У сердца есть причины, которые разуму не понять…
от Ч.Т.
— Даже сомнений не было, — усмехается Чимин. — Айяна, забери на кухню. Я потом разберусь, что с этим делать. Девушка появляется так неожиданно и молниеносно. Забирает коробку, унося на кухню. — Ах, вы так недовольны, — подмечает Доран, открывая входную дверь. В его голосе больше ехидства, чем следовало ожидать. — Что же? Даже шанса не дадите? Чимин поднимает удивлённый взгляд на альфу, сталкиваясь с холодным серебром. Доран необычный… Он высказывается достаточно резко, говорит исключительно правду, но Чимина это не задевает, а даже наоборот. Кажется, омега искал себе именно такого человека. — Шанса? Ты тоже в курсе всего происходящего? Чонгук со всеми делился? Надеюсь, местным бабкам на базаре он не растрепал, — слегка раздражённо произносит Чимин. — Мы с Чонгуком союзники, и надеюсь, что друзья… — запинается Беди. — А сердце моё занято другим альфой. — Бесспорно, — соглашается Басу. — Только вот… Сами поймите, господин, он не свой на этой земле, и места себе он не найдёт. Кому от этого лучше будет? Вы же даже не думаете о том, чтобы вернуться обратно, так? — Ну, у меня там родители. Они вырастили меня… — Это мелочи. Раз и они уже на родной земле, с которой их выгнали. Вы же не бросите свой дом, своих людей? — Я сдерживаю свои обещания и порядок восстановлю. Так же, как и найду виновных в содеянном. Суд состоится. — И вы будите тем самым судьёй? — Я лишь доведу их до места суда, а судить будет та, кому это дозволено. На всё воля Тёмной Матери. — Прекрасно, а что дальше, мой господин? Дом, семья, наследники? Омега приоткрывает рот, собираясь ответить. Но понимает, что сказать ему нечего. Басу бьёт по самым уязвимым местам. Чимин бросает беглый взгляд на альфу и поджимает губы, хмурясь. Хитрый и наглый попался ему подручный. Они продолжают идти к машине, Беди не сдерживается, пихая мужчину своим хрупким плечом, как обиженное дитя. Дорану этот удар, как комариный укус, но упорство омеги его забавляет. Он смеётся, не сдерживаясь, голос его разносится по саду, отчего птички взлетают вверх, уносясь прочь. — Полегчало, господин? — Нет, — бубнит Чимин. — Попробуйте ещё раз. Может, со второго раза легче станет. — Не дождёшься, — цокает Чимин, замечая Юнги у машины. Альфа приоделся, пусть и не очень хотел. На нём хороший шервани, брюки в тон. Но его рыжие волосы и бледная кожа выделяются на фоне ярких красок и наряда зелёного цвета. Чимин подходит ближе, позволяя себе немного вольностей до отъезда. Касается руки альфы, сжимая её. — Тебе идёт, — шепчет Чимин, надеясь, что Доран не слышит. — Спасибо, солнышко. — Предлагаю посетить центр. Посмотреть на мемориал Виктории, а дальше уже решим, — произносит Доран, проходя к водительскому месту, и облокачивается на машину, бросая взгляд на Чимина и Юнги, что до сих пор держатся за руки. — Теперь ты, — он указывает на Мина. — Старайся развязно себя не вести, держись ближе ко мне, — Басу чётко произносит слова на английском, не запинаясь, так, словно это его родной язык. — Доран! — возмущается Чимин. — При всём моем уважении, слушать я не буду ваши доводы, — резко отвечает альфа. — На мне ваша безопасность и честь. Я головой отвечаю за вас. Можете общаться, никто ничего не должен заподозрить, только вот он должен держать руки при себе. — Всё хорошо, солнышко, — произносит Мин. — Неважно как, главное — вместе, — улыбается он. Омега кивает, поджимая губы, и садится назад в гордом одиночестве, едва находя в себе силы отпустить руку Мина. Это какой-то злой рок? Чимин является полноправным наследником, но не может позволить себе разгуливать свободно там, где он хочет и с кем хочет. В его руках может оказаться целая Калькутта, ему стоит только захотеть. А простая