ЗАВОД

      Несмотря на то, что эту ночь они провели «под крышей», она выдалась на редкость беспокойной. На такую толпу единственная комната для персонала на Ферме рассчитана не была, и её выделили биологу. Чтобы никому не обидно. Капитан с Лингом и Джоу устроились прямо в закутке с мониторами, великодушно отпустив остальных отсыпаться, где придётся – система сама оповестит, если Крысы появятся в непосредственной близости. Коу отказался покидать центральный пульт, мотивируя это тем, что нужно приглядеть, как идёт переустановка ИИ, хотя процесс прекрасно обходился и без него. Зато там можно было развалиться в шикарном кресле и даже соорудить себе горячего питья.       Цзянь под шумок всё же уволок куда-то Чжаня, а тот не сильно-то и сопротивлялся… как-то так они и остались опять вдвоём. После эмоционального объяснения находиться рядом стало ещё более неловко – одного взгляда хватало, чтобы вспомнить эти руки, губы на своих… Гуаньшань отвернулся, демонстрируя повышенный интерес к коровам, которые сейчас, в отличие от того момента, как они вошли на Ферму, начали шевелиться в стойлах. По их лоснящимся шкурам пробегала дрожь. Вентиляция постепенно очистила воздух, и теперь, несмотря на неистребимый на Заводах запах нагретого металла и машинного масла, пахло скорее приятно – добавлялись нотки травы и влажного дерева.       Не сговариваясь, они отправились искать более-менее удобное место для ночлега. Завтра с утра нужно будет наладить связь и договориться, откуда их заберет флаер. Скорее всего, за это время он уже успел успешно эвакуировать майора Чэна, рабочих и раненных… узнать об их судьбе хотелось. И не в последнюю очередь о мелком. Мо подумал, что оставить его Сяо Хой было верным решением, хотя и немного жаль, что он не попробует свежего молока. Когда биологи перенастроили систему и разбудили стадо, производство восстановилось. Доктор Кан после химического анализа заключил, что состав пришёл в норму и предложил всем попробовать. Обычно молоко поступало на Заводы в виде порошка, и уже там разбавлялось и использовалось в столовых. А вот так, просто похлебать из кружки… вкус был странным, но приятным. Коу предупредил не увлекаться, во избежание расстройства, но никто и не планировал.       - А ты знаешь, что раньше коровы выглядели иначе? – наконец нарушил молчание Тянь.       Мо замотал головой. Разве? Хэ достал планшет, который Шань так и отказался забирать, и запустил ролик. На нём вот вообще не похожие животные с четырьмя ногами и головой, увенчанной остроконечными костяными наростами, бродили по зелёному залитому солнечными лучами лугу. Было красиво.       - Может быть, когда-нибудь снова так будет...       Они нашли более-менее тихое отгороженное от проходов место за баками, где хотя бы не так слышалось бульканье шлангов и шум от работающего конвейера. Уже привычно устроились – рюкзак и сумка служили вместо подушки. Хэ вытянулся на тёплом от каких-то технологических процессов полу и похлопал рядом.       - Иди сюда.       Шань опустился на колени и сел рядом, отвернувшись спиной. Этих чувств, что бурлили сейчас в нём, просто было слишком много. Он никогда не испытывал ничего подобного и сильно сомневался, что испытает снова. Было непонятно, как может вот так тянуть к какому-то человеку. Почему вдруг его жизнь стала едва ли не важнее собственной, почему одна мысль о том, чтобы потерять его стала невыносимым, болезненным, скребущим душу отчаянием? И что теперь со всем этим делать? Совсем ещё недавно, на платформе, он поддался чувствам, и вот так, как умел, неловко, выразил их самым доступным для себя способом. Но нужны ли они были, эти его чувства?       