Клуб Защиты Тёмных Искусств

      Библиотека Хогвартса — место тихое и спокойное, как комната монастыря при свечах. Но двадцать восьмого сентября, в субботу, этот привычный вечерний покой всколыхнул визит Люси Малфой.       Студенты, мирно читавшие книги в креслах и за столами, изумлённо вскинули головы. По залу пронёсся отчётливый шепоток. Люси успела прославиться наплевательским отношением к школьным предметам, правилам, наказаниям и учителям. Что эта несносная девица забыла в библиотеке? Под взглядами десятков недоумённых глаз она прошествовала в секцию Трансфигурации. Спустя минут десять Люси вынырнула из секции с внушительной стопкой книг и оглянулась в поисках свободного места.       Риддл, сидевший за столом у окна, окликнул её:       — Малфой. Не ждал тебя здесь увидеть, — и пригласительно кивнул на свободный стул напротив себя.       — Merci, Monsieur.       Люси присела на стул, разложила книги на половине стола, вытащила из сумки свитки и перья. Полистала одну из книг, развернула свиток и начала писать. Но, едва набросав несколько строчек, решительно зачеркнула. Продолжила, нахмурившись — и зачеркнула снова. На третий раз она яростно скомкала лист пергамента и швырнула в мусорную корзину.       — Что ты делаешь? — Риддл на неё поглядывал с любопытством. — У тебя всё в порядке?       — Не всё, — мрачно буркнула Люси. — По чёртовой Трансфигурации МакГонагалл навалила четыре штрафных эссе. Мне нужно хотя бы два слепить к понедельнику, до педсовета. Я ненавижу лить на пергамент заумную чушь.       — Насколько я помню, тебе было всё равно, что с оценками.       Люси неприязненно поморщилась.       — Уже не всё равно. У меня есть причины задержаться в Хогвартсе хотя бы ненадолго. Во-первых, надо расквитаться с чёртовой жабой. Во-вторых, я здесь кое-кому задолжала. В-третьих, мама и папа и так на нервах после истории с великаном — не хочу их сейчас расстраивать своим вылетом.       — А по каким темам твои эссе?       — Хочешь, чтобы я была должна тебе ещё и за это? Ну нет.       — По-твоему, я вот настолько мелочен, Малфой? — хмыкнул Риддл. — Ты за кого меня принимаешь? Я, вообще-то, помогал другим с заданиями, и не раз. Мне это почти ничего не стоит. Так какая у тебя первая тема?       — «Преобразование одушевлённого в неодушевлённое на примере карликовых пушистиков».       — Из программы пятого курса. Понятно. Значит, так — писать я за тебя, конечно, не буду, но примерный план могу набросать, — он взял чистый кусочек пергамента. — Просто следуй ему по пунктам. Переписывай своими словами абзацы из «Расширенной Трансфигурации». Посмотри ещё подшивку номеров «Трансфигурации сегодня» — там было что-то по теме. Начинай, а я потом проверю. Управиться за сегодняшний вечер вполне реально.       Люси с благодарностью кивнула. Спокойная уверенность приятеля неожиданно успокоила и её. Взяв новый пергамент, она раскрыла учебник на нужной главе и принялась за работу.       Сочинение эссе прервал самолётик-записка. Белым треугольничком он порхнул через зал и с шорохом приземлился на стол перед Риддлом. Тот вскинул глаза. С противоположного конца библиотеки ему помахала Грейнджер, отличница-умница с Рэвенкло. Риддл, приветливо улыбнувшись, махнул в ответ. Люси протянула:       — Я смотрю, не теряешь времени зря. Приглашение на романтическое свидание под луной?       — Как знать. Мы с Грейнджер довольно часто пересекаемся в библиотеке, так что… но нет, пока не оно, — Риддл, читая записку, посерьёзнел. — Взгляни — это и для тебя тоже.       Люси просмотрела листок.       «Нужно обсудить совместное использование зала. Предлагаю встретиться завтра в «Кабаньей Голове», в 14.00. Уже приглашены Г.П., Р.У. Можете звать и других ответственных».       — Интересно, — нахмурилась Люси. — Что-то они задумали — надо послушать. Правда, смутно представляю, как мы будем разговаривать с Поттером и Уизли после всего, что случилось.       — Может, их Грейнджер угомонит. У неё, вроде бы, есть голова на плечах.       — В любом случае — позовём Муфалду и Рабастана?       — Я не возражаю. Значит, завтра все вместе — в Хогсмид.       Люси возвратилась к эссе. Пока она добивала несчастных пушистиков, Риддл чертил таблицы по Древним Рунам — чисто, словно по линеечке, но от руки. Люси дописала до точки, чувствуя, как кипит её голова от абсурдности Трансфигурации. Ей определённо нужен был небольшой перерыв. Чтобы отвлечься, она шёпотом спросила:       — Риддл, я тут подумала кое о чём. Если ты ничего не помнишь, значит, и замок Хогвартс не помнишь. Как же всё-таки ты нашёл Комнату?       Он настороженно оглянулся — время было довольно позднее, поэтому соседние столы уже опустели. Убедившись, что рядом нет никого, он тоже понизил голос.       — Замок я, как ни странно, помню. Случается, что я иду по коридору и знаю, что дальше тупик, или что за портретом в углу есть скрытый туннель. Так я вспомнил и про Комнату. Кстати, библиотеку я тоже знаю. И я уверен, что в прошлом сидел вот за этим самым столом, — он провёл пальцами по столешнице. — Но когда, при каких обстоятельствах, кто здесь был со мной — вот этого уже не помню. Одна пустота.       — Как началось-то всё? В Мунго очнулся?       — Очнулся тринадцатого июня этого года в Хогвартсе. Я знал своё имя — Том Риддл. Знал, что сейчас мне шестнадцать, и день рождения у меня тридцать первого декабря. Вот, вроде бы, и всё, что мне известно о себе. Впрочем, могло быть и хуже. Главное, что колдовать я не разучился.       — В смысле — очнулся в Хогвартсе? — нахмурилась Люси. — Это как? Появился из воздуха, что ли?       — Именно. На мне ещё и была форма Слизерина со значком старосты. Очевидно, я здесь учился когда-то. Но в Зале Наград не упоминается никого с моим именем и фамилией, хотя все старосты должны быть там. И ни один профессор меня не вспомнил — даже профессор Бинс, хотя он преподаёт уже сотню лет.       — Я бы на память профессора Бинса не полагалась. А преподаватели в курсе твоей истории?       — Только директор Дамблдор — он меня и нашёл тринадцатого июня. Мы с ним сошлись на том, что с легендой про Ильвермони мне будет проще и жить, и учиться. Ещё он мне сказал, что «порой шанс начать всё с нуля — не проклятие, а подарок судьбы. Важно не то, кем ты был, а кем станешь. На твоём месте я бы больше смотрел в будущее, а не в прошлое».       — Это дед так утешить тебя пытался?       — Пусть соберёт свои утешения и отнесёт в богадельню. Легко ему рассуждать о чьей-то чужой памяти. Я без него разберусь, что мне делать.       В почти безлюдном зале послышался тихий скрип туфель. Мадам Пинс, тощая библиотекарша лет пятидесяти, бдительно обходила столы:       — Библиотека скоро закрывается на ночь!       Риддл обернулся на неё и улыбнулся:       — Мы почти закончили, мадам Пинс. Ещё пять минут, и нас здесь не будет.       Она тут же растаяла — бдительный взгляд смягчился:       — О, я просто предупредила, Том. Ты нисколько не беспокоишь меня.       Люси насмешливо фыркнула. Она заметила, что каждая мадам за сорок, даже непробиваемая МакГонагалл, даже мерзкая Амбридж, питает к этому юноше слабость. А впрочем, и не только дамы за сорок. «Новенький» определённо набирал популярность на курсе.       На следующий день четвёрка слизеринцев — Люси, Рабастан, Муфалда и Риддл — пришли к назначенному Грейнджер времени в «Кабанью Голову». С одной стороны, этот тёмный и грязный паб не вызывал особого желания в нём задерживаться. С другой, в популярных «Трёх мётлах» вечно толкалась толпа студентов, «Голова» же в дневное время была безлюдна. Удобное место для обсуждения частных вопросов. К тому же, ни хозяину, ни завсегдатаям злачного места ни до чего не было дела — хоть колдуй, хоть на столах танцуй, хоть дерись. Никто не остановит.       