прогулка с Юнги едва ли дозволена. Попетляв немного по улицам, Доран подвозит их к самому центру Калькутты. Альфа открывает дверь омеге, помогая выйти из машины, и Чимин сразу погружается в водоворот людей. Повсюду снуют туристы, фотографируя всё, что им попадется под руку. И Чимин чувствует себя крайне странно. Казалось бы, он сам своего рода турист. Омега идёт немного впереди, озирается по сторонам. Позволяет себе бросить беглый взгляд на Юнги, даря ему слабую улыбку. На что альфа успевает беззвучно произнести: «всё хорошо». — Желаете чего, господин? — интересуется Доран. — Воды, поесть? — Нет, — поспешно отвечает Чимин. — Хочу пройтись вдоль и присесть под деревом. — Пройдёмте тогда сюда, — указывает Доран. Омега оборачивается на голос Басу, но сталкивается с кем-то, больно ударяясь. Он инстинктивно хватается за человека, в которого врезался, и чувствует под подушечками пальцев плотную ткань. Он смотрит в карие глаза, руки соскальзывают ниже, хватаясь за кисти, и омегу словно током прошибает. Он чувствует знакомое марево, хватается за чужие руки сильнее, смотрит на губы, что так уверенно о чём-то говорят, но не слышит ничего… Его вновь затягивает в некое зазеркалье, и как найти оттуда выход самому, Чимин не знает. Перед глазами вновь возникает образ мужчины, только выглядит он моложе. Он крепко держится за худые плечи Чимина, принося дикую боль. — Что ты тут забыл? — рычит мужчина. — Я-я просто проходил мимо. Чимин не понимает, кто отвечает этому альфе, но по его взгляду, по крепкой хватке Беди готов поклясться. Говорит он… — Я ничего не слышал, правда, — едва слышимо доносится хрупкий голос. — Прочь с моих глаз! — кричит альфа, резко отпуская омегу, и тот от неожиданности падает. Чимин не понимает, где находится, чьи владения это и что происходит. Он едва может ухватиться за стену, чтобы подняться. Ноги его от страха трясутся, а сердце, точно бешеной птичкой, колотится, требуя свободы. Беди находит опору, встаёт на ноги, замечает на своих пальцах странное кольцо в форме тигра. Откуда оно у него? Поднимает голову, чувствуя, как тошнота подступает комком в горле, и видит перед собой лисью голову из камня. — Что? — шепчет Чимин, всё ещё не понимая, где находится и почему его так грубо оттолкнул тот альфа. — Господин! Вы меня слышите? — доносится знакомый голос. — Господин! Омега оборачивается, чувствуя вновь головокружение и уже знакомую слабость. — Нет-нет-нет, — шепчет он. — Только не сейчас. Омега начинает осознавать, что это вновь видение, отрывок прошлого, и голос принадлежит кому-то из настоящего. Ему ещё рано отсюда уходить, ведь это может быть связано с его родителями. — Чимин! — голос Басу разрезает его на части, растаскивая по кускам. — Очнись! Беди распахивает глаза, хватая ртом воздух. Он цепляется за крепкие руки Дорана, чувствуя, как по лбу стекают капельки пота, а одежда вовсе прилипла к мокрой спине. Серые глаза смотрят слегка встревоженно, пытаются найти отголоски произошедшего. — В порядке? — тихо спрашивает Доран. — Д-да, — хрипло отвечает Чимин, сжимая руки мужчины сильнее. Он молча позволяет это делать, понимая, что нужно. — А где… где? — За водой пошёл, всё хорошо. Не знаю, что случилось, наверное, на солнце перегрелись, — мягко произносит Доран. — Сможете присесть? Омега оглядывается, понимая, что лежит на свежей траве в тенёчке. А перед ним на коленях сидит мужчина, не отпуская от себя. Чимин вдыхает свежий воздух как можно глубже и обращает внимание, что совсем рядом возвышается тень. Янтарные глаза вглядываются в черты лица. — Вы нас напугали, — начинает говорить альфа, понимая, что на него обратили внимание. — А вы… — Чимин щурится, а затем поднимается, находя опору в лице Басу. — Господин Шарма, так? — Да. Как вы себя