Трофей

      Дверь распахнулась с пронзительным скрипом, силясь не слететь с проржавевших петель. Осторожные шаги приближались, разрезая гробовую тишину тесной комнаты. Приглушенный свет надежно скрывал фигуру незнакомца, появившегося на пороге. Затравленно оглядевшись по сторонам, сидевшая в углу девушка заметно встрепенулась, наивно понадеявшись на скорое спасение. На бледных ладонях пестрили кровавые полосы, а измученное после долгой битвы тело почти не слушалось. Каждое движение отзывалось ноющей болью, покрытые коркой пересохшие губы растянулись в безумной отчаянной улыбке.       — Ты пришёл...       Мужчина не спешил отвечать, лишь с презрением и недоумением таращился на пленницу, тревожная тишина становилась почти осязаемой и зловещей. Достойный соперник, склонивший голову и вставший на колени, едва ли был способен вызвать сочувствие. Остаться непримиримыми врагами навечно, именно такую цену назначил Голод за отказ встать на сторону сильнейшего. Потянувшись к нагрудному карману, мужчина подцепил плоский футляр, вынимая сигарету. Наполнив ядовитым дымом и без того душную комнату, гость наконец заговорил.       — Я и не уходил. Сколько ещё ты выдержишь? Как скоро попросишь о смерти?       Упование на прекращение мучений развеялось. Липкое, навязчивое чувство неотвратимой беды теперь не пугало, но предательский ком в горле не позволил узнице ответить на вопросы похитителя. Стряхнув пепел и глубоко затянувшись, мужчина разочарованно покачал головой. Утратив интерес к разговору и выдержав долгую паузу, Голод бросил тлеющий окурок под ноги, приближаясь к Вики. Ледяные грубые руки приподняли истощенную фигуру. Девушка не была закована в кандалы и могла бы попытаться противиться этим прикосновениям, но инстинкт самосохранения не позволил. Прежние желания уже не имели значения, а единственной задачей теперь было выжить, неважно каким способом. Серо-зеленые выразительные глаза Голода засверкали дьявольским пламенем. Безжалостная ладонь поползла выше, длинные пальцы с остервенением оплели покрытую синяками шею. Прохладные цепкие руки с яростью душили жертву, явно не планируя довести пытки до критической точки. Голод не стремился лишить Вики жизни, но желал проверить податливое тело на прочность, упиваясь чужой беспомощностью. Сдавленный кашель разрывал грудную клетку, по раскрасневшемуся лицу катились слезы. Когда девушке начало казаться, что связь с реальностью теряется, а спутанное сознание проваливается во тьму, всадник неожиданно остановился, брезгливо оттолкнув. Потеряв равновесие, Вики повалилась на покрытый густым слоем пыли каменный пол, содрав кожу на коленях. Оказавшись в экстремальной ситуации, девушка настойчиво рылась в собственных воспоминаниях и безмолвно вела беседу с подсознанием, безуспешно стремясь предугадать дальнейшие действия своего похитителя. Рассуждения прервал строгий, бесцветный голос.       — Все изменилось, Вики. Единственная причина, по которой ты до сих пор жива, это мое желание. Чем быстрее ты примешь новые правила игры, тем легче тебе будет. Хочу кое-что тебе показать. Вставай.       Спорить и возражать пленница не решилась, а потому, неловко ухватившись за стену, выпрямилась. Несмело ступая следом за всадником, покинула ненавистную сырую камеру. Спутник держался на заметном расстоянии, лишь иногда бросая в адрес медлительной бессмертной едкие замечания, советуя не отставать. Плохо освещенный коридор казался бесконечным, девушка брела почти на ощупь, из последних сих переставляя ноги. Вскоре Голод остановился у витиеватой лестницы, свернув с заданного курса. Хрипло простонав, Вики последовала его примеру, стараясь отдышаться. Остановка длилась не больше минуты, и изнурительное путешествие продолжилось. Цепляясь за кованые перила, Вики покорно следовала за всадником, судорожно обдумывая, что же тот задумал. Минуя полосу препятствий, спутники добрались до вершины исполинского сооружения. Перед взором узницы предстал просторный балкон, напоминающий смотровую площадку. Палящее светило лениво опускалось за темную линию горизонта, вынуждая мрачные тени лечь на полуразрушенную, в недавнем прошлом величественную, цитадель. Среди уничтоженных городских строений и выжженной земли в неестественной позе лежали обезображенные тела павших воинов.       Приоткрытые рты, застывшие в насмешливом оскале, широко распахнутые, остекленевшие глаза. К своему ужасу, среди погибших девушка узнавала союзников и добрых друзей. В рыхлую, пропитанную кровью землю, были вбиты копья. Металлические наконечники холодного оружия украшали головы ангелов и демонов. Горький ком тошноты стянул желудок, Вики попыталась отвернуться, закрыв ладонями заплаканное лицо.       — Зачем ты привел меня сюда? Я не могу, не хочу на это смотреть...       Голод оставался безучастным к слезам девушки и резко обхватив чужие запястья, оттянул те на себя. Пленница намеренно отворачивалась и, нелепо качнувшись, отстранилась от похитителя на несколько шагов. Подобного было достаточно, чтобы мужчина начал терять терпение. Коснувшись подбородка Вики, всадник бесцеремонно развернул ее голову в сторону жуткой панорамы.       — Винишь себя, что не умерла вместе с ними? Признаться, я ожидал большого. В тебя поверили, но ты не справилась. Взгляни же в лицо своей судьбе.       Мужчина ловко манипулировал и обнажал свежие раны, взращивая в душе пленницы всепоглощающее чувство обреченности. Вики была готова поверить, что конец близок и кажется начала привыкать к этой мысли, затянутыми жгучей пеленой глазами исступленно рассматривая последствия страшной войны. Вопреки всем ожиданиям, хватка вскоре ослабла, прохладная мужская ладонь отодвинулась. Безучастно потянувшись к футляру, Голод вновь закурил, полной грудью вдыхая терпкий дым.       Воспользовавшись моментом, девушка наконец опустила взгляд, не решаясь нарушить внезапно возникшую тишину. Разогнавшийся пульс отбойным молотом стучал по вискам, приливы жара чередовались с ледяным оцепенением. Стоило сигарете обратиться в пепел, мужчина вновь протянул руки к девушке, решительно укладывая их на тонкую талию. Сжавшись от страха и уже представив самые мрачные образы, Вики стояла неподвижно, готовясь встретиться со “своей судьбой” лицом к лицу. Губы Голода тронула едва уловимая улыбка, расстояние между телами непозволительно сократилось.       Подавшись вперед, всадник увлек пленницу в тягучий, при этом совсем не глубокий поцелуй. Не отвечая на порыв похитителя, девушка сонно сомкнула веки, уловив тонкий дразнящий аромат, сотканный из сухих табачных листьев. Голод не спешил разрывать влажную нить, с азартом продлевая странный неуместный поцелуй. Измяв обветренные губы Вики, мужчина наконец выпрямился. Объяснять своего поведения всадник не собирался, выражение его лица оставалось непроницаемым.       — Нам пора. На этом наша прогулка не окончена.