Клуб Защиты Тёмных Искусств

      Беллатрикс Лестрейндж, в девичестве Блэк, имела дурную славу даже для ведьмы из рода Блэков. Ходили слухи, что она практикует запретную магию чаще, чем в Лондоне идёт дождь. Возможно, именно благодаря этой магии она никак не выглядела на свои пятьдесят лет. Красавице с копной блестящих чёрных волос нельзя было дать и тридцать. Сейчас она, явившись по приглашению Люси в Хогвартс, стояла перед Клубом Защиты в Выручай-Комнате. Том Риддл вежливо её поприветствовал:       — Благодарю, леди Лестрейндж, что нашли для нас время.       — Вы, мистер Риддл, очень учтивый молодой человек, — ухмыльнулась Беллатрикс. — Я заметила это ещё в доме Малфоев. Должно быть, учителя в восторге от вашего поведения и успеваемости. Но я — не какая-нибудь стареющая профессорша. Заслужить моё уважение будет непросто. Присядьте, все — я начинаю урок.       Участники устроились полукольцом на подушках. Беллатрикс неторопливо прошлась перед ними, шурша по ковру каблуками сапог. Юбки вились за ней, как чёрный угольный дым.       — Рабастан меня уверил, что каждый, кто сюда пришёл, умеет хранить секреты. Люси его слова подтвердила. Ещё она сказала, что вы хотите не просто урок колдовства. Вы хотите узнать о Тёмных Искусствах. О самой тайной, запретной и разрушительной магии, внушающей ужас непосвящённым. Я не спрашиваю, зачем, потому что знаю ответ: из любопытства. Вам очень любопытно, что я для вас приготовила, правда?       Она обвела взглядом студентов, встретилась с каждым глазами. Живой интерес, нетерпение, нервное напряжение с капелькой страха. В классе царило нужное настроение.       — Я когда-то была такой же, как вы. Любопытной, самоуверенной, но не знающей ни черта. В каждом запрете я видела вызов. Вспоминая о первых опытах с чёрной магией, я не пойму, как ухитрилась уцелеть. Спасибо отцу — он, узнав, чем я балуюсь, не отнял у меня волшебную палочку и не запер в комнате на замок. Напротив, он взялся меня учить. Поначалу — в тайне от всех, даже от матери. Она думала, мне ещё рано. А по мне, так шестнадцать лет — самое время. Вы тоже вполне уже взрослые. И урок у нас будет взрослый.       Беллатрикс вынула из кармана волшебную палочку с хищно изогнутой ручкой, чем-то похожей на птичий коготь. Она поиграла по светлому дереву длинными, остро отточенными красными ногтями.       — Для нашего занятия я могла выбрать что-нибудь безобидное. Простенький сглаз, лёгкую порчу, проклятие чуть мощней Фурункульного. Но я не хочу заигрываний с притворством. Лучше я сразу вам покажу истинное лицо Тёмных Искусств. Вы поймёте, с какой силой имеете дело. Если она отвратит вас, как большинство волшебников — значит, так тому и быть. Эта магия не для каждого.       Беллатрикс направила волшебную палочку на Исчезательный шкаф — тот самый потайной ход из Хогвартса. Створки шкафа распахнулись, и на ковёр из него выпала волшебница в клетчатой мантии. Её стягивали верёвки по рукам и ногам, на её голову был надет плотный холщовый мешок. Она задёргалась, замычала сквозь Проклятие Немоты, но ни освободиться, ни сказать хоть слово не сумела.       От неожиданного зрелища в зале установилась растерянная тишина. Брови Риддла чуть дёрнулись вверх, Найджел присвистнул, Муфалда сдавленно охнула. Только Рабастан и Люси не особенно удивились — слишком хорошо они знали мадам Лестрейндж. А та неторопливым шагом приблизилась к связанной пленнице.       — Это — наше сегодняшнее пособие для урока. Я не стану насылать проклятия на несчастных крыс и лягушек. Животные не сделали мне ничего плохого… — Беллатрикс ухмыльнулась, отчего её скулы обострились, а взгляд похолодел, — …в отличии от этой твари.       — Кто она? — поинтересовался Риддл. — И что она натворила?       — Устроилась работать прислугой в мой дом. Но на самом деле она — ищейка из Отдела Магического Правопорядка. Хотела разнюхать о нас побольше, чтобы затем сдать аврорам.       — Шпионка! — выдохнула Люси со смесью досады и злости. — Когда ж Министерство от нас отстанет?!       — И что теперь с ней будет? — пролепетала Муфалда испуганно.       Беллатрикс прищурилась, наблюдая за дёрганьем пленницы на полу, столь же отчаянным, сколь бесполезным.       — Я сотру ей память. А перед этим — накажу, как подобает по справедливости. Даже без памяти имя Лестрейнджей будет внушать ей страх. Я вожгу его ей прямо в мозг вместе с болью. Смотрите и запоминайте.       Беллатрикс резко взмахнула палочкой.       — Crucio! — выкрикнула она, и из кончика вырвался столб красного света. Озарив дуэльный зал, он ударил в пленницу. Её тело выгнулось, руки и ноги, спутанные верёвками, задёргались, забили по полу. Верёвки в неё врезались так глубоко, что оставили на её запястьях кровавые ссадины. Кричать она не могла, но даже через Проклятие Немоты пробился болезненный стон.       Долго пытка не продлилась. Беллатрикс опустила палочку, и красный луч угас. Женщина на полу обмякла безвольной куклой. Мучительница же, как ни в чём ни бывало, вновь обратилась к оторопевшим студентам.       — Уверена, вы знаете, что это за проклятие. Круциатус, магия абсолютной боли. Я не буду объяснять его свойства и принцип действия — на уроках Защиты от Тёмных Искусств вам уже рассказали. Речь пойдёт о другом.       Беллатрикс взмахом палочки притянула к себе подушку и присела напротив студентов.       — Для начала задам вам вопрос. Люси и Рабастан — не подсказывайте. Круциатус — одно из трёх Непростительных. Проклятие Подчинения, Проклятие Боли и Смертельное Проклятие. Наказание за их применение на человеческом существе — пожизненный срок в Азкабане. По вашему мнению, почему непростительны именно эти три?       Ответила ей Муфалда, почти без раздумий.       — Потому что это тяжкие преступления. Убивать, пытать, лишать воли.       — Я слышала от Люси, что ты — зельеварша, — хмыкнула Беллатрикс. — Скажи: а разве зелье Амортенция не лишает воли? Под его влиянием люди творят вещи хуже, чем под Империусом. Но наказание за его использование куда мягче. Почему так?       Муфалда не нашлась, что ответить, и умолкла. В обсуждение включился Том:       — Насколько мне известно, дело в особенностях применения этих проклятий. Чтобы Непростительное сработало, у мага должно быть истинное желание причинить зло другому. Если он на такое способен, у окружающих возникают вопросы к его… нравственным качествам.       — Его считают больным на голову, — вступил Найджел. — Только я не уверен, что это правильно. Проклясть кого-то можно по разным причинам.       — Твои мысли двигаются в правильном направлении. Ну-ка, все — подумайте ещё раз. Подчинять своей воле, наказывать болью, казнить. Кто таким занимается? Или, скорей, занимался в давние времена?       — Правитель, — сразу же догадался Том. — Король или лорд.       — Правильно. Представьте, что вы лорд, и ваш слуга провинился. Вы не хотите наносить ему физических увечий, ведь это его оторвёт от работы. Но без наказания не обойтись, иначе вас посчитают слабым и ни на что не способным. Для таких случаев в старину и был создан Круциатус. При нравах, что тогда царили, он ещё считался за мягкий метод.       — Постойте-ка, — Муфалда удивилась, — выходит, использовать Непростительные Проклятия было чем-то… почётным? А не преступным?       — Раньше мы, волшебники, открыто правили маглами. Три главных проклятия появились в те давние времена и служили нам инструментами власти. В магических домах наследник должен был овладеть всеми тремя, чтобы назваться главой семейства. Сейчас, конечно, всё иначе. Закон называет такую магию непростительным злом. Кто и зачем навязал подобный закон Волшебной Британии? Ответ на этот вопрос ищите самостоятельно.       