***
— Что скажете, Джонс? — светловолосый парень улыбнулся и сел за стол, за которым уже был главнокомандующий. — Что, возможно, Вы правы. Однако, дальше меня разговорят лишь денежные купюры, — Уильям любил деньги. За них он был готов продать любую информацию, — не брезглив к золоту, корсар. Штурмхонд кинул на стол две толстые пачки крюге. — Еще три, если окажете мне кое-какую услугу. Взгляд Уильяма жадно пробежался по купюрам. — Я бросил в темницу обычного мелкого продавца юрды-парема, чтобы ещё и проверить Авалон. В конце пещер, куда я его вёл, была единственная каменная дверь с небольшим окошком. Внутри сидела девушка, откровенно — выглядела плохо, о ней явно позабыли: тощая, бледная, но молодая. Лет двадцать пять, не больше. Надзиратель говорит что работает там уже десять лет, и была она там до его прихода. Однако, я не слышал о таком громком преступлении, чтобы ребенка посадили в закрытую камеру. Из этого сделал вывод, что или её тихо и тайно посадили в камеру, или она, та кого вы ищите, — он забрал со стола две пачки и довольно взвесил их в руках, — ещё три такие же, если я… — Освободишь девушку. — Что?! О чем ты говоришь, корсар! Даже надзиратель, у которого я спрашивал кто она, сказал, что это монстр! — Уильям вскочил с места. — Может, я и подработал для тебя добытчиком информации, но терять место главнокомандующего Армии из-за того, что выпустил преступника на волю, я не собираюсь! — А потерять место из-за того, что берёте взятки и продаете информацию своей страны? — У нас был договор, корсар. С меня информация — с тебя деньги. Дополнительных услуг туда не входило. — Пятьсот тысяч крюге. Уильям неровно выдохнул. Такие деньги он получает за полгода своей изнурительной службы Новому Зему. — Тем более, вы сами говорили, что о ней все позабыли. — Еще триста тысяч сверху, и у вас будет гарантия, что я буду молчать о том, что вы посмели подумать, что член великой семьи Ховард заточен в тюрьме Авалона. — Наглеешь командир, — прошептала Тамара. Штурмхонд поднял руку Тамаре. Уильям пробежался по ней недовольным взглядом. — Договорились. У вас есть неделя, чтобы привести на этот корабль девушку. — А деньги? — Деньги будут моей гарантией, что вы приведете её сюда. До скорой встречи, Господин, — Штурмхонд кивнул напоследок выходящему из каюты главе Армии и развернулся к Тамаре. — Мы сильно облегчим себе жизнь, если достанем её. — Подумай, вдруг это не она, а просто сильный гриш и ты потратил миллион крюге просто так! — Тогда на корабле будет новая девушка. При всем уважении, Тамара, но её здесь явно не хватало, — корсар подмигнул ей и вышел из каюты.***
— Пс-с-с! Ты не передумала? — ох, этого говоруна подсадили к ней как новый вид пыток? — Ну давай же! Выберемся и ты и я, клянусь, что эта юрда-парем высококачественная, ничего дурного не будет. — Заткнись, — Алейна устало помотала головой из стороны в сторону. Она уже потеряла смысл этого слова, повторяя его на протяжении трех дней. — Поче… — Да как ты себе это представляешь, идиот?! — прошипела девушка, — Ты бросишь мне порошок, но, интересно: чем я его возьму? — она подвигала цепями оков, — Насколько же наркотик забил тебе голову, что ты не понимаешь этого, даже когда я объяснила в пятый раз?! Мужчина заткнулся. По недавнему опыту Алейны — ненадолго. Он шаркал по полу ногой и напевал под нос какую-то частушку. Она откинула голову на стенку и улыбнулась. Раньше, чтобы выбраться отсюда, ей даже не нужно было бы соединять руки в знак, не то что пользоваться юрдой-паремом. Странный металл, который она ниразу за век проведения в этой темнице не снимала, очень ослабил ее. Она впервые заговорила с тем человеком первой: — Что за пещерами