Вспоминая о том, как вцепился тогда в него Тянь, как нежны были его поцелуи, как всё это было вот буквально только что… пробирала дрожь, несмотря на тепло. Если он сейчас ничего не сделает и не скажет…       И вздрогнул, когда на плечи легли ладони, а шеи коснулось дыхание.       - Иди ко мне. Ну, что ты… - прикосновение губ едва чувствовалось за ухом, Шань повернул голову, и тут же получил ещё один поцелуй в щеку, его обхватили руками, словно Тянь хотел укрыть его ото всех бед этого мира. Укутать в этот уютный кокон, где они могли быть только вдвоём. Невозможно было не потянуться в ответ за новым поцелуем, сначала робким, и оба прикрыли глаза, чтобы чувствовать это ярче – то, как учащается взволнованное дыхание, как в первый раз кончик языка трогает всё ещё сжатые губы…       Может быть, стало жарко, потому что Тянь потянул с себя упавший на пол китель, зато гладить его по рукам и плечам стало удобнее. И да, действительно, очень жарко, поэтому Шань потащил вниз язычок молнии комбеза, и Тянь отстранился, чтобы посмотреть на это. То же движение, что так задело его тогда, в день их первого разговора – плавное, всем плечевым поясом, с которого с тихим шуршанием спадает ткань – теперь заставило сглотнуть в один миг пересохшим горлом. Он остановился ненадолго, но потом всё же ползунок молнии скользнул ещё ниже, и комбез сполз, открывая торс и падая на бедра. Пальцы дрожали, трогая его ребра сквозь тонкую майку. Они словно боялись коснуться друг друга как-то слишком грубо, но нарастающее желание не давало этому осторожному исследованию продолжаться долго. И Тянь сдался первый, притягивая к себе, не вынуждая, но позволяя притереться всем телом, не скрывая того, как и чего сейчас ему так откровенно хочется. Тело Шаня оказалось на ощупь именно таким, каким он представлял – жестким, напряженные мышцы перекатывались под кожей, но теперь он изгибался, прижимаясь к нему большим котом, и от этого контраста сносило крышу. В штанах почти болезненно пульсировало, но нельзя же… вот так просто, расстегнуть ремень и… именно этим сейчас и занимались ловкие сильные пальцы в мозолях, одновременно до упора расстегивая молнию на синем комбезе. Шань…       На то, чтобы, щурясь от всё же пробивающихся сквозь морок горячего возбуждения остатков стыдливости, дотронуться до него, горячего и влажного внизу, больше чувствуя, чем слыша судорожный вздох, ушло совсем немного времени. Думать было уже невозможно, всё смыло кипящей волной, и Тянь только понимал, что его резко притянули за шею, впиваясь в губы раскрытым ртом, пока рука скользит на его члене, не давая вдохнуть, и всё ближе подбирается по позвоночнику, собираясь мурашками на шее, неминуемая разрядка. Наэлектризованное напряжение разливалось, теперь пальцы одной руки ритмично ласкали упругую плоть, а другой – сползали вдоль ребер, на узкую талию, ниже, пробрались под резинку, натыкаясь на острую косточку, захотелось сжать рукой аккуратную задницу… и от этого едва не кончил, удержавшись на краю только потому, что Шань замер.       - Ты же… понимаешь, что мы сейчас не можем… совсем? – его шепот показался слишком громким.       Он же… омега… и вот так, доверился ему. Почувствовав себя и правда последним идиотом, Тянь оставил лёгкий поцелуй на прикрытых веках прежде, чем ответить.       - Нет, конечно. Я… очень хочу тебя. Больше всего на свете. Давай сделаем этот так, как можно сейчас.       Больше их ничего не сдерживало от того, чтобы исступлённо целовать и ласкать друг друга, пока оба не задышали рвано в унисон, пачкая спермой руки и темный, в разводах, металл пола…

