Зеркальная Пантера

      Алекс гордо восседал на спинке дивана — ничего такого в столь странной локации не видел — и полировал меч какой-то тряпочкой подозрительно похожей на чью-то футболку. Воин постоянно отстранялся, чтобы полюбоваться работой издалека. Рядом с ним, на том же диване, оперевшись на подлокотник, сидел хмурый Матвей, между бровей протянулась глубокая морщинка. Чуть поодаль, за столом, расположились Катерина и Игорь. Никита же стоял у стены, внимательно рассматривая семейные фотографии Державиных-Ворониных. Не то что его так интересовала жизнь двух друзей, нет. Но душащие мысли вместе с остатками недавнего безумия требовали срочно на что-то отвлечься. Множество снимков, висящих в рамочках и без, стали отличной целью.       — Рахель вместе с несколькими созерцателями отправили в погоню за беглецом, — заговорщически пояснил Грановский, как только Никита переступил через порог дома, но больше не проронил ни слова ни про Зерцалию, ни про оборотницу.       Легостаев хотел было возмутиться — с чего друг вообще взял, что его интересовала эта девчонка? — но усталость и отсутствие желание что-либо доказывать перевесили во внутреннем споре.       Молчание разбавлял только тихий шум телевизора — какое-то телешоу. Что там обычно гоняли по ТВ в самый разгар летнего вечера?       — Так, ребятки, чувствуйте себя как дома! — на кухне крутилась причина молчания — Аглая. Она что-то пару раз уронила, но через несколько минут выпорхнула в гостиную как ни в чем не бывало, — еда в холодильнике, если закончится — в магазине. Ведите себя хорошо, постарайтесь не разгромить дом!       — Да-да, теть Аглая, мы уже не маленькие! — воскликнул Грановский, мигом нарисовавшись у холодильника, — всё будет чики-пуки! Никаких больше выходов из зеркала, никаких монстров под кроватью, я даже ради вас сегодня зашёл через дверь!       Аглая поморщилась — у неё всегда начинала болеть голова от племянника.       — Меня это и беспокоит, что чики-пуки, — вздохнула Воронина, обвела глазами компанию, — так хочется сказать вам ещё пару напутствий, но вы уже не маленькие, сами всё понимаете. Как быстро время пролетело...       — Аглай. Коллеги ждут, — решила остановить длинный печальный монолог Катерина, и мачеха чуть не подпрыгнула с восклицанием «опаздываю!».       Женщина заметалась по комнатам в два раза быстрее, собирая в свою сумочку какие-то важные вещи.       — Я надеюсь, ничего не произошло там? — перед тем, как выйти из дома, она кивнула в сторону ванной, где с некоторых пор висело нормальное зеркало — но, стараниями Алекса, у домочадцев постоянно мелькала мысль заключить и его в решётку, — и вы ни во что больше не вляпались?       — Всего лишь встреча старых друзей, — успокоила её Катерина, — мы всё никак не могли собраться вместе и нормально пообщаться.       — Тогда ладно. Не засиживайтесь долго, мы будем поздно! — напоследок бросила Аглая.       Вскоре друзья остались в особняке одни — хлопнула входная дверь за хозяйкой дома.       — Что родители сказали о твоей ноге? — решил спросить Никита, покосившись на притихшего Матвея — циркач сидел без движений, странно вытянув левую конечность.       — Мы им наплели историю о неудачной тренировке и неисправном реквизите, — ответил парень с тенью полуулыбки, — давно я нотаций от отца не слышал.       — А я Прохора таким взволнованным вообще не видела, — Катерина проследила за кузеном, прокравшимся к столу с пирожком в руках, и окликнула его, — а теперь рассказывай, что там у вас произошло.       Алекс закашлялся — вовсе не потому, что подавился выпечкой. Он же воин, его таким не возьмёшь.       — Ну нельзя ж так резко!       — Ты сюда лопать пришёл или информацию поставлять? — не выдержал Игорь, — давай доедай скорее, не будь свиньёй.       — Хрю-хрю, — для конспирации передразнил Грановский, а затем доел пирожок за один укус, — теперь к делу. Во-первых, ни дедуля Корнелиус, ни Магистр не знают, что конкретно Калеб спер...       — Что значит не знают? — моментально переспросила Державина, — это же был их предмет, некий артефакт икс!       — Если будете перебивать, я вообще ничего не расскажу — там пирожков целая тарелка осталась, мне есть, чем заняться, — созерцатель фыркнул, — не знают, потому что некую загадочную тёмную шкатулку, где находился некий загадочный артефакт, только-только привезли из того самого северного монастыря. Это трофей. Никто из ордена не успел приступить к его изучению — осада завершилась только на днях, а на носу висело всеобщее собрание! Да и висит.       — Если это нечто хранилось у ведьм, точно фонит демоническими силами и злобой, — сделала вывод Катерина, тяжело вздохнув, — без шансов на какую-то безобидную безделушку.       Кому, как не ей, это знать.       — Истину глаголешь. Во-вторых, Корнелиус засек локацию, в которой вышел наш похититель, но когда отправил к тому месту отряд — поблизости уже никого не было. Вполне ожидаемо, стали бы они сидеть сложа ручки и дожидаться нас. Слышали бы вы отчёт Рахель — я её такой злющей давно не видел, даже дедуля резко распереживался за свою тушку, — парень подмигнул Никите, а тот сделал вид, будто ничего не заметил.       Кажется Грановский слишком много всего себе напридумывал.       — Я бы тоже рассердился, если бы меня так просто облапошили, — тихо заметил Назаров.       — Нас всех и облапошили, — Матвей хохотнул и хлопнул товарища по плечу.       — Но почему-то я не ощущаю, что это коснулось конкретно меня...       — В-третьих, — повысил голос Алекс, привлекая к своей персоне всё внимание, — завтра утром начинается заседание Ордена. Эдакий длинный монолог старикашек, лидеров разных народов Зерцалии, глав провинций, директоров Экзистернатов. В силу побега некоторых пленных и тех, кого мы спасли из монастыря, было решено усилить охрану, и поэтому...       — Кто-кто сбежал? — снова перебила Катерина, и кузен насупился.       — Хорошо. Ладно, — но не стал заострять на этом внимание, — тогда в-третьих: вся компания приятелей Калеба, которым мы решили помочь и пригласили пожить у нас, а еще несколько пленных исчезли сегодня утром прямо из своих кроватей. Почерк знакомый: в комнатах тех, кто был созерцателем, зафиксирован переход, который ведет к чёрту на куличики, а след в итоге обрывается. Остальные просто исчезли.       — И много таких созерцателей? — впервые подал голос Никита.       Шестерёнки в голове наконец-то начинали крутиться, подавленное настроение и пугающие мысли задвигались на задний фон. Всё место в мозгах занимал процесс обдумывания. Как же хорошо, что люди, даже которые не совсем люди, по своей природе однозадачны.       — Трое из восьми — не хиленький улов, я вам скажу! Двух созерцателей в одном городе не встретишь, а тут сразу трое из одного монастыря. Караул. Расплодились.       — Ой, не нравится мне всё это, — покачала головой Катерина.       — Мне тоже, — Алекс опустился на край столешницы — другие места нашёл недостаточно удобными для себя, и продолжил, — теперь в-третьих. То есть в-четвёртых. Или в-третьих пункт два: Магистр решил усилить охрану на собрании, потому что неизвестно, какую силу получили эти гады и что они задумали — может вообще на кого-то покушение устроят! Им есть кому мстить. В общем, нам очень не хватает рук. И поэтому старикашки дали своё добро на то, чтобы вы помогли нам там. По ту сторону зеркала.       Грановский победоносно заулыбался, а у остальных присутствующих вытянулись лица.       — О, Боже, — тихо прошептала Катерина, закрыв лицо руками, — опять...       — Тут один Боже уже не поможет, надо на другие религии переходить. О, священный Макаронный Монстр, за что нам всё это, — присоединился к своей девушке Назаров.       Никита же сдавленно хмыкнул. Не каждый день получаешь приглашения в параллельный мир. В привычной ситуации он бы туда ворвался без раздумий, вляпался в какой-то конфликт, а уже затем, после завершения истории и улаживания всех вопросов, спросил: а заходить туда, собственно, можно было вообще?       Всё случается в первый раз, даже цивилизованные мирные миссии.       — Я не понял, вы что, против что ли? — глаза Алекса раскрылись до размера пяти копеек, — я вас не узнаю.       — Знаешь ли, не очень хочется возвращаться в мир, где я чуть не склеил ласты! — повысил голос Игорь, — как не хотел туда снова приходить, так и не хочу, нет. Не затащишь.       — А вот я бы посмотрел на Зерцалию! — Матвей с печальным вздохом прикоснулся к больной ноге, — но на костылях, боюсь, не допрыгаю. Хотя это хорошее оружие против колдунов.       — Никаких избиений колдунов костылями, — Державина подошла к другу, чтобы стукнуть его в плечо, — тебе нужно отдыхать, иначе рана откроется. Сиди, отдыхай.       — Куда я вас одних отпущу? Опять вы подвергаете себя опасности, а я отсиживаюсь дома, так не должно быть.       — Никто не говорил, что мы отправимся в Зерцалию, — Катерина хмуро посмотрела на брата, — никаких опасностей.       — Как это не говорил, я для вас шутка какая-то? — взвился Грановский, — мне казалось, вы наоборот всё ждали подходящего момента, чтобы наконец-то смотаться в гости.       — Приехать гостить на каникулы и преследовать преступников — разные вещи, — Игорь машинально дотронулся до груди — неосознанное движение, касание старой травмы, — мы недооценили противника, и вот, мы здесь, с одним раненным. Что будет дальше?       — Я вас не узнаю. Куда делся ваш авантюризм и оптимизм? Что за коллективная апатия? — Алекс внезапно оказался у Катерины за спиной, а через секунду подхватил её на руки и закрутил на одном месте, — подъём, подъём, зеркальный штаб вызывает Землю, зеркальный штаб вызывает Землю!       — Абонент временно не доступен, перезвоните позднее! — хватаясь за шею Грановского, успела прокричать девушка, — отпусти, дурак!       — Роняю! — внезапно воскликнул Алекс и отпустил руки.       Державина упала прямо на мягкий диван.       — А я уже готовился ловить, — признался Игорь, вскочивший на ноги за секунду до того, как всё закончилось.       Никита сдавленно кашлянул от смеха. Если бы было нужно — остальные парни проморгали — он бы точно её поймал. Хоть в чём-то он должен быть надёжным.       — Моя спина, — прокряхтел Грановский, схватившись за поясницу, — по-моему я наконец-то нашёл плюс того, что Глория коротышка...       Вместо ответа в него прилетела подушка.       — Убили! — и парень театрально шлепнулся на пол. Как обычно, созерцатель смог отвлечь всех от неприятных воспоминаний и разрядил атмосферу. У него настоящий талант в подбадривании — как такому научился в своём мире, лишённом спокойствия?       — Ладно, — сдалась Катерина, — мы отправимся, меня иначе совесть сожрет. Мы начали это дело и закончим его. Вернее, я.       — Я с вами, — ошарашил всех своим откровением Никита, о котором все забыли — молча стоял и что-то обдумывал, пока ребята дурачились, — не пытаюсь навязаться, но у меня появились там дела. И я хочу вам помочь.       — Неужели Рахель в гости позвала? — нет, иногда Грановский был невыносим, — ого, а мне обещала откусить ухо, если еще хоть раз в землях их клана окажусь.       