Авалона? — слабый голос звучал слишком жалобно. Стало противно. — Не думаю что за десять лет Шрифтпорт как-то поменялся. Как в принципе и сам Новый Зем. — Я плохо его помню, — Шрифтпорт… Название главного города Короны так и сохранилось. Девушка принципиально не будет называть Корону Новым Земом, пока не узнает, в чем была причина переименовать могущественное государство, название которого уже вселяло настороженость в сердцах других стран. Из-за неё ли сделал это отец? Или же отца уже свергли? Алейне не хочется этого знать. Вдруг она начнет рваться на свободу, узнав что-то о семье. — Огромный рынок, продавцы фруктов, юрды, оружия. Самая большая новость Шрифтпорта… Появилась Солнечная святая. — В Ко… В нашей стране? — Алейна тяжело встала на ноги и посмотрела в окошко двери. Напротив неё лежал темнокожий худощавый мужчина с мелкими длинными косичками на голове. Он удивленно взглянул на нее. В окошко сейчас впервые смотрели выцветшие ореховые глаза, бледное, почти голубое лицо со спадающими на него грязными светлыми волосами. — Нет… — он присел, — В Равке. Там сейчас счастья, наверное, полные штаны. Правда нашли её уже достаточно давно, а Каньон посередине страны так и стоит. Время вечер. Алейна за два дня невольно переняла привычку нового заключенного шаркать ногой по полу. Частушки она не повторяла. Хоть что-то хорошее. — Давай, торговец, на свободу, — скрипнула решетка, — Скажи спасибо, что достал всех здесь, иначе посидел бы еще дня четыре. — Я полностью осознал свою ошибку, товарищ надзиратель! — торговец быстро заглянул в окошко девушки и помахал, — Пока, девчушка! Алейна выдохнула. Ладно, может ей и было скучно, но такого собеседника она точно не желала. По коридору послышались тяжелые шаги. В этой части стало слишком много гостей. Она пристально посмотрела в окошко. В нем сверкнули знакомые карие глаза. Девушка вздрогнула. — При всем уважении, Командир. Ну, зачем она сдалась министру? Если это дойдет до короля, то потонете не только вы, но и я! — надзиратель дрожал, — Ну, нельзя по закону просто отпускать преступников! — Не думаю, что король будет интересоваться делами какой-то заключенной девчонки. Тем более ты же отпустил того торговца. Открой дверь и забудь про девушку, которая здесь сидела, — он постучал косточкой пальца по каменной двери. — У нас на него ничего не было. Вы привели его просто так! — запротестовал мужчина. — Он продавал наркотик моим солдатам-зова. А на неё у тебя что есть? Есть документы которые подтверждают, что она должна здесь сидеть? Не перечь мне и открой эту дверь, или забыл с кем говоришь? Надзиратель тяжело выдохнул, выбрал нужный ключ и осторожно прокрутил его в двери. Алейна встала с кровати и наклонила голову к открывшейся щелке. Мужчина опасливо осмотрелся, зашел и открутил цепи, прикрепленные к стене, от оков. Девушка стояла неподвижно. Надзиратель посмотрел на командира и взял маленький старый ключик. Приблизился к Алейне и наклонился к руке в металле. — Стой! Не открывай их. Это уже будет проблемой министров. Только дай мне ключ. Надзиратель протянул ему ключ и кивнул Алейне на выход. Она странно посмотрела на него. Не может быть. Её выпускают? Так просто? — Не хочешь выходить? — командир усмехнулся, — Не стой, как призрак, итак страшно смотреть. Пошли. Будь у неё прежняя власть или сила, то в тот час он бы сдох. Но все же… Её отпускают? Надолго ли, зачем? Министры.