась на тот, который принадлежал популярному когда-то актёру? — Потому что ты лгунья, — раздался голос где-то под моим правым ухом, куда я сразу устремила свой взгляд. На плече, скрестив свои руки, сидела миниатюрная «я» со сверкающим нимбом и белоснежными крыльями за спиной — точно, ангел. — Совесть заедает тебя, да? — Это была ложь во спасение, поэтому не слушай её, — послышался следом другой, но похожий голос, только уже под левым ухом, где на другом плече сидела вторая миниатюра меня, ехидно посмеиваясь с красными рожками на лбу. — Ваша встреча — это ведь судьба, его же слова, между прочим. Да и у тебя не было другого выхода, когда эта Чжихун стала давить на тебя свиданиями вслепую. — Можно было бы просто попросить её больше не сводить тебя с разными парнями. Люди имеют свойство понимать просьбы других людей, — спокойным голосом заметила ангел, покосившись на другую сторону, где сидел чертёнок и закатывал глаза. — Слова просты**. — А теперь мы мучаемся угрызениями совести. Ещё и родителей обманывать придётся. — Слово и без ног пройдёт тысячу ли***. Что толку в данное время рассуждать о том, что было бы, если бы мы не ляпнули тогда о том, что у нас якобы есть парень? Между прочим, в прошлом году, эта мадам записала на бумажке одно новогоднее желание. Вот это будет взрыв смеха, когда она вспомнит о нём, — хихикнул чертёнок, прикрывая рот рукой. Мои брови невольно сдвинулись к переносице. Разве можно вспомнить о желании, которое я загадала почти год назад, записала и сожгла, превратив в пепел, чтобы точно уж сбылось? — Серьёзно не помнишь? — прекратив хихиканье, с укоризной уставился на меня чертёнок, и я качнула головой. — Ты загадала себе парня! Вот парень и явился в твоей жизни! — Так он не сам явился, а мы его вызвали. И он нам не парень. — Во-первых, желания никогда не являются сами по себе, падая откуда-то с неба, а их нужно вызывать, логично же? Во-вторых, он нам парень, пока только на правах спектакля перед подругами и родственниками, но, как говорят американцы, fake it till you make it. В-третьих, да вы только присмотритесь к нему, он же горяч как самый острый рамён!.. — Станция метро Йонсан, — объявил знакомый женский голос внутри вагона Сеульского метрополитена, прервав мой внутренний разговор, который окружающие, я надеюсь, не слышали. Будто выйдя из транса, я вскочила со своего сидения и, извиняясь за беспокойство, стала перебираться через плотную толпу пассажиров к платформенным дверям, которые раздвинулись в стороны, выпуская меня в такую же толпу людей, спешащих и возвращающих по своим домам после трудного рабочего дня. Час пик. Наверное, возможно представить себе, как чувствуют себя популярные люди, когда попадают в такую же давку из-за окруживших их фанатов, только разница в том, что здесь, неважно, на станциях метро или на улицах, всем на всех плевать. Я встряхнула своей головой, поднимаясь по движущемуся эскалатору к выходу из метрополитена. Почему я часто стала задумываться над тем, что чувствуют публичные люди? Не потому ли что мой «парень» из таких? Почувствовав вибрацию в кармане своего пальто цвета кофейной гущи, я полезла в него и достала мобильный телефон, на экране которого высветился уже знакомый мне номер. Спустя пять дней, кое-кто снова вспомнил обо мне и о моём долге. — Слушаю, Хёнчжун-щи, — ответила я на его звонок усталым голосом, шагая к лестнице, к выходу из станции метро, наверху которой раздавались звуки проезжающих машин. Поднимаясь по ступенькам лестницы вместе с движущей толпой людей, я снова задумалась, бросая взгляды на некоторых женщин, сколько из них в процентах встречались с популярными певцами и актёрами? — Ты свободна сегодня вечером? — спросил у меня Хёнчжун. Хоть на последней с ним встрече я почти сумела без его исправлений обращаться к нему на «ты», слышать, как таким же образом обращается ко мне он сам, каждый раз смущало меня. Услышав такой заманчивый вопрос, который повлёк за собой жирный намёк на приглашение поужинать, я застыла посреди оживленной улицы. Идти теперь домой больше не было смысла. — Свободна, — едва удержала я в себе вздох удручения. Одна из причин по которым я отказывалась от свиданий было дикое желание после рабочего дня завалиться на свою кровать и забыться, но перед Хёнчжуном я была в долгу, поэтому