***

      Несмотря на гораздо более безопасное, чем вчера ночью окружение, Мо не спалось. Едва схлынули эмоции от этой новой для обоих близости, снова вернулось сначала покалывание в висках, а после их начало глухо ломить. В голове царил сумбур из невнятных образов. Словно там работал сломанный планшет, показывающий вместо картинки рябящее нечто, сопровождаемое прорывающимися искаженными звуками. Он не понимал, спит или бодрствует. Было жарко, душно, и болезненная полуявь никак не отпускала. Тянь заснул почти сразу, не выпуская его руку – прошлой ночью он смог поспать всего несколько часов, да и эмоциональные встряски не прекращались…       Шаню же уснуть удалось только под утро, и тогда же ему показалось, что он начал разбирать в этой запутанной паутине образов и смыслов некую едва уловимую суть… и она означала почему-то потустороннее, холодное и давящее, злое любопытство.       Утром, воспользовавшись скромным гостеприимством Фермы, все как могли привели себя в порядок. Помятый и заспанный Цзянь в компании привычно хмурого Чженси обнаружились у центрального пульта. Чжань бодро щёлкал по сенсорам и вскоре им удалось связаться с 17-м Заводом. Там подтвердили успешную эвакуацию выживших с 15-го и дали координаты, на которых примерно через два часа сможет приземлиться флаер. И даже сообщили, что их там будут встречать... Детали для починки передатчика теперь не требовались, но их горячо поблагодарили за проделанную работы по ремонту Фермы.       Капитан дал команду выдвигаться на точку, а док и Коу нагрузили всех, кого смогли, образцами «чтобы два раза не ездить». Джоу ворчал, что кому надо, пусть тот и несёт, и ездить вот на нём персонально не надо, но капитан пресёк «разговорчики в строю», и все покинули уютное железное нутро.       Надежды Гуаньшаня на то, что утром станет легче, не оправдались – стоило им выйти, и стоящий в ушах писк стал всё сильнее, настойчиво лез в голову. Шедший рядом Тянь всё чаще кидал на него взгляды, полные искреннего беспокойства. Но на то, чтобы ему что-то ответить, просто не было сил. Мо вспомнил, что уже слышал этот писк ещё на эвакуационной палубе Завода, и как он отгораживался от него, задвигая на край сознания. Но если в прошлый раз писк просто пронзал уши, то сейчас он трансформировался в беспорядочную череду импульсов. Возможно, стоило провериться в медблоке, потому что каким-то образом бесформенный звук для него внезапно начал формировать смыслы: найти, забрать, принести, еда... И ощущение холодного прикосновения к затылку только нарастало – нетерпеливое ожидание, в котором было мало человеческого, давило на мозги и вынуждало сопротивляться, хотя он и не понимал, как именно это делает.       Они уже успели углубиться в заросли, когда Мо остановился, буквально оглушенный сдавившим его ощущением неповоротливой животной радости, и одновременно со всех сторон показались дергающиеся крысиные морды. Курсанты и солдаты вскинули оружие, и первые Крысы упали, разбрызгивая кровь из ран, но их место мгновенно заняли новые. Люди в несколько мгновений оказались окруженными плотным кольцом мелких и огромных тварей, которые просто похоронили их под собой.