В Короне они играли важную роль. Помощь в принятии законов, наказания для преступников. Бывало наглели. Хотели больше власти. Но Реджинальд Ховард быстро мог поставить их на место. Жестокий человек, который учил на примере смерти. Видимо убить её у него всё-таки не хватило сил. Ноги Алейны начали дрожать. Она сама не знает, почему нервничает, но очень сильно хочет прекратить эту тряску. Она сделала первый шаг на выход, но не вышла за арку двери: — Зачем я нужна министрам? — она высокомерно подняла подбородок. Единственная мысль — переворот. Но как они узнали, что Алейна здесь? — Чем быстрее поедем, тем быстрее узнаешь. Или хочешь остаться здесь? — он посмотрел за её спину. — Я бы отказался от такого удовольствия. Выходи. Он прав. Тем более, она не в состоянии сейчас препираться. Алейна вышла за дверь. Командир улыбнулся и кивнул. — Придумаешь что-нибудь, если спросят, — Уильям отсчитал несколько бумажных денег и протянул их надзирателю. — Иди за мной. Высокий мужчина прошел вперед и зашагал по пустому каменному коридору, в котором почти не было заключенных. Девушка тяжело пошла за ним. Силы у неё не прежние да и тяжести на руках отравляли настроение. С каждым шагом легкие будто сжимало сильнее, а ведь казалось будет наоборот. Вот она выходит по твердым камням на кривые лестницы чуть ли не теряя сознания. Серость и сырость этого места нагнетают и так странному самочувствию. Ещё поворот и железные ворота. Алейна начала дышать через приоткрытые губы. «Плохо. Больно. Потерпи.» Эти три слова она повторяла, как молитву. «Плохо. Больно. Потерпи. Плохо. Больно. Потерпи.» Страшно. Плохо. Потерпи. Солнце. Не за решеткой. А она, оказывается, долго ждала этого момента. Сначала, как способ вырваться и отомстить. Потом, как благословение небес. И вот, сейчас у неё смешанные чувства. Хочется крикнуть, но голос что-то сдерживает, заплакать, но нет слёз. Сжать и разжать пальцы, потянуть руки вверх, но тяжелый металл не позволяет. Алейна выдохнула. Смотрит на мир новыми глазами и волнуется. На белых барашках волн моря блестят солнечные лучи. Золотистый песок блестит под ногами. Как же она не ценила этого. Появляется странное желание снять тонкую обувку и пойти за командиром босыми ногами. Поднять голову и предаться мягким ласкам солнца. Уильям открыл дверь экипажа и вырвал её из мыслей: — Проходи. Девушка еле поднялась по ступенькам и села. Напротив неё опустился командир. Хлопнул дверью. Закинул ногу на ногу и посмотрел на неё. Закрыл шторки окон. Алейна напряглась. — Мы проедем минут десять. Если есть что-то, что тебе нужно, то скажи сейчас. Алейна подвигала руками. — И горячая ванна. — Нет, — он показал пальцем на руки девушки, — А про ванну попросишь у «министров». Они обеспечат и свободу. — Не думаю, что до Замка, в котором и живут министры, надо ехать несколько минут. Он ведь в центре Шрифтпорта. А Авалон находится у моря. Джонс хмыкнул. Приоткрыл штору окошка и отвернулся к нему. — Меня засунут обратно в эту тюрьму? — вот, чего она боялась. Вернуться в то пустое, серое, страшное место. Жить там, не имея выхода наружу, в том числе смерть. Вот, почему она не смотрела в окно. Не хотела увидеть что-то прекрасное, что зацепит её за свободу. Заставит дышать полной грудью и жить. Захотеть исполнить всё то, о чём думала под замком. Забыть обиды и предаться жизни. — Нет, — сердце забилось чаще. Волнительней. — По крайней мере, насколько я знаю — нет. Интересно, что они хотят от Алейны? Не знай они, кто она не относились бы так хорошо к заключенному. Или её страна изменилась настолько сильно, что преступники стали наравне с обычными людьми? Уильям ей не понравился. От его деда, Ричарда Джонса, остались только светлые карие глаза. Ну, может, он хороший командир? Плевать. Рядом свобода. Насколько бы в плохом состоянии она не была, ей плевать. Уильям Джонс дал ей свободу, то, что отнял у нее Ричард. Спустя несколько минут, как и обещал Джонс, они приехали. Но не к Замку. Они прибыли в порт. Тут было много темнокожих людей. Они что-то брали или продавали людям на кораблях. Раньше порт был местом, где большие и оснащенные всем, чем необходимо, корабли Короны отправлялись в путь. Сейчас же это место продаж и покупателей. — Что мы делаем в порту? Уильям постучал по окну: — Роджер. Алейна дрогнула. Тихо дышала, широко раскрыв глаза. Сердце бешено стучало в ушах, а горло будто кто-то сжимал. И в следующую секунду девушка упала на подушки сиденья без сознания. Серцебит.***