У порога делегацию Слизерина встретили Грейнджер и незабвенные Поттер с Уизли. С ними была ещё одна девочка, светловолосая, большеглазая, в ожерелье из мелких сушёных луковиц. Рабастан шепнул Люси, что имя девочки Луна Лавгуд, и это подруга Грейнджер с Рэвенкло. Все студенты расселись друг против друга за длинным столом. Риддл, прежде чем занять место, брезгливо очистил столешницу заклинанием. Да, с санитарией в «Голове» было неважно — рука прилипала к любому предмету, что ни потрогаешь. Поэтому Люси старалась не трогать лишнего. Но, по крайней мере, курить здесь было не запрещено. Люси устроилась с края стола и в открытую задымила, лениво разглядывая четвёрку напротив.       Грейнджер первая взяла слово:       — Спасибо всем, что нашли время для встречи. Я понимаю, между нашими факультетами накопилось много проблемных моментов. Но также мы знаем…       — Проблемы только между этими, — Уизли кивнул в сторону слизеринцев, — и нормальными.       — Но также мы знаем, — с нажимом, повысив голос, продолжила Грейнджер, — что с Амбридж в качестве преподавателя ничего хорошего нам не светит. Многие из нас завалят экзамены и испытания квалификации, а потом не сумеют устроиться на работу. Далеко не все могут себе позволить платные курсы. Поэтому цель у нас общая — своими силами это исправить. Я так чувствую, вариант собираться совместно отклика не найдёт.       — Нет, — хором буркнули Поттер, Уизли и Люси.       — Этого я ждала, — Грейнджер вздохнула. — Потому я предлагаю обговорить разделение зала по дням. Скажем, дважды в месяц занимаемся мы, дважды — вы. Всё по-честному.       Муфалда вступила:       — А как вы думаете, сколько нужно времени на одно занятие? Часа два, наверно? Это довольно долго. Надо ставить в выходные, а то после лекций никто не придёт. Все уставшие будут.       Но Рабастан возразил:       — А я считаю, дни надо менять. Иначе будет очень легко заметить, что большая группа студентов отсутствует, скажем, по воскресеньям. Мы не хотим, чтобы нас засекли.       — Да, конечно! Согласна с Лестрейнджем, — с готовностью поддержала Грейнджер, и с укором обернулась на товарищей: — Вот видите, всё нормально. Мы сможем договориться. Наладим коммуникацию между группами, будем уведомлять друг друга, чтобы не получилось накладки. Я так понимаю, ты, Лестрейндж, ответственный от Слизерина?       — Пусть буду я. А у вас — ты, Грейнджер?       — Вообще-то Гарри.       Люси вскинула брови:       — Поттер?.. А почему Поттер?       Очень серьёзная девочка Луна вступила:       — Гарри знает Защиту от Тёмных Искусств лучше нас всех. Его отец сражался с самим Гриндевальдом и выжил. Почему ты улыбаешься, Малфой? Что здесь смешного?       — А я тебе скажу, Луна, — снова влез Рон. — Потому что в их семейке упырей на Гриндевальда молятся. Они, небось, до сих пор втихую целуют его портрет.       — Так говоришь, будто это что-то плохое, Уизли, — хмыкнула Люси. — Идеи у старины Гриндевальда были вполне себе здравые. «Магия превыше всего». Что тут плохого?       — Здравые идеи? — вскинулся Поттер. — Гриндевальд убил мою мать, Малфой!       — Ой, как неловко, — Люси с безразличным видом выпустила густой клуб дыма. — Приношу свои глубочайшие извинения, Поттер. К слову, твои старшие приятели-авроры и им сочувствующие убили дядю Рабастана и моего деда. Извинишься за это тоже?       — Прекратите, пожалуйста! — отчаянно затараторила Грейнджер. — Гарри действительно лучше всех понимает в Защите от Тёмных Искусств и дуэлях. Я только помогаю с организацией группы. Давайте уже перейдём к рабочим вопросам.       