***

      Хэ Тяню казалось, что он видит дурной сон. Этого просто не могло быть. Он почти поверил, что они выберутся, что хотя бы Шань выберется. Оставалось всего несколько часов, прежде чем прилетит флаер, и он сможет-таки отправить его на Завод. В безопасность. Он почти выдохнул. Дорога уже не казалась такой уж пугающей, и Хэ больше обращал внимания на до странности бледного и словно бы погруженного в себя Гуаньшаня. Тот практически не обращал внимания на окружающее, и пару раз чуть не пропахал носом землю, если бы не он. Но даже так – едва ли Мо вообще понимал, что его кто-то поймал. Он только смотрел пустым взглядом, то и дело касаясь головы, словно она отчаянно болела.       Мысленно пообещав себе сказать об этом встречающим и передать его «с рук на руки», Тянь продолжал на автомате смотреть по сторонам. Как назло, их окружал всё более плотный кустарник, поднимавшийся уже выше человеческого роста и густая поросль тонких стволов скрывала всё вокруг… уши забивало жужжание насекомых, шорох шагов, птичий гомон… никто из них до последнего момента не понимал, что уже поздно.       Твари бросились как-то разом. Первым упал на землю шедший замыкающим Цзянь. Здоровенная Крыса вцепилась в его автомат, прижимая к земле, за ней – вторая… Шедший первым капитан успел только крикнуть всем не терять строй и выпустить первую очередь, когда из травы и кустов на каждого кинулось по несколько крупных и мелких особей. Они вцеплялись намертво, кусали за руки и не давали сделать ни одного движения. Тянь успел несколько раз выстрелить – одна из Крыс заверещала, падая мордой вперед, но остальные не обратили на это никакого внимания. Он лихорадочно оглянулся, пытаясь понять, где Шань, и почему вдруг стало так тихо, когда его самого сбили с ног, а сверху навалилась омерзительно воняющая колючая мохнатая тяжесть... он рывком приподнялся, отпихивая жуткую морду, уже готовясь встретить смерть от зубов и когтей, и надеясь только увидеть в последний раз… но тропа была покрыта плотным шевелящимся слоем, из-под которого не было видно ни одного человека. В той стороне, где был капитан ещё какое-то время раздавался высокий болезненный визг, но потом и он затих.       Шли секунды, Тянь лежал, стиснув зубы… и не понимал, что происходит. Потому что по всему он уже должен был быть растерзан и растащен по кускам. Но Крысы только обездвижили его, навалившись телами, отбросив в сторону автомат и сейчас ползали прямо по нему, и эти прикосновения вызывали дрожь омерзения – острые коготки царапали открытые участки, длинные проворные пальцы выдирали всё, что могло послужить оружием. После руки оказались плотно стянуты ремнём, отгрызенным от его же рюкзака, который вскоре натянули ему на голову, закрывая лицо. А ещё через минуту Тянь ощутил, что его то ли несут, то ли волокут куда-то…       Он задыхался, плотная ткань не давала сделать ни вздоха, и единственное, что утешало – он чувствовал, как в грудь впивается острый угол пластикового контейнера – видимо, он не показался Крысам опасным. Несмотря на совершенно сюрреалистические обстоятельства, Тянь нервно хмыкнул, отчего тут же закашлялся. Его грубо встряхнули. Он изо всех сил надеялся, что в живых их оставили не только затем, чтобы потом… эта мысль пробрала ужасом. Слишком ужасно, чтобы оказаться правдой… но полная неизвестность и ожидание, не станет ли дальнейшее ещё худшим кошмаром, погружали в отчаяние. На секунду показалось, что лучше закончить всё прямо сейчас. Он задергался, но его лишь перехватили крепче, сдавливая шею и окончательно перекрывая кислород, так что перед глазами уже вставала спасительная темнота. К сожалению, отключиться так и не вышло. До того самого момента, как его швырнуло на твердый пол. По дороге его несколько раз роняли, но синяки уже не могли сделать хуже, и он только глухо мычал и вздрагивал, напрягая слух, чтобы услышать хоть что-то, доказывающее, что остальные ещё живы. Что Шань ещё жив. Может быть, он успеет захватить мутантов с собой прежде, чем они всё же разорвут его. Может быть…       Когда с головы стащили рюкзак, перед глазами плыло и было темно. Понемногу, он привык к царящему в подвальном помещении полумраку и задергался, отшатываясь от жуткого зрелища.       