Под телом мягкий матрас и взбитая подушка. Алейна немного улыбается. Не чувствует на руках тяжести, грязи на теле. Впервые спит так спокойно и глубоко. Хочется подложить ладонь под щеку, и она это делает, чувствуя лицом тонкие пальцы, можно сказать, обтянутые кожей кости.Чувствует? Алейна резко села на кровати. В нос сразу резко ударил запах рыбы. Она сморщила нос и зажмурилась. Сжала пальцы. Пальцы. Раскрыв глаза Алейна с удивлением расставила перед собой руки. Подвигала длинными немного деревянными пальцами. Осмотрела аккуратно подстриженные ногти, бледную кожу с выступающими венками. Запустила пальцы в волосы и пропустила сквозь них локоны. В теле будто появились новые силы. Алейна увидела у деревянной двери зеркало. В спешке поднялась, скинув назад одеяло, и прошла к нему. Придирчиво на себя посмотрела. Вместо старого потрепанного и грязного платья, на ней были широкие штаны и белая длинная рубашка. Лицо сильно осунулось, но Алейна узнавала в нем себя. Не тонкие, но потрескавшиеся губы, светлые ореховые глаза и, на удивление в идеальном состоянии, чистые русые волосы. Девушка накрутила на палец прямой локон волос и улыбнулась. Правда... Где она? Точно не у министров, ведь сама догадалась об этом, когда ехала сюда с Уильямом, но явно не в плохом месте, раз о ней так позаботились. Алейна повернулась на пятках и с интересом осмотрела комнатку. Она была темной и маленькой, но вполне удобной. Тут стояли кровать, стул и тонкий стенной шкаф. Девушка прошлась по помещению, отметив про себя, что ничего не болит и не ноет, как обычно. Опять широко улыбнулась. Перед местом, где она провела ночь, стоял стул, видимо, кто-то смотрел за ней, пока она спала. Алейна прошлась пальцами по его спинке. Слишком забытое, но до жути приятное чувство. Ощущать. Но вдруг комнатка качнулась. Девушка резко взялась за стул и удивленно посмотрела на стену. Она на корабле? Так вот, зачем командир приказал серцебиту оставить её без сознания. Хах, «министры». — Объясняет, почему нет окна, — прошептала Алейна, — И, в принципе, круглая стенка... — Неплохая догадливость, Принцесса, — в комнату зашла среднего роста девушка в черной одежде. Чуть ниже Алейны, похожая на шуханку с короткими чёрными волосами и... топором на бедре. Алейна резко выставила вперед руки, надеясь получить то, что у неё столько лет назад отняли. Выставила, заставив бурлить внутри себя ту силу и выпустить её вперед и… Можно сказать, что получилось. Правда она ударила её внутрь тела. По коже пробежались огромные мурашки, невообразимая боль сжала ребра, в глазах потемнело. Что то теплое, со вкусом железа и вязкое капало из рта Алейны. Она кашляла, невольно вызывая новые позывы рвоты и пыталась проморгаться, чтобы ушли звездочки перед глазами, но получалось плохо. — Мне бы хватило благодарности, принцесса. Девушка подошла, и в следующую секунду Алейну скрутил новый болезненный приступ. Она жалобно промычала что-то. Со временем боль начала понемногу отступать, а в глазах проясняться. Прямо перед ногами Алейны растекалась лужа крови, а на нее посмеиваясь смотрела та девушка: — Может, эти три дня прошли и плодотворно, но такие трюки тебе ещё рано делать, — она протянула девушке