Беллатрикс поднялась, неторопливо приблизилась к женщине на полу, тяжело дышащей Оглянулась на притихших и задумчивых членов Клуба.       — Таков мой урок о Тёмных Искусствах. Чёрная магия — не всегда преступление, даже если закон говорит иначе. Законы меняются. Что будет завтра, зависит от вас, молодых волшебников и волшебниц. А сейчас мне пора уходить…       — Леди Лестрейндж, — Муфалда подняла руку, — перед тем, как вы уйдёте — можно вас кое о чём спросить? Один на один.       Та, помедлив с некоторым удивлением, кивнула.       Они отошли подальше от всех, в закоулок между стеной и шкафом. Беллатрикс вынула из кармана мантии чёрный мундштук, вставила в него тонкую сигарету и закурила.       — Итак, о чём ты хотела спросить меня?       — Леди Лестрейндж, мой вопрос не о проклятиях. Мы с Рабастаном давно собирались сказать вам…       — …что встречаетесь? — Беллатрикс снисходительно ухмыльнулась изумлению Муфалды. — Неужели вы двое так наивны, что думали, будто я ни о чём не знаю? Не то, чтобы я слежу за каждым шагом моего сына. Однако из соображений безопасности надо иметь представление, как дети проводят время.       Муфалда выдохнула, собираясь с духом перед самым напряжённым моментом.       — Мы теперь не просто встречаемся. Он сказал, что хочет на мне жениться.       Беллатрикс так и застыла, приоткрыв полный дыма рот. Она резко выдохнула дым, тряхнула локонами, будто прогоняла надоедливую муху с головы.       — Я вижу, Муфалда, что ты не глупа. Поэтому скажу прямо, как есть. Я не против того, чтобы вы общались — в его возрасте самое время гулять с миловидными барышнями. Но о свадьбе не может идти и речи. Не знаю, чего ты хочешь от этого разговора со мной.       — Я люблю его, — Муфалда произнесла это шёпотом, но отчётливо и упрямо. — И я готова на всё, чтобы остаться с ним. Если придётся, я украду, убью, в Азкабан отправлюсь. Скажите, что мне нужно сделать, чтобы вы нам разрешили быть вместе.       — Лучшее, что ты можешь сделать — разойтись с Рабастаном.       — Я от него не уйду. А если вы меня заставите, он не простит вас. Почему вы настолько против того, чтобы он был со мной?       Муфалда выдавила это со слезами на глазах. Беллатрикс, помедлив, наклонилась к ней чуть поближе.       — Ты слышала, кто такие «предатели крови», дитя? Почему семейство Уизли так называют?       — За то, что они любят маглов?       — «Любят маглов». Никому бы до этого не было дела — у себя в доме пускай хоть сношаются с ними. Да только два века назад предки твои сговорились с охотниками на ведьм с континента. Они помогли святошам выследить и убить целый ковен ведьм из Бреймара, которых считали «злыми». Уизли предали волшебную кровь — свою кровь. В ответ на это несколько магических семей объединили силы и прокляли весь их род. Каждого Уизли с тех пор преследуют неудачи. А кто породнится с ними, того проклятие тоже коснётся. Я не хочу, чтобы мой сын с этим связывался.       — Но если кто-то когда-то это проклятие наложил, значит, можно и снять его? Должен быть способ.       Беллатрикс немного помолчала, закусив мундштук. Сигарета в нём уже угасла, но она этого не заметила. Заметив, обратила в пепел взмахом палочки и отрывисто бросила:       — Обычно я накладываю проклятия, а не снимаю. Ради Рабастана, и только ради него, я попробую. Приведи мне кого-нибудь из семьи Уизли. Кого именно — мне безразлично. Главное, чтобы он был тебе близок по крови — не дальше двоюродного родства.       — «Привести к вам»? Куда? Когда?       — И никаких вопросов о том, что я собираюсь делать, надо же, — небрежно заметила Беллатрикс. — Видно, ты и правда крепко прикипела к моему Рабастану. Давай всё устроим, скажем, в ближайшую субботу. Я встречу тебя возле большого двуглавого дуба, что на скале у озера. Ты знаешь, где это место?       