чувствуете? — Странно. Голова немного болит, похоже, и вправду солнце напекло, — отвечает Чимин, сильнее хватаясь за подручного. Омега не может сказать как, но чувствует, что от мужчины, стоящего напротив, исходят странные волны. Он не хочет стоять с ним рядом, не хочет видеть его около себя. — Спасибо, что остались проверить моё здоровье, но вы, наверное, торопитесь. — А? Нет, я сестру жду, — отвечает Хосок. — Вы же с ней подружились? Парвати только о вас и говорит. Доран не выдерживает: с полных губ срывается усмешка, он отводит взгляд. Выглядит это со стороны так, будто он насмехается. И, словно по волшебству, Чимин видит идущую к ним Парвати в ярком сари. Она замечает компанию издалека и весело машет. «Святая Калика», — проносится в голове у Чимина. — «Помоги мне пережить этот день». — Какая удача! — произносит девушка. — Не думала, что встречу вас так скоро. — Я тоже, — натянуто улыбается Чимин. — Очнулся, — произносит запыхавшийся Юнги, появляясь около Дорана. — Вот, — он протягивает бутылку, не обращая внимание на пристальные взгляды со стороны. — Спасибо, — Чимин забирает бутылку прохладной воды. Прикладывает её к пылающей щеке. Он видит взволнованный взгляд Мина, понимает, что альфа едва сдерживает себя. Хочет обнять, приласкать и задать волнующие его вопросы. Но не может. — Ой, а вы? — Парвати указывает пальцем на рыжеволосого альфу. — Кто вы? — Не очень тактично указывать пальцем, — неожиданно произносит Чимин. — Друг семьи. Какие-то проблемы? Парвати тянет один уголок губы в некую улыбку, и Чимин прекрасно понимает, что своим высказыванием вывел девушку. Но и промолчать он не мог. Ни одна живая душа не посмеет высказаться о его семье и близких. Она дёргает плечом, обращая свой взгляд на брата, но тому на самом деле нет дела до сестры и её непрошенных слов. Хосок смотрит на Чимина, не сводя глаз, и омеге от этого становится неуютно, странно, зудящей болью въедаются карие глаза. — Проблем нет, — нехотя добавляет Шарма. — Просто слухи ходят разные, вот и уточнила. — О нас говорят плохо лишь те, кто хуже нас. Другим просто нет дела, — произносит Чимин, хватаясь за бутылку воды, как за спасательный жилет. — Вас волнуют слухи обо мне и о моей семье? Так поговорите со мной, что уж. Мы же так славно подружились. Со стороны слышится удовлетворённый смешок: Доран сегодня едва может сдержать свои эмоции. — С удовольствием, — улыбается Шарма. — Я ни в коем случае не осуждаю ваш выбор, просто… — Мой выбор? — перебивает Чимин, отдавая бутылку воды рядом стоящему. — О каком выборе идёт речь? — Как о каком? Вы осмелились противиться судьбе, выбрать безродного альфу, а не того, кто судьбой предначертан вам. Омега распахивает глаза в неверии, думает: ему послышалось. Но довольный взгляд госпожи говорит об обратном. Чимин сжимает и разжимает пальцы, чувствуя, как злость собирается комком в районе грудины, намереваясь вырваться и обрушиться на языкастую омегу. Какую же игру она затеяла и что ей нужно? Омега рад, что Юнги и половины не поймёт из разговора. Чимин сейчас не готов говорить с ним об этом, он должен подготовить его перед правдой, что и так с трудом даётся самому Чимину. — Ах, я что-то не так сказала? — Парвати… — Ну что, брат? — отмахивается девушка. — Господин Тхакур живёт в своих мечтах, догадывается ли он… — Шарма, закрой рот своей сестре! — не выдерживает Басу, выходя слегка вперёд. — Как ты смеешь! Хосок приподнимает руку, затыкая сестру. Хитрый прищур Шармы сканирует альфу, останавливается на ледяных глазах, обдумывает что-то в своей голове. Смотрит на мужчину, что, не боясь, вступился за омегу. Что-то в нём вспыхивает, в его карих глазах загорается огонёк, который сложно распознать. Глаза перескакивают то на альфу, то на омегу. — Занятно, — шёпотом