не посмела солгать ему про свои якобы планы, из-за которых я не могла бы с ним встретиться. Человек и вправду единственное лживое существо на этой планете. — Отлично, тогда я заберу тебя и мы поедем в один ресторан обирать тебя до нитки. Ты сейчас где? — Возле входа на станцию Йонсан. — О, как удачно. Я как раз поблизости, подъеду через пять минут. Опустив руку с мобильником, на котором после окончания вызова потух экран, я тихо вздохнула и отошла к бордюру проезжей части, чтобы не мешать прохожим спешить по своим делам. Бросив тоскливый взгляд в сторону улицы, на конце которой располагался мой дом, до которого мне оставалось ещё пять минут шага, я присела на скамейку, как через несколько минут к тротуару подъехала знакомая мне белая машина и притормозила. Я вгляделась в окно, чтобы увидеть её водителя, как оно медленно опустилось, являя мне знакомое лицо Хёнчжуна с его лучезарной улыбкой. Кивком головы он указал мне садиться в машину, и я, открыв её дверь, села рядом с ним. Когда дверь была захлопнута, а ремень безопасности пристегнут, его машина тронулась, пристраиваясь между другими. — Что ты любишь есть больше всего? — вместо обычных «как дела» прозвучал вопрос, заставивший меня моргнуть глазами и забегать ими по панели в поисках верных ответов. Платить всё равно мне — значит ни о каких омаров и лобстеров и речи быть не может. — Суши, — спустя несколько секунд раздумий ответила я, и отчасти это была правда. Я обожала роллы и маки, поэтому часто заказывала себе их в пятничный вечер, чтобы побаловать себя за то, что справилась с рабочими днями. — Я знаю один японский ресторан, так что поедем туда, — по одному виду на Хёнчжуна можно было бы предположить, что он находится в прекрасном расположении духа, но что-то гложило меня, когда я видела его улыбку, которая ни на секунду не сходила с его губ. — Я бы выпил. Ты не будешь против, если после нашего ужина я закажу нам «трезвого водителя»****? — Я бы тоже хотела выпить, так что ни капли не против, — ответила я и стала кусать свои губы. Человек изъявляет желание выпить в трёх случаях: тогда, когда с ним случается что-то хорошее, и он хочет это отметить парочкой рюмочек, или когда ему так паршиво, что хочет утопить в соджу свои горестные воспоминания, или же он страдает алкоголизмом. — Ёлочку уже нарядила? — Нарядила, а ты? — спросила я, вспомнив, как он помог мне донести пушистую ель до двери моей квартиры. — Я? — Ты ещё не купил ёлку или вообще не покупаешь их? — Обычно в период рождественских праздников я редко бываю дома, из-за концертов и спектаклей, прихожу домой, когда светает, поэтому не вижу смысла ставить ёлку, на которой даже не могу включить гирлянду, чтобы полюбоваться её огоньками. Это нужно делать, когда стемнеет, верно? Меня редко бывает дома, вот почему я не покупаю себе ёлку. — Это грустно слышать, — прошептала я. — Почему же? — усмехнувшись, бросил на меня быстрый взгляд Хёнчжун. — Каждый человек заслуживает атмосферы праздника в собственном доме. Это время объединяет всех людей; и богатых, и бедных, и одиноких, и семейных, и занятых работой, как ты, тоже. Украшенные ёлки стоят в домах, чтобы напоминать их хозяевам, что этот год подходит к концу, что они трудились, боролись, расстраивались, разочаровывались, и заслужили любоваться огоньками и ёлочными игрушками, чтобы напоминать самим себе о том, что в это время им позволено пожить беззаботной жизнью, как в детстве. — Ваша философия мне импонирует, настоятель. — Мы же как бы на «ты»? — с улыбкой спросила я. — Всё верно, всё верно, — так же с улыбкой отозвался Хёнчжун, заезжая на частную парковку японского ресторана и пристраивая свой автомобиль между двумя, на одном из свободных мест. — Ты меня замотивировала купить себе ёлку и нарядить её. Кто я такой, чтобы лишать себя радостей? — Пусть другие лишают нас радостей, но не мы, — усмехнулась я и ухватилась за дверную ручку, потянув её на себя и открыв тем самым дверь машины. — Чувствую, мы сегодня не обойдёмся без философских тем, — хмыкнул Хёнчжун, выходя из машины, — но мне это даже очень нравится. — А если ещё и выпьем, то к утру у нас будет готова научная диссертация в устном формате. Хёнчжун заблокировал двери своей машины нажатием на кнопку и повёл меня к ресторану, над которым красным неоновым