Просто Алексу не повезло родиться человеком — всего-то кошачий расизм во всей красе. Что домашние пушистики, что пантеры считали своим долгом подчеркивать величие расы котообразных и всячески принижать людей.       — Значит, всё решено, да? — Матвей тяжело вздохнул, — ещё бы полчаса назад я побежал с вами, но действие обезбола подходит к концу. Не смогу вынести эту боль. Опять пролетаю.       — Не горюй, Матвейка, в следующий раз обязательно сходишь! — Алекс со всей силы хлопнул его по колену, и парень взвыл, — ой, забыл, — точно не забыл.       — Я Катерину одну не отпущу, — Игорь нахмурился — почему-то его перспектива снова посетить таинственный чужой мир не привлекала, — а то ещё откуда-то её уронишь.       — Значит отряд сформирован: киса, очаровательный красавчик, живая легенда экей Сестра Тьмы и... Ну... — Алекс замялся, — любовный интерес легенды.       В него полетела вторая подушка.       Никита нервно сжал кулаки — всё оказалось так просто. Сама судьба благосклонно относилась к благородной цели — воскрешению своего вида.       Он обязан их спасти.       — Магистр откроет переход своей машиной часов в шесть вечера — надеюсь, он не потерял земные часы, иначе мы здорово налажаем. В общем, у вас есть целых полтора часа для сборов. Чур чемоданы не тащить, в Иллюзион не опаздывать! Собрание закончено, товарищи, вы свободны, — с этими словами Алекс прошмыгнул к холодильнику.       Никита решил заехать домой, чтобы переодеться и собраться — ловить преступников в офисной одежде — не самый лучший выбор. Чертово совещание — начальник попросту не впускал за порог кабинета не в форме. По-хорошему нужно бы отправиться в департамент, написать заявление на отпуск хотя бы на пару дней, но... Начнутся расспросы. Панкрат станет на редкость вредным и сварливым — еще не подпишет ничего и отправит на задание в какую-то глушь.       Детская, незрелая тактика — внезапно пропасть и начать оправдываться уже постфактум. Но Легостаеву как-то плевать — его-то точно не уволят.       Проблемы нужно решать по мере их поступления, и главная проблема сейчас — спасение пантер Зерцалии.       Никита хотел написать родителям, попросить не сдавать его Панкрату, если тот решил обратиться к тяжёлой артиллерии, но в результате передумал. Брат вряд ли будет что-то спрашивать у своих тёти с дядей — слишком много всего придётся объяснять. Если родители не узнают, что сын вляпался в сомнительную авантюру, то и переживать не станут. Проверенная дорожка.       Стоя после душа в одних штанах и с полотенцем на плечах, жмурясь от капель, стекающих с волос, Никита решил все-таки предупредить одного человека. Того, кого он мог назвать другом, а не просто коллегой, и кому доверял.       Антон ответил на звонок почти моментально — одно из множества его положительных качеств.       — Тебя все потеряли, — не здороваясь, сразу перешёл к делу Василевский, — отвернулись, и всё, пропал. Таня молчит как партизан, зато Колян мигом выложил, что ты ушёл. Что-то случилось?       Точно, Татьяна. Он мог обратиться к Пожарской — она ведь тоже надёжная, они много всего прошли вместе. Но внутри продолжало что-то нестерпимо ныть, стоило подумать о девушке.       Нет, поговорить с ней он бы не смог. Не сейчас. Не с тёплым смехом Ксю в ушах.       — Появились очень важные дела. Я пропаду на несколько дней, прикроешь?       — Ну, не знаю. Руководству ты зачем-то резко потребовался — обещали вздёрнуть завтра утром, когда объявишься... — ленивый, но хитрющий тон, так и вымогающий что-то взамен.       — С меня недельный запас этих твоих леденцов, — Никита всё прекрасно понял.       — Месячный и договорились.       — А одно место не слипнется?       — Если слипнется, я умру счастливым, — с этими словами Антон отключился.       Как же хорошо иметь настоящих друзей.       