произносит Шарма и тут же, повышая голос, продолжает: — Прошу прощения, Парвати иногда бывает… — альфа делает паузу, обдумывая следующие слова. — Экспрессивной. — Вы путаете экспрессию с бестактностью, — произносит Басу, совсем не боясь ни титула Шармы, ни самого альфы. — Нужно помнить о том, кто перед вами. Шарма по положению ниже. — Несомненно, — соглашается Хосок, выводя сестру из равновесия. — Думаю, нам пора, пока мы не усугубили ситуацию, — пускает лёгкий смешок альфа. — Господин Беди, прошу прощения, и чтобы как-то загладить свою вину, разрешите пригласить вас на ужин. В любой удобный для вас день. — Я подумаю, — нехотя отвечает Чимин. Альфа слегка наклоняет голову, выражая уважение, и хватает сестру за руку, уводя прочь. — О чём шла речь? — наконец-то спрашивает Юнги. — Я ни черта не понял, но мне эти двое вообще не понравились. — Правильно, что не понравились, — устало произносит Басу. — Как вы смотрите на то, чтобы пойти домой, господин? Хватит с нас на сегодня. — Ты как никогда прав. Хочу немного отдохнуть.****
— Хотите отдохнуть? — уточняет Доран. — Я хочу посидеть в кабинете и немного почитать документы, что передал Намджун, — устало произносит Беди. — Передай Айяне, пусть принесет тот чай, что подарили сегодня. — Моя компания не нужна? — Можешь быть свободен. Басу кивает, отпуская Чимина и Юнги в кабинет. У омеги все конечности будто окаменели после прогулки. Он хотел лишь отдохнуть и насладиться прогулкой с Юнги, а вышло всё в точности наоборот. Кажется, лёгкой жизни этим двоим не видать, пока они находятся в Индии. Неужели им каждый раз придется убегать и скрываться? Они входят в кабинет молча, Мин даёт Чимину немного времени, чтобы прийти в себя и выдохнуть после всего. Беди садится на кресло, прикрывая глаза. — Прости, — слетает с полных губ. — За что? — Юнги остаётся стоять у стола, наблюдая за напряжённым лицом омеги. — За всё, что происходит. — Ты ни в чём не виноват. — Перестань, Юнги, — вздыхает Чимин. — Мой статус мешает нам. — Нет. Считай это неким испытанием, — Мин подходит ближе, обходя стол, и становится около Беди. — Всё в полном порядке. Его пальцы касаются руки Чимина: он проводит по нежной смуглой коже, пуская толпами мурашки. Омега поджимает губы, смотрит на руку, что ласкает его, и расслабляется. Немного свободы, немного спокойствия. Раздается глухой стук в дверь. В кабинете появляется служанка, внося на подносе две чашки ароматного чая. Девушка молча ставит всё на стол, молча удаляясь. Комната наполняется разнообразием ароматов трав, пропитывая омегу. Маленькие пальцы тянутся к дымящейся чашке, Чимин втягивает яркий запах, наслаждаясь моментом. Он пробует чай, чувствуя яркую сладость и едва заметную кислинку. Чонгук опять попал точно в цель с подарком. И как только это у него получается? — Почему не пьёшь? — спрашивает Чимин. — Не хочу, — улыбается Мин. Омега отпивает ещё немного, ощущая, как сладкой патокой растекается по организму чай. Он ставит чашку на поднос, обращая свой взгляд на связку документов, которые передал Намджун через доверенное лицо. Чимин ещё не совсем хорошо понимает, как ему со всем справляться и что от него требуется. Но рад, что Джун помогает и не торопит его. Они идут шаг за шагом: мужчина проявляет терпение и никогда не насмехается над глупыми вопросами омеги. — Хей, — Юнги опускается на корточки рядом, обхватывает чиминову ладонь, сжимая пальцы. — Не волнуйся ни о чём. Всё будет хорошо. — Будет ли… — шепчет Чимин. — Главное — верить. Юнги подмигивает и приподнимает ладонь, поднося её к своим губам. Целует каждый пальчик, пуская лёгкую дрожь и сладостное томление по телу Чимина. Они давно не могут себе позволить побыть так вместе. Даря друг другу манящие, полные желания