Теперь слово взял Риддл:       — Мой главный вопрос касается безопасности. Откуда нам знать, что никто из участников вашей группы не выдаст нас? Кто отвечает за сохранность секрета?       — По-твоему, мы каких-нибудь крыс позовём? — Рон пришёл в раздражение. — Уж не вашей слизеринской компашке что-то там вякать!       Поттер мрачно добавил:       — Мы рискуем уже сейчас, обсуждая всё это с вами.       — Как и мы, — Риддл, однако, не отступал.       — Ребята, — Гермиона снова попыталась всех утихомирить, — нужно научиться доверять друг другу хотя бы чуть-чуть. Без этого ничего не получится.       Люси, выбросив окурок в какую-то грязную банку на подоконнике, вмешалась в спор.       — А я знаю, как сделать так, чтобы все немного расслабились. Непреложный Обет. Слышали про него? Двое дают обещание, третий скрепляет старинным волшебным обрядом. Скрепить я сумею, меня научила тётя. Нужно по одному желающему от нас и от вас. Обещание будет: «Я не впущу предателя в Комнату». Есть, конечно, один нюанс — обет мгновенно убьёт того, кто нарушит клятву. Зато наш взаимный кредит доверия подрастёт.       Повисла неловкая тишина.       — Ну, Малфой, — нервно пробормотала Грейнджер, — не знаю. Дело серьёзное, но Непреложный Обет — как-то… слишком, по-моему.       Риддл отчётливо произнёс:       — Я согласен. Я принесу от нашей стороны Непреложный Обет.       Все уставились на него с удивлением. Муфалда охнула, Луна вытаращила свои и без того огромные глаза, Рабастан тихонько присвистнул. А Люси с интересом прищурилась:       — Ого — я вижу, у тебя стальные… нервы, Риддл. Я-то предложила, потому что думала, что никто не вызовется. Тогда все заткнутся, и мы договоримся уже до чего-нибудь. Но выходит ещё интересней. Что по добровольцам с другой стороны? Мальчики, девочки? Есть желающие рискнуть жизнью?       Поттер поднялся:       — Ладно. Я дам этот ваш Обет.       — Вот и замечательно! Выходите оба сюда, — Люси поднялась со стула и махнула рукой, приглашая их на пустой промежуток между столами. — Вставайте напротив. Ближе, ближе — чего стесняетесь? Теперь пожмите друг другу руки.       Риддл подал руку. Рука же Поттера нервно дёрнулась, но он так её и не протянул.       — Нет, — выпалил он, — не стану я жать ему руку.       — Что такое, Поттер? — вскинула брови Люси. — Струсил?       — Дело не в этом. А в том, что он лжец. Ты лжец, Риддл!       Что почувствовал Риддл в этот момент, Люси могла лишь предположить. Постоял, как идиот, с протянутой рукой на глазах у всех, потом ещё и получил в лицо оскорбление. Лицо это, однако же, едва ли изменилось — только в глазах загорелся злой, очень злой огонь. Люси инстинктивно отступила от него и Поттера на пару шагов. А Риддл безукоризненно ровным голосом проронил:       — И в чём же я, по-твоему, солгал, Поттер?       — Ты… Ты врёшь про Джинни, — Поттер тяжело дышал. — Мы пришли сюда по настоянию Грейнджер. Мы с вами сидим за одним столом и ведём себя так, как будто бы ничего не случилось. Но это всё — ложь! Каждый в Хогвартсе знает, что Малфой её ненавидела, угрожала ей. Вы говорите, её убил великан. Да, да, конечно — я так и поверил! Уж Хагрид бы точно знал, если бы великан там был.       — Это он тебе говорит, что не было.       — И он никогда, никогда не солжёт — в отличии от тебя! Я думаю, Риддл, что ты фальшивка! Не тот, кем кажешься.       — То ли дело ты, Поттер. Кажешься идиотом — и есть идиот.       Рон, будто только этого и ждал, подлетел к ним и встал плечом к плечу с Гарри:       — Ах ты слизняк помойный! Держи за зубами свой грязный язык!       Риддл перевёл глаза с Поттера на Уизли и снова на Поттера.       — Знаете, а это как-то… обидно. Обидно, что меня обвиняют в убийстве чёртовой девки, но сделал это не я. Жаль, великан не прикончил за компанию ещё и вас. Тогда сейчас вы бы тихо и мирно воняли в яме, а не тявкали на меня погаными пастями. Но — всё же моё почтение великаньему выродку. По крайней мере, от одной раздражающей рыжей дряни он нас избавил.       — АХ ТЫ СУКИН СЫН! — взревел Рон. Он даже палочку не занёс — просто набросился на Риддла с кулаками. И тотчас его подбросила белая вспышка. Он взлетел до потолка и врезался в пол, словно его тело — молот, которым с размаху ударили по наковальне. Раздался премерзкий хруст — деревянный настил или пробитая голова?.. Вопль боли Уизли слился с криком Луны:       — Рон! Нет!..       — Остановитесь сейчас же!.. — вскочила Грейнджер.       Лохматый пожилой мужчина за стойкой оторвался от протирания грязных бокалов не менее грязной тряпкой и настороженно вскинулся.       А Поттер взмахнул палочкой:       — Expelliarmus!       Одновременно Риддл послал в него то же заклятие, что и в Рона — Depulso. Два потока магии — красный и белый — схлестнулись на полупути. «Риддл снесёт Поттера, как дромарог белочку», — уверилась Люси, припомнив собственную дуэль. Но вместо этого случилось странное. Лучи не заискрили, как обычно происходит при столкновения. В точке касания магии зародился третий цвет — золотой. Этот луч, пульсирующий, яркий, разросся в две стороны и поглотил и белый, и красный. Мрачный паб наполнился сиянием, словно под перепачканным потолком взошло небольшое солнце. Казалось, Риддл и Поттер не боролись, а творили одно заклятие вместе. Таинственную магию сопровождал низкий, приятный гул, от которого у Люси пробежали мурашки по коже.       Ещё мгновение — и Риддл резко рванул палочку на себя, переломляя луч. Волшебное сияние угасло. Поттер тоже рванулся и дёрнул палочку, возвращая контроль себе. Его лоб блестел от пота. Уизли тихо постанывал на полу в сторонке, его лицо заливала кровь из рассечённого лба.       Прежде, чем кто-то успел нарушить молчание, странная девочка Луна выбежала и встала между Риддлом и Поттером. С глазами, круглыми, как у совы, она выкрикнула:       — Вы видели, что случилось! Ваши палочки не хотят сражаться! Вы не должны! Это неправильно!       — Уйди, Луна, — выдавил Поттер.       — Нет, не уйду. Меня тоже заколдуешь? Вы двое! Нет, вы все! Слышите? Прекращайте! Нам нужно договориться… пожалуйста. Я не знаю, какой вам ещё нужен знак!       Грейнджер, которая склонилась над Уизли, воскликнула:       — Рону нужна помощь! Есть у кого-нибудь зелье, чтобы остановить кровь?       — У меня, — к ней поспешила Муфалда. — Я всегда ношу с собой Рябиновый настой. Ох-ох! Крепко его приложило! Ну ничего, сейчас приведём в чувство.       Девушки засуетились над Роном, пытаясь его оживить заклятиями и настоем. Хозяин паба, уверившись, что потасовка утихла, вернулся к своим стаканам. В «Кабаньей Голове» случались драки куда масштабней, чем стычка школьников.       Примерно получасом позже слизеринская четвёрка вышла из паба.       — Значит, вопрос с собраниями решён, — деловито проговорил Риддл. — Первая суббота октября — первая встреча. Рабастан, ты дашь знать остальным?       — Мы с Муфалдой уведомим всех желающих.       — Замечательно. А я попробую выяснить, что не так с моей палочкой. Я точно не хочу, чтобы такое повторилось.       — Отнеси в «Волшебные палочки от Олливандера» на Косой Аллее, — посоветовала Люси. — Олливандер — хороший мастер. Если это можно починить, он починит. А сейчас — как кто смотрит на то, чтобы расслабиться немного в «Трёх мётлах»? После таких переговоров точно надо горло промочить.       Предложение было принято с энтузиазмом и единогласно.