До встречи в театре оставалось целых сорок минут. Секундная стрелка часов двигалась еле-еле, на последнем издыхании. Тихо гудели трубы. Дети шумели во дворе. Что-то манящее было в этой атмосфере покоя, уютное. Люди уже приходили с работ: жужжали вдали лифты, хлопали двери подъездов, отовсюду раздавался топот и галдеж, но здесь, в маленькой двушке Легостаева, все звуки становились эхом.       Везде кипела жизнь.       Обычно Никита, вслушиваясь в эту жизнь, ходил на цыпочках и боялся прервать хрупкое внушение. Представлял, как жильцы играли со своими питомцами, когда улавливал отдаленный лай, думал, как дети могли увлечённо рассказывать родителям о своём дне — отовсюду звучали звонкие голоса.       Как зверь, таящийся во тьме, Никита слушал и наблюдал за чужими историями. Иногда сам становился частью этого огромного многоквартирного организма, когда шумела микроволновка уже на его кухне или совсем редко болтал телевизор, и с трепетом ощущал единство с другими людьми. Он не знал соседей, понятия не имел, кем были сидящие на лавочках, но ощущал себя абсолютно таким же. Нормальным. Обычным человеком с обычной работой и обычными увлечениями. И это грело душу.       Хотел бы Никита стать совсем как бедолаги, работающие ради ипотеки, воспитывающие детей и занимающиеся серым бытом? Ответ слишком туманный. Возможно некая усталость шептала: да, да, сейчас самое время заводить семью и успокоить моторчик в одном месте, даже в Департаменте есть люди гораздо моложе и перспективнее, хватит ему, почти двадцатилетнему лбу, так рьяно бегать в поисках новых приключений подобно несмышленному котенку. Но внутренний голос оказывался громче, перевешивал на свою сторону чашу весов.       После того, что он пережил, у обыденной жизни не будет никакого вкуса. Он зачахнет в однообразной рутине, без вечного запаха опасности и спасения других. Внутреннего зверя не вывести как паразита или болячку, это такая же часть Легостаева, просто с дополнительными хотелками.       Он ещё не набегался, чтобы уезжать из города в поисках умиротворенного существования обычного офисного планктона.       А если бы Ксю была жива, продолжили бы они лезть на рожон, или все-таки успокоились в один момент? Никита наверняка уговорил бы её поступить в ВУЗ, может, помог бы с поступлением, а сам бы дошёл до неплохой должности в Департаменте. Может они бы съехались примерно в этом возрасте, может...       Много чего может.       Но этого никогда не будет.       Свинцовая тяжесть надавила на веки вместе с новой порцией духоты пионов. Никита свыкся — этот запах означал сдвиг по фазе, был прямым его физическим олицетворением. Как только эта отдушка закручивалась вокруг шеи мёртвым узлом, не стоило ждать добра.       Мысли не успели уйти в новый кошмар — завопил будильник. Никита научился не наступать на одни и те же грабли, поэтому давно начал ставить резкие и громкие звуки, чтобы точно не выключить сигнал во сне. Раньше из-за своей любви подремать подольше он постоянно опаздывал куда-то.       Прямо как на то самое свидание в ледяном городке.       Нет, никаких воспоминаний. Есть дела поважнее, чем снова бороться со своей тоской.       Но всё же... Согласилась бы Ксю провести с ним не только подростковые годы?       Легостаев натянул удобные вещи — привычка пятнадцатилетнего ребенка наряжаться в тёмную спортивную одежду никуда не ушла — с загадочным видом повертел ключи от машины в руках, но решил все-таки оставить их дома. Как-нибудь своим ходом до Иллюзиона доберётся, в охраняемом дворе ласточка будет в большей безопасности, а то ещё вандалы какие-нибудь колёса скрутят. Парень с таким ни разу не сталкивался, но вот коллеги рассказали пару подобных историй...       