поцелуи. Альфа медленно тянет Чимина на себя, подводя к небольшой софе, что стоит у стены за крупным книжным шкафом. Словно отдельная вселенная, личный мир. Садится на мягкие подушки, опуская омегу к себе на колени. Он не позволит себе ничего, что могло бы очернить Чимина. Но как же хочется обнять любимого и не отпускать. Беди неуверенно обхватывает плечи, смотрит в глаза Юнги, пытаясь увидеть каплю сомнений, толику отвращения к своей персоне, но ничего нет. В глазах лишь чистая любовь и обожание. И Чимину страшно… Страшно от мысли, что однажды нужно будет рассказать Юнги всю правду. Правду о связи, о Чонгуке и том поцелуе… Перед глазами вновь та веранда, Чонгук и его губы. Омега зажмуривается, чувствуя, как пульс учащается, как сердце стучит в ярком ритме. Вскидывает голову, припадая к губам альфы напротив. Хочет выкинуть образ Чона из головы. Хочет забыть о нём. Хочет не вспоминать. Юнги целует медленно, нежно, не торопясь. Его худые, но в тоже время крепкие руки ласкают тело сквозь дорогой бархат. Запахи в комнате усиливаются. Чимин жмётся ближе, сильнее, запуская свои пальцы в рыжие волосы. Мин оставляет россыпь поцелуев на щеке, опускаясь ниже, царапая зубами нежную кожу шеи под тихие вздохи Чимина. Руки его медленно тянутся к шервани, спуская с хрупких плеч. Альфа целует смуглые плечи сквозь тонкую ткань рубашки. — Ах! Юнги, стой, — задушено произносит Чимин. Чимин не может… Он не может. Перед глазами произошедшее, перед глазами Чонгук. И вся правда, что тяжёлым грузом висит на омежьем сердце. Он не может так. Не может делать больно ни Юнги, ни себе. Альфа продолжает сжимать хрупкое тело, что едва протестует и пытается выпутаться из объятий. — Юн-ги… — выдыхает Чимин. — Вдруг кто зайдёт. — Все и так знают, что ты тут не один, — выдыхает Мин, проводя ладонями по спине Чимина. — Кто посмеет войти? — И всё же, — омега отталкивает Юнги, пытаясь слезть с альфы. — Ты же знаешь… — О какой судьбе говорила та девушка? — так же вкрадчиво произносит Юнги. Чимин хмурится, не понимая сразу, о чём говорит Юнги. Одурманенный его феромонами Чимин мешкается, не зная, что ответить. Почему он не задал этот вопрос до чая? Или по пути домой? Не кажется, что Мин боится Дорана. — Прости? — Девушка с длинными волосами сказала о какой-то судьбе. Предначертан судьбой вам, что это значит? Чимин вскакивает с альфы, натягивая пиджак обратно. Он смотрит затуманенным, слегка затравленным взглядом на альфу. — Ты… не понимаю. — Просто я не первый раз слышу это, — Юнги приглаживает растрёпанные волосы, смотря на Чимина прямо. — В доме нередко говорят об этом. Когда не видят меня. — Ходишь по дому и слухи собираешь про меня? Вместо того, чтобы спросить? — Будто ты ответишь, — Юнги встаёт с места, выходя вперед. Становится напротив Чимина. — Даже сейчас ты избегаешь ответа. Ну так? Чимин поджимает губы, запахивает шервани. Поступок Юнги выбивает его из колеи. Ему кажется, что альфа решил дезориентировать его и выбить вопросом из равновесия. Несомненно, сам Чимин не святой. Омега приоткрывает рот, готовясь обороняться, как вдруг в кабинет без стука вваливается младший Тхакур, сияя своей улыбкой и стреляя глазками. Альфа останавливается на пороге и морщится, принюхиваясь. — Ужасно. Хоть бы окна открыли и проветрили своё бесстыдство. — Тэхён? — удивляется Чимин, густо краснея. — Он самый, — Тхакур подходит к окну, распахивая его. — Повезло, что пришёл я, а не мой братец, — в руках его стопка документов. — Знаешь, Чимин, я, конечно, понимаю, отношения ваши далеки от идеала, но, будучи обещанным другому альфе, прятаться в объятиях у другого не есть хорошо, — хмыкает Тэхён. — Что? — смеётся Юнги, переводя взгляд на Чимина. — Обещанным? Да что происходит? — Ой, — неловко улыбается