руку. — Тамара. Так она из корпориалов. Алейна смутилась. — Прости. Спасибо, что помогла, — она посмотрела на новую знакомую и пожала руку, перевела взгляд на лужу. — Не только с этим. — Ну да, я нехило подлатала тебя за эти дни. И вполне довольна работой, — Тамара оценивающим взглядом пробежалась по ней. — Я проспала здесь три дня? — Да, — она заметила как Алейна поджала губы и потерла пальцы. — Не бойся, за тобой смотрела только я. Алейна благодарно кивнула. Немного скривилась от вкуса крови во рту. Осмотрела комнатку еще раз. — Зачем я тут? И почему ты называешь меня принцессой? — Разве ты не принцесса? А принцесс вроде бы спасают, — Тамара подмигнула. — Я была принцессой. Давно. Об этом не помнит никто из моей страны, но... — О! Принцесса проснулась! — в комнату зашел мужчина, высокий ростом и до жути похожий на Тамару. Но вместо грозной мины как у нее, у мужчины было доброе лицо, — Добро пожаловать на Волка Волн! — Толя, — Тамара прищурила глаза, — Будь тише. — О! Прошу прощения, — парень шутливо прикрыл рот ладонью и улыбнулся.— Я Толя. Братец этой прекрасной девушки и правая рука нашего капитана. — Скорее левая нога, — тихо сказала Тамара. Толя недовольно посмотрел на нее. Девушка немного улыбнулась их препирательствам. Чем-то похожи на её с младшими ссоры. Улыбка медленно сползала. — Вы пираты? — предположила принцесса. — Мы говорим — да, но капитан вечно твердит, что он корсар, — Толя опять улыбнулся, — Волк Волн достался нам в наследство от земенского пирата, который частенько грабил порты Равки. А как твое имя? — Вы равкианцы? — Алейна перешла на язык Равки, — Без обид, но на моем языке вы говорите очень ломано. — А я тебе говорил, — Толя прошептал сестре. — Заткнись, — Тамара недовольно посмотрела на Алейну, — Неплохо, что ты не забыла языки, но все же, как тебя зовут, принцесса? — Алейна. — Алина? — Алейна. — Уйди, Толя, пожалуйста. Я хочу ей всё объяснить, а ты мешаешь. — Я буду молчать, — Толя оперся об дверь и с интересом разглядывал девушек. — Ох, — Тамара опять повернулась к Алейне. — Ты здесь, потому что у капитана есть к тебе неплохое предложение. Он поможет тебе, а ты — ему. Пыталась спросить, как мы узнали, что ты та самая мертвая принцесса и сейчас в тюрьме. Скажем так, свои связи. Честно, я обрадовалась, что ты всё-таки та принцесса, ведь если согласишься, то можешь спасти жизни многих людей. Все моменты я тебе рассказывать не вправе, узнаешь, когда придет капитан. — Почему ты думаешь, что я соглашусь? — Алейна приподняла брови. — Я родилась не в Новом Земе, а в Короне. И знать не знаю о мире который сейчас снаружи. С чего бы мне соглашаться? — Мы потратили много сил и очень рисковали, чтобы освободить тебя. Как-никак сюда ты пришла с командиром, — подал голос Толя. — Мы хотим сохранить жизнь нашего народа. В Равке непростые времена. Никто не помнит, когда в последний раз искренне улыбался без страха, что его поглотят волькры, или не нападут фьерданцы. Мы хотим подарить всем нормальную жизнь, Принцесса Алейна. Девушка усмехнулась. Значит, Равка в очень плохом состоянии, и эти люди хотят заручиться поддержкой Короны и решили, что бывшая принцесса им в этом поможет? Но она сможет это сделать только при одном условии. — Какие бы душераздирающие вещи вы мне не говорили, то я вижу всё очень расплывчато, как будто вы пытаетесь надавить на мою совесть и заставить согласиться на любое предложение капитана. Правда, вы не учли, что совесть-то почерствела, — она выгнула бровь и немного улыбнулась. — Я всё же подожду капитана и его предложение. Понравится — я соглашусь. Нет — так делайте, как хотите. — Хм, — усмехнулась Тамара и вышла за дверь. Толя пошел за ней. Алейна нахмурилась. Может надо было попросить выйти на воздух прежде чем показывать свой характер. Она вполне могла попасть в тюрьму и из-за него.***