Прямо перед ним на высоком ворохе тряпок лежало нечто… его белые толстые бока шли складками, из которых торчали во все стороны шевелящиеся лапы. Внизу тянулось несколько сросшихся длинных голых хвостов, напоминавших аномальных размеров дождевых червей. Он поднял глаза… и встретился со взглядом совершенно невозможных, практически человеческих глаз. Вот только было их сразу несколько, и располагались они в хаотическом порядке на растущих из этого белого туловища головах. Головы были все разные, одинаково деформированные, и только частично напоминали крысиные. Но глаза смотрели практически осмысленно, и этот взгляд пробирал до костей… Королева. Они в Гнезде. Крысы притащили их своей Королеве… на обед?       Лихорадочные движения уперлись во что-то, лежащее позади, и Тянь замер, потому что его ощутимо пнули. Он медленно повернулся, чтобы удостовериться – позади действительно были все остальные. Они лежали, связанные кто чем, или же не связанные вовсе, как Гуаньшань – видимо, его не посчитали таким уж серьезным противником. И который сейчас, пошатываясь и едва не падая, пытался подняться. Крик застрял в глотке, когда он выпрямился во весь рост, и шагнул прямо к монстру, поднимая голову, чтобы встретить взгляд этих безумных глаз, глядевших в разные стороны, словно выбирая, с кого начать трапезу…       Если она сейчас бросится на него… Тянь чувствовал себя как в сонном параличе, когда понимаешь, что должен двигаться, что обязан, напрягая мышцы до боли, и при этом не сдвигаясь ни на миллиметр. Перед ним всё замерло, и даже шуршавшие вокруг Крысы, казалось, остановили свою вечную возню. Прошло несколько секунд, или минута, а может быть две, и твари стали подбираться ближе. В этот момент Тянь наконец почувствовал, что может двигаться. Он рывком сбросил ослабший ремень и подтянул руки к груди, где в кармане лежал контейнер. На то, чтобы активировать вирус и с практически беззвучным щелчком откинуть крышку, ушла ещё минута. Следующим движением он отшвырнул от себя открытый контейнер в самый центр помещения, чувствуя, что на это движение ушли все оставшиеся силы. Что бы сейчас не произошло, он сделал это. Сделал то, что должен был. И теперь ему остается только смотреть и ждать… как быстро подействует вирус – он не мог даже предположить, ему остро не хватало данных. Лабораторным мышам хватало считанных секунд...       Неожиданно, Шань оторвался от Королевы и окинул помещение тяжелым взглядом, дополняя его взмахом руки. Через мгновение некоторые из Крыс развернулись и вцепились в сородичей, безжалостно вырывая куски плоти. Люди сбились в кучу, ошалело наблюдая за царящей вокруг и набиравшей обороты бойней. Здесь, в самом центре Крысиного королевства, его подданные сражались сейчас друг с другом, словно позабыв про людей.       Сзади тоже происходило что-то, видимо, капитан и солдаты помогали друг другу избавиться от пут, отчаянно надеясь если не уйти отсюда живыми, то хотя бы найти что-то с помощью чего они смогут умереть быстро и безболезненно.       Гуаньшань пошатнулся и припал на одно колено, словно на плечи ему свалилась непомерная тяжесть. Тянь пополз было к нему, когда его внимание привлекли странные звуки. Находящиеся совсем рядом Крысы начали как-то совсем по-человечески кашлять, хватаясь за грудь и раздирая её когтями. Их морды окрасились кровью, на пол полетели клочки серой и бурой шерсти… он смотрел, как первая из них упала и забилась… вторая… но этого было мало. Некоторые из них поднимались, отфыркиваясь, и вновь вступали в ожесточенную битву. В глазах в очередной раз потемнело. Вирус оказался не смертельным даже для тех, кто вдохнул его в максимальной концентрации. Подсчитывать процент его летальности было бесполезным упражнением, ведь самое важное оказалось просчётом. Они умирали, но не все.       