Хуже некуда

Ночевать в подвале где чей-то старый диван стоял выполняя сегодня функции её кровати, было весьма неприятно. Валере она конечно сказала, что пойдет домой, но шум за дверью её квартиры продолжался слишком долго, от чего выбора ей не оставлял. Уснуть в этом подобии спальни было действительно невозможно, запах сырости до такой степени въедливым был, что казалось она сама его переняла уже. В потолок осыпавшийся смотря она сегодняшний вечер прокручивала. Ей так хорошо было, к тому же под конец разгуливая девчушка поняла, что в безопасности себя рядом с ним ощущает. От любви до ненависти, а у них скорее от страха до доверия. Вот такие незамысловатые потребности, которые парень закрывал. Каким бы противным и сырым помещение не было, она все равно смогла задремать, хоть и подрывалась несчитанное количество раз за ночь. Главным и наверняка единственным преимуществом подвала была хоть маломальская безопасность в сравнении с подъездом. А ещё там был диван, второе преимущество, хоть и весьма сомнительное, но лучше так, чем на холодном полу спать. В сотый раз глаза открывая, она перекурить выходит. Отмечая про себя, что солнце сквозь окна на первом лестничном пролете светит весьма ярко, от чего улыбка на лице невольно проступает. Сумку хватая девчонка на четвертый этаж поднимается. К двери хлюпенькой прижимается, а когда звуков по ту сторону не слышишь дергает за ручку. Дед как всегда после пьянки дверь забыл закрыть, слава Богу ничего не вынесли. Но состояние квартиры стало до такой степени убитым, что казалось её проще продать нежели вымыть. В ванную на удивление чистую заглянув она успокоилась, хоть санузел в живых оставили и унитаз за тюремную парашу не посчитали. Ибо даже представлять мерзко, что его мыть придется. Комнату свою ключами открывая успокаивается, никто не взломал. Вещи первые попавшиеся хватает и на банные процедуры бежит. Зубы в первую очередь чистит, ведь кажется, что ротовая полость аромат до жути зловонный имеет. От чего девчонка мятный порошок вбивает практически. Впервые за последнее время не столь экономно водой пользуется, голову намыливая смывает все. Очищается от подвального запаха и ощущения противной липкости на теле, что за сутки едва заметная появилась. Махровым полотенцем тело вытирает и на голове закручивает, чтоб влагу впитать. Майку черную натягивает, а на ноги спортивные штаны, старые уже. Ещё раз всю квартиру осматривает, убеждаясь в отсутствии пьяных товарищей к уборке приступает, с кухни мусором заваленной начинает. Ноги отваливаются практически, а спина гудит страшно, ей раз шесть к мусоропроводу сбегать пришлось, ужас сплошной. Передышку себе давая она в холодильник заглядывает, где из продовольствия только банка варенья яблочного, пара яиц и молоко позавчерашнее ещё. Жрать хочется страшно от того тесто замешивать начинает, монотонно и слаженно в миску смотря руками мнет субстанцию. В процессе задумывается, что могла бы просто яичницу сделать, но тогда дед, что сейчас синий у себя лежит проснется и полностью голодным останется. Крышкой накрывая миску оставляет, тесту отдохнуть дает. К ведру подходит в ванную с ним направляясь воды набирает. Тряпку на первый взгляд противную до жути в воду окунает и по квартире проходится. Бытовая рабыня собственных потребностей. Благо в её техникуме в субботу не учится никто и она полноценный выходной имеет. Который всегда одинаково проводит. Последний раз воду в ведре меняет и финальный забег по квартире дает. Выдыхает, и спине куда легче становится. Руки с мылом промывает тщательно, прежде чем миску с тестом схватить. Колобки одинаковые формирует, позже скалкой раскатывает и начинку закладывает. Плетение незамысловатое вверху пирожка делает. Противень маслом совсем слегка смазывает и творения свои раскладывает расстояние безопасное