альфа. — Вот и правда открылась. Прости? Чимин смотрит на Тэхёна раздражённым взглядом. Сегодня все против него, и виной тому он сам. Нужно было сразу всё рассказать Юнги и не тянуть. А теперь ситуация вышла из-под контроля, и остаётся только надеяться, что Юнги воспримет всё нормально. — Мне кто-то объяснит? — раздражённо произносит Мин, переводя взгляд с Тэхёна на Чимина. — Сядь, — просит Чимин. — Чимин... — Молю, сядь! — чуть громче произносит омега, наблюдая за тем, как Юнги, прилагая все усилия, присаживается на софу, где они не так давно дарили друг другу обжигающие поцелуи. Тэхён становится у окна, сложив руки на груди. Его карие глаза сканируют Мина. Альфа смело может отметить его красоту, узкий разрез глаз и светлую кожу, что так сильно контрастирует с нарядом. — Мои родители заранее знали, что у них родится омега. Это было предначертано, — омега становится у стола, разворачиваясь ко всем спиной, так легче говорить. — Тогда было решено соединить две могущественные семьи. Что смогут изменить всё. — Фиктивный брак? — удивлённо произносит Юнги. — Не говори таких вещей, — морщится Тэхён, словно его помоями облили. — Такой брак не может быть фиктивным. Сама Тёмная Мать предвидела этот союз. Он благословлен богами. — Вы смеётесь надо мной? Какой союз? Какая Тёмная Мать? Юнги истерично посмеивается, не понимая ни слова. Возможно, он совсем забыл эти крупицы знания хинди или вовсе сошёл с ума. Почему этот альфа говорит о богах так серьёзно? Мин, конечно, наслышан, что в Индии с верой всё серьёзно, но увидеть это воочию для него что ни на есть странно. Неужели и его Чимину так же запудрили мозги? — Чимин-и… — шепчет альфа. — Я не понимаю. — Я и Чонгук должны были пожениться. — Шутишь, — Юнги встаёт, подходя ближе к своему омеге, но останавливается, так и не найдя в себе силы прикоснуться. — Посмотри на меня, пожалуйста. Посмотри на меня и скажи, что все это шутка и неправда. Но Чимин не поворачивается, он стоит, как каменное изваяние, боясь развернуться. Боясь увидеть разочарование в карих глазах. Как можно повернуться и сказать такое человеку, с которым строил однажды будущее, говорил о любви? Как теперь вернуть его доверие, когда не доверяешь сам себе? — Ты не готов ко всей правде, — задорно произносит Тэхён. — Поверь, сказанное мной или Чимином может показаться тебе безумием. Но тебе стоит принять тот факт, что Чимин и Чонгук — одно целое, и как бы он, — альфа указывает в сторону Чимина. — Не хотел бы отпускать тебя, вам не суждено быть вместе. Хочешь принять роль любовника? Мальчика для утех? — Ч-что? — Юнги медленно переводит взгляд с Чимина на альфу. — Вы не сможете узаконить свои отношения. Это плохо скажется на наследии Чимина, его положении в дюжине. Всё слишком зыбко, и усугублять ситуацию никто не будет, — младший наследник не скупится на слова, как Беди. — Но Чимину нужно будет продолжать род, а значит, найти себе избранника. Тебя не может быть в этом сценарии. — Стоп… Но когда Чимин вернёт, он же сможет... — Очнись, чужак! — Тхакур подходит к нему ближе, пытаясь достучаться. — Никогда не будет, как раньше. Былое не вернуть. Даже если Чимин не захочет быть с Чонгуком, то он не сможет быть с тобой. — Поэтому он смотрит так на тебя, — произносит Юнги, вновь возвращая своё внимание Чимину. — Эти взгляды, забота, его слова. Я думал, у меня паранойя. Думал, что всё придумываю, но между вами что-то происходило. Чимин чувствует, как по его щекам скатываются обжигающие слёзы. Больно… он делает больно Юнги. Своими словами, своими действиями. Он всегда делает больно и будет делать больно. — В-всё сложнее, чем ты можешь представить, — всхлипывая, произносит Чимин. — Так постарайся мне объяснить! Скажи мне хоть что-то вразумительное, а не поворачивайся