А это значит… можно было больше ничего не делать и просто подождать, когда всё для них закончится. Сил думать и действовать почти не было, когда кашель раздался и со стороны, где ворочалась жирная туша Королевы. И становился всё громче, её многочисленные головы раскрывали перекошенные рты, показывая кривые, торчащие во все стороны желтые зубы, постепенно окрашивающиеся в красный. Лапы царапали бугристое тело, едва не раздирая его на части.       Крысы вокруг заметались ещё сильнее, не понимая, что происходит. Некоторые пробегали в считанных сантиметрах, но не нападали. Очевидно, состояние Королевы порождало панику. Многоглавое чудовище, состоящее из множества сросшихся гигантских белых крыс, медленно оседало, дергая лапами, разбрасывая комки плоти, которую выдрало из себя же, пытаясь избавиться от мучительного душившего его кашля. Глаза выкатились и застыли, изо рта вместе со сгустками крови вывалились длинные посиневшие языки.       «Кажется, одну Крысу я всё-таки прикончил», - эта мысль прозвучала в голове несмешной похоронной шуткой. Через несколько тянувшихся бесконечной паузой минут так и стоявший, тяжело опираясь на одно колено Шань сжал голову руками и раздался его рык, едва ли могущий исходить из человеческой глотки:       - Проваливайте! Все, все, не останавливайтесь! Вон! Я сказал…       Следующим, что увидел Тянь – как он вновь пошатнулся, голова запрокинулась, и последним рывком успел подхватить падающее тело, глядя, как находящиеся рядом Крысы действительно бросились врассыпную к выходам, давя друг друга… И вскоре в Гнезде не осталось никого кроме нескольких хрипящих издыхающих Крыс по углам и огромного застывшего трупа крысиной Королевы.       Он держал на руках обмякшее тело, и просто не представлял, что делать дальше… к горлу подкатывала тошнота. Но Тянь заставлял себя стоять, прижимая к себе Шаня, чувствуя его слабое дыхание. Он жив. Они живы. Всё остальное – потом. От вони Гнезда и запаха крови першило в горле, хотелось выйти, и он пошел вперед, туда, где пробивался слабый свет… стоило выйти на улицу, как он ослепил и Тянь зажмурился. Только теперь он услышал, как вокруг него переговариваются и, проморгавшись, увидел, что их обступили все остальные: Цзянь, Линг, Джоу, капитан, Коу и Цзянь, наперебой что-то спрашивая. Что именно, он не понимал, слушая только своё хриплое дыхание и шум крови в ушах…

***

      Они сидели неподалеку в месте, которое, наверное, когда-то, столетия назад было парком. Но теперь об этом ничего не напоминало – тот же лес, просто между деревьями тут и там высились бетонные коробки, которые ещё не сложились внутрь себя, подточенные временем. Хэ прислонился к дереву, не выпуская из рук Шаня, который так и не пришел в сознание. То, что произошло, в голове не укладывалось от слова совсем. Они… победили? Проиграли? Что, дьявол разбери, всё это было? Происходящее никак не могло иметь отношения к реальности. Неподалеку мелькали крысиные силуэты, но на это, впервые в жизни, было наплевать. Кажется, остальные сделали вылазку в Гнездо и нашарили где-то оружия и патронов. Зачем? Мысли ворочались вяло и отстраненно, Хэ чувствовал, что отключается.       Вернуло его покашливание и движение – Гуаньшань сел у него на коленях, больно упершись, и он невольно вздрогнул, открывая глаза.       - Ну, пиздец… - прохрипел Мо, встряхивая головой, словно пытался что-то из неё вытрясти. – Я чо, правда это сделал…?       - Не знаю, о чём ты, - отозвался Хэ. – А вот я проебался по полной – Крысы выжили. Херня наш вирус… хорошо, что доктор Ше об этом уже не узнает.       - Не-не, - замотал головой Гуаньшань. – Он очень помог. Я бы с не справился.       - С чем? – Тянь спрашивал, но кажется, уже понимал, про кого речь.       - С ней. Она меня почти задавила. А потом… в Гнезде мгновенно погибли почти все детёныши – они были как раз позади Королевы, в центре Гнезда. Крысы почуяли и так заорали, что я не выдержал и, походу, вырубился. Хорошо, успел разогнать их к херам перед этим…       Услышав, что Шань пришел в себя, остальные свидетели всего светопреставления подтянулись ближе, и в первых рядах – доктор Кан, неведомо где раздобывший блокнот и половинку карандаша.       - Молодой человек, - седой биолог сейчас выглядел жутко растрепанным, и свободной рукой нервно пытался запахнуть на себе разорванный и заляпанный когда-то светлый халат. Очки он где-то потерял. – Я ведь вас правильно понял, это ты…. прогнал Крыс? И… общался с крысиной Королевой? А ты, курсант, каким-то образом угробил её и половину Гнезда в придачу?       Мо наконец осознал, что продолжает сидеть у Тяня на коленях и неловко сполз, краснея. Тот с облегчением выдохнул – ему очень нравилось это положение, но сейчас, пожалуй, не совсем подходило случаю.       - Ну… да? - Гуаньшань почесал в затылке.       - И давно вы всё это умеете?       - Я не знаю. Но сдохнуть очень не хотелось, и пришлось учиться в темпе. На самом деле я только вчера ночью начал понимать, что происходит. Когда я первый раз на землю спустился – у меня в голове слышался писк, - он поморщился. – Ужасный звук. Я и сейчас его слышу – на самом деле не все Крысы разбежались. Их тут… - он помолчал, вслушиваясь. – Штук тридцать осталось, может чуть больше. Я пока не очень разбираю каждую отдельно.       - И как же ты с ними говоришь? – продолжал допытываться биолог, наощупь строча в блокноте.       - Да вы скажете тоже! С ними нельзя говорить. Я попытался, но они ведь тупые, как пробки. Только Королева ещё как-то… но и она не словами думает… думала.       - Не словами… - зачарованно протянул Коу, тоже видимо работая регистратором, внимая и пытаясь запомнить откровения Шаня.       - Это сложно объяснить. Самое похожее, наверное: короткий простой приказ и картинка…       Из-за кустов показалась средних размеров Крыса. Она зашипела и оскалилась. Шань щелкнул пальцами и повернулся к ней:       - НЕ ТРО-ГАТЬ! – и по очереди указал на каждого прежде, чем спокойно отвернуться. Остальные смотрели на это, приоткрыв рты. Крыса, несколько секунд зачарованно на него взиравшая, отвернулась и начала копаться в кустах, видимо, найдя там что-то съестное. – Вот, как-то так.       - А кто-нибудь ещё этот… писк слышит? – Кан оглядел остальных, но все уверенно помотали головами. Только Джоу поморщившись добавил.       - У меня иногда в ушах пищит, но это после контузии. Без всяких, - он покрутил пальцами. – спецэффектов…       Взбудораженных ученых удалось угомонить только капитану, который напомнил, что они и так уже давно опаздывают к месту эвакуации. И что если они не хотят идти до самого 17-го Завода пешком, что теперь, конечно, возможно, безопасно, хотя он во всю эту херню до сих пор не верит, то…       Перспектива повторить марш-бросок по лесам, который мог растянуться на неделю и больше, заставила всех собраться. Доктор Кан ещё пытался на ходу приставать то к Шаню, то к Тяню, но вскоре сбил дыхание и вынужден был замолчать. Линг во всей этой чехарде повредил ногу и прихрамывал. Сам Тянь чувствовал себя так, словно его пережевали и выплюнули. Судя по хмурому виду, Шань чувствовал себя не лучше. Но никто не жаловался. Осталось совсем немного…