Муфалда кивнула, и Беллатрикс продолжила.       — Оно находится прямо у края анти-аппарационных чар. Оттуда я заберу тебя и второго Уизли. Само собой, никто не должен об этом узнать — никто из чужаков, по крайней мере. Рабастану тоже лучше раньше времени не говори. Если мой ритуал сработает, скажешь.       Разговор с Беллатрикс несколько ободрил Муфалду. Грозная мать Рабастана при встрече ей показалась вполне рассудительной ведьмой. Дело осталось за малым — уговорить кого-нибудь из семьи на прогулку у озера. Очевидным выбором на роль жертвы был Рон. Вот только Муфалда не поддерживала с ним хороших отношений — они вообще не разговаривали в последние месяцы. Потому она рассудила, что простое приглашение вряд ли сработает. Нужно было придумать что-то другое — хитрее, умнее, надёжнее.       Девятого февраля, воскресным вечером, в слизеринской гостиной Муфалда подошла к Люси и Тому. Они, как это часто бывало в последнее время, сидели вдвоём за столом и готовились к завтрашним парам.       — Привет! Люси, можно тебя на минутку? С глазу на глаз.       Муфалда выглядела взволнованной. Люси задержала на ней чуть прищуренные глаза. Она сразу догадалась, что вопрос касается их общего дела. Это она всё устроила с Беллатрикс. Она же настояла, чтобы Муфалда сама, без помощи Рабастана, поговорила с тётушкой.       Они отошли вдвоём в тёмный угол возле шкафов со скелетами ящеров. Люси осторожно понизила голос:       — Как у тебя успехи, рыжая?       — Я придумала, как вытащить из школы кузена, чтобы он точно на всё согласился. Но, кажется, в исполнении мне нужна твоя помощь. Извини — я понимаю, что ты уже сделала очень много…       — Давай — выкладывай свой план, — махнула Люси.       — Надо подлить ему зелье — любовное зелье. Не Амортенцию, конечно, но что-нибудь действенное. И написать записку-валентинку — «Встретимся в половину пятого возле берега озера». Удачно совпало, что скоро как раз четырнадцатое… — Муфалда замялась.       — Так?..       — Чтобы любовное зелье сработало, нужен, м-м, объект воздыханий. Но им не могу быть я — мы же, всё-таки, родственники. Поэтому…       — Ты хочешь, чтобы я сходила на «свидание» с Уизли?.. — Люси так и уставилась на Муфалду.       — Люси, пожалуйста! Это не настоящее свидание. Вам даже за руки держаться не обязательно. Нужно всего лишь его довести до места. А там уже я вас встречу.       Люси с мрачным вздохом развела руками.       — Ладно — так и быть. Что мне ещё с тобой делать? Раз уж взялась помогать, неправильно будет бросать всё сейчас.       — Спасибо, спасибо, спасибо!       Люси, раздумывая о внезапных субботних планах, возвратилась к Тому за стол.       — О чём разговаривали с Муфалдой? — полюбопытствовал он.       — Да так — о своём, о женском, — отшутилась Люси. Она не посвящала Тома в личные дела кузена и рыжей приятельницы. Если захотят — расскажут сами.       — Кстати, пока я вспомнил, — Том оторвал глаза от книги и взглянул на Люси прямо. — В следующую субботу в школе будет довольно шумно. Праздник, сама понимаешь. Я предпочёл бы провести в замке поменьше времени. У меня есть один план — можно очень условно назвать «прогулкой». Пока не хочу раскрывать всех подробностей, но предлагаю тебе присоединиться.       — Буду занята, — Люси развела руками. — Извини.       — Уверена? Дело весьма интересное.       — Я уже обещала, что пойду на свидание.       — Неужели? И с кем же?       — С Роном Уизли.       — Шутишь, — фыркнул Том. — И не особенно смешно.       — Не смешно, потому что это не шутка.       Он пожал плечами — «не хочешь, как хочешь» — и возвратился к чтению. Вид у него был несколько раздосадованный. Но, судя по выражению, слова про Уизли он не воспринял всерьёз.