Проверив газ и окна, Никита тяжело вздохнул, будто прощался со своей маленькой уютной квартиркой навсегда, и захлопнул за собой дверь.       Происходящее ощущалось так, словно он уезжал из города на долгие годы, а не собирался решить дельце за пару дней. Хотелось надеяться — много времени помощь созерцателям и оборотням не потребует. ***       Город ожил, на многих улицах начался ощутимый час пик. Автомобили двигались неторопливо, как черепахи, по пешеходкам так же вразвалочку ползли люди. Из ближайших кафешек раздавалась музыка, запах жареной картошки и шашлыка витал в воздухе — всё кричало о лете и каком-то вечном празднике. Хмурые взрослые, проходя мимо окон заведений, засматривались на солнечную беззаботную атмосферу и не могли сдержать улыбок, толпы ребятишек помладше с хохотом бросали дротики в шарики или просто катались на великах. Смотря на прохожих, искренняя радость покалывала ладони, а внутри рождалось солнечное тепло.       Эта теплота не просто грела. Обжигала. Вот такой должна быть мирная жизнь: с танцами на площадях, музыкантами тут и там, смехом отовсюду. И обязана пахнуть сахарной ватой.       Ради жизни стоило противостоять монстрам.       Никита знал этот город с самого детства, хоть с закрытыми глазами мог провести экскурсионный маршрут, но впервые видел Санкт-Эринбург таким. Будто молящим его не уходить. С выкрученными на максимум цветами. Но на хитрую уловку не попасться, будет ещё один такой же мирный вечер. Не один вечер, стараниями департамента и героев из тени.       Подцепив песенку у компании гитаристов, стоящих в парке возле Иллюзиона, а до этого подкинув им остатки мелочи из карманов, Никита быстро добрался до театра, мурлыкая под нос приевшуюся мелодию.       Больше его ничего не беспокоило. Тревога сгорела в любви к этой жизни. Невозможно её не любить, такую красивую и разнообразную. Яркую.       В холле театра уже ждали друзья в полном составе. Матвей и Катерина стояли вместе, обсуждая план действий — девушка в кожаной форме созерцателей объясняла, когда и какие фотографии отправлять Аглае, что наплести Прохору касаемо её отсутствия. Воронин же со средоточенным лицом записывал все инструкции, шатко оперевшись на один костыль — все-таки допрыгал, вот чудак! Игорь в похожей броне, но с несколько нестандартной курткой, похожей на мотоциклетную, что-то перекладывал в двух рюкзаках, несколько раз дергался, словно что-то забыл — атмосфера вокруг него так и фонила нервозностью — но, из раза в раз замечая чехлы с рапирами, становился менее обеспокоенным. Макушка Алекса скрылась под лестницей как раз в тот момент, когда остальные присутствующие увидели Никиту.       — Ты чуть не опоздал, — с упрёком заметила Державина.       Легостаев не стал её расстраивать откровением, что ситуаций, когда он никуда не опоздал, было чертовски мало в этой жизни.       — У вас ещё целых... Четыре минуты. Не переживай ты так, — Матвей кивком поздоровался с парнем, словно сегодня того не видел, — а теперь повтори, пожалуйста, снимок этой кафешки отправлять после фотографии озера или до?       — Чем вы занимаетесь? — поинтересовался Легостаев, подойдя ближе.       — Придумываем красивую легенду, — Катерина потерла лоб, зачесала чёлку — в движениях ощущалось волнение, — как мы с Игорем повезли показывать «нашей любимой очаровательной душке» окрестности города, пока он не вернулся в зеркало. У меня остались какие-то фото, Иринка наверное давно отправляла, будем прикрываться ими.       — Я бы предложил и с твоего телефона смс-ки поотправлять, но, смотря на это, — Матвей развернул экран телефона, показав несколько десятков строчек с текстом, — запутаюсь к чертовой бабушке уже на второй день. Пришлю начальнику, например, спа-салон и комментарий «а там отлично пилят ноготочки!»       — Но я никогда так не выражалась...       — Я образно. Мало ли, как крыша с этими указаниями полетит.       — Тогда начальник меня точно из-под земли достанет, а потом снова похоронит, — неприятный холодок пробежал по спине, стоило подумать о возможной шалости, вместе со странного рода предвкушением.       О, нет, никакого Панкрата никакого первого апреля он так разыгрывать не будет, нет... Или стоит? Надо обсудить это с Антоном.       — Где вы там копаетесь? — раздался недовольный голос Алекса из подвала, — дуйте сюда, иначе никуда не попадете!       — Берегите себя, ладно? — Матвей крепко обнял Державину, легонько стукнул по плечу Никиту, — Назаров, тебя это тоже касается! Вечно приключения себе найдешь.       — Конечно, мамочка, я буду осторожен, — смешно пропищал Игорь, заодно подхватив два рюкзака и одну рапиру.       — Мы быстро управимся, не успеешь соскучиться! — напоследок сказала Катерина, забрала свое оружие, и компания путешественников направилась вниз.       Грановский стоял возле странного вида сооружения. Конструкция напоминала огромный подиум, разделённый несколькими кругами, на горизонтальных металлических полосах были закреплены большие зеркала. Механизмы основания, обрамлённые шестерёнками, подсказывали: они могли двигаться. В самом центре машины замерло возвышение с замочной скважиной, ныне пустой.       — Краткий инструктаж для непосвященных: руками во время перемещения не махать, иначе калеками останетесь, до окончания работы не выпрыгивать, не толкаться, не подпрыгивать, а тебе, Алекс, еще и не есть, потому что... Эй! — созерцатель зачитал пергамент, найденный в своём же кармане, и возмущённо воскликнул, — да какого вы обо мне мнения, Магистр?! Стал бы я перемещаться такой дилетантской штукой? Не пытаться остановить работу машины, не проводить детей, недостойных, людей, никого, вообще ей не пользоваться... Кажется, Корнелиус тоже над инструкцией постарался, вообще его почерк понять не могу...       О каком почерке шла речь, если на листе темнели непонятные угловатые закорючки и кружочки с точками, Никита не понял, но решил не спрашивать. Мало ли, какая внутренняя письменность у созерцателей, говорили-то они на одном языке с землянами. Остальное не важно.       — Короче говоря, вставайте в центр и ждите, — скомандовал Грановский, засунув пергамент обратно в карман, — а мы с сестрёнкой как цивилизованные люди — своим ходом, через нормальный портал.       Не успел парень договорить, зеркала медленно пришли в движение, покатились по внешнему кругу.       — Не тормозите! — Алекс выпрыгнул за предел действия машины, — иначе эта штука уедет без вас. Встретимся на той стороне!       Он дождался, пока Катерина проколет палец протянутым им кинжалом, и, потянув девушку за руку, растворился в зеркале. Через несколько секунд пропала и сама Державина.       Никите и Игорю ничего не оставалось, кроме как встать возле странного возвышения, похожего на алтарь. Механизм тихо гудел, хрустели давно не смазанные шестерёнки.       — Насколько помню, раньше машине для телепортации требовался ключ, — внезапно сказал Назаров, когда бег зеркал ускорился, — но мы сейчас перемещаемся без него. Интересно, как?       — Так тут дырка для ключа? — Никита мало что понимал в этих зазеркальных штуках, всё для него было магией.       Есть ключ, нет, какая разница?       — Ага. Как бы нас сейчас не забросило куда-то или не расплющило.       — Да ты оптимист.       Они замолчали, когда всё вокруг поплыло, а вместо зеркал предстало абсолютно белое пространство.       Потерялось ощущение своего тела. Пропали звуки и запахи.       Переход начался.