цветом горела вывеска с витиеватым японским иероглифом, а сам интерьер ресторана был воплощён в стиле времён якудза, казалось, сейчас забредут в помещение преступные группировки, закажут себе свежих сашими и горячих гейш. — Я будто в Японии оказалась, — шёпотом восхитилась я, когда мимо нас проходила молодая официантка в расшитом цветочном кимоно из атласного шёлка. Она несла на деревянном подносе приготовленные суши вместе со стеклянными рюмками для саке. — Ирассяимасэ****, — поклонившись нам так, что ни одна рюмка не скользнула на подносе, поприветствовала нас девушка и на том же японском обратилась к нам с вопросом. Я заморгала глазами, ведь из японского я знала только «конничива» и «аригато», и перевела взгляд на Хёнчжуна, который со сдержанной улыбкой, на том же японском, с чётко выраженными «мас» на окончании фраз, ответил ей что-то мне непонятное, наклонив голову. Девушка кивнула и одной рукой указала нам на двери, состоящие из полупрозрачной плотной бумаги, прикреплённой к дверной раме. Когда мы подошли к ним, другая подошедшая официантка, в кимоно из других цветов, более синих, с узорами волнистых пен, раздвинула их, приглашая нас переступить порог. — Аригато, — выпалила я, чтобы не казаться девушкам глухонемой, и поклонилась им в знак благодарности, снимая свои ботинки и проходя первой во внутрь освещенного помещения с низким деревянным столиком и четырьмя подушками на ковре. В углу, в керамическом сосуде стояла традиционная икебана из трёх ветвей пушистого хлопка, с которой я не сводила своих глаз, пока опускалась на подушку, подбирая под себя ноги. Переговорив на японском с девушкой, которая приготовилась обслуживать нас, Хёнчжун присел напротив меня и скрестил свои ноги. Раздвинувшиеся двери вновь сомкнулись, оставляя нас одних. — Я заказал нам большой сет с самыми вкусными роллами и сашими, а выпить — саке, не возражаешь? — Никак нет, — качнула я головой. — Здесь совсем не говорят по-корейски? — Говорят, если посетитель ресторана совсем не разговаривает по-японски, а так, ради атмосферы духа, здесь работают японцы, которые в первую очередь разговаривают на своём языке. — Ты тоже можешь разговаривать на их языке, это впечатляет, — улыбнулась я Хёнчжуну. — Где и как ты его выучил? — Часто гастролировал по городам Японии, посещал там ток-шоу, снимался в эпизодах японских сериалов, выпускал песни, в общем, долгое время работал в Японии, так и выучил язык. Переводчика найти не было проблемой, но хотелось общаться с людьми и со своими поклонниками на их языке без посредства посторонних. — Мотивация была, ещё и какая. И какие они, японские поклонники? — Преданные. — А корейские? — М... — Хёнчжун поджал свои губы, задумываясь над моим последним вопросом. — Ревнивые. Чувствительные. — В плохом смысле? — уточнила я с полуулыбкой. — Не стану отрицать, что выступать перед корейской публикой для меня было сплошным стрессом. Мог сказать что-то не то, с не такой интонацией, посмотреть не так на кого-то — и это влекло за собой скандал, — с улыбкой ответил Хёнчжун и перевёл взгляд на двери, которые в эту же секунду раздвинулись в стороны, являя нам официантку, которая, сняв свои деревянные сандалии, поднесла к нашему столику большое фарфоровое блюдо в квадратной форме, на котором были выложены суши. Позабыв о приличии, я раскрыла свой рот, увидев их разнообразие и огромное количество, а потом, вспомнив о том, что платить за такой изысканный ужин придётся мне, захлопнула его. Если продолжу вот так встречаться с этим человеком, оплачивать наши ужины, то уже в начале следующего месяца окажусь без средств к существованию. На последнюю нашу встречу угощу Хёнчжуна миской сваренного риса и маминым кимчи. Перед нашими глазами оказалась бутылка сакэ, которую Хёнчжун сам открыл и стал разливать в обе рюмки, в его и в мою, к которой я сразу примкнула свои ладони, не забыв о правилах этикета. Всё же он старше меня. — Давай без церемоний, выпьем как старые друзья. Я взглянула на него, ставившего бутылку с саке на столик, и не знала, как отреагировать на его слова. Я задалась вопросом, а есть ли у него вообще друзья? «Старые», «новые», «хорошие знакомые»? Вдруг он кушает и пьёт со мной, потому что ему больше не с кем это делать? С этими мыслями я поднесла налитую рюмку к своим губам и