соблюдая. Яйца вилкой перемешивает и поверх мучных изделий для румяности наносит, под конец сахаром посыпает, так вкуснее. В духовку разогретую лист засовывает аккуратно, чтоб ожогов избежать и закрывает дверцу на часы смотря, чтоб минут двадцать приблизительно отсчитать. Полотенце с головы стягивает на дверь закидывая, чтобы просохло побыстрей. Гребешком все тем же, от которого уже блевать хотелось по волосам проходиться, едва заметно в лице от боли меняясь. Прочесав наконец всю капну, что на голове была она со спокойной душей к окну подлетала, пачку «Примы» тошнотворной и родной одновременно подхватывая. Деревянная рама казалось из-за гостей не из высшего общества ещё более шаткой стала, явно её какой-то мудак чуть не вырвал вчера. Но какое ей дело до этого, если окно все же на месте было. Высовываться из квартиры дискомфортно до жути было. Вот был бы у неё фен, то она бы сейчас не чувствовала как обжигает холод едва влажную кожу и как волосы чуть ли не в лед превращает, сосульки формируя. Пепел с папиросы стряхивает вниз поглядывая, чтобы ненароком чужую меховую шапку не испортить. Меховой шапки на горизонте и близко не видно, зато больно знакомый петушок красно-черный на лавочке виднелся. Соврет если скажет, что не рада, хоть и не думала о нем вовсе пока по квартире с тряпкой и совком порхала. Зато перед сном припоминала, а если совсем честно, то прям думала. Затягиваясь очередной раз она вниз на шапку незамысловатую смотрела, ждала пока её владелец голову вверх поднимет. Но сигарета заканчивалась и хабарик уже из окна вылетал, а он все так же сидел. Лишние секунды на морозе стоять не хотелось, но и проигнорировать его присутствие совсем она тоже не могла. — Валер, — крикнула девчонка из окна выглядывая, как в сказках народных. Она лицо его хоть и размыто видела, но изменения мимики заметила точно. Поднимаясь он руками в свою сторону махал. — Спускайся, — продолжая жестикуляцию активную говорил парень. — Лучше ты ко мне поднимись, — орала девчушка, так, что соседи наверняка все слышали. Она невольно его манеру переняв, руками все дублировала. Юноша лишь кивнул одобрительно в подъезд заскакивая. Его подобный расклад удивил, странным было, что она так просто в квартиру зовёт. Неужто новая знакомая куда распутней, чем на первый взгляд могла казаться, впрочем сейчас он и без громких вопросов поймёт все. Из приоткрытой двери квартиры она выглядывала осторожно, он сразу заметил, что она мастерку накинула на майку. — Проходи, — дверь приоткрывая подошедшему парню говорила девушка. — Ты не пойми неправильно, у меня голова мокрая, я если на улицу выйду, то потом месяц с ангиной лежать буду. — Но покурить все равно высунулась и ангины не испугалась, — отмечал тот. — Чай будешь? — словно мимо ушей его упрек пропуская спрашивала она. — Давай, — за стол усевшись вальяжно соглашался он. В чайник воду с под крана набирая она в пол оборота кухню осматривала. Невольно радуясь, что не забыла лист из духовки достать, что сейчас накрытый сверху полотенцем на кухонной поверхности стоял. Чайник на плиту ставила, предварительно конфорку поджигая. В нижних ящиках кастрюльку искала, с крышкой нормальной. Все же из двух имеющихся взяла ту что побольше была и полотенце отодвигая стала в кастрюлю перекладывать аккуратно. Он лишь смотрел сзади ухмыляясь, явно не подобного он ждал к девке в гости приходя, но впрочем, она от того даже лучше становилась. На стол емкость, что вновь полотенцем накрыла поставила и к чайнику подрываясь газ отключала. — Ты кстати горячие или холодные любишь? — смотря на то как парень в кастрюлю заглядывает спрашивала она. — Если что я отложу, они за окном остынут быстро. — Я любые поем, — словно в успокоение ей возглашал он. — Они с яблочным вареньем, если что, вдруг аллергия там или я не знаю. — Не мельтеши, нормально