ко мне спиной, прячась! — не выдерживает Юнги. Омега разворачивается: в его янтарных глазах чистый огонь. — Думаешь, ты готов к правде? — выкрикивает Чимин, находясь на грани. — Думаешь, тебе под силу понять, что чувствую я с начала своего двадцатилетия? Мне снятся кошмары, ко мне приходит сама Тёмная Мать, требуя вернуться домой. Я вижу наяву своих родителей, вижу отрывки прошлого: до моего рождения, до всего произошедшего. О такой правде ты хочешь услышать? О том, что я вижу богов? О том, что они руководят мной? — Чимин бьёт себе по грудине маленькими кулачками. — Вот тут вся боль, вся правда — она разрывает меня на части. И боль эту уймет лишь месть! Я должен пройти по протоптанной кровью дороге, Юнги. Я должен покончить со всем! — Чимин… — вымученно произносит Юнги, в надежде достучаться до своего парня. — Ты слишком многое пережил. Здесь тебе не место, это место пагубно влияет на тебя. Я читал о таком, мы можем вернуться в Англию вместе. Можем вместе посетить психолога, он поможет разобраться тебе со всем. Психолог… Чимина бьёт это по лицу. Он смеётся, громко. Чувствует, как слёзы стекают по щекам новой порцией. Юнги считает его ненормальным, сломанным, думает, что сможет починить? Его уже не починить, не собрать. — Аха-ха-ха! — смеётся Чимин, чувствуя, как его разрывает на мелкие частицы. — Ты правда думаешь, что я поехал головой? — он смотрит на альфу, заглядывает в его глаза, видя страх и отчаяние. — Это судьба моя, злой рок. Я должен быть тут, должен навести порядок и найти виновных. — Что ты чувствуешь к Чонгуку? — Тебя правда сейчас интересует это? Из всего мною сказанного ты… — пропитанный горечью голос едва можно разобрать. — Ответь! — Ничего! — выплёвывает Чимин. — Ты лжёшь, вижу, лжёшь… — ухмыляется Юнги, отворачиваясь. Он не знает, куда себя деть, как себя вести дальше. Чувствует прикосновение чужой руки, видит Тэхёна перед собой. — Иди к себе и дай ему время. Мину ещё многое хочется сказать, хочется выкричать всю свою злобу. Но он молча уходит, хлопая дверью. — Зачем ты пришёл и сказал это? — вымученно произносит Чимин. — Я хотел иначе. — Иначе ты бы не рассказал, — прямо говорит Тэ. — Я это сделал не со зла, мой милый. Так нужно было. Увидев вас тут, я понял, что вместо меня мог оказаться кто угодно. — Он смотрел на меня как на сумасшедшего, Тэхён, — всхлипывает Чимин. — Я правда так выгляжу? — Ох! — альфа подходит к трясущемуся Чимину, укрывая в своих объятиях. — Конечно же, нет, — альфа поглаживает спину омеги. — Ах, Чимин… Я не Чонгук, не могу успокоить тебя так, как под силу ему. Но прошу, не вини себя ни в чём. Это новый этап для нас всех. Пусть все говорят, что Кали-Юга далеко, я чувствую, что она придёт раньше назначенного. Либо мы станем её началом, — удручённо произносит альфа. — В это время всё плохое выходит наружу, и не остаётся ничего святого в людях. — Я так устал… Я так устал… — хрипло произносит Чимин, цепляясь за одежду Тэхёна. — Я знаю, Чимин, знаю, — альфа берёт заплаканное лицо в свои ладони. — Посетим храм? Там тебе станет легче. Омега кивает. Ему нужно покинуть это место, иначе он правда сойдёт с ума. Стоит ему ступить туда, где зов Матери слышится лучше всего, Чимин ощущает ещё что-то. Это странное чувство ведёт его в сторону кабинета Чонгука. И Беди, ничего не говоря, проходит туда, ему никто не мешает. Он входит в личное место альфы и закрывает за собой двери. Внутри пусто, но так спокойно. Жужжащие мыли покидают воспалённую голову, и омега опускается на небольшую софу. Проводит пальцами по обивке, чувствуя каждый выпуклый узор. Усталость накрывает его. Омега сползает, устраиваясь в углу, подтягивая под себя ноги. Он подумает обо всём завтра, сегодня Чимин хочет просто забыться и не думать обо всём...