осушила её. Мы перестали следить за временем, наши смартфоны не издавали ни звука, ни жужжания, спрятанные в карманы курток, поэтому, с аппетитом поедая роллы, один за одним, опрокидывая в себя рюмки уже второй бутылки саке, мы забыли про то, что стрелки на часах имеют свойство двигаться вперёд. Мы делились друг с другом самыми банальными историями из детства. Как объяснил мне позже Хёнчжун, он хотел встретиться со мной сегодняшним вечером не только потому что проголодался, но и потому, что даже первоклассные актёры не пропускают своих репетиций. А впереди нас ждала премьера спектакля под названием «Знакомство с родителями». Хёнчжун делился со мной буквально всем; тем, как побеждал на олимпиадах по математики, как взрослые восхищались его способностью быстро всё запоминать, как подрабатывал официантом в ресторане его родителей и бегал по кастингам. С каждой выпитой рюмкой алкоголь ударял в голову, и то, о чём он рассказывал дальше, я помнила смутно. — У тебя есть какие-нибудь родинки или шрамы? — спросил Хёнчжун, доставая из кармана свой кожаный бумажник, увидев который, я запротестовала. — Я оплачу, за мной ведь долг! — Ресторан не из дешёвых, так что, будучи джентльменом, оплачу я, — возразил Хёнчжун, отдавая подошедшей девушке свою банковскую карточку, чтобы расплатиться за наш ужин. — Это я должна быть джентльменом, ведь из-за моей лжи мы оба должны притворяться парочкой, — захныкала я как маленький ребёнок, отчего Хёнчжун бросил на меня взгляд и улыбнулся. — Это я должна платить за ужины, я! — В следующий раз оплатишь, а пока ответь, что там у тебя со шрамами и родинками? — Зачем задавать вопросы столь интимного характера? — пробубнив, спросила я и взяла в руки пальто, надевая его на себя. — А ведь твои родители могут и спросить, чтобы понять на каком уровне наши романтические отношения. — Если ты ляпнешь при папе, что знаешь мою родинку на внутренней части моего бедра, то ему это вряд ли понравится, ведь я для папы всегда буду маленькой девочкой, — напустила я на себя важность, засовывая руки в карманы своего пальто, выходя первой из ресторана, — аригато! — и не забывая поблагодарить девушку в кимоно. Хёнчжун схватил с пола забытую мной сумку и поспешил за мной. — Ну, а шрамы, оставленные далёким детством? — Детство никогда не оставляло на мне шрамов, а вот юность... — Где? — Здесь, — остановившись у припаркованной машины Хёнчжуна, я обернулась к нему и ткнула указательным пальцем в свою грудь. Разбираться, с какой стороны бьётся сердце, я была не в состоянии, будучи в состоянии алкогольного опьянения. Я едва не засыпала на ходу, но умудрялась вести разговор с Хёнчжуном, который остановился напротив меня и опустил глаза на указанное мной место на груди. — Когда ты была совсем юной, тебе разбили сердце? — А глупые взрослые всем талдычат, что это лучшие годы нашей жизни, — хмыкнула я и краем глаза заметила какое-то движение за плечом молодого мужчины, из-за которого я выглянула и увидела, как двое парней засовывали в машину в бесчувственном состоянии девушку, держа её за оба плеча как тряпичную куклу. Возмутившись открывшимся зрелищем и тому, что никого из прохожих не трогает эта подозрительная ситуация, несмотря на их косые взгляды, а на месте бедняги могла быть я сама, я покраснела от гнева. — А ну стоять! — рявкнула я так громко, что напугала стоявшего передо мной Хёнчжуна, который содрогнулся всем телом и широко распахнутыми глазами проследил за тем, как я ринулась спасать девушку. Двое парней, услышав меня, бросили свои опасливые взгляды в мою сторону и, судя по движению губ явно выругавшись, чуть ли не швырнули девушку в салон машины как какую-то вещь, чтобы скорей убраться от меня, но я, которая в колледже стометровку пробегала всегда первой, уже за считанные секунды оказалась рядом с ними и мёртвой хваткой вцепилась в ногу девушки, лежавшую без сознания на кожаном сидении. — Ты кто такая? Чего лезешь куда тебя не просят? — Один из них грубо толкнул меня в плечо, чтобы я отошла от них, но я лишь крепче сжала пальцы вокруг девичьей лодыжки и подняла на него взгляд, которым можно было бы убить их на месте, если бы только это было возможным. — Это моя подруга, куда вы её, подонки, увозите? — процедила я сквозь зубы и, растолкав их, полезла в салон машины, хватая девушку за руки, чтобы поднять её. — Сонхва-я, просыпайся! Я тебя везде обыскала, везде, а тебя какие-то придурки увезти хотят! — Слышь ты, свали по-хорошему, а то пожалеешь, — перешёл на угрозы все тот же, хватая меня за пальто и выдёргивая из машины как шелудивую собачонку. Я готова была драться с ним, но почувствовала, что меня резко отпустили. — Руки, — предупреждающе уставился на парня Хёнчжун, захватив его левое запястье левой рукой и описав большую дугу против часовой стрелки, отчего тот накренился, злостно зашипев себе под нос. — Куда вы двое похищаете эту девчонку? Явно не к её дому желаете подвезти и явно по вашей вине она находится без сознания. Это подруга моей девушки. Мы были свидетелями того, как вы её засовывали в машину, без её на то согласия, так что нам будет что рассказать полиции. Пока Хёнчжун разбирался с одним из парней, я снова полезла в салон машины и, схватив девушку за оба запястья, попыталась вытащить её на улицу, но с горем пополам сумела лишь оторвать её лопатки от кожи сидения. — Валим, брат, валим, иначе реально проблемы будут, — разнервничавшись после угрожающих слов Хёнчжуна, второй, меньше первого по росту, отпихнул негодующую меня и вытащил тело девушки, чуть ли не кидая его в мои руки, отчего я повалилась на асфальт, с трудом удержав девушку в своих руках. — Ах, вы гады, — разозлился Хёнчжун и дал первому коленом в живот так, что он с болезненным стоном повалился рядом, едва успев выставить вперёд руку и поцарапав её о сухой асфальт. — Хана! — испуганный женский крик заставил нас всех на секунду замереть, повернуть головы и увидеть запыхавшуюся девушку, которая побежала прямиком к той, лежавшей в моих руках без сознания. — Хана! — Она упала на колени перед нами и, охваченная страхом за свою, по-видимому, знакомую, схватила дрожащими руками её лицо. Когда она позвала девушку ещё раз по имени, затрясся руками, я заметила, как ресницы той вздрогнули и медленно разлепились, являя нам ещё мутные от действия наркотических веществ глаза. — Как же я испугалась! Тебя нигде не было и те двое испарились с тобой! Я как чувствовала, что нельзя им доверять! — со слезами на глазах запричитала знакомая Ханы, и тем временем, воспользовавшись тем, как мы отвлеклись на воссоединение двоих подруг, один парень подхватил другого, второпях усадил его на заднее сидение, сам запрыгнул на водительское и, ударив по педали газа, со скрежетом шин рванул с места. — Я ваши морды запомнил! — крикнул им Хёнчжун, вытаскивая из кармана свой смартфон и открывая в нём заметки, чтобы записать номер унесшегося автомобиля. — Это ваша подруга? — обратилась я между тем к взволнованной девушке, все еще не выпускавшую чужое лицо из своих ладоней и впивавшуюся в него своими мокрыми от слёз глазами. — Мы случайно увидели, как те усаживали её в машину, и меня насторожило то, что девушка была без сознания. — Нужно бы отвезти её в больницу, чтобы сдать анализы крови и узнать, каким веществом её накачали, — отозвался Хёнчжун и присел рядом с нами на корточки. — На своей машине отвезти не смогу, мы с подругой выпили, поэтому не хочу рисковать. Я закажу для нас всех «трезвого водителя» и поедем. Девушка подняла свои глаза на Хёнчжуна, вытаскивающего свой мобильный телефон из кармана куртки, чтобы вызвать упомянутую службу, и, судя по её едва заметно округлившимся глазам, стало ясно, что она узнала человека, желающего помочь ей с подругой, но решила не подавать виду, посчитав это неуместным вниманием. По крайней мере я увидела это так. — Спасибо вам большое, — от всего сердца поблагодарила она нас вдвоём и опустила глаза на свою спасённую подругу, которая только-только стала реагировать на происходящее вокруг неё. *Корейский аналог нашей пословицы «Ты кашу заварил, тебе и расхлёбывать». **Корейский фразеологизм, вроде нашего «легче сказать, чем сделать» ***Корейский аналог нашей пословицы «Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь» ****Услуги, которые предоставляются людям, находящимся в состоянии алкогольного опьянения, чтобы они могли безопасно добраться до места назначения. Вызов опытного водителя, который готов взять на себя ответственность за вождение машины. ****На японском языке «добро пожаловать», используется в сфере услуг, к клиентам, в магазине или в ресторане.