— И у неё есть зубки, Тамара, — толкнул в бок сестру Толя. Девушка нахмурилась. Её «зубки» могут им помешать. А Тамара-то думала, что за столько лет тюрьма сделала её покладистой и готовой на все согласиться принцессой. — Дерзкая, но сказала всё как надо, — Тамара уселась на борт корабля. — Не дерзкая. Просто показала, что тоже — не дура. Ты недовольна, потому что эта девушка не падала к нашим ногам в благодарности. Но ведь её так воспитывали, а в тюрьме кроме того, что вспоминать о прошлом, нечего делать, — возразил парень и сел рядом с девушкой. — И давно ли ты сидел в тюрьме? — съязвила сердцебит. — Не сидел. Но прежде, чем что-то говорить о человеке, я ставлю себя на его место, — Толя посмотрел в море. — Ты тоже пробуй. На многое могут открыться глаза. И когда ей достался такой брат, помешанный на морали? Но и сама Тамара понимала, что он в чём-то прав. Как-никак, Толя хорошо разбирался в людях. Но она — нет. Она проверяла людей разными ситуациями, доверяла, только если ей что-то доказали, но не могла, как брат, сразу определить, кто стоит перед ней. Лжец или честный человек, предатель или верный, злой или шутливый. Тамара лишь помотала бы головой, если бы у неё спросили про это. — Я думаю, что она нам поможет. Она доверится брату. Они замолчали. Смотрели на водную гладь и слушали крик чаек, находя в этом какое то внутреннее успокоение. Хотелось, как жители Нового Зема, жить, не зная забот, и отдаваться каждому дню, который их встречал. Но судьба выбрала им другую участь. Следовать за человеком, который может и вправду дать Равке новую жизнь. И они готовы пойти за ним. — Почему без настроения, мои любимчики? — серцебит вздрогнула от громкого обращения Штурмхонда. Парень шел с широкой улыбкой, а сзади него были два их знакомых матроса. Правда, они были понурыми. Он встал между Толей и Тамарой и похлопал их по плечам. — Что ты опять сделал? — Я? — Штурмхонд театрально положил руку на грудь. Он прочистил горло, — Возможно, поссорился с командиром. — Зачем? — в один голос спросили Толя и Тамара. — Он насмехался надо мной, но я сказал, что он еще увидит. Командир опять засмеялся, и я сказал что он её испугался… — Тамара удивленно уставилась на него. — Но Уильям ведь сам не открыл эти металлические оковы! Я делал выводы из того, что видел! — Очень глупо терять такого сильного союзника, — прокомментировала Тамара. — Просто к сведению. Штурмхонд прокашлялся и тоже сел на борт: — Потом я посмеялся и сказал, что поступил бы так же. Вроде, удалось замять, так и быть, признаю мою дерзость. Толя усмехнулся. Тамара лишь закатила глаза. Для неё такие препирательства были пустой тратой времени, когда для её брата и капитана — развлечением. Ребячество. Девушка развернулась и встала на палубу. — Пойду принесу принцессе еду. — Может, лучше я? — спросил Толя. — Если пойдешь ты, то начнешь глупо шутить про всё, что увидишь, Толя. Я же начну молиться, чтобы ты не открыл книжечку своих стишков. — Стихов. И многим девушкам они нравились! — крикнул вслед Тамаре Толя. — Может, я должен был прийти и поговорить? Как-никак, из-за меня она обязана общаться с Тамарой, — Штурмхонд покрутил в руках монетку. — Думаю: лучше прийти вечером, — Парень тоже развернулся и похлопал корсара по плечу. — А сейчас пора продавать товар. Он скоро испортится. — Были времена, когда мы отлавливали разбойников и торговцев гришами, — капитан скучающим взглядом посмотрел на синее море. — Это было две недели назад, — Толя с грохотом поставил тяжелый ящик с рыбой на борт. — Давай, Штурмхонд, пора за работу.