все. — Сука, на чифирь все пустили, — оглядывая практически пустую коробку из-под индийского чая восклицала девчушка, что про гостя в моменте позабыла вовсе. А гость только посмеивался слегка от злости её, что испарялась так же быстро как и появляться успевала. Все же высыпав из желтоватой картонной коробки не лучшего качества остатки она заварку сделала, позже в одну чашку заливая. На две попросту не хватило бы, от того она себя без ничего оставляла. Турбо лишь забавлялся с её возмущенного выражения лица, когда она чай вытряхивала. Нет, вот она точно без подтекста его сюда позвала. — Сахар если что вот, — чашку возле него поставив и сахарницу пододвинув говорила девчонка. Сразу после этого за пирожок слегка горячий хватаясь, жадно откусывая. Сутки без продовольствия, хоть и весьма привычно, но все же неприятно прошли. — Вкусно, — говорил юноша мучное изделие запивая. — Я про чай, если что, — посмеивался он. — Ещё бы он тебе не понравился, последний отдала, — словно сама на себя обидевшись говорила она. — С тобой с одного стакана ж пить можно? Если так я поделюсь. — В смысле? Я ж вроде не больная, или уже так плохо выгляжу? — закатывая глаза на последнем вопросе вкидывала девчонка. — Бля, — посмеиваясь промолвил юноша с её вопросительным взглядом встречаясь. — Не обессудь, я не про это. Сука, как так сказать, чтоб ты поняла? На зоне с кем одну сигарету курить нельзя? — Фу, блять, я же ела, — наконец-то осознав суть вопроса кривилась Тимофеева, что зоновские понятия в их общение не интерпретировала вовсе. — Тебе как в голову это пришло вообще? — Мы это даже у пацанов спрашиваем, когда кто-то новый пришиваться приходит, — спокойно отвечал парень. — Понятно все с вами, что зона, что улица разницы ноль, — все же чашку в руки подхватывая отпивала она. Ситуация в моменте оскорбившая её до жути, уже не столь патовой казалась. Ведь даже на зоне о таком спрашивать принято, хоть и до сих пор самой страшно было, от того что в понятиях подобных разбирается. Парень наблюдающий за тем как старательно она противень вымывает, изредка в сторону чашки поглядывал, словно выпить из неё не решался. Говорить можно что угодно, а он толком и не узнал о ней ничего. У него подозрения все равно оставались и знакомство с Адидасом, что он вчера мимо ушей пропустил неприятно давило. — А твои родственники не против что ты домой кого-то приводишь? — вдруг резко молчание обрывая спрашивал юноша, что чуть про родителей вновь не сказал вовремя одумавшись. — Я не вожу никого, ты первый считай, — пожимая плечами девчонка констатировала. — А из родственников у меня только дед и остался, а ему все равно в принципе, вот уже двенадцать почти, а он спит до сих пор. — Двенадцать? — воскликнул парень, на что Ева лишь головой кивнула в подтверждение. — Мне на сборы пора. — Хорошо, тебе с собой положить? Изначально его ответ игнорируя, она пакет из газетки собрала, единственным, что в квартирке скромной было делилась. Вкусно же, он говорил, хоть и не прямо. В коридоре он уже одетый стоял, наверняка обеспокоен тем, что во времени потерялся слегка. — Тогда пока, — вручив ему сверток сказала девчушка. — Не прощаемся, — было последним, что ей услышать удалось. Он рукой свободной помахал вниз спускаясь. А кружка чая на кухонной поверхности так и осталась нетронутой стоять. Девчонка этого не заметит, а лишь допьет рядом вновь оказавшись. Грустно даже стало слегка, что он удалялся так быстро, но впрочем и до того как Туркин пришел ей тоже было чем заняться. Например все же сделать практическую по бухгалтерскому учету. Или если совсем лень будет, то какую-то книжку старую прочесть, в фантазии уходя. В её памяти даже вопрос этот не засядет, ей до таких мелочей дела нет, у неё и без того жизнь не сахар, а если ещё распыляться начнёт, то выход только один пред глазами будет.