***

      Хэ Чэн нервно мерил шагами заросшую площадку рядом со стоящим БМП. Кто бы ему сказал, что он не утерпит и помчится как истеричка, навстречу, он бы только смерил фирменным убийственным взглядом. Чэн припомнил, как отправил Крысам в зубы эту команду… и челюсть снова свело - так сильно он её стискивал. Первым, что он спросил, ворвавшись на прилетевший за ними флаер – не выходила на связь Ферма. Не выходила… и он не смог подняться на борт со всеми остальными. Просто не смог – если все они не погибли по пути… а если Би погиб?       Сколько друзей уже были похоронены у основания колонн Завода… сколько из них вообще не нашли свой последний приют, а всё же никто из них никогда не был ближе. Иногда Хуа Би, капитан Могила, казался ему продолжением его самого. Той самой правой рукой, которой действуешь не задумываясь, просто отдавая приказ. И в мыслях нет, что однажды на твой приказ будет некому ответить: «Есть». Или просто уверенно кивнуть, потому что Би всегда был тем, кому можно верить. Можно поставить задачу и забыть до отчёта о её исполнении. Можно попросить, и тебе никогда не откажут. Когда на тебе постоянно лежит ответственность – привыкаешь относиться к людям как к «ресурсу», и планировать «возможные потери». Но такая потеря казалась ему «невозможной». Просто не мог он потерять его, одна мысль причиняла боль. И Чэну подумалось, что расстаться с правой рукой было бы не в пример легче.       Поэтому – он решительно развернулся и сошел по трапу, который охраняли несколько его людей. Тех, с которыми прошли огонь и воду. Которым он верил… почти так же, как Би. Увидев, что майор покидает борт, они как один, ни минуты не раздумывая, тоже вернулись на землю, становясь за спиной. Пилот только окинул их изумленным взглядом, не понимая, что с этими людьми не так. Но спорить не стал, люк закрылся и флаер поднялся в воздух.       - Майор Хэ. Какие указания? – подошел к нему лейтенант.       - Поедем следом за Фермой. Возможно, они просто задержались. Бросать их здесь нельзя, я договорился, что флаер вернется за нами сюда же, через два дня. Если за это время не найдём их… - он помолчал, не желая произносить вслух. Но помощник не стал дожидаться продолжения и ответил.       - Найдём. Капитан не из тех, кто может сгинуть просто так.       «Хотелось бы верить. Би, мать твою, возвращайся живым.»       А вот сейчас ему хотелось потереть глаза, потому что перед ними разворачивалась какая-то совершенно нереальная картина. Он бы ущипнул себя, если бы это не выглядело так глупо. Потому что через широкий, заросший высокой, почти по пояс травой луг двигались девять человек, в которых легко угадывались два курсанта - брат и ещё один, белобрысый пацан, два механика, тот учёный и его ассистент, Джоу, Линг… и Би. При виде него сердце пропустило удар. Кажется, все они были живы и здоровы. А вот в собственном здоровье хотелось усомниться. Потому что прямо рядом с ними, держась чуть поодаль, как обученные псы, бежали две здоровенные бурые Крысы. При этом ни один из них не дергался. Оружие, у кого оно вообще было, болталось за плечом. Они что-то обсуждали и даже не смотрели в ту сторону, где рысью параллельным курсом двигались мутанты. При виде этого зрелища солдаты бесшумно и заучено заняли позиции, приготовившись нашпиговать Крыс свинцом. Приглядевшись, Чэн поднял руку, давая сигнал: отбой. Потому что Крысы тащили очень знакомые армейские рюкзаки, плотно примотанные к выгнутым спинам. Что-то в этом было не так. И разрази его гром, если…       - Эй! – крикнул Чэн и Би вскинул голову, поднимая руку в приветствии. – У вас там всё в порядке?       - В полном! – отозвался капитан.       Он приблизился, а Крысы замерли поодаль, буравя людей взглядом своих черных бусин.       - А теперь, быстро объясни мне, какого ж ху… - он немного понизил голос, чтобы не делать разговор достоянием ребят, которые и без того дергались, держа пальцы на спусковых крючках.       - Если в двух словах, то этот малец, - он кивнул на рыжего механика. – Вроде как Крысами командует. На манер их Королевы.       - Вы там что, грибов этих твоих объелись?! – вспылил Чэн.       - Гуаньшань! – позвал в ответ капитан, махнув рыжему, чтобы подошел. – Покажи фокус.       